Девочка-монстр

Стив боялся. Никто не хочет умирать. Но уходить он не собирался. - Она того стоит? – спросила Эйприл. - Ты этого стоишь. – И ему плевать, что это прозвучало избито и пафосно, и что Эйприл рассмеялась. Он пришёл сражаться за тех, кого любит. И этому его научила Эйприл. - Ты будешь драться с нами, Стив? У нас заложница. Которая тебе нравится. Вижу, все выбрали себе новую рыжую игрушку. А если я ревную? - А может один на один? Ты и я. Если я побеждаю, вы отдаёте мне Алису и уходите. Давай, ты же любишь честные поединки. - То есть, если ты победишь, то ты забираешь красивую девушку и отправляешься с ней в закат. А я если побеждаю я, то я просто продолжаю заниматься тем, от чего ты меня отвлёк. Вот мне это надо? - Ты получишь шанс избавиться от меня. Ведь схватка насмерть. - Ты же не думаешь, что можешь меня победить? - Я думаю, что я всё ещё тот, что тебя учил. А ты зазвездилась, девочка. Эйприл рассмеялась и бросила взгляд на своих помощников. Те едва заметно покачали головами, ну да, Джеронимо, же не одобрит. - Или тебе нужно разрешение Джеронимо? И да это был нечестный удар, подлый. Она даже дёрнулась. Но слишком много на кону. Раз уж он пришёл сюда умирать, то будет драться до последнего. За них обеих. Эйприл запустила в него красную волну. Он легко увернулся и ответил ей тем же. Волна прошла рядом с её лицом. Но Стив за Эйприл не испугался. Ученица давно превзошла учителя, он знает. Одна из кранных волн сильно задела руку, та безвольно повисла. Но они это уже проходили. А во второй раз не так больно, ведь теперь он этого ждал. Стив вскрикнул, посмотрел обвиняющее, чтобы она секунду отступила, на одну секунду чуть прикрыла глаза, отгоняя совесть. Может, он плохой учитель, но наблюдать он умеет. И когда она слегка отступила, он двумя точными ударами сразил двух амбалов красной волной в сердце. - Какого чёрта??? - Они бы не дали тебе нас отпустить. - Я и не собиралась никого отпускать. - Отпусти Алису. Расти не выйдет. Свидетелей у тебя больше нет. Тебе это больше не нужно. - Ты абсолютно не знаешь, что мне нужно. - Знаю. Думаю, она разочаровалась в нём. Ты своего добилась. Отпусти Алису. Скажешь Джеронимо, что я убил его людей, а ты чудом спаслась. Отпусти нас, Эйприл. Или убей меня и отпусти Алису. - Нет, - Эйприл запустила в Стива красную волну. Джинны – существа неоднозначные. Они никому не подчиняются. Сами решают свою судьбу. Джинны – одиночки. Они живут слишком долго, чтобы к кому-то привязываться. Когда-то очень давно. Морган хотел жить вечно. Чтобы продолжать убивать и заглушать этим воспоминания об Ингрид. Тогда он услышал легенду о джиннах. Джинны могли выполнить твое желание. Но если оно им не нравилось, они могли убить тебя и получить жуткий шрам. Почти все джинны исполняли желания. Но Моргану понравилась возможность убивать вечно. Есть два способа стать джинном. Совершить что-то настолько ужасное, что тобой заинтересуется нечисть, которая по твоей просьбе может наделить тебя способностями джинна. Всем нужен личный джинн. По незнанию и добросердечности пожелать джинну свободу. Тогда джинн освобождается, а желающий становится джинном. Это очень легкий способ. Джинны живут слишком долго, чтобы к кому-то привязываться. Даже если этот кто-то смотрит на тебя слишком прямо и не боится. Сам Морган слишком стар, чтобы изменять своим принципам. Слишком стар, чтобы снова вспоминать Ингрид. Эйприл убила ребенка. Когда-то очень давно. Нужно было просто вызвать джинна и дать ему свободу. Морган не хотел давать никому свободу. И способ ему показался слишком простым. Морган решил совершить страшное. Сжечь церковь со священником. К слову сказать, священник совсем не был праведником. И вообще, был порядочной сволочью. Когда поджигаешь что-то нужно учитывать много факторов. Например, направление и силу ветра. Разумеется, Морган этого не знал. Когда пламя перекинулось на рядом стоящую лачужку, он удивился, услышал истошный крик хозяев и решил не вмешиваться. Жители лачужки ему не нравились. Потом пламя перекинулось на следующий дом. Морган был убийцей и подонком. Но он пытался потушить поджар, когда пламя перекинулось на еще один дом. Но вышло не очень. Вся деревня сгорела. Сорок мужчин, пятьдесят женщин, семьдесят девять детей. Он считал. Он убил семьдесят девять детей. Он знал, что такое убить ребенка. Эйприл смотрела слишком прямо. Эйприл смотрела, как будто ей плевать. Эйприл смотрела, как будто Морган ей что-то должен. Эйприл смотрела, как будто весь мир ей что-то должен. Эйприл смотрела, как будто она не монстр. Сам будучи монстром, Морган затруднялся дать определение тому, кем же все-таки является Эйприл. Он следил внимательно за ней через магический шар, а когда она стала мучить девушку, двинулся к ним. И он не знал, зачем туда идёт и что будет делать дальше. Голоса семидесяти девяти детей кричали в его голове и мешали сосредоточиться. Сможет, ли он убить Эйприл? Должен ли он это сделать? И хочет ли? Нужно было сидеть в своей норе. Не нужно было никого пускать в свою жизнь. Нужно было убить Расти, когда он загадал чёртов желание. Стив стоял, широко раскинув руки, не сопротивляясь, волна летела в него. Он проиграл, но ещё наделся, что рассчитал всё верно, и у Эйприл хватит совести не убивать беззащитную Алису. А если не хватит, то и сражаться за неё не стоило. - Пригнись, придурок! Стив пригнулся машинально, ещё даже не осознав, кому принадлежит властный голос. - Ты идёшь со мной, - сказал Морган Эйприл. Все боялись этого его взгляда, вся ярость, вся боль, потеря Ингрид и злополучные семьдесят девять детей. Всё в этом в взгляде. - Вот это вряд ли, - сказал Эйприл с вызовом, и без страха посмотрела в его глаза. Ах да, перед ним же тот самый один единственный на свете человек, который ни черта не боится. Но у него на это абсолютно нет времени. Он втыкает кинжал прямо в сердце самонадеянной девчонки, которая позабыла собственное же правило, и подпустила его слишком близко. Хотя, возможно, она не считала его своим врагом. Теперь точно будет. Но об этом он подумает позже. Морган подхватил её взвалил на плечо и исчез, предоставляя Стиву разбираться с бесчувственной Алисой. - Расти, открой дверь. Те двое мертвы, а Эйприл забрал Морган. Найди в себе остатки совести и храбрости. Алисе нужна помощь. Джеронимо стукнул кулаком по столу. - Что-то случилось? – Спросила Франческа. Этим своим глубоким сексуальным голосом спокойно, не фальшиво, и искренним интересом и даже долей заботы. Не привыкнуть бы. - Двое моих людей мертвы, Расти не убит, Эйприл пропала в неизвестном направлении. - Ты думаешь, что она перешла на его сторону? - Нет, - фыркнул Джеронимо, - это невозможно. Уверенность, с которой он это сказал её заинтересовала. Не в преданности же Эйприл он так уверен, ведь никому не доверяет. Значит дела в отношении Эйприл к Расти. Сможет, ли она это использовать? - Тогда что? - Во-первых, я должен знать, где пропадают мои люди. - А во-вторых? - Слушай, с тобой весело. Но если ты не заметила, с Эйприл я ещё не порвал. Она может доставить проблем, но она лучшая из лучших. - И ты к ней привязался. - Это странно? - Да. Не из-за тебя. Из-за неё. Она смотрит на тебя с такой ненавистью. Трудно не заметить. Он почувствовал, как дёрнулся уголок нижней губы. Франченка наверняка заметила. О, он знал, что Эйприл его ненавидит. Слышать об этом от кого-то другого было всё ещё неприятно. Когда это произносила Эйприл, а потом увлекала его в постель, можно было представить, что это элемент игры, что она приручается, медленно, но всё же. Но нет. Она немного сломанная, но всё ещё не приученная. А он устал дрессировать. - Франческа, чего ты от меня хочешь? Со своей готовкой и добротой? Тебя интересует Эйприл? Кого она убила? Это ведь личное. Дело в Людвиге? Её лицо не дрогнуло – хорошая актриса. Но взгляд изменился, потеплел на секунду, когда она услышала имя. Сначала Эйприл постоянно тусила с этим красавчиком-вампиром, а теперь выясняется, что его вторая любовница тоже имела с ним какие-то отношения. - Я думал, ты его не знала. - Это не то, что ты думаешь. Я уже много лет не общалась с ним. Очень долго. Но он был дорог. Я просто хотела выяснить, кто его убил. И Клементину. Она так произнесла это имя. Даже Людвиг обычно произносил имя капризной сестры с лёгким раздражением. Джеронимо ухмыльнулся. Нет, он не думал, что в него влюбились. Но он думал, что Франческе нравится его положение, его власть. Что-то, чем он может её удержать. Но она была с ним просто из-за информации. Сам Джеронимо ей был абсолютно не интересен. Скажешь – она упорхнет, да ещё и попытается прикончить Эйприл. Раньше, он думал, что если позволить убить Эйприл, то у него останется одна любовница. Причём, покрасивее и помягче. Нет, у него останется никого. И теперь он даже понял причину. Так произносить имя, так смотреть можно только в одном случае. Дети. Всегда долбанные дети. Если бы его мать так произносила его имя, возможно, он бы прожил жалкую человеческую жизнь в нормальной семье. Иногда, он думал, что это не так уж плохо. И он точно не собирался оставаться один. - Эйприл убила ребёнка, белокурого такого ангелочка. Её все ненавидят. И приписывают все значимые смерти в городе. Но она была со мной, когда Людвиг был убит. Ты не там ищешь. Что ж, он солгал только о том, что Эйприл тогда была с ним. Он не знает, она убила или нет. Теперь даже спрашивать её об этом не будет. Он не хочет знать ответ. Спустя какое-то время все привязываются. Эйприл умрёт не сегодня. Осталось решить, когда умрёт Франческа. Она как будто поняла что-то, заворковала что-то фальшиво ласковое и нырнула в его объятия. Даже Эйприл играла лучше. Можно было продолжать эту игру. Но, ему хватит и одной лицемерной любовницы. Он с сожалением разжал объятия. - Людвиг и Клементина похожи на папочку, верно? Надеюсь, он мёртв, и меня не ждут скучные сцены ревности? Нужно отдать ей должное – Франческа даже не изменилась в лице, только во взгляде промелькнуло едва заметное разочарование. - Что меня выдало? - То с какой нежностью ты произнесла имя сумасшедшей вампирши. Любовь – слабость. Я давно это говорил. Но есть один плюс – тебе больше можно не притворяться. - Перестань, мы друг другу ничего не обещали. Но мы хорошо проводили время. И я умею быть очень хорошей любовницей. Я ведь лучшем чем она? Она так смотрит на тебя… Ты ей не нравишься. А мне – очень. Скажи мне правду, - она потянулась к нему, ласковая, красивая, услужливая. - Это ты перестань. Я предпочту Эйприл с её презрительными взглядами. Зато честно. Мне не нужна твоя притворная любовь. - Или тебе нравится её ненависть? Ты ведь, садист, да? Тебе нравится удерживать её рядом с собой. Обычно он умнее. Но тут сработало разочарование, усталость и злость. Он создал чёрную волну, но Франческа легко увернулась и оскалила клыки. Он достал из-под ящика своего стола осиновый кол, ведь он так предусмотрителен. Она тоже разозлилась, перехватила руку и глубоко вцепилась зубами в запястье. Он закричал. Франческа остановилась, огляделась и выпрыгнула в окно. Джеронимо даже не перебинтовал запястье. Немеющими пальцами набрал сообщение. Это было очень глупо. Нужно была дальше ворковать и уговаривать. И эта горячая кровь. С магией. Она так давно перешла на пакеты с донорской кровью, чтобы не терять контроль. Вцепляться в живые вены – это совсем другое. Она и забыла. Так вкусно. Так пьяняще. - Тётя, вы плачете? Франческа застыла. Этот мелодичный детский голосок. Как у Клементины. Ей показалось? Девочка не была похожа на Клементину. Розовощёкая и белокурая. Только наивные синие глаза были совсем как у ее дочери. Он, кажется, о чём-то ей спросила? Франческа поднесла пальцы к щеке – слезы. Как давно она не плакала? Чёртов Джеронимо разбередил старые раны. Она никогда не говорила о детях. Это было только её. Девочка продолжала стоять рядом и смотреть на неё с искренним беспокойством. Какая милая. И такие глаза. Франченка потянулась с ней чисто материнским движением – ведь столько веков ей было в этом отказано. Девочка доверчиво обняла её за шею. Такая нежная, мягкая. Так вкусно пахнущая. А Франческа так голодна. Девочка завизжала, глядя на устрашающие клыки. Эти напуганные синие глаза – такие наивные. У Клементины они оставались такими даже когда она разрывала Тома на куски. На его удивление Эйприл не скандалила и не предпринимала бесполезных попыток его убить. Просто посмотрела на него с извечной усталостью. Как на всех, кто пытался её переделать. Сначала она просто лежала, не отрывая глаз, хотя Морган заметил, что она очнулась. Розовый смартфон раздражающе запищал. Эйприл открыла глаза, просмотрела сообщение, хмыкнула и показала Моргану. «Франческа – мать Людвига и Клементины, она хочет тебя убить». - Теперь понятно, что от меня нужно Клементине. Тебе ведь тоже, что-то от меня нужно? - Например? - Откуда я знаю? Перевоспитать меня, вернуть на путь добра, доказать какую-то свою теорию, сделать своей королевой? Может, ты хотя бы переспать со мной хочешь? Что-то же тебя нужно? Или ты развлекаешься тем, что нападаешь на беззащитных, не ожидающих от тебя такой подлости девушек, чтобы затащить её в свою берлогу, а потом мрачно пялиться на неё часами? Может, ты хотя бы попытаешься меня съесть? - А ты не думала о том, что дело может быть не в твоей драгоценной персоне? Стив загадал желание. Помнишь? - Ты не сможешь выполнить желание Стива, Морган. И что же ты будешь делать? - Я мог бы выполнить твое желание. - А если оно окажется глупым? Ты убьешь меня и получишь новый шрам? - А разве ты собиралась жить долго и счастливо? И Эйприл загадала желание. Бункер. Нужно что-то придумать. Алиса, разумеется, начнёт всем рассказывать, что он не вышел. Как отнесутся к этому люди? Конечно, будут тем, кто решит, что он поступил правильно. Что он не мог принести себя в жертву, ведь он так важен. Но, разумеется, будут те, кто разочаруются в нём. Кого будет больше? Может, сказать, что он знал, что Стив придет спасать её? Может повезёт, и не кто не спросит об этом Стива? Стива всё ещё воспринимали насторожено, ведь он был лучшим другом Эйприл. И оставался им? Может, изгнать его, не пускать больше. Его поддержат. Но тогда Стив точно всем расскажет. О, да он расскажет. Стив с его презрительным взглядом истинного аристократа. Он всегда смотрел на него с превосходством. Как будто видит насквозь. Расти знал, что он отговаривал Эйприл от отношений с ним. Интересно, у него хватило ума не напоминать об этом Эйприл? Что ему делать? И если удастся всех настроить против Стива, обвинить во лжи, то отсеется Алиса. На горьком опыте Расти знает, как мстительны женщины. Что ему с ней сделать? Она хорошая, милая девушка. Она должна понимать, что у него не было другого выхода. Она не Эйприл. В отношениях с Эйприл всегда была важнее она. Но Алиса боготворит его, как лидера, считает его жизнь такой ценной. Может, с ней удастся договориться? Убедить, что всё было правильно. Но. Для этого нужно, чтобы рядом не было Стива, который будет активно настраивать против него. А что если он расскажет? От Стива необходимо избавиться. В конце концов, почему бы и нет? Они никогда не были друзьями. И вполне возможно, что он шпионит для Эйприл. Ты не видишь недочётов в своём плане? – Мягкий, вкрадчивый голос. Эйприл никогда так не разговаривала. Только в его голове. Убирайся. Но она права. Время играет против него. Он не знает, что Стив уже успел сказать. Он никогда не сможет спать спокойно. Будет искать в её взгляде, голосе отвращение, презрение, интонации Эйприл. Боже. Здесь никого нет. Можно признаться самому себе. Если он хочет сохранить своё доброе имя. Ему нужно избавиться не только от Стива. - Мне нужно избавиться и от Алисы, - произнес он вслух. И приз в номинации главное ничтожество года получает… Иди ты к чёрту! Расти открыл дверь, Стив быстро прошмыгнул в бункер. Алиса была без сознания. Наверное, это хорошо. Стив не успел ничего сказать. Или успел, а сознание она потеряла потом? Как ему узнать? Презрительный взгляд Стива сосредоточиться не помогал. С Алисой он разберётся потом, сначала нужно разобраться со Стивом. А когда Алиса очнется, он сделает выбор. Всё зависит от того, как она ещё плохо соображающая, не успевшая притвориться, на него посмотрит. Франческа не плакала, а уже ревела в голос, пытаясь вытереть окровавленные руки о платье. Кому принадлежало разорванное тело? Будут дли искать бедолагу? Девочка завизжала, и это спасло их обеих. Франческа нашла в себе силы отшатнуться, дать ребёнку сбежать. Но этот бедолага слышал крик. Наверное, он был хорошим человеком, заботливым и неравнодушным. Это его и сгубило. И ведь он не видел её вампирского облика, девочка уже убежала. Франческа могла убедить его, что всё в порядке. Просто нужно было включить немного своего обаяния. Но она была так голодна. Нет, дело не в этом. Она не хотела включать обаяние. Не хотела играть взглядом, голосом и телом перед этими чёртовыми мужчинами, которые видели только её внешность. Не хотела делать то, чем занималась так долго. Поэтому этот человек умер. Но она, по крайней мере, может признавать свои ошибки. Почему никто не хочет признаться, что убил её крошек? Это всё Эйприл, она уверена. Она виновата в смерти её ангелочков и в смерти этого бедолаги. Мерзкая, беспринципная девчонка, убивающая детей. Почему бы сегодня не наведаться к ней и не раздавить её гнилое сердце? И ей плевать, что потом скажет Джеронимо. Снова попытается убить её? Так ли ей это буде страшно, если она, наконец, отомстит? Она так устала и столько прожила. Может, пора уходить?