Бэкхен нехотя расплющивает глаза. Тяжёлые веки еле приподнимаются, и больно режет яркий свет, отчего парень сильно жмурится. Он пытается прикрыть лицо рукой, но та совершенно его не слушается и даже не поднимается. Еще одна попытка шевельнуться возвращается брюнету жгучей болью во всем теле, отчего он тихо стонет. В горле пересохло, и его неприятно дерет. Бек уже было хотел прокашляться, как понимает, что лишние движение будут доставлять ему ещё большую боль. Нехотя парень привыкает к яркому солнечному свету и понемногу приоткрывает глаза. Комната, в которой он находится, ещё абсолютно белая, залитая ярким солнечным светом. Тишина слишком отчетливо режет по сознанию брюнета, заставляя прислушаться. Кажется, здесь он остался совершенно один.
Грешным делом в его голову пробираются мысли о больничном крыле базы, в котором он проснулся в прошлый раз. Тогда голова болела так же сильно. А может, это всё сон и ему просто всё это приснилось? И на самом деле нет никаких глизян, никакой другой планеты, на которую нужно нападать. И Бэкхен просто самый обычный парень. Его не преследуют странные сновидения, и вся эта заварушка с войной всего лишь часть его одного большого кошмара. Просто полуночный бред, в результате некого удара по голове, возможно. И ничего из всего происходившего не может оказаться правдой. Простая выдумка. Удачно разыгранная постановка в его голове. И на самом деле, в жизни всего этого нет и быть не может. Есть только военная служба, Пак Чанёль, и один неспособный ни на что солдат.
Кончиками пальцев, постепенно парень начинает чувствовать мягкость поверхности, на которой он лежит. Белая ткань кажется слишком неестественно-гладкой. Он пытается пошевелить рукой, и та немного поддается вверх, но двигать ей всё ещё сложно. Складывается впечатление, будто на нем лежит какой-то огромный невидимый груз.
Бэкхен вдыхает слишком чистый воздух и понимает, что уже не чувствует в нём больничного запаха. Нет и других кроватей, которые он вроде бы помнил, когда проснулся в прошлый раз. Только лишь белое пространство вокруг него. Нет также и ужасно противного писка, что издавал тот большой прибор. Только тишина. Бэкхен снова закрывает глаза и чувствует облегчение. Он прислушивается к своему ровному и спокойному дыханию, начинает ощущать своё тело, и становится как-то легче. Через мгновение уже и груза, того, что был на нем прежде, словно и нет. Брюнет жмурится, приоткрывая глаза, поднимает руку и рассматривает свои длинные и худые пальцы. Кажется, раньше, они не были такими тонкими. Парень уже было хочет поднять другую руку, как резкая боль пронзает его плечо и отдается во всем теле. Бэкхен понимает, что она полностью перевязана, и попыток пошевелить ею больше не предпринимает. Ноги так же теперь лучше поддаются его действиям, и, кажется, было уже все хорошо, только вот почему же он не может встать?
Резкий звук пронзает его память, парень слышит громкий выстрел, и широко открывает глаза. Словно лампочка воспоминаний зажглась в его голове. Он помнит, как тяжёлое тело падает на грязную землю, как по телу разливается горячая волна пронзающей боли. Как его трясут за плечо. Он слышит голос, но тяжелые веки слишком быстро закрываются, а перед глазами всё плывет, и чей-то знакомый силуэт нависает над ним, а горячие руки обнимают. Боль только разрастается с двойной силой, начиная от правого бока и заканчивая плечом. Слишком жжёт, чтобы пошевелиться. Воздуха недостаточно, чтобы сказать хотя бы одно слово перед тем, как он погружается в кромешную темноту.
Гулко выдыхая, Бён открывает глаза. Осознание места, в котором он находится сейчас медленно проясняется. Он вскрикивает от ужасного кошмара, который явно ему не приснился, потому что тупая боль под ребром свидетельствует об обратном. Продолжая тяжело дышать, парень снова откидывается на подушки и запрокидывает голову, стараясь больше не шевелиться.
— Бэкхен! — раздается заботливый голос появившейся из неоткуда фигуры, и кто-то мягко помогает ему лечь удобнее, — Тебе нельзя сейчас шевелиться. Рана может открыться, — брюнету кажется, будто кто-то чужой проник в его подсознание. Что это голоса в его голове, а никак не существующие в реальности. Но руки незнакомца оказываются такими мягкими и нежными, а прикосновения такими легкими, что Бэку не хочется просыпаться и открывать глаз.
— Кто… ты? — не понимает брюнет, как в его подсознании оказалась эта странная особа, которая ухаживает за ним и заботливо поправляет одеяло.
— Моё имя Минсок, и я здешний врач, ты быстро поправляешься, но в меру слишком глубокой и тяжелой раны это происходит очень болезненно, сейчас тебе нужен покой, — мягкий голос парня слишком теплый, он окутывает брюнета в свои объятия и заставляет успокоиться.
— Значит, я…
— Да, ты все ещё здесь. Это был не сон. Ты очень храбро повел себя… там.
— Не сон, — бормочет про себя парень и медленно разлепляет глаза. Только сейчас до его сознания доходит ощущения действительности. Он видит перед собой невысокого парнишку со светлыми, отливающими ряженой кое-где волосами, который ему тепло улыбается. Это был не сон, и давно уже пора проснуться. Странные ощущения наполняют Бэкхена изнутри, и неожиданно снова щелкает некая лампочка, полностью приводя брюнета в сознание. — Где Чанёль? — поднимает голову Бэк, чем вредит себе ещё больше, но теперь замечает лисьи глаза лечащего его незнакомца, отчего сильно удивляется.
— Я не знаю, о ком ты говоришь. Тебе нужен покой, Бён, — Минсоку и напрягаться не нужно, чтобы уложить парня обратно на подушки. Он снова тепло улыбается в ответ, расслабляя своей улыбкой брюнета. — Но если ты говоришь о том красноволосом землянине, который пытался остановить твое кровотечение, и тем самым вытащил тебя из лап Бога смерти, но из-за своего же ранения после потерял сознание, то он сейчас в полном порядке.
— Чанёль ранен? — вскрикнул брюнет, ошарашенно смотря на Мина, и уже более трезвым взглядом сумел разглядеть обстановку; оказывается, его кровать просто ограждена белыми простынями от остальных. — Где он? Ранение серьезное?
— Успокойся, Бэкхенни, — припевает Минсок, и парень против своей же воли расслабляется, только сердце гулко стучит в груди, — с ним всё хорошо, я его осмотрел, и он уже в полном порядке. Тебе не о чем переживать. Теперь отдыхай.
Мину было легко сказать «отдыхай», он не имел представления, что же сейчас творится в душе у парня, который просто места себе не находил от переживаний за Пака. Ему казалось, что с ним обязательно что-то случилось очень серьёзное. А ему не говорят только потому, что не хотят расстраивать. Тем более Бэк не исключал тот факт, что Чанёля вообще могли оставить умирать там или пристрелить окончательно, чтобы не мучился. Ведь все-таки он был врагом для этой планеты. Что же всё-таки с ним произошло и где он сейчас? Именно эти вопросы не давали парню спокойно уснуть. Он мучился от разрывающей его боли не только физической, но и душевной. В правом боку уже привычно для него опять жгло. Но в конечном итоге, снова под чудо успокаивающие слова Минсока, на что брюнет до сих пор удивлялся, как же ему это удаётся, он смог уснуть.
На следующий день Бён проснулся в полном здравии и чувствовал прилив новых сил. Тело всё ещё немного болело, но это было ничто в сравнении с переживаниями, которые вновь разразились в его душе. На удивление сегодня Минсок был снисходителен и разрешил ему подняться с кровати. Ещё раз перевязал ему рану в плече, закрепил повязку на руке, перекинув кусок ткани через шею для лучшей фиксации положения, а также как-то странно покосился на него, будто испытал пренебрежение от вида пятна на его правом боку, но ничего не сказал. Бэкхену теперь можно было выйти из своей палаты, как он в шутку её назвал, и парень очень удивился, когда увидел, что на самом деле это и была самодельная палатка среди большинства других. Были и похожие на неё, были и другие, даже встречались небольшие домики из дерева. Теперь он, взяв под руку врача, стоял на твердой земле, и его окружали тысячи людей, целое селение. Каждый из них был чем-то занят, у каждого была своя работа.
Между тем, пока Бэкхен рассматривал всё вокруг, его уже привели к огромному дому, который по своим размерам явно превосходил остальные. Дом господина Су, как рассказал ему врач, вождя и их покровителя, был прекрасно обстроен внутри и намного богаче, чем остальные даже по внешнему виду. Здесь Бэк тоже увидел некоторых слуг, которые тихо и аккуратно исполняли свою работу. Пройдя несколько комнат, они оказались прямо около мужчины, которого часто видел в своих снах парень и с которым недавно уже успел поговорить в живую.
— Как самочувствие, Бэкхен? — добро отозвался пожилой мужчина, как только они вошли в комнату. Между делом он стоял к ним спиной, повернувшись лицом к окну.
— Благодарю, уже лучше.
— Ты быстро идешь на поправку, как говорит мой кузен. Видимо дни, проведенные вдали от дома, действительно пошли тебе на пользу.
— Ваш кузен? — еще больше удивился Бэкхен от услышанного. Парень перевел взгляд на паренька, который всё еще аккуратно и заботливо держал его под руку, отчего Бэку, откровенно говоря, становилось неловко.
— Я понимаю твоё удивление. Но ведь ты многого не знаешь о нашем мире, — развернувшись к брюнету лицом, проговорил старик и тепло улыбнулся. — Рыжие глаза Минсока говорят о его принадлежности к очень древнему клану.
— Я потомок лиса, — тут же добавил рядом стоящий парень.
— Именно. Здесь этот род теперь за редкость, так как они очень особенные. Прекрасные врачи, очень чуткие и проницательные, а их голос, ровно как и острый ум, обладает чудесной силой.
— Как же здесь всё сложно… какие-то силы… какие-то потомки… где же здесь мне место… — тихо заметил погрустневший Бён, вспоминая своих покойных родителей, и абсолютно не понимая, как он оказался не таким же, как и они.
— Я понимаю твои переживания, мальчик мой, — пожилой мужчина по-отечески положил свою руку на плечо Бэкхена и слегка сжал пальцы, как бы успокаивая парня и давая понять ему, что сейчас он уже не один, — но не стоит так сильно утруждаться этими вопросами. Между тем, тот паренек… — в его голосе Бэк прочувствовал пренебрежительные нотки и мигом взглянул в задумчивое лицо, — с ярко-алыми волосами. Кто он для тебя? — взгляд мужчины сосредоточился на удивленных глазах брюнета и, кажется, прожигал его насквозь. — Мне показалось, странным, что он, рискуя собственной жизнью, тем более, будучи уже раненным, бросился помогать тебе. Я знаю, что вы общались во время твоего пребывания на другой планете…
— Он… — на Бёна уставились сразу две пары любопытных глаз. Естественно, кузен господина Су тоже стал свидетелем не очень удобного для парня разговора, но возражать Бэкхен не мог, — стал мне дорогим человеком, — отвёл взгляд брюнет, явно давая понять, что большего не скажет. — Как он? Он жив? Он сейчас здесь? — через мгновение он уже осыпал старика вопросами, и волнение снова охватывало его неспокойную душу.
— Знаешь, Бэкхен, я думал, что ты в первую очередь спросишь о своих родителях, — парень нахмурился и непонятливо уставился на пожилого мужчину. — Но спрашивать первым делом о каком-то землянине, который странным образом оказал на тебя не такое влияние, как я на это рассчитывал изначально, к тому же, если учесть сложившиеся обстоятельства и разгоревшийся конфликт, твоё поведение можно расценивать как очень неблагоразумное. Хотя мне уже давно известны причины и последствия Вашего знакомства, так сказать, — рассуждал вслух мужчина и медленно ходил из стороны в сторону. — Если ты так сильно хочешь его увидеть, то он находится в соседней комнате, — тот мягко указал рукой на дверь, и Бэкхен, не раздумывая, рванул к ней, подтверждая правильность догадок господина Су.
Бён будто и не слышал ничего, кроме как одного важного для него имени. Он и не чувствовал ничего, кроме охватившего его в этот момент сильного волнения. Казалось, что ноги снова подкашиваются, а перед глазами всё плывет, когда, отодвигая висевшие на выходе декорированные занавески из разных бусин и ракушек, которые и служили дверьми, парень медленно вошёл в другую комнату. Солнечный свет ударил прямо в глаза, и через мгновение он обнаружил, что эта комната больше напоминает веранду. Здесь не было окон, лишь места для сидения и небольшой столик, огражденные невысокой стенкой-забором; вокруг цвели цветы, а чуть дальше красовался на зеленом фоне лужайки небольшой прудик с кувшинками и прочими водяными растениями. Пение птиц сливалось с остальными звуками природы и раскинутого поодаль поселения. Нельзя было не отметить, что здесь действительно прекрасный вид.
— Бэкхен! — воскликнул знакомый голос, и брюнет тут же повернулся в противоположную сторону — Ты в порядке? — к нему на встречу шагала высокая и порядком исхудалая фигура. С его ярко-красными волосами играл ветер, придавая парню очень спокойный и такой необычный вид.
— Чанёль! — оживленно выкрикнул парень и тут же подлетел к своему бывшему командиру. — Ты живой! — радостная улыбка озарила его лицо, а в глазах заплясали веселые огоньки. В эту же секунду оба парня заметили тянущую и ноющую боль в правом боку, на которую раньше из-за своих эмоций просто не обращали внимания. Брюнет неловко топтался около старшего, периодически заглядывая на его добрую улыбку и спокойный ласковый взгляд.
— Конечно живой, дурашка! — как-то весело отозвался парень и взглядом полного спокойствия и удовлетворения одарил Бёна. — Вижу, и ты в порядке.
— Я переживал за тебя, Пак, — как-то обиженно проговорил Бён, и его щёки слегка покраснели от странных переполняющих его эмоций. Он осматривал рядом стоящего юношу, но почти не узнавал в нем того Пак Чанёля, которого привык видеть. От бывалого солдата осталась разве что физическая подготовка, и то, Бэк отметил, что за время их разлуки Ёль порядком исхудал. Сейчас на нем была обычная одежда: белая хлопковая рубашка и широкие штаны из более темной прочной ткани. Плечо и рука Пака тоже были перевязаны, скорее всего это из-за того самого ранения, о котором и говорил ему Минсок, а после и сам старик. Но такой образ простолюдина, несомненно, ему шел, и в тайне Бэкхен не мог налюбоваться таким преображенным образом старшего.
— Хэй! Я, между прочим, тоже переживал за тебя. Ведь этот ублюдок подстрелил прямо на моих глазах… а ведь… — Чанёль осекся. Буря эмоций, которые наконец-то захотелось выговорить, просто душила его изнутри, но он понял, что загнул слишком далеко. Ведь Бёну не обязательно знать, кто стрелял в него, и почему именно этого Пак допустить не мог ни в коем случае.
— Что ведь? Ты же знаешь, кто стрелял в меня, так? — подозрительно покосился на него брюнет, не сводя с парня своих внимательных глаз.
— Это уже не важно, главное, с тобой всё в порядке, — поддаваясь собственному порыву, Ёль кладет здоровую руку на плечо Бэкхена и притягивает его к себе. И без особых усилий Бэк поддается действиям парня и уже через мгновение оказывается в таких нежных и теплых объятиях командира, которых, кажется, ждал всю свою жизнь.
Ладонь Пака большая и мягкая, нежно обвивает талию брюнета. Чанёль притягивает к себе все ближе, сокращая имеющееся между ними расстояние, а Бёна окутывает волна неожиданной нежности. Ему хочется касаться Ёля, мягко проводить кончиками пальцев по его волосам, чувствовать бархат его кожи и ощущать силу больших рук. Хочется видеть эту огромную радостную улыбку, слушать его голос и смех, которые полонили бедное сердечко брюнета. Дыхание Чана слишком горячее, щекочет кожу все сильнее, он придвигается ещё ближе и расстояние сокращается уже втрое. Напряжение возрастает и Бэкхен буквально задерживает дыхание, легко касаясь его порывисто вздымающейся груди. Оба уже не контролируют свои действия настолько, что совершенно забывают об окружающем мире и об остальных проблемах. Сейчас для них не существует ровным счетом никого. Это очень странно, но оба отмечают про себя, что этот момент оказался настолько долгожданным, что малейшего прикосновения хватило, чтобы им снесло крышу окончательно. Все казалось слишком правильным. Будто так и должно быть. Будто они всегда должны быть вместе. Для обоих эти ощущения были в новинку, но спорить с действительным вообще не возникало мысли. Горячее дыхание Пака опаляет нежную кожу щеки младшего, и тот интуитивно, в свою очередь, привстает на цыпочки, подтягиваясь вверх.
Но этого мгновения близости кажется Бэкхену сокрушительно мало, когда резко за их спинами раздается неожиданный громкий кашель. Они отцепляются друг от друга быстро, словно застуканные подростки и слегка покрываются краской, когда ловят на себе возмущённый взгляд господина Су. Впрочем, вскоре их смущение уступает место любопытству, ведь он тут же кивает брюнету и уходит обратно в дом. Лишь двое незнакомых людей, остаются стоять напротив них, одаривая слишком нежным взглядом.
Бэку кажется, что его посетило чувство дежавю. Он замирает на мгновение, и улыбка напротив кажется слишком знакомой, слишком близкой его сердцу, так что кровь в венах застывает, и парень от удивления приоткрывает рот. Но слова так и не вылетают наружу. Повисает минутная пауза, разъедающая сознание тишина окутывает людей стоящих на веранде, а брюнет чувствует, будто попал в параллельную реальность. Что-то странное творится в его душе. Он отчаянно пытается вспомнить.
Впереди стоят двое. Если бы парень не видел их лиц, то мог бы предположить, что это мужчина и женщина, но точно был уверен, что перед ним двое мужчин. Один создавал впечатление более мягкого, нежного и даже более женственного человека, у него были густые рыжие волосы до плеч, которые переливались на солнце и красиво блестели. Он казался таким красивым, что первое время Бэк не мог отвести от него взгляда. Также от парня не скрылись его блестящие от слёз изумрудные глаза, добрая улыбка и подрагивающие кисти тонких рук, обычно не свойственные мужскому полу, но так сильно напоминающие его собственные. Второй мужчина был больше комплекцией и выглядел гораздо выше и крупнее первого. У него были тёмно-каштановые с неким черным отливом волосы, которые прикрывали его уши; внимательный орлиный взгляд казался более добрым, чем устрашающим. Одной рукой он мягко обнимал первого, более худого мужчину, и, когда Бэкхен обратил и на него свой взор, тот не смог сдержать улыбки и мягко кивнул. Сразу складывалось впечатление, что перед ними стоит пара.
— Бэкхённи, — до подсознания брюнета долетел необычайно тонкий и нежный голос мужчины.
И тут он почувствовал, словно разряд тока прошелся по его телу, от самых кончиков пальцев до последних извилин его мозга. Бён вздрогнул и снова посмотрел на тонкую фигуру мужчины впереди, который протянул к нему руки. На мгновение парень оказался в какой-то прострации, отовсюду были слышны голоса, и он увидел ответы на все свои вопросы.
— Бэкхённи, — откуда-то послышался тот же весёлый голос, и Бэк увидел бежащего ему на встречу мальчика, совершенно маленького. Его чёрные волосы развивались на ветру, а детский невинный смех разливался вокруг ярким теплом.
— Папа! — кричал он и поспешно приближался к парню, от неожиданности сам Бэкхен не заметил, как мальчик словно растворился в воздухе. Он быстро оглянулся и увидел его уже позади себя, продолжающим куда-то бежать. Бён стоял, как завороженный, и смотрел на постепенно раскрывающуюся картину перед собой.
— Бэкхенни, мы скоро вернемся, не скучай малыш! — около мальчика возникла тонкая фигура отца с рыжими длинными волосами, той самой теплой улыбкой, худыми кистями и длинными пальчиками, которыми он погладил своего ребенка, и после поцеловал в макушку.
— И хорошо веди себя, сынок, — возникшая, словно из ниоткуда, более крепкая фигура отца, склонилась к ребенку и по-отечески положила руку на его маленькое плечо, затем мужчина с более короткими чёрно-каштановыми волосами улыбнулся. Позже они вместе с другим отцом шагнули назад и медленно растворились в пустоте.
В это мгновение Бэкхен, ровно как и тот маленький мальчик, почувствовали невыносимую тянущую боль в груди. Бэк не раздумывая о последствиях своих действий, просто ринулся вперед, почти интуитивно; крик разрывал его душу, заглушая огромную невыносимую боль.
— Папа! — одновременно, почти плача прокричали брюнет и ребенок. Они бросились бежать куда-то вперед, не в состоянии больше сдерживать своих эмоций. — Папа, — второй оглушительный крик, и, внезапно поскальзываясь, они падают в пустоту, которая поглощает их, растворяя в себе.
Где-то впереди отчётливо слышен нежный голос папы. Впереди виднеется расплывчатый темный силуэт. Бэкхен падает в непонятную пропасть, и тянется рукой к руке родителя. Он становиться тем самым маленьким мальчиком, и отчаянно пытается схватиться за протянутую ему ладонь. Но секунды не хватает, чтобы дотянуться до сокровенной цели и его уносит назад. Крики, вырывающиеся из его груди, сливаются с громким плачем ребенка, а его всё быстрее уносит назад. Слишком быстро он проваливается в пучину непонятных измерений и всё ещё он слишком мал, чтобы понять, что здесь происходит. Он лишь хотел не отпускать своих родителей, он просто хотел быть с ними….
— Бэкки! — брюнет приоткрывает глаза, и осознаёт себя лежащим в чьих-то руках. Над ним склонился мужчина с более женственными чертами лица, и ещё Чанёль, озадаченный вид которого не мог не привести парня в чувства. — Ты в порядке?
— Я вспомнил, — первое, что выдает Бён, и медленно поднимается, садясь на широкую скамейку. — Я всё вспомнил.
Чанёль на него непонятно косится, и вообще не может осознать, что здесь происходит. Он помнит, как, отпустив парня из своих объятий, тот, увидев странных людей, буквально за мгновение ока падает на пол, теряя сознание. Теперь же, очнувшись, брюнет несет откровенный бред. Что он мог забыть и кого вспомнить?
— Бэкхенни, — мягко гладит по волосам рыжеволосый, и брюнет от неожиданности вздрагивает, поднимает полные слез глаза на своего отца и даже не знает, что и сказать нужно в таких ситуациях. Внутри него бушует ураган чувств. За всю его жизнь он не понял ничего из того, что с ним происходило странно-фантастическим образом. Почему сначала он теряет своих земных родителей, а теперь оказывается, что они ему и не родители вовсе были?
— Я не понимаю, совсем запутался, — плаксиво говорит Бэкхен, и его тут же притягивают к себе, успокаивая, и крепко обнимают.
— Все хорошо, мальчик мой, теперь ты дома. Теперь ты с нами, — говорит рыжеволосый и пытается успокоить чувства своего неожиданно появившегося сына.
— В тот день мы не уберегли тебя, нам нельзя было уходить, когда ты стоял около портала, — виновато проговорил более крепкий мужчина и опустил взгляд.
— Мы так боялись, что больше никогда не увидим тебя, Бэкхенни, — тут же подхватил другой.
— Вы, правда, мои родители?
— Ох, Бэкки!
Они мягко обняли сына, и это для него было вместо тысячи слов и объяснений. Бэк понял всё и так, когда впервые увидел их. Теперь, ощущая их поддержку, теплоту и заботу, казалось, что что-то в его душе приобрело смысл. А существовавшая ранее пустота заполнилась чем-то очень важным. Многое стало на свои места, хотя оставалось еще достаточно много вопросов.
Позже они с Чанёлем узнают, как все было на самом деле. И пусть раньше Пак совершенно не понимал происходящее вокруг, то рассказ «новых» родителей Бёна прояснил всё и даже больше. Бэкхен родился здесь, именно на Глизе. Рос прекрасным мальчиком и хорошо справлялся с любыми поручениями. Его же родители, Минки и Бэкхо, являются учеными по пси-явлениям и непосредственно имеют дело с телепортацией. Им часто поручали задания по всевозможным исследованиям, как и в тот раз. Их миссией было перемещение на Землю и изучение растительности и быта другого народа. Часто они приносили с собой разные полезные, поначалу небольшие, вещи с Земли. Начиная с косточек растений, плодов и различных сорняков. Позже они стали приносить некоторые предметы быта, но до больших вещей дело так и не дошло. В тот раз они отправлялись на Землю, чтобы изучить воду и взять несколько образцов грибов. Но имели неосторожность войти в портал, когда их ребенок — маленький Бэкхен — был рядом с ними. Они не могли учесть того, что портал сам затянет его, что, оказавшись слишком близко по случайному стечению обстоятельств, они уже не смогут ничего сделать. Минки понял это слишком поздно. Пусть они и пытались всеми силами схватить за руку своего малыша, но мощная энергетика портала не дала этого сделать и раскидала их по Земле совершенно по разным координатам. Искать на чужой планете ребенка было бессмысленно, он мог быть где угодно. Они вернулись домой раньше положенного срока, миссия была провалена. Они всеми силами пытались узнать, что можно сделать и как им найти своего малыша. Пока до одного момента совершенно не отчаялись из-за неуспешных попыток и не утратили свои способности. Ведь для создания портала нужны были большие силы. В один день они поняли, что больше уже не смогут создать безопасный проход на Землю, и тогда все надежды одним разом сгорели. Вариантов больше не оставалось. Они и представить себе не могли, что именно случилось с их Бэкхеном.
Время идет на Глизе намного медленнее, чем на Земле, и это было известно всем, поэтому, каждый день думая о своём ребенке, они медленно считали, как он должен был расти в надежде, что он выжил. За один день на Глизе проходит почти трое земных суток, и эти изменения не могли пройти незамеченными. Поэтому тот, кто живет здесь — на Глизе — будет заметно моложе человека с Земли. Так Бэкхен обогнал свой возраст почти в три с половиной раза. Именно этим и объясняется его усиленная страсть к знаниям, неспособность его тела к усиленным физическим тренировкам и нагрузкам. Он обладает всеми качествами глизянина, но слишком быстрое течение времени не позволяет ему развиваться одинаково с его земными сверстниками. Отсюда же и выплывает его необычная внешность и совсем не земные способности. Кстати, он больше похож на папу Минки. Именно поэтому, война, которая сейчас началась между двумя планетами, никак его не касается, и он не тот, кому суждено было решить её исход, как и говорил господин Су. Он не воин, не тот, кто может овладеть всем мастерством воинского дела, как другие глизянины. Ему предначертано быть учёным-исследователем.
***
(Рекомендуется читать под James Bay — Let It Go)
Now weʼre sleeping near the edge
Holding something we donʼt need
Oh, this delusion in our heads
Is gonna bring us to our knees
— Мне очень жаль, — тихо проговаривает Бэкхен, когда они наконец-то вечером остаются наедине, — на месте твоего отца должен был оказаться я, — голосок парня вздрагивает, когда он обдумывает, что теперь они будто поменялись местами. Бэкхен вновь обрел семью, а Чанёль потерял всех своих родных.
— Нет, не должен был быть, — Чанёль набирается сил для ответа и выдыхает. — Мы все знали, на что идем, когда отправлялись сюда…
Несмотря на то, какие секреты еще утаивал от него отец, и что произошло в далеком прошлом, Чанёль все же любил его. Конечно, потеря единственного родителя сильно подкосила Пака. Ведь он всё ещё винил себя в его смерти. Не успел. Не спас. Но красноволосый не допускал ни единой мысли о том, что предпочёл бы смерть Бёна вместо потери отца. Неравноценный обмен. А то, что случилось, уже не исправить. Пусть это и тяжело, но Пак пообещал себе справиться с этой ношей. Не согнуться и выдержать все испытания открытой грудью. К тому же, есть ещё одно обстоятельство, которое помогает ему все еще уверенно держаться на плаву. Это Бэкхен и обещание, которое он ему дал.
So come on, let it go
Just let it be
Why donʼt you be you?
And Iʼll be me?
— Как думаешь, — после недолгой паузы вновь обращается Бэкхен к старшему, — можно решить исход этой войны более гуманным методом, чтобы никто не пострадал? — парень облокотился на перила всё той же веранды в доме старика Су Мана. Его взгляд казался отреченным и блуждающим далеко отсюда.
— Я думаю, конечно, можно, — уверенно кивает Пак, становясь в ту же позу рядом с брюнетом. Он поднимает глаза наверх, всматриваясь в бескрайние просторы великолепного ночного неба, и мягко улыбается Бёну. — Не просто так ведь я остался здесь.
Чанёль кладет свою ладонь на поясницу младшего и уверенно придвигает послушное тело брюнета ближе к себе. К концу дня уже совершенно ничего не хочется делать, усталость разливается сладкой негой по всему телу, и в этот момент красноволосый легко выдыхает, наслаждаясь полуночной тишиной. Бэкхен обнимает старшего в ответ слишком трепетно, молчит, не желая нарушать покой обоих и, прикрывая глаза, лишь обдумывает всё случившееся сегодня с ним. В один день обрести родителей, вернуть важного человека в свою жизнь и стать по-настоящему счастливым — словно подарок с небес.
Tryna fit your hand inside of mine
When we know it just donʼt belong
Thereʼs no force on earth
Could make it feel right
Они узнали намного больше, чем предполагали, и почти всё теперь встало на свои места. Одно только беспокоило Чанёля больше всего. Это странное влечение к Бёну, которому он не может более противостоять после того, как прикоснулся к нему впервые. И тот странный факт, который заметил Чанёль. У Минки, как и Бэкхо, на шее с одной и той же стороны имеются точь в точь одинаковые пятна. Не сдержавшись, уже после, оставшись наедине и выкроив минуту свободного времени, он спросил об этом у Минки. Тот ему любезно рассказал, что это особенное пятно, которое на земле путают с родимым, обозначает у глизян то, что человек уже нашёл своего соулмейта. Того, кто идеально подходит ему, того, кто предназначен именно для него и предначертан ему свыше. Когда эти два человека впервые касаются друг друга, подобное пятно проявляется на их коже в каком-то одном определенном месте, а эти двое испытывают друг к другу странные необъяснимые чувства. Конечно, не всегда соулмейты оставались вместе до конца своих дней, но то, что в их сердцах зарождается особенная теплая любовь к своему партнеру — это вне всяких сомнений. После этого мужчина хитро улыбнулся, и в его глазах Чанёль заметил, что тот явно уже догадывается обо всем, ведь во время их разговора Чанёль спонтанно потянулся к пятну на своем правом боку, которое возникло так внезапно, и его появления не смог никто объяснить. Рыжеволосый парень заботливо положил руку на его плечо и сказал, что родители своего сына всегда замечают такие изменения. Аура двух соулмейтов, которые уже нашли друг друга, очень отличается от ауры других людей. Она у них становится одинаковой. Это заметно становится глизянам почти сразу, ведь их народ очень хорошо развит на духовном уровне. После Минки сказал, чтобы Пак берег его сына и не сомневался, испытывает ли Бэкхен к нему такие же нежные чувства. Тот разговор оказал огромное влияние на парня. Теперь Паку тоже удалось понять в своей жизни очень многое, увидеть всё, как было на самом деле, и получить объяснение своему странному поведению. Он не стал скрывать своей радости, но и рассказыватб Бэкхену всех этих подробностей, оставляя самое прекрасное на десерт.
— Я думаю, что если бы не ты, я бы никогда не стал таким, какой я сейчас. И это бы точно убило бы меня, — тихо замечает Пак, по-собственнически укладывая руки на талию Бэкхена, что стоит перед ним.
— Пока я рядом, тебе ничего не грозит.
— Именно, пока ты рядом, я ничего не боюсь. Я думаю, что нам удастся построить будущее в мире и согласии, наладить торговые пути с Землей на выгодных для обоих планет условиях. Прежде всего необходимо просто прекратить солдатам давать эти сыворотки. Дать волю их чувствам и дать возможность им жить, как настоящие люди.
— Возможно, у нас еще получится изменить и повлиять на ход войны, — хитро замечает Бэк. — Но не сейчас, — не в состоянии больше сдерживать своих эмоций, брюнет, разворачиваясь в объятиях Пака, нежно накрывает его губы своими.
Tryna push this problem up the hill
When itʼs just too heavy to hold
I think nowʼs the time to let it slide
Они прижимаются друг к другу сильнее, стараясь сократить расстояние до минимума. Сладкий поцелуй истомой проходит по всему телу, и прилив нежных чувств полностью дурманит их рассудок. Чан целует мягко, полностью беря контроль в свои руки. Он ласково обводит языком губы Бэкхена, проникает внутрь и по-собственнически хозяйничает. Довольный брюнет урчит в поцелуй и пальчиками мягко перебирает огненно-алые волосы возлюбленного. Долгое ожидание лишь больше распаляет в них непреодолимое желание и, кажется, что разорвать связь между ними теперь точно будет невозможным.
Пока они вместе, они могут достать до небес, прикоснуться к звёздам, а также заставить планеты вращаться по их собственным законам.
Everything thatʼs broke
Leave it to the breeze
Why donʼt you be you?
And Iʼll be me?
And Iʼll be me
Year: 2042.
Location: unknown.
Notation: Somewhere on the planet Gliese 381D (-06.42.18).
Tag: to be continued…
