Ловушка

      Через три стандартных дня Антиллеса выпустили из лазарета, несмотря на желание врачей подержать его там подольше — уж больно им не нравилось психо-эмоциональное состояние Веджа.       Как и боялся Тикхо, сложности начались с самого первого дня. Произошедшее никак не отпускало его друга. И до этого кошмары были частыми гостями Проныры-лидера, а теперь он вообще не мог спать спокойно. Стоило Антиллесу ненадолго забыться, очень скоро он вскакивал с жутким воплем и в холодном поту. Первый кошмар случился сразу после разговора с Селчу, и было очевидно, что это надолго. Веджу прописали снотворное и успокоительное, но пока что результата не было. Складывалось ощущение, что никакие препараты его попросту не берут.       И будто мало было этих кошмаров — помимо них у кореллианина появилось что-то типа фантомных болей. Иногда ни с того ни с сего он вскрикивал и хватался за голову, глаза у комэска в этот момент были совершенно безумными, и стоило огромных усилий вернуть его в реальность и успокоить. Когда это произошло в первый раз, Тикхо и сам напугался — он попросту не понимал, что происходит, и чем помочь другу. Да что там, алдераанец сначала не мог добиться даже толковых объяснений, что стряслось. Антиллес совсем себя не контролировал и мог только кричать. Пришлось звать медиков, и уже те смогли привести Веджа в чувство.       Врачи заверили — болеть у коммандера ничего не должно, бакта давно сделала своё дело. Так что проблема исключительно в голове у самого Антиллеса. Видимо, там что-то переклинивало, и кореллианин будто бы снова оказывался в том страшном месте, заново испытывая всё то, что с ним делали на допросах. Когда он успокаивался, проходили и мнимые болевые ощущения.       В моменты приступов приходилось крепко держать Веджа, чтобы он не причинил себе вред, и терпеливо говорить с ним.       — Успокойся… Успокойся, приятель. Это всё ненастоящее. Ты не там. Слышишь меня? Посмотри на меня. Кто перед тобой? Да, вот так, хорошо… Ну, видишь? Их тут нет…       И так раз за разом.       Когда сказанное доходило до сознания Антиллеса, и он начинал дышать спокойнее, можно было снова отпускать его.       С этими неприятными вещами ещё предстояло много работы, и медики имели полное право беспокоиться, как и все Проныры скопом. Тем не менее, Ведж буквально взмолился, чтобы его отпустили. Он упирал на то, что физически совершенно здоров, а что касается кошмаров и прочего — вряд ли врачи смогут сделать больше, чем уже сделали. Лекарства можно принимать и вне стен госпиталя, как и посещать нужных специалистов (что кореллианин сквозь зубы пообещал делать регулярно). Но, в любом случае, дальше коммандер должен был справляться со своими проблемами сам.       Неожиданно просьбу Антиллеса поддержал сам адмирал Акбар. Он навестил своего подчинённого на второй день после того, как тот пришёл в себя. Ведж немного побаивался этой встречи, но в итоге был вынужден признать, что опасения были напрасны. Мон каламари и словом не обмолвился насчёт злоключений Проныры-лидера, его интересовало исключительно самочувствие пилота. И, несмотря на то, что по лицам этой расы читать было довольно сложно, кореллианин видел — адмирал искренне беспокоится и чрезвычайно рад, что Ведж жив и поправляется. Это успокоило его хоть немного.       Тикхо не знал, о чём они говорили, друг не стал посвящать его в детали, но именно после этой беседы Акбар попросил врачей позаботиться о скорейшей выписке коммандера Антиллеса.       Впрочем, алдераанец и без признаний Веджа понимал, почему он так рвётся на свободу. Казённые стены медицинского учреждения, оборудование и вся обстановка целиком слишком напоминали пилоту о недавнем плене и нервировали его. Буквально всё здесь заставляло помнить о том, что хотелось забыть. Да, Проныры приходили к своему командиру каждый день, и это помогало ненадолго расслабиться и успокоиться, но явно было недостаточно. В стенах родной базы Разбойного эскадрона Антиллес должен был почувствовать себя гораздо лучше, во всяком случае, он на это надеялся.       Лечащий врач выслушал все аргументы своего пациента и его начальства, и скрепя сердце всё же подписал нужные документы, обязав Веджа принимать лекарства, посещать специалистов и обязательно обращаться снова, если вдруг всплывет что-то ещё неприятное. О медкомиссии на профпригодность речи пока даже не шло, но было достаточно и того, что коммандера отпускают.       Антиллес послушно кивал, слушая наставления, но Селчу, присутствующий тут же, прекрасно читал по лицу друга, где тот видел все эти рекомендации. Один раз Ведж уже заикнулся, что не позволит каким-то «мозгоправам» ковыряться у себя в голове и решать, нормальный он или нет. Комэску казалось чем-то постыдным обращение к психиатру, и пока что никто не мог его переупрямить, но алдераанец решил, что всё равно добьётся своего. Он прекрасно понимал, что Антиллесу очень трудно признать, что у него теперь большие проблемы. Ведж действительно считал, что должен справиться сам, и не хотел даже слышать о том, что какой-то там врач может подсказать ему верный путь. Помощь друзей он ещё готов был принять, а вот помощь посторонних людей — нет. Пусть те и были специалистами своего дела.       Тикхо понимал, что в данном случае переть на пролом и заставлять друга силой — не выход. Так он сделает только хуже. Но ничего, он найдёт обходные пути и сделает так, что кореллианин рано или поздно сам придёт к нужным выводам. Вода камень точит.       Так или иначе, но через три дня после того, как пришёл в себя, Антиллес вновь смог вдохнуть полной грудью воздух Корусканта.

***

      Непрерывный шум и бешеный ритм жизни огромного города-планеты оглушили коммандера так, словно он был здесь впервые.       Какое-то время Ведж неуверенно озирался по сторонам, пытаясь понять, что же чувствует. С одной стороны, он отвык от всей этой суеты, и она давила на него с такой тяжестью, словно он был каким-нибудь татуинским деревенщиной на светском приёме (не в обиду Скайуокеру будет сказано). С другой стороны, этот рукотворный хаос и мельтешение перед глазами было доказательством того, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается. Ещё недавно Антиллес не надеялся выбраться из имперских застенок, а теперь он стоял на широкой посадочной площадке перед зданием военного госпиталя и с непривычки щурился от яркого солнца.       Все Проныры, как один, выстроились перед ним, радостно улыбаясь, и заявили, что на базу их командир отправится только вместе с почётным караулом в лице собственным пилотов. Ведж фыркнул и напомнил, что на данный момент он в отпуске, а командиром остаётся Тикхо Селчу, на что получил в ответ смешок алдераанца.       — Это ничего не меняет. Мы все знаем, как обстоят дела на самом деле. Ты от нас не отделаешься.       Антиллес для приличия поворчал, но на самом деле был безмерно благодарен ребятам. Адмирал Акбар предлагал провести отпуск на какой-нибудь тихой красивой планете, но коммандер отказался — он не хотел снова оказаться в одиночестве, наедине со своими мыслями и проблемами. Эскадрилья была его семьёй, а сейчас ещё и средством не замкнуться в себе, и спасительной соломинкой, удерживающей на плаву. Ведж очень надеялся, что родные лица помогут ему больше, чем все медики и лекарства вместе взятые. Конечно, никто не отменял боевых заданий Разбойного эскадрона, пока он вынужденно застрял на земле без крыльев, но на базе всё равно будет оставаться обслуживающий персонал. Да и сами стены и знакомая атмосфера не дадут совсем закиснуть, пока друзья не вернутся. Как-нибудь справится.       На самом деле, мысль об одиночестве пугала (пусть даже одиночество — всего лишь ночь наедине с собой в собственной комнате), но кореллианин всячески отгонял её, стараясь убедить себя, что справится — всё же не маленький мальчик. Однако он не учёл того, что Проныры знают его как облупленного. По крайней мере, некоторые из них.       Тем же вечером к нему заявилась делегация из четырёх парней. Трое — Тикхо Селчу, Уэс Дженсон и Хобби Кливиан — как представители так называемого Красного звена, и Корран Хорн — на правах почти родственника. Пожалуй, эта четвёрка действительна была самыми близкими друзьями Антиллеса, и он почти не удивился, увидев их на пороге своей комнаты.       Кореллианин вопросительно посмотрел на вошедших. Дженсон пихнул локтем Тика — говори, мол. Селчу прочистил горло. Ага, понятно, кого назначили главой делегации.       — Ведж, слушай. Мы тут подумали… Короче, мы сейчас у тебя в комнате сделаем небольшую перестановку.       Антиллес задрал бровь.       — Поставим вторую кровать рядом с твоей, — подсказал Хорн.       Коммандер не смог скрыть своего удивления.       — Зачем это?       Тикхо улыбнулся.       — Можешь протестовать, но это всё равно ничего не изменит. Пока Разбойный эскадрон находится на базе, кто-то из нас непременно будет находиться рядом с тобой ночью. Тут не лазарет, мы сами себе хозяева, и никто нас не выгонит… Даже ты сам.       Ведж в недоумении уставился на друзей.       — С чего вдруг? Послушайте, парни… Я вам очень признателен за то, что спасли меня, и всё такое… Но я уже говорил, что должен справиться сам. Не нужно больше дежурств.       — Нет, это ты нас послушай, — возвёл глаза к потолку Уэс Дженсон. — Думаешь, мы ничего не замечаем? Не нужно тебе сейчас быть одному, понял? Днём делай что хочешь — смотри головизор, гуляй по улицам, ешь мороженое в кафе, читай книги, цепляй девушек. Но ночью кто-нибудь из нас обязательно будет рядом с тобой.       — На всякий случай, — прибавил как всегда серьёзный Хобби.       Кореллианин хотел было возразить, но осёкся, и просто пробормотал:       — Спасибо…       Ребята были правы, и отпираться нет смысла — Антиллес действительно до дрожи боялся оставаться ночью один. В тюрьме, когда удавалось поспать, ему ничего не снилось — он просто падал во тьму и приходил в себя, когда его уже снова волокли на очередной допрос. Теперь всё изменилось. Больше не нужно было сражаться за свою жизнь и пытаться скопить хоть какие-то капли энергии для последующей борьбы. Но началось новое сражение — за рассудок. Подсознание раз за разом возвращало Веджа в те страшные дни, и иногда он не мог понять, где сон, а где явь. Присутствие друзей позволяло перенести эту пытку чуточку проще, но коммандер был уверен, что они перестанут возиться с ним, когда его выпишут. Что ж, он ошибался. С одной стороны, стыдно было признаться в своей слабости, но с другой… Это были не те люди, от которых Антиллес мог что-то скрыть, как ни старался. Ничего не оставалось делать, как просто принять дружескую помощь и поддержку.       Пилоты, поняв, что сопротивления даже особо и не было, тут же осуществили задуманное и притащили вторую кровать, сдвинув вместе с кроватью Веджа. Тот молча наблюдал за происходящим, сложив руки на груди, а потом не выдержал и ехидно прокомментировал:       — Ну, и кто первая нянька? — за что получил лёгкий дружеский подзатыльник от Селчу.       — Если бы тебя не выписали, сегодня была бы моя очередь дежурить, — хихикнул Дженсон. — Не вижу смысла нарушать заведённый порядок. Но ты можешь выбрать сам, если хочешь.       Кореллианин слабо улыбнулся.       — Неужели моё слово до сих пор учитывается? Нет, делайте, как знаете. Хотя… А если я всё же скажу, чтобы никто не оставался?       — Нет! — хором воскликнула вся четвёрка.       Антиллес махнул рукой, признавая поражение.       — Ладно… Спорить с вами себе дороже. Но если устанете от своей затеи, я пойму. Можете уйти в любое время.       — Не раньше, чем тебе станет лучше, — хмыкнул Уэс.       Остальные ушли, но таанабец остался. А на другую ночь приходил Корран. Потом Хобби. Потом Тикхо. И так по кругу. Иногда, когда бывало совсем тяжко, пилоты оставались вдвоём, чтобы дать отдохнуть друг другу. Несмотря на то, что перед друзьями было неудобно, спустя какое-то время Ведж был вынужден признать, что эффект от их помощи есть — кажется, его мозг наконец-то поверил, что плен и пытки позади. Сон стал лучше и стабильнее, кошмары начали приходить реже. И где-то внутри Антиллеса затеплилась надежда, что он всё же справится.