На чердаке

— Да! Глубже! Пожалуйста! Щеки алеют и температура напряженного тела поднимается по цельсиям, кажется, выше шкалы градусника. — Ох, да! Ещё! О, fuck! В штанах всё теснее и ощутимее, а глаза то и дело бегают туда-сюда от стыда, не зная, куда деться. Пошлые шлепки и надрывные стоны отдаются в ушах так громко и так возбуждающе, что парень невольно кладёт ладонь на заметно оттянутые на молнии джинсы и как можно тише выпускает носом воздух. — Сейчас…ах, я сейчас...о, да… В эти минуты ЧонГук не может думать ни о чём, а может только продолжать бесстыдно смотреть порнушку, заныкавшись на пыльном чердаке среди разнообразного старого хлама. Братья наверняка потеряли его и по любому отчитают, как только младший соизволит показаться им на глаза. Однако Чона это не волнует вовсе, по крайней мере сейчас. Потому что сейчас есть в мире вещь более значимая, занимательная и трепетная, чем бубнёж братьев. А именно та самая порнушка, которую благополучно словил всемогущий интернет. В комнате он, гад такой, не грузит. Да и толку от этих видео в комнате, если с ЧонГуком всё равно помещение делит один из старших братьев — ЮнГи. При нём делать таких смущающих и неловких вещей, как дрочка на еблю двух, а иногда трёх партнёров… Чон хоть и несовершеннолетний подросток, но адекватный. Его все называют смышлёным. Ага. Наушники неприятно ощущаются в ушах, когда для удержания стона сжимаются зубы, однако без этих двух компонентов не получится воплотить то, за чем младший сюда и забрался. Скрылся за многочисленными коробками в уголке, чтобы спустить, потому что приспичило, а туалет занят. Вечная юношеская проблема, когда живёшь не один. Чон блаженно прикрывает глаза, прислушиваясь к мельчайшим колебаниям звука в видео, и начинает медленно водить по возбуждению ладонью, что до этого робко лежала, не двигаясь. Где-то полминуты спустя младший понимает, что становится неудобно трогать себя через штаны, а потому открывает глаза, чтобы расстегнуть ширинку. На секунду что-то белое мелькает у него перед глазами, и на его пах опускается мягкий комок, приземляясь подушечками розовых пушистых лап. Парень от неожиданности и испуга давится воздухом и ахает, а глаза его становятся зашуганными такими, пугливыми. ЧонГук вынимает один вакуумный наушник и переводит сбитое дыхание, а затем шепчет. — Испугала меня, засранка, — и спихивает наглую кошку со стояка, хотя последняя противится и продолжает нагло и лениво топтаться там, где не следует. Все кошки этим грешат. Парень хочет уже запиндюрить белянке поджопник, чтоб улетела прямо туда, откуда пришла, но его планы срываются, когда он слышит медленные шаги вверх по лестнице. — Кс-кс-кс, — зовёт ЮнГи, и его макушка показывается из-за приоткрытой двери, которая тут же распахивается настежь. Чон замирает и останавливает дыхание, с которым, кажется, и сердцебиение пропадает. — Где ты, шкура? — медленно произносит парень каждое слово и проходит внутрь чердака. Теперь эта пыльная захламленная комнатка перестала быть храмом одного лишь Гука. Факт проникновения на его территорию паренька совершенно не взбесил, потому что младший от паники даже думать словно перестал. Будто бы забыл, как это делается. Если не знать, что Мин зовёт кошку, можно подумать, что он обращается к Гуку. Ну, во всяком случае самому ЧонГуку так чудится. Подростковый извращенный мозг. Хотя младший не против, чтобы его кто-нибудь назвал так в постели, как этих шлюх, на которых он несколько раз в неделю посматривает тут в уголке. Ебанутый подростковый пошлый мозг. — Кс-кс, Тумора, покажись, — продолжает подзывать животное старший, шагая по поскрипывающим половицам. Сама же искомая удобно примостилась у Чона на бугорке и свернулась клубком, давая своему «креслу» понять, что никуда сваливать не планирует. ЧонГук материт всё на свете и жует губу в бессильном ожидании и гнетущем напряжённом бездействии. — ЮнГи! Давай сюда, помогай продукты разгружать! — доносится снизу громогласный бас НамДжуна. — Обожди! Я эту лохудру ищу! — откликается Мин, а затем, осматриваясь ещё раз, плюёт на это беспонтовое занятие. — Сама прискачет, когда жрать захочет, — делает он окончательный вывод и идёт обратно к двери. ЧонГук беззвучно выпускает из лёгких застоявшийся воздух и прижимается затылком к стене, радуясь, что его не спалили. Однако кошку тревожат эти незначительные действия со стороны младшего и она, меняя положение, тянется и, выпустив коготки, начинает наминать место своего лежания. Глаза Гука сию же секунду округляются, зрачки расширяются на всю радужку, и он издаёт писк от того, что Тумора цепляется когтем за ткань трусов и за их содержимое. ЮнГи немедленно разворачивается и останавливается. Нахмурившись, он подходит к коробкам, из-за которых раздался неконтролируемый звук. В этот момент кошка, будь она неладна, отталкивается от «своей лежанки», чем заставляет Чона пережить очередной тихий мини-инфаркт, и прыгает на одну из коробок с негромким мяуканьем. «Ну всё, сучка, спалила» — обреченно думает Гук и дышит часто, видя приближающуюся тень старшего брата. — Вот ты где, — ворчит Юн и тянется к животному, и Тумора беспрепятственно идёт к парню на руки, но тут же выскакивает, оцарапывая тыльные их стороны, и налетает на коробки. Они с треском и грохотом начинают падать, благо, что полупустые. Вся эта своеобразная барикада, весь этот незамысловатый домик, который был пристанищем Чона на протяжении уже нескольких месяцев, летит к чертям из-за одного только мохнатого куска мяса по имени Тумора. ЮнГи шипит и корит беспардонную кошку за бешеное поведение, а потом замечает тёмный силуэт в уголке. Мин приглядывается: ЧонГук сидит, сжавшись комочком, ширинка красноречиво приподнята, а в подрагивающих влажных ладошках телефон, на дисплее которого сменяются кадры порно-фильма. Картина маслом. Отходя от замешательства, старший понимающе хмыкает и кивает головой, но уходить не спешит. Куда торопиться, когда перед тобой такое палево? Гук сглатывает и переводит смущенный взгляд на экран, о котором забыл, как только начал думать о своих прятках. В одном ухе продолжает стонать девушка и пыхтеть мужчина, но ЧонГук вспоминает об этом только сейчас. Он заливается краской ещё сильнее и дрожащим большим пальцем тыкает на сенсор, ставя на паузу. — Вот ты где, — повторяет с улыбкой ЮнГи, в этот раз обращаясь к младшему. А Чон ни пошевелиться, ни слова сказать не может и только глазками наивно лупает, надеясь на то, что Мин уйдёт, оставив парня одного, и будет молчать о том, что увидел. ЮнГи же добрый. ЮнГи не будет рассказывать. — Выходит, здесь иногда пропадает мой маленький братик? — старший усмехается, вновь качает головой и идёт к двери, а Гук внутри ликует, благодаря всевышнего. Однако благодарственные слова прекращают раздаваться в голове, когда Юн всего лишь навсего прикрывает дверь, но даже не удосуживается закрыть на щеколду. Потому что её тупо нет. Наверное. До этого парень шикает на кошку, а она шикает ответно, но всё-таки идёт вон с чердака. Туморы еще здесь в такой момент не хватало. Младшего мандраж охватывает, и коленки дрожат, когда ЮнГи подходит и садится на корточки напротив него. — Вот тебя и уличили. Ты попался, — старший издевательски оскаливается и смело кладёт руку на чужой стояк. ЧонГук тихо охает и опускает трусливый взгляд на то, что у него ниже пояса. Почему от прикосновения брата так хорошо? Почему не противно, если Гук парень? — У кого-то проблемы, да? Ты сюда их решать ходишь? — смеётся Мин, в упор наблюдая за каждым движением и за каждой реакцией Чона, и остаётся доволен, получая желаемый результат; младший такой чувствительный в силу своего возраста и девственности, что у ЮнГи глаза ещё большим желанием загораются. Сквозь тонкую хлопчатую ткань Гук чувствует тепло пальцев старшего, нежно водящих вдоль, и рот свободной рукой закрывает, со всей силы зажимая телефон в другой. Рой мыслей рассеивается без следа, и паренёк выгибается навстречу неожиданным со стороны брата ласкам, сам стесняясь своего поведения. — Хм, и давно ты тут обустроился? — Юн надавливает на влажное скользкое пятнышко, где находится головка, и слышит тихий скулёж, оседающий на перепонках как наркотик в ноздрях. Парень входит во вкус и забирается под ткань трусов, но прежде, чем начать делать то, что задумал, Мин смыкает пальцы в кольцо у основания. ЧонГук тут же распахивает глаза и непонимающе мельтешит взглядом по знакомому, но непривычно пошлому лицу, пугаясь такого поворота, и издаёт мимолётный тихий вздох удивления. — Ты совсем не искушён, ведь так? Я покажу, как получить максимум удовольствия, только тс-с-с. Старший второй рукой накрывает мокрую головку и начинает делать круговые движения, а затем обхватывает ствол и медленно спускается вниз. На сухую это не настолько крышесносно, как если бы было со смазкой, однако Чон никаких претензий не предъявляет, да и, кажется, не представляет даже, что может быть ещё лучше, когда ЮнГи смыкает ладонь в кулак и насаживает на член. ЧонГук дрожит весь, закрывая глаза в предоргазменной судороге, но не понимает, почему не может кончить. Такое состояние странное, как будто «вот-вот да, но ещё нет». Младший стонет громче и дышит полной грудью, выпуская воздух вместе с мелодичным голосом, однако разрядки всё нет и нет, а потому Гук поднимает просящие щенячьи глазки на Мина. — Что-то не так? — спрашивает заботливо Юн, хотя его полный похоти взгляд говорит, что всё он знает. Просто издеваться никто не запрещает. — Почему… Я… Не могу… — выдыхает ЧонГук в такт с ума сводящих движений. — Ути, какой быстрый, — цокает ЮнГи и, приближаясь, шепчет. — Ещё немного помучаю тебя, чтобы знал, как… Однако ЮнГи нагло прерывает ЧонГук, резко рванувшийся вперёд и уткнувшийся раскрасневшимся лицом в плечо старшего. Он лихорадочно рвано дышит через рот и извивается, ерзает на месте, а потом вцепляется рукой в запястья Мина, давая сигнал, чтобы брат остановился. Мучительно хорошо. Настолько, что терпеть невозможно. До чёртиков хочется спустить, и Юн видит и буквально осязает это желание. Парень решает дать передых и прекращает дрочить, убирая руку от уже влажного скользкого члена, хотя, когда они начинали, он был не настолько смочен. ЮнГи это льстит и самооценку даже повышает. Но пальцы, сомкнутые в колечко, по-прежнему находятся у основания, не собираясь сдвигаться. Телефон наконец-таки выскальзывает из ладони Чона и падает на пол с глухим стуком, но младший думает только о том, чтобы отдышаться; телефон вообще последний в списке проблем. Не успевает парень передохнуть по-человечески, как ЮнГи с хлюпаньем резко насаживает кулак обратно на член, и Гук захлёбывается высоким протяжным стоном, вновь упираясь головой в плечо Мина. — Вот так себя чувствуют парни, когда трахают девушек, — попутно объясняет Мин насмешливо и обводит взглядом пунцовые щёки Гука, который смотрит куда угодно, но только не на старшего, и уж точно не ему в глаза. ЮнГи, наконец, ускоряется, гоняя крайнюю плоть то вверх, то вниз, и размыкает пальцы у основания, позволяя ЧонГуку кончить, до боли в пальцах сжимая футболку старшего. Жаркая одышка вперемешку с нотками стона, ощущаемая на себе, просто плавит ЮнГи. Мин лениво проводит ладонью, остаточно размазывая семя, а затем вытирает руку о пыльный кусок древней ткани, вывалившейся из какой-то коробки. Гук же, облокотившись на брата, тяжело и глубоко дышит, собирая размытые звёздочки в глазах в единую чёткую картинку, а затем робко отстраняется, начиная осознавать произошедшее. — Это нормально, когда братья помогают друг другу. Сегодня я помог тебе, а в следующий раз будет твоя очередь мне помогать, — подмигивает ЮнГи, улыбаясь, а младший слов на это не находит. — ЮнГи! Плюнь ты на этот таскатель белой шерсти и спускайся к нам, там половина продуктов ещё в багажнике! — гаркает хрипло ХоСок. — Иду! — так же громко отвечает Мин и поднимается. — Юн… Ги, — тихо лепечет ЧонГук, стыдливо натягивая трусы и застёгивая джинсы. — Ты же никому…не расскажешь? — паренёк сглатывает напряжённо и удивлённо вскидывает брови, когда видит, что старший не спешит отвечать, а задумывается о чём-то. — ЮнГи… — Чон заранее пугается ещё даже не сказанного ответа. — Не буду до поры до времени, — заверяет брат и хмыкает высокомерно, с чувством собственного превосходства. — Спускайся тоже, покупки сами себя не разгрузят, — и спускается вниз словно ни в чём не бывало. ЧонГук в замешательстве сидит ещё немного, а потом встаёт и на трясущихся подгибающихся ногах шагает к двери. Выходит, теперь младший ещё и должен Мину? Перфекто. Вот все задают вопрос: «Хорошо или плохо иметь старшего брата?». Да, хорошо. Чертовски хорошо. Особенно, если он тебя имеет.