Больные живые и здоровые мёртвые

      Каждый раз, когда мимо проходил зомби, Лена судорожно отползала назад, к противоположному краю крыши, чем жутко нервировала Евгению. «Как же ты, блять, вообще умудрилась выжить?!» стал самым актуальным вопросом, без конца вертевшимся у студентки и в голове и на языке. Но что-то подобное у себя самой Женя спрашивать не хотела, упрямо игнорируя сам факт своей безмерной везучести.       «Черт, мне никогда в жизни так не везло».       Провизия кончалась неимоверно быстро, брав в учет то, что голодающих теперь было двое. Елена, неизвестно чем питавшаяся до их встречи, накинулась на припасенные для чёрного дня батончики, выпила бутылку воды и, найдя под ногами кусок зеркала, пыталась привести свой внешний вид в порядок. И, смотря на это безобразие, Женя начала вздыхать чаще, чем моргать, с сожалением вспоминая тот момент, когда разрешила блондинке пойти с ней.       А потом поняла одну загвоздку: пойти как раз было некуда. Ночевать на крышах отдельно стоящих магазинов было, в каком-то смысле, достаточно безопасно, да и мертвые хотя бы не могли забраться на такую высоту. Но, к огромной печали, подобное укрытие не могло защитить от взгляда человека, который бы захотел поживиться благодаря двум слабым девчонкам. Или, что самое мерзкое, поживиться не только почти сожранной провизией.       У Жени редко закрадывались здравые мысли в голову, но она была уверена, что другие выжившие их так просто стороной не обойдут. Не сказать, что она всю жизнь была хорошей девочкой и вечно слушалась родителей: курила (а ты попробуй не закурить с такими сессиями!), материлась (а кто сейчас не материться?), много пила (опять-таки, виноваты сессии и немного коллектив), занималась самовредительством (как она сама же и называла появление своих синяков) (а тут, наверное, сессия не виновата), ввязывалась в конфликты (а куда же без них?) и вообще была той, с которой ей раньше строго-настрого мать запрещала водить знакомства. Так-то Женя никогда не была хорошей девочкой — притворялась, если только. И сейчас, мысли, закрывшиеся в её голову, совершенно не пугали и не приводили в ужас, как, возможно, могли бы напугать какого-нибудь нормального человека. Сомнения, остались ли ещё на Земле нормальные люди, студентка предпочла отогнать.       Евгения, по правде говоря, сгнила уже давно — она морально готовилась убивать каждую последующую минуту своей жизни.       Но вряд ли о таком думала Лена.