Дороги к счастью. Вера.

Яркий, слепящий свет. Какой-то писк не дает сосредоточиться и вкручивается в сознание, как штопор в пробку…. Пик, пик, пик…. В просторной операционной два стола. Два тела…. Склонившиеся над ними люди в белых халатах и масках, закрывающих лица до самых глаз…. Две девушки наблюдают за действиями медиков. Одна голубоглазая, улыбчивая блондинка, вторая с серыми, словно наполненными жидким серебром, глазами и короткими, темно-русыми волосами …. - Что случилось? - спрашивает одна, - Я умираю? - Нет,- улыбаясь, отвечает блондинка, - позаботься, пожалуйста, о них. - А ты кто? - вновь спрашивает брюнетка. Блондинка качает головой. Не отвечает. Вера открывает глаза и щурится от солнечного света, заливающего палату. Вот уже неделя прошла с тех пор, как она пришла в себя. Перебывавшие у нее родные объяснили, что у нее произошла редкая патология сердца, да еще в сочетании с аутоиммунным процессом. В общем, речь шла даже не на дни, а на часы. Прилетевший в срочном порядке, отец поставил на уши всю медицину Аргентины. Нужна была пересадка сердца. Очередь на такие операции огромная, но чего только не сделают деньги и связи. Как только она пришла в сознание, сразу поинтересовалась, кто та блондинка, которая присутствовала на ее операции. Но ей ответили, что никого постороннего в палате не было, да и сама она не могла никого видеть так как была без сознания. Потекли долгие дни реабилитации. Вера заново училась ходить, писать…. Жить. Как ни странно, о своей работе девушка, любившая ее, пожалуй, даже больше вечеринок и прочих развлечений, практически не вспоминала. Ей было достаточно вскользь упомянутого неудавшегося последнего эфира и она больше не возвращалась к этому. Просто утратила интерес. Напрочь. Как будто и не она вовсе умоляла отца, если не открыть для нее собственное шоу на радио, то хотя бы устроить в уже состоявшееся. Как будто не она бредила, эфирами, интервью, рейтингами, хит-парадами. Вместо этого у Веры, кстати, ранее так не любимое имя, стало для нее более приемлемо, чем прежнее Стю, так вот, у Веры появилась невесть откуда взявшаяся, тяга всегда и всюду напевать. Это при том, что ранее, она на дух не переносила слащавых певичек, чьи песенки теперь мурлыкала с большой радостью. С особым упоением девушка перепевала весь репертуар «Эрревей» - группы, так и не появившейся в тот злополучный день, в ее студии. Она сама не понимала откуда знает все их песни, но сейчас могла запросто принимать участие в какой-нибудь викторине на знание этих текстов. А еще каждую ночь Вера видела странные сны. Каждую ночь к ней приходила та самая голубоглазая блондинка, которую никто, кроме нее, не видел в операционной. Приходила, садилась на стул, рядом с кроватью и начинала рассказывать. Рассказывать о том, какой он замечательный, добрый, красивый и самый лучший на всей земле. Рассказывать о том, как скучает ее маленькая девочка. Скучает, плачет ночами и зовет маму…. Вот только людей, о которых рассказывала блондинка, Вера знала. Вернее, она их никогда в жизни не видела, но знала и … кажется, даже любила. Любила и скучала. Скучала всем своим сердцем…. Настало время выписки. Лео забрал ее из больницы. Отец, убедившись что его девочке уже ничего не угрожает, снова уехал на съемки очередного фильма. Мать укатила в Европу на очередной показ какой-то коллекции какого-то кутюрье. Брата она вообще уже давно не видела. Так что с ней оставался один Лео. Ее, так называемый, жених. Уже за неделю до выписки, Веру стали атаковать друзья, наперебой забрасывая идеями для проведения вечеринки в честь ее выписки. Вера приятелей выслушивала, но почему-то вечеринки ее не особо привлекали. За день до выписки к ней снова пришел Лео и они вышли прогуляться в больничный скверик. Парень, не переставая, трещал о чем-то. Вера даже не особо прислушивалась. Васкес еще чуток повещал сам для себя и взбунтовался: - Эй, принцесса! Просыпайся, давай! Чего я тут сам для себя байки травлю? Просыпайся! Жизнь прекрасна! - парень подхватил ее на руки и закружил. На лице Веры, наконец, расцвела улыбка. Вырвавшись из крепких объятий друга, она нагребла полные пригоршни опавших листьев и с наслаждением вдохнула пряный запах. Лео, последовав ее примеру, тоже заграбастал нехилую кучку листочков и принялся посыпать ими Веру. Немного погонявшись друг за другом и пообсыпав листьями, они рухнули на скамейку. - Слушай, я тут решил тачку сменить, - начал разговор Васкес, - как ты думаешь? - Не знаю, - девушка задумчиво провела пальцем по щеке Лео, - я, наверное, больше за руль не сяду. У меня какой-то страх появился. - У тебя? Страх? Слушай, Стю, ты чего-то вареная совсем. Завтра выписываешься и закатываем грандиозную вечеринку! Девушка поморщилась и ответила: - Да не хочу я этих вечеринок…. Надоели…. И знаешь, не называй меня больше Стю. - Ого! И как прикажешь тебя величать? - Ну, вообще-то у меня есть имя, если ты не забыл. Мама с папой меня Верой назвали. Парень многозначительно покачал головой, но ничего не сказал - себе дороже. Мимо них прошла женщина, катя перед собой коляску с ребенком. И Лео с удивлением заметил с какой тоской,проводила ее взглядом Вера. А ночью ей снова приснилась белокурая девушка. Она махала ладошками, приглашая Веру с собой. И, вслед за блондинкой, девушка оказывается в каком-то наполненном ярким солнцем месте. Песок, кактусы, палящая жара …. - Где мы? - cпросила Вера. Ее спутница прикладывает к губам палец, словно призывая соблюдать тишину, и указывает на домик, возле которого стоит парень. Крепкая фигура, светлые волосы, карие, наполненные пронзительной грустью глаза …. Парень подхватывает на руки, подбежавшую к нему, белокурую девочку. - Папа! Когда мама приедет? Я соскучилась…. Его глаза наполняются болью,и он крепче прижимает к себе дочь: - Я…. Я не знаю, милая. Мама сейчас очень далеко…. Блондинка печально склоняет голову и снова указывает на них Вере. - Это твоя семья? - спрашивает Вера, уже сама зная ответ. - Позаботься о них, - снова слышит она тихий голос блондинки и тонет в карих глазах, прикрытых светлой челкой. - Хорошо, - обещает она и видит счастливую улыбку спутницы.