POV Сынквана
Я проснулся из-за солнца, светящего прямо мне в лицо, и разрывающегося какой-то рок-н-ролльной песней будильника. Ведь каждый день до этого моя мама приходит и открывает шторы. Она считает, что сила солнечного света может заставить любого человека проснуться и чувствовать себя счастливым и готовым к работе. Конечно это не так, но я никогда не скажу ей этого, потому что она расстроится. Поэтому я всегда просыпаюсь с фальшивой улыбкой на лице. Не люблю выглядеть грустным или расстроенным перед мамой, потому что она сама расстраивается и пытается всеми способами заставить меня почувствовать себя лучше. Помню, как однажды я споткнулся и упал в школе, и из-за этого у меня было ужасное настроение целый день. И, когда я пришёл домой, моя мама приготовила кучу вкусняшек и даже позволила мне остаться дома на следующий день. Не хочу, чтобы она волновалась из-за меня. Еле-еле встав, я захватил одежду и направился в ванную. Только начав чистить зубы и умываться, я остановился, когда увидел огромный уродливый кровоподтёк на шее, оставленный этим придурком Чхве. Быстро одевшись, я спустился в ванную моей мамы, негромко хлопнув дверью. Это было огромной ошибкой, потому что мама, услышав это, заволновалась. — Милый! Ты в порядке?! — спросила, начиная стучать и видимо пытаясь любымы способоми попасть внутрь, но я предусмотрительно запер дверь. Не могу позволить ей увидеть это уродство на моей шее. Она взбесится и будет выпытывать, кто же это сделал. А если я ей не скажу, она пойдёт к директору школы и будет выяснять уже у него. Вот какой беспокойной может быть моя мама. — Всё нормально, мам. Просто нужно воспользоваться именно твоей ванной, — отмазался я. — Но у тебя есть своя собственная. Что такого особенного в моей? — недоумевала она. Даже не знаю, что ответить. Причиной, почему мне нужна именно эта, было то, что мне нужна её косметика. Что-нибудь, чем можно замаскировать этот ужасный укус. Может быть, просто надо сказать, что мне нужна её подводка для глаз, ведь это не первый раз, когда она мне понадобилась. Один раз я пользовался ее из-за проигранного спора. — Мне снова нужна некоторая твоя косметика, — заверил её я. — Оу. Ладно. Ты снова проиграл спор? Хочешь я снова помогу тебе? — заваливая меня вопросами, она снова попыталась открыть дверь. — Нет, на этот раз я выиграл. Но если мне понадобится твоя помощь, я позову, окей? — убедил её я. Открыв шкафчик, я еле-еле нашёл то, что мне нужно. Я вовсе не собирался подводить глаза, мне нужна была только тоналка Но так как моя мама думает, что я собираюсь накрасить глаза, будет странным, если я выйду из ванной без подводки. Просто сотру её в школе до начала занятий. Услышав, что мама спускается на кухню, я начал наносить тональный крем. Никогда не делал подобного раньше, но это оказалось нетрудным делом. Всё, что нужно, так это просто размазать его, хотя это и было немного больно из-за того, что я надавил на гематому. Несмотря на это, она становилась менее заметной, но всё ещё была видна. Думаю, мне нужно поменять рубашку, что сейчас на мне, и надеть водолазку. Она ужасно неудобная, но это решит мою проблему на некоторое время. Осталось только нанести подводку, и я готов. Не совсем уверен, как это делается. Каждый раз, когда я хочу подкрасить себе глаз, начинаю то робеть, то мигать, потому что ужасно боюсь выколоть себе глаза. — Мааам! — позвал её я, открыв дверь, чтобы она смогла зайти. То, что я даже не в состоянии накраситься, очень расстроило меня. Это заставило меня почувствовать себя ребёнком из средней школе, который до сих пор не может завязать шнурки. — Тебе помочь? — спросила она и, дождавшись моего кивка, сразу же приступила к делу, выхватив у меня подводку. — Ладно. Повернись ко мне, пожалуйста, я взгляну, — попросила она. Выполнив её просьбу, я всеми силами пытался не двигаться, потому что не хотел всё испортить. Ладно, стоять на месте ещё небольшая проблема, но не моргать – это почти невыполнимое для меня задание. — Милый, попробуй, пожалуйста, не моргать. Подводка жидкая, ей нужно немного подсохнуть, — попросила она, немного подув на моё лицо. Хорошо, давай теперь левый, — сказала она. Всё это время, пока моя мама подводила мне глаза, я изо всех сил пытался прикрыть рукой кровоподтёк. После этого я поменял рубашку и наконец вышел из дома, направляясь к автобусной остановке. И уже подходя к ней, я заметил Докёма, ждущего меня. Уверен, когда он меня увидит, у него будет уйма вопросов, поэтому уже мысленно подготавливался к ним. — Нафига ты надел водолазку? Сегодня же ужасная жара. Это что, подводка? — закидав меня вопросами вместо приветствия, он наклоняется, чтобы получше рассмотреть мои глаза. Ну и как обычно, мой лучший друг начинает ржать надо мной, а я, обидевшись, ударяю его по руке. — Ой, да ладно. Расслабься, это не так уж плохо выглядит. Но к чему это? — интересуется он, пока я судорожно придумываю хорошую отговорку. — Я-я не знаю. Моя мама заставила меня надеть это, — кое-как соврал я. — Но ты же запаришься в ней, — недоумевал друг, заходя в подъехавший автобус. — Знаю, но видимо мама думала, что сегодня будет холодно, — продолжал врать я, пока мы садились на своё место у окна. Дикей очень умный, и он всегда понимает, когда я вру. Но сейчас он вроде купился. — Ну так почему ты подвёл глаза? — поменял тему Дикей, но мне от этого легче не стало. — Ну, я просто хотел посмотреть, как буду выглядеть, но получилось уродливо, — притворно грустным голосом поведал ему я. Он снова наклонился, пристально разглядывая меня. — Тебе снова мама глаза подводила, как и в прошлый раз? — издевательским голосом спросил он. — Нет! Я сам сделал это, — приврал я, и, видимо, то как я неумело соврал, развеселило Дикея, поэтому он продолжил насмехается надо мной. — Ну да, сам, — он уже в открытую смеялся надо мной, потому что знал, что прав. — Ладно. Это она сделала. Перестань издеваться надо мной! — попросил я. — Просто ты, когда смущаешься, такой смешной, — признался он, но я ничего на это не ответил. Просто сложил руки на груди и отвернулся. — Ты собираешься смыть это, когда мы приедем в школу? — поинтересовался он. — Да, — ответил я. — Думаю, ты должен оставить это. С ней ты хорошо выглядишь, — посоветовал он, но я категорично отказался. — Нет. Ни за что в мире, я не оставлю её, — ответил я, полный решимости. — Ты оставишь её, — продолжал настаивать друг. — Оу нет, я смою её, как только мы выйдем из автобуса.•••
И что, вы думаете, я сейчас делаю? Сижу на естествознании с грёбанной подводкой на глазах. Не знаю как, но Дикею удалось убедить меня оставить её (ну как убедить, он не давал мне сходить в туалет и смыть подводку). Даже не знаю, почему он так рьяно за это борется. Хотя я и подозреваю его в том, что он просто хочет, чтобы я слонялся по школе с таким уродливым лицом. Не удивлюсь, если это правда. От таких мрачных мыслей меня отвлёк чей-то голос. — Эй, ты вообще слушаешь? — спросил мой партнёр по естествознании. Покачав головой, я извинился. — Оу, не извиняйся, я тоже совсем не следил за происходящим. Я считаю естествознание самым скучным уроком из всех. Я хочу заниматься веселыми лабораторными экспериментами, а не делать записи в тетради, которые ужасно меня выбешивают, — объяснил он, и я кивнул, соглашаясь. — Я тоже, — ответил я. — Сынкван и Хоши, пожалуйста, перестаньте болтать и начните уже записывать, — предупредил нас учитель, строго посмотрев в нашу сторону. Мы склонили головы и обратили всё внимание на наши записи. Даже не знаю, почему мы снова записываем это. Ведь уже проходили это дерьмо в начале года. — Хорошо, как только все напишите, опустите ручки, чтобы я знал, когда вы всё закончите, — предупредил учитель, по-прежнему молча наблюдая за каждым. Вскоре все закончили и подняли на него глаза. — Отлично. Как вы все уже должны знать, на следующей недели у нас будет научная ярмарка, поэтому вы должны начать задумываться о ваших проектах. Для тех из вас, кто не хочет делать проекты, можете сделать эссе на восемь страниц вместо этого. Так как это групповой проект, выбирайте своего партнёра мудро. Сейчас у вас есть несколько минут до конца урока. Предлагаю за это время найти себе партнёра, — объявил мистер Ким. — Хочешь, будем партнёрами? — задал вопрос Хоши. — Конечно. А что ты хочешь сделать? Эссе или проект? — поинтересовался я. Прежде чем ответить, он минуту подумал. — Так как я плох в проектах, думаю, что мы должны написать эссе, — сказал он, и я согласился, потому что так же не был хорош в придумывании научных проектов. — Давай я сделаю первые четыре страницы, а ты – другие четыре, — предложил я, и на этом мы разошлись на свои уроки.•••
Теперь я сижу в кабинете математики, ожидая начала урока. Я всегда прихожу пораньше в этот класс, потому что он рядом с кабинетом естествознания. Когда открылась дверь, я ожидал увидеть учителя или других учеников, которые любят рано приходить. Но им оказался тот, кого я ненавидел больше всего. Вернон, увидев меня, направился в мою сторону. Улыбаясь так, как может только Чхве Вернон, он присел рядом. — Ты подвёл глаза, да и ещё надел водолазку, чтоб скрыть мою метку. Это так чертовски глупо! Знаешь ли ты, как глупо выглядишь? Удивлён, что ты не разгуливаешь по школе, хвастаясь моим укусом, ведь ты такая шлюха! — засмеялся он. Я так сильно хочу врезать ему. Он не имеет права называть меня шлюхой! Я даже ни с кем не спал! Я чёртов девственник! Если кто и шлюха, так это он. Только он меняет девушек, как перчатки. — Дай мне взглянуть на него, — приказал Вернон, хватая водолазку и пытаясь оголить кровоподтёк. — Перестань! — вскрикнул я, пробуя сопротивляться ему. — Нет, я хочу посмотреть, — настаивал тот, вскоре заломив мои запястья одной рукой, а другой потянул за ворот водолазки. Некоторое время он просто разглядывал синяк, а потом засмеялся, отпуская мои руки и отталкивая так сильно, что я свалился со стула. — Ты пытался скрыть её тоналкой. Это ужасно глупо, — издевался Чхве, но когда пришёл учитель, он затих. Перед преподавателями он всегда перестаёт глумиться надо мной и нормально себя ведёт. Через несколько минут прозвенел звонок, и мистер Бён начал урок. Прошла уже половина урока, и мне на стол приземлилась записка. Я открыл её и прочитал. Не придав ей большого значения, я скомкал и закинул бумажку в сумку. Боковым зрением я заметил, как Вернон зло на меня поглядывает. Он хочет знать, что задавали по истории и сделал ли я. Но я не собираюсь ему рассказывать. Вернон подвигается поближе и кладёт руку мне на бедро. Когда он начинает щипать меня, я уже уверен, что позже там образуется синяк. Хорошо, что мы сидим на задней парте, поэтому никто не замечает, как этот придурок хватает меня за шею, постоянно надавливая на оставленный им синяк. От боли я вскрикнул, чем обратил на себя внимание учителя. Но как только мистер Бён развернулся, руки Вернона сразу же отстали от моей шеи. — Всё в порядке, Сынкван? — спросил меня учитель, пока весь класс шептался. Я кивнул головой и пробормотал извинения. Пытаюсь сфокусироваться на уроке, но Вернон начинает тыкать чем-то мою ногу, привлекая моё внимание. Знаю, я должен игнорировать его, но просто не могу. Это так раздражает, поэтому я повернулся к нему, всем видом показывая, как он меня бесит. — Ответь на мой вопрос или я снова буду приставать, — прошептал он. Хотя я и ненавижу его, придётся ответить, чтобы он снова меня не тревожил. Так что я кивнул ему вместо ответа. Я уже обрадовался, что он отстал, но снова на моей парте оказалась записка. Взяв её, я прочитал.Отдай мне свою домашку
Разорвав записку, я покачал головой. Не моя вина, что он не знал о домашнем задании, и я лучше умру, чем отдам ему свою. Вернон не очень обрадовался моему ответу и попытался снова ко мне прикоснуться. Но как только, учитель спросил хочет ли кто-нибудь помочь ему с какими-то бумагами, я сразу же встал, поднимая руку. — Я хочу помочь, — попросился я, и мужчина кивнул, указав на стопку бумаг. Их довольно много, но это хотя бы избавит меня от придурка Чхве. К счастью после раздачи документов, мистер Бён нашёл для меня новое задание. Оно заключалось в том, что надо сходить в секретариат и получить копии. Я специально делал это не спеша, медленно. Также я дважды ходил в туалет, дабы растянуть время без Чхве и его шуточек. Это и привело к тому, что, когда я пришёл обратно в класс, оставалось несколько минут до звонка. Эти несколько минут я провёл в сборе рюкзака и подготовке к следующему уроку, избегая любого контакта с Верноном. Вскоре раздался звонок, и я быстро направился в кабинет английского. Остановившись возле своего шкафчика, я поменял учебник по математике на английский. Видимо, я провёл много времени копаясь в шкафчике, потому что, когда я развернулся, в коридоре уже никого не было. Не уверен был звонок или нет. Должно быть, я просто его не услышал. Я закрыл свой шкафчик, направляясь на английский. Почти добравшись до класса, я почувствовал руку, схватившую меня и дёргающую обратно. — Что за чёрт?! У меня урок сейчас начнётся, — рассердился я и уже обернулся, чтобы увидеть, кто же схватил меня, но прилетевший в мой живот кулак всё разъяснил. — Не разговаривай со мной в таком тоне, — пригрозил Вернон, потащив меня в неизвестном направлении, хотя я и не пытался сбежать, потому что живот болел очень сильно, да и смысла убегать не было. Это ещё больше разозлит его. Он всё продолжал тащить меня по коридору, пока не нашёл то, что искал. Это был компьютерный класс, но никто никогда здесь не занимается. Студенты приходят сюда только во время обеда, чтобы поиграть или иногда приходят и учителя, если библиотека закрыта. Я действительно не понимаю, зачем нам этот класс, если в библиотеке достаточно компьютеров. Затащив меня в комнату, Вернон закрыл дверь и оттолкнул меня подальше. — Я хочу твою домашку по истории, — сказал он, медленно приближаясь ко мне. — Нет, я не для того её вчера так долго делал, чтоб просто отдать тому, кого я так ненавижу, — уверенно произнёс я, в следующую секунду уже жалея об этом. А он подходит ближе и хватает меня за шею, чуть-чуть оттягивая ворот . — Отдавай или я порву её, чтобы каждый мог увидеть это. — Не думаю, что ты хочешь, чтобы люди узнали, что это ты сделал. Ведь они будут думать, что ты поставил мне засосы. Они будут думать, что ты гей, как и я. — О, нет они не будут. Все знают, что я ненавижу тебя и делаю всё, чтобы причинить тебе вред. Я расскажу всем, что это приносит тебе удовольствие, потому что ты уродец и ведёшь себя как шлюха, — спокойно произнёс он. Услышав слово «шлюха», я разозлился. Это самое обидное слово из всех, которыми он меня обзывал. — Я не шлюха! — закричал я, так оттолкнув от себя Вернона, что он даже споткнулся. — Я даже ещё ни с кем не спал! Ты не имеешь право называть меня так — продолжал выкрикивать я, чувствуя, что глаза начинают слезиться. — Оставьте меня в покое! Я же тебе ничего не делал! Да я едва тебя знаю! — закончив свой гневный монолог, я взглянул на Вернона, испепеляющего меня взглядом. Затем он замахнулся на меня кулаком, но промахнулся, потому что я быстро отошёл на несколько шагов назад. И этим я допустил огромную ошибку, так как это только больше разозлило его. Бросившись в мою сторону, он толкнул меня на пол. Присев сверху, так чтобы я не мог подняться, заломил мне руки над головой, тем самым прижимая их к холодному полу, чтобы я снова его не оттолкнул. — Клянусь Богом, если ты когда-нибудь снова меня оттолкнёшь, я по-настоящему разрушу всю твою жизнь, — наклонившись прямо к моему лицу, прошептал он. — Думаю, я должен оставить другой знак, чтобы наказать тебя, — продолжил говорить он, начиная оттягивать ворот, обнажая шею со старой отметиной. — Нет! Остановись, пожалуйста! Хорошо, я отдам тебе мою домашнюю работу! — согласился я. Прекратив наконец портить мою водолазку, Вернон взглянул на меня. — Давай же, — сказал он, всё ещё сидя на мне. Еле дотянувшись до рюкзака, лежавшего в двух метрах от меня, я открыл его и начал искать мою домашнюю работу. Это было трудно, поскольку придурок Чхве всё ещё сидел на мне. Но, наконец, я нашёл её и отдал. — Спасибо. Но я не дам тебе уйти без наказания. Выбирай, на старом месте или новый след? — спросил Вернон, выжидающе смотря на меня, как бы ожидая ответа. — Н-на старом месте, — заикаясь, ответил ему я. Лучше позволить ему сделать что-то с моим старым укусом, чем терпеть ещё и новый. — Окей, — сказал Чхве, оттягивая ворот водолазки и в конце концов отрывая кусок. Потом он сделал то, отчего у меня глаза на лоб полезли. Спокойненько так облизал эту ткань. — Ч-что ты делаешь? — спрашиваю я, недоумевая от увиденной сцены. — Хочу избавиться от косметики, которой ты так неумело пытался замаскировать мой след, — спокойным голосом ответил он, будто это самая очевидная вещь в мире. Одной рукой схватив мои волосы, он повернул голову в другую сторону, другой же придерживая её, чтобы ясно увидеть свой след. От того, что он сильно надавил мокрой тряпочкой на старый синяк, острая боль прошла через всё мое тело, заставив меня уворачиваться. — Прекрати! Мне больно! — громко произнёс я, попытавшись как-нибудь увернуться от этого, но он только сильней начал надавливать. — Прекрати отодвигаться или я сделаю ещё хуже. И будь потише. Ты ведь не хочешь, чтоб нас кто-нибудь услышал, верно? — задал вопрос он, на что я медленно кивнул, подчиняясь парню. Надо просто смириться с болью и надеяться, что это скоро закончится. Победно ухмыльнувшись, Вернон начал стирать косметику с моей кожи. Закончив это, он выбросил кусок ткани в сторону и наклонился ко мне. Перед тем, как его губы коснулись моей кожи, он остановился. — Запомни, сильно не шуми, — прошептал он, начиная меня кусать. Я вздрогнул, но не отодвинулся. Он прикусил не очень сильно, как в первый раз. Вместо этого он как бы слегка покусывал. Это по-прежнему больно, но не так, как я предполагал. Затем он немного опускает голову, чуть-чуть ниже отметки, которую уже оставил. Слегка оттягивая мою голову назад, он получает более широкий доступ. Снова начинает посасывать кожу, попутно закрывая мне рот, чтобы я молчал. Он что, сделал это на новом месте!? Я думал, что он не собирается делать каких-либо новых следов! — Всё. Я закончил, — сказал Вернон, поднимаясь и по-прежнему смотря на меня. — Что за чёрт! Ты ведь сказал, что поставишь укус на прежнем месте! Почему ты сделал мне ещё один?! — закричал я от негодования. Осторожно коснувшись новой отметины, я скривился от боли и неприятной пульсации. — Кто сказал, что я не собирался соврать. Это то, что ты заслуживаешь. Теперь ходи с ними, чтобы люди получше увидели реального тебя. Тебе должно быть стыдно за то, кем ты являешься. Твоя мама расстроилась, когда узнала, что ты гей, не так ли? — спросил он. Я осторожно покачал головой. — Айщ, ты такой урод. Надеюсь сегодня мое наказание преподало тебе урок, — прошипел Вернон сквозь зубы, пиная мою сумку и спешно убегая. Я не могу ходить по школе с этим! Все будут пялиться, а мои друзья обязательно завалят кучей вопросов. Не говоря уже о том, что голова раскалывается от саднящей шеи. Кажется, она опухла и не прекращает пульсировать. Необходимо уйти. Я больше не могу здесь оставаться. Нужно позвонить маме и попросить забрать меня, но сначала, я должен найти способ, чтобы скрыть эту отвратительную вещь на моей шее. — Милый, ты не хорошо себя чувствуешь? — спросила мама по дороге домой. Она согласилась прийти забрать меня и теперь я очень сожалею об этом. Ведь она оставила работу только для того, чтобы забрать меня, и теперь, вероятно, будет делать всё, что по её мнению, заставит меня почувствовать себя лучше. Я спрятал кровоподтёки под «заимствованным» шарфом одного из моих друзей. Я знал комбинацию его шкафчика, и также знал, что он обычно держит шарф там. — Даже не знаю. Просто голова очень болит, — сказал я, на что мама включила кондиционер, как будто это поможет. Ненавижу рано уходить из школы. Я всегда пропускаю домашнее задание и не делаю его. А это означает, что мне дадут дополнительную домашку. Но ведь это он виноват! Что за человеку приносит удовольствие издевательства надо мной? Человеку, который ненавидит геев и всё, что с ними связано, то есть, Чхве. Мне действительно нужно игнорировать его, что я и собираюсь сделать. Если я буду игнорировать его, ему не будет ни какого удовольствия возиться со мной, так как я не буду вообще реагировать на него. Надеюсь, эти следы исчезнут за выходные. Думаю, мне вроде как повезло, что сейчас пятница, и у меня есть ещё два дня, чтобы этот синяк пропал. Или по крайней мере он пусть достаточно посветлеет, чтобы я скрыл его тоналкой.