Sex challenge time

      Его взгляд многообещающий, он горит пороком и жаждой обладания. Слишком долго первородный находился на той стороне, вдали от столь желанной девушки, прикосновения которой вызывали в нём ранее неизведанные чувства. Её невинные голубые глаза смотрят на него так нежно и доверчиво, что древнее сердце пропускает предательский удар, заставляя завороженно смотреть на девичье лицо, не в силах отвести восхищённый взгляд.       Она смущённо опускает глаза и чуть прикусывает пухлую нижнюю губу, будто ведя войну против самой себя. А затем слегка дрожащими от волнения пальцами, прикоснувшись к прохладной молнии на чёрном платье, нервно дёргает язычок вниз, чувствуя его прожигающий взгляд, посылающий сладостные мурашки по телу и вынуждающий сделать нервный вдох. Давина чувствует, как он пристально осматривает её полуобнаженное тело, заостряя внимание на аккуратной груди, приподнятой классическим чёрным бюстгальтером, лишенным каких-либо изысков. И это ещё один повод смутиться. Ведь Кол, наверняка, делил постель с сотнями куда более красивыми, умеющими подарить истинное наслаждение, женщинами.       — Давина, — он ласково приподнимает её округлое лицо за подбородок, вынуждая посмотреть на него, и тонко улавливает зарождающийся страх в хрупком теле. — В чём дело? Что-то не так?       Какое-то время она стоит неподвижно, не решаясь сказать ему, что прежде никогда и ни с кем не заходила так далеко. Никто раньше не касался её так, как он. Никто не вызвал в теле такую бурю чувств и желание ощутить большее, узнать каково это.       — Я… это первый раз, — Давина выдыхает слова, ещё больше краснея от смущения и неловкости момента, не замечая удивлённого и в то же время довольного взгляда Кола, на чьих губах появляется широкая улыбка.       — Давина Клэр, — восторженно произносит Майклсон, сокращая расстояние между их телами до минимума и уже не скрывая своей радости, что затопляет сознание сладостным предвкушением.       Осознание того, что он у неё станет первым, вызывает какой-то дикий и первобытный восторг жуткого собственника, привыкшего всецело владеть чем бы то ни было. И в этот раз он будет владеть ею. Он станет её первым, надеясь оставаться единственным.       Нерешительно смотря в его карие глаза, ведьма с удивлением обнаруживает в них не только полыхающую страсть и желание, а ещё и невиданную ранее нежность, вынуждающую её сердце пропустить удар и наполниться согревающим теплом. Обвивая своими руками его шею, Давина прижимается к нему кожа к коже, и чувствует тепло, исходящее от сильного тела, в котором течёт первородная могущественная кровь — чистое порождение влекущей её магии.       Кол резко подается вперёд, прижимаясь к её губам в решительном поцелуе, отражающем все бушующие внутри него эмоции, и чувствует, как она робко начинает отвечать на поцелуй. Немного неумело, силясь подстроиться под него, перенять дикий пыл.       Стараясь рассчитывать свою силу, помня насколько хрупко человеческое тело, Майклсон обнимает её за тонкую талию, прижимая к себе крепко-крепко, и при этом пальцами ласкает бархатистую кожу, на которой так легко оставить следы. Губами скользит по её щеке, плавно переходит на шею и оставляет на ней цепочку из пылких поцелуев. И он борется с диким желанием прикусить чуть сильнее зубами её кожу, так сладко пахнущую цветочными духами, чтобы узнать, какова же её кровь на вкус и какой же сладостью она отзовётся на его языке.       Тихий стон, слетающий вдруг с её чуть припухших от его поцелуев губ, заставляет несдержанно зарычать и подхватить миниатюрную девушку на руки, чтобы в следующее мгновение уложить на прохладные простыни. И он не оставляет ей даже шанса передумать, оттолкнуть его, потому что желание слишком сильно.       Нависнув над ней, Кол несколько секунд любуется тем, как её грудь соблазнительно вздымается от сбившегося дыхания, дразня ещё больше и распаляя жажду её тела. Давина настойчиво цепляется ладонями за его плечи, притягивая к себе ближе, и желает вновь ощутить вкус его губ, так умело воспламеняющих кровь, делающих её тело таким податливым. Ласкающими движениями, она поглаживает его широкую спину, временами переходя на стальной и чётко очерченный пресс, тая в его крепких руках и понимая, что впервые, по-настоящему, испытывает желание.       Она чувствует, как он борется с самим собой и контролирует свою разрушительную силу, боясь причинить ей боль. От этого сердце так сладко бьётся в груди, отражая все те запретные для ведьмы чувства, что она испытывает к первородному вампиру.       И сейчас все страхи остаются позади. Её больше не волнует то, что у него уже другое тело, что он снова стал вампиром, тем самым, о котором ходили жуткие истории, заставляющие леденеть от ужаса. Пусть для других он и монстр, без зазрения совести проливающий кровь невинных, для неё он просто Кол, чей взгляд, поцелуи и прикосновения заставляют чувствовать себя самой счастливой на свете.       Не боясь, Давина отдаётся ощущениям, наслаждаясь нежными касаниями, впрочем, не лишённых мужественности и силы, сквозящей в каждом движении смертоносных ладоней. Кол губами спускается к шее, заставляя ведьму окончательно потерять голову от ощущения острых клыков, едва задевающих её тонкую кожу. Уже без смущения издаёт стоны наслаждения, наплевав на свою мнимую стеснительность, когда он ловко стягивает с неё бюстгальтер. И стоит только его рукам коснуться её груди, как девушка выгибается ему навстречу, безмолвно умоляя продолжить.       Давина никогда и не думала, что может быть ТАК хорошо. Она даже представить себе не могла, что мужчина способен доставить такое наслаждение простыми прикосновениями, воспламеняющими всё внутри и вынуждающими внизу живота всё стянуться в тугой узел.       Он всё продолжает скользить губами по её телу, ниже и ниже, уже достигнув плоского животика, быстро вздымающегося от сбитого до предела дыхания. Он ощущает аромат её возбуждения, желая попробовать его, скользнув шаловливо языком. Чуть отстранившись, Майклсон слышит в ту же секунду жалобный и протестующий женский вздох, вызывающий на его губах хитрую и весьма довольную ухмылку, перерастающую в игривый смешок.       Пальцами он неторопливо касается массивной пряжки ремня и медленно, под её горящий от нетерпения взгляд, расстегивает. Дразнит её ещё больше этим, коварно желая довести до исступления и услышать томные мольбы.       — Кол, — нетерпеливо ёрзая на постели, шатенка пронзает его недовольным взглядом, прежде чем опустить его на выпирающую ширинку плотных джинс.       Сняв с себя мешающие ему в данный момент своей теснотой штаны, он вновь нависает над девушкой, на пару секунд застывая и обмениваясь с ней взглядами, которые сказали гораздо больше простых слов. Они действительно делают это.       Разведя её ноги в стороны, Кол оставляет короткий, почти что целомудренный, поцелуй на её губах, прежде чем резко прижаться губами к её животу и, удобнее устроившись между стройных ножек, ласкающе коснуться обжигающе-горячими губами её внутренней стороны бедра, вынуждая вздрогнуть от неожиданности и яркости неизведанных ощущений.       — Кол, — стонет Давина, крепко-крепко вцепившись в его волосы, и противится столь смущающему действию, одновременно с этим в тайне желая его продолжения.       Он тут же возвращается к её лицу, неправильно истолковав жест, и начинает целовать, как всегда, умело сочетая в себе нежность и страсть. Для него в новинку сперва думать об удовольствии девушки, а уже потом о своём. Раньше его не заботили чувства очередной любовницы. Он брал их так, как хотел, изредка даря ответные ласки. Но это не какая-то очередная пустышка. Это Давина, та, что покорила его почти что с первого взгляда, заставив испытать давно забытое чувство любви. Она та, кто вернула его к жизни, нарушив все правила предков и законов магии.       Ладонью касается её через влажную ткань трусиков, вынуждая сладко простонать его имя и притянуть к себе ближе, чтобы разделить этот вкус удовольствия через поцелуй. Простое касание губ превращается слишком быстро в нечто бурное и абсолютно развратное, сопровождаемое их гулкими стонами. Остатки былого стеснения улетучиваются, и она уже полностью отдаётся обуревающему её тело желанию, необходимости ощутить его внутри и почувствовать себя впервые наполненной.       Сдерживаться становится всё труднее, поэтому Кол пальцами с силой сжимает тонкую ткань её трусиков и с лёгкостью срывает их с восхитительного, юного тела.       — Я люблю тебя, — шепчет Давина, даря ему лёгкую улыбку и доверчивый взгляд, от которого ему на пару секунд становится немного не по себе.       Но затем он отбрасывает от себя это чувство, давая себе мысленно клятву стать достойным этого доверия.       Сняв с себя боксеры, он разводит её ноги шире, при этом мягко поглаживая бёдра. Тем самым расслабляет и даёт понять, что он не сорвётся и не причинит ей боль. А затем он начинает потихоньку входить в неё, ощущая, как мышцы влагалища плотно обхватывают его член изнутри тугим кольцом, вырывая судорожный вздох от яркости ощущений. Давина тут же замирает, задерживает дыхание и крепче цепляется ногтями в его крепкое тело, ожидая того самого момента. Необыкновенного и трепетного, происходящего в жизни каждой девушки всего лишь раз.       — Не бойся, — шепчет ей на ушко он, слегка покусывая её мочку, и вдруг делает резкий толчок, срывающий с нежных губ тихий, но болезненный, вскрик.       Давина с силой прикусывает нижнюю губу, борясь со жгучей болью, пронзающей низ её живота и вынуждающей пальцы рук вмиг похолодеть. Лишь мягкие поцелуи, которыми он осыпает её лицо и шею, немного успокаивают режущую боль, помогая сделать ей облегчённый вздох.       — Ты в порядке? — спрашивает он, стирая маленькие слезинки, всё-таки скатившиеся по её щекам.       Она молчит, обдумывает старательно свой ответ, и, прислушиваясь к ощущениям в теле, старается проигнорировать пульсирующую боль внизу живота. Давина легонько кивает спустя несколько минут и позволяет ему продолжить, концентрируясь на его пальцах, которыми он скользнул неторопливо по её напряжённым соскам и животу, прежде чем остановиться между ног.       Кол начинает неспешно двигаться и прижимается к её груди, играя то с одним соском губами и языком, то с другим, расслабляя её. В это время он пальцами, нащупав умело клитор, принимается массировать его, вырывая из девушки прерывистый вздох и вынуждая вновь ощутить приятное тепло, разливающееся по немного напряженному телу.       С каждым его движением внутри её тела, удовольствие всё нарастает, вынуждает его двигаться немного быстрее и несдержаннее. И в ответ он получает совсем не тихие стоны и ответные движения округлыми бёдрами. Наслаждение накапливается в её теле, нарастает до предела, вынуждая всхлипывать и стонать, несдержанно цепляясь ногтями за его плечи, и слышать его сбитое дыхание, редкие стоны, смешивающиеся с утробным рычанием.       — Почти, — изогнувшись в его руках, стонет Давина.       Услышав это, вампир увеличивает скорость проникновений, ощущая, что уже тоже близок. И, делая особо несдержанный — глубокий — толчок, он чувствует, как она с протяжным стоном дрожит в его руках, испытывая свой первый в жизни оргазм. Её внутренние мышцы плотно смыкаются вокруг его твёрдой плоти, вынуждая гортанно простонать и, сделав два отрывистых движения, покинуть её тело, чтобы в ту же секунду излиться ей на бедро.       Давина тяжело дышит, всё ещё не отойдя от пережитых ощущений, и силится вцепиться в них покрепче, сама не замечая, как расплывается в блаженной улыбке. Он опускается рядом с ней, расслабленно устраиваясь на широкой кровати, и кривит губы в довольной улыбке, так редко появляющейся на его лице.       — Всё в порядке? — Майклсон притягивает её к себе ближе, оставляя лёгкие поцелуи на обнажённом плече, всё ещё ощущая, как чуть подрагивает её хрупкое человеческое тело.       — Не то слово, — устало шепчет девушка, прижимаясь к нему доверчиво ближе и одаривая ослепительной улыбкой, вновь признаваясь в своих чувствах тому, кого по своей природе должна презирать.