LMR Fest: «Between two worlds»

Бэкхен бежит вперед, отчаянно стараясь успеть спрятаться за очередной стальной дверью, которая медленно закрывается под действием тяжелого механизма. Он проскальзывает в мелкую щелочку как раз вовремя: ещё бы немного и ему прищемило бы пальцы. Но рискнуть стоило. Теперь у него есть две минуты, чтобы отдышаться и передохнуть. Тут же за ним раздаются несколько глухих ударов, которые блокирует тяжелая металлическая дверь. Парень в страхе узнает этот противный звук. Только так звучит выстрел заряженного бластера, того самого, которым и он когда-то учился стрелять. Бронированные двери, словно щит, спасают его спину от выстрелов. Но это ненадолго. Через мгновение парень слышит быстрые шаги десятка солдат в соседнем коридоре. Подрываясь с места, он снова пускается в бег по длинным и таким запутанным коридорам центральной базы, абсолютно теряясь и уже плохо ориентируясь в пространстве. Выстрелы громыхают всё ближе, и создается впечатление, что его сейчас поджарят, словно на сковородке. В виски больно ударяет сигнал сирен и разливается неприятной волной по всему телу. Коридор заполнил красный свет, и ещё одна дверь впереди с грохотом закрылась всвязи с чрезвычайным положением на базе. Благо ему ещё есть куда свернуть. С другого коридора его уже нагоняют солдаты то ли пятого, то ли четвертого отряда, и парню удачно попадается ещё один поворот, в котором он и скрывается от очередных выстрелов. Сердце бешено колотится в груди, и, кажется, вот-вот разорвется на части. Воздуха предательски не хватает, а в голове звучит только одна мысль… «Пак Чанёль» Он не понимает, как оказался здесь. Не знает, когда успел прилететь и кто вообще его отправил обратно на Землю. Бэкхен помнит всё, что было до того момента, как он очутился в темном металлическом коридоре. Потом словно черная пропасть, отделяющая его по обе стороны от военной базы на Земле и приятной прогулки под теплым солнцем на его родной планете. Тревогу с его появлением подняли почти что сразу. Все потому, что парень слишком не похож уж на военного. На нем белая рубашка и длинные белые брюки, совершенно незнакомая одежда сразу выдала его с потрохами. Скрываться в извилистых коридорах огромной военной базы с её новейшими системами охраны в виде автоматически закрывающихся дверей и расставленными камерами слежения на каждом углу, было самым абсурдным решением. Но что ему ещё оставалось делать? Казалось, будто кто-то играется с ним, будто с мышкой. Специально заводит в глухой угол, чтобы только потом насладиться расплатой. От таких мыслей Бёну стало не по себе еще больше, и дрожь в руках усилилась. Новый поворот и новая опасность. Теперь навстречу ему идут несколько огромных дроидов. Боты, которые явно запрограммированы, чтобы поймать «крысу», словно танки идут прямо на него, наводя на парня свой прицел. Боль в правом боку сильнее режет с каждым движением, а белая одежда окрашивается в багрово-красный уже в нескольких местах. Он чудом еще может шевелиться, когда, спасаясь от бесчувственных машин в другом коридоре, ныряет в приоткрытую дверь и падает на холодный пол, стараясь издавать как можно меньше звуков. Боль, словно электрический ток, пронизывает все тело парня, и он корчится от невыносимого чувства. Начинает тошнить, от привкуса металла во рту, и от осознания того, что его скоро прикончат. Просто как какое-то животное. Где же Чанёль? Счёт пошел на секунды. Бэкхен прекрасно знал, что в дроидах заложена программа сканера локации, и его обнаружение не заставит себя долго ждать, как только они поймут, что дальше по коридору парень бежать не стал. После этого дело техники. Три целых и сорок шесть сотых секунды им понадобится, чтобы просканировать помещение на наличие живых существ. Еще полторы секунды, чтобы установить личность. После этого у него останется лишь три миллисекунды, чтобы попрощаться с жизнью. Разве именно на такой конец он рассчитывал? Какого черта он вообще здесь делает? Бэкхен зажимает рану рукой и с большими усилиями поднимается, облокачиваясь об стену. Кажется, его стоны слышны далеко за пределами того помещения, в котором он оказался. Хотя парень искренне надеялся, что эта комната, как и многие остальные, оборудована звукоизоляцией. Перед глазами все плывёт, и в этом мраке брюнет не может различить ровным счётом ничего. Он ступает вперёд, хромает и пошатывается, словно бредящий пьяный системщик, которого нехило оглушило током. Неожиданно, даже для самого Бэкхена, перед ним словно вырастает фигура. Казалось, парень улавливает все тот же чисто-белый костюм. Или ему попросту мерещится в темноте? Поднимая взгляд вверх, брюнет сжимается от ужасной боли, но со всей силы старается заглянуть в глаза незнакомца. Узнать его. В расплывшемся изображении парень улавливает ярко-красное пятно, похожее на копну волос. Ему кажется, что он бредит, а смерть уже дышит ему в затылок. Осталось две секунды. Парень с красными волосами одаривает его холодным взглядом, и не шевелится, когда Бэкхен падает перед ним на колени, сгибаясь от жгучей боли, цепляясь за его ногу, чтобы не растянуться на полу, и оставляет длинный бардово-красный след на некогда чистой одежде. В глазах уже двоится, и брюнет жмурится, не сводя взгляда со стоящего впереди парня, а бок горит словно адским пламенем. Одна секунда. Незнакомец с красными волосами вытягивает вперед руку, но совершенно не для того, чтобы помочь Бэку подняться. В его ладони зажат черный заряженный пистолет, а палец уже удобно лежит на курке. Брюнет запрокидывает назад голову, чувствуя, как немеют его конечности. На его губах играет прощальная улыбка поражения, которая с каждым мгновением становится шире, и парень тихо смеётся. По подбородку на белую рубашку медленно стекают капли крови. — Чанёль…. Раздаётся глухой удар, и Бэкхен падает вниз. Ветер обдувает его бессильное тело, и он летит прямо в ту чёрную бездну. На губах пылает жар, а тело постепенно обволакивает странное тянущее чувство. Что-то щекочет ему глаза, но парень всё ещё не в силах их открыть, тяжёлые веки не поддаются его действиям. В правом боку до сих пор ужасно жжёт, а в горле застрял ком, который и не позволяет издать ни единого звука. Внутри Бёна разрастается ураган непонятных ему ранее чувств. Он не хочет умирать. Он не может умереть сейчас… — Бён… — доносится до сознания парня удивительно теплый, подсознательно знакомый голос. Только брюнет совершенно не понимает, откуда же он исходит. Парень пытается пошевелить руками, но они всё так же не слушаются его. Вокруг одна полнейшая темнота, лишь непонятного происхождения ветер обдувает его бездыханное, висящее в пространстве тело. Он ощущает себя затянутым в чёрную дыру. Неизвестно где парящим среди прочего космического мусора. И ему совершенно непонятно, как быть дальше. — Бэкки… — голос повторяется вновь. Слишком яркий свет, возникший из ниоткуда, больно бьет в глаза, отчего парень протяжно стонет. Прямо сейчас он борется со смертью за право на существование. Неведомая сила, пытающаяся поглотить его до этого, трещит по швам и, кажется, громко кричит в негодовании. Вокруг становится слишком шумно, и Бэкхена закручивает, словно в урагане, и вот-вот разорвет на мелкие части. — Я уж думал, ты никогда не проснешься, — обиженно проговаривает склонившийся над ним красноволосый парень, которого первым делом замечает Бэкхен, наконец, открыв глаза. Брюнет с жадностью набирает в легкие больше свежего воздуха и удивляется, что снова может дышать и чувствовать своё тело. Устало выдыхая, парень снова обращает свой взор на всё это время наблюдавшего за ним Чанёля, и не может сдержать улыбки. — Сон… — бубнит младший себе под нос и снова откидывается на мягкую зеленую траву, чувствуя как прохладный ветерок с озера, у которого они умостились вместе с Паком, приятно обдувает его тело. — Просто сон… — уверяет он себя, и поднимает глаза, всматриваясь в ярко-синее небо. — Плохой сон? — без слов понимает Ёль и мягко проводит по щеке Бэка тыльной стороной ладони. Лежа рядом, парень не сводит с него своих янтарно-карих глаз. — Ты так крепко спал, что даже поцелуй не смог разбудить тебя, — в голосе парня Бён улавливает нотки скрытого недовольства. — Ты явно плохая спящая красавица… — Да… сон, — словно приходит в себя младший и ловит ладонь Пака, оставляя на ней невесомый отпечаток собственных губ. То ли от неожиданной ласки к парню, то ли для того, чтобы точно убедиться в отсутствии крови на губах. — Да ты же дрожишь…. Именно в такие моменты Чан становится словно другим — заботливым и нежным, сильной опорой, за которого очень хочется спрятаться. Он утягивает младшего в свои крепкие объятия, защищая от всего мира вокруг, и бережно целует в висок. Он в миг превращается из веселого парня в зрелого, сильного мужчину, готовым во чтобы то ни стало защищать своего малыша. Его горячие руки сильно прижимают к большой груди и нежно поглаживают по спине, успокаивая. И Бэкхен поддается этим прикосновением, растаивает, словно мороженое на солнце, и всё остальное вокруг больше перестает иметь для него значение, когда горячие губы целуют так нежно и в то же время властно, медленно растягивая удовольствие. Всего лишь сон. До брюнета доходит истинный смысл этих слов, и он уже полностью расслабляется, гулко выдыхая, успокаивая учащенное сердцебиение. Здесь, на озере, куда они с парнем пришли дабы сбежать от повседневной суеты здешних жителей, было совершенно пусто. Казалось, будто никто и не знает о столь прекрасном месте, расположившимся глубоко в лесу. Чанёль подхватывает парнишку на руки за долю секунды, и быстрым шагом направляется к озеру. Не успевший очухаться Бэкхен начинает протестовать только когда оказывается по пояс в воде. Да так смешно брызгаясь водой в ушастого парня и что-то возмущенно высказывая, что Пак просто падает в воду, заливаясь заразительным смехом. Чтобы хоть как-то растормошить насупившегося брюнета, Чан утягивает его за собой на глубину и крепко держит за руки, не отпуская. Такое лекарство действует моментально, и, уже позабыв о своих кошмарах, Бэкхен блаженно улыбается, обвивая шею старшего руками. Ладони Ёля, удобно устроившиеся на пояснице младшего, всё ближе притягивают его к себе. Чанёль не спрашивает, что так встревожило во сне парня. Чанёль всё понимает без слов. Ведь прекрасно слышал, как младший постоянно бормотал его имя. Одежда вся мокрая прилипает к телу, и совершенно уже мешает, когда Пак спускается горячими поцелуями по шее Бёна. Он снова теряет самообладание, когда находится на таком опасно близком расстоянии от младшего. К горлу подступает ком, а низ живота протяжно ноет, где-то отдается легкое жжение в правом боку, но не это волнует сейчас парней больше всего. Останавливаться Чанёль уже не намерен, и его руки страстно блуждают по напряженному торсу Бэкхена, исследуя новые сокровенные участки его кожи. Тот лишь гулко выдыхает прямо на ухо Чанёлю, чем подливает ещё больше масла в огонь. Чан заводится ещё больше и в наглую подтягивает Бэка ближе к себе, обвивая его ногами свою талию, а ладонями властно проводит по ягодицам младшего. Брюнет закусывает губу, не в силах противиться напору Пака, и просто, потому что совершенно не хочет, чтобы тот останавливался хотя бы на мгновение. Кожа под его прикосновениями пылает и страстно откликается на каждое его малейшее движение. Возбуждение нарастает у обоих, а здравый смысл давно уступает место непреодолимому желанию. Они вместе словно атомная бомба - достаточно только лишь одной маленькой искорки для того, чтобы пошла взрывная реакция. Чанёль словно абсолютно всё знает о Бэкхене. Каждое его сокровенное место, которому стоит уделить особое внимание, чтобы из уст парня сорвался предательский стон. Знает, где стоит надавать сильнее, а где быть максимально нежным, чтобы довести младшего до безумства. У него словно открылось второе дыхание, характеризующееся усиленной сенсорикой и гиперчувствительными пальцами. Один вид возбужденного парня, когда Пак властно сжимает его ягодицы, упираясь своим возбуждением ему в пах, и старший уже готов был кончить. Вот только этого было катастрофически мало. Не разрывая страстного поцелуя, Чанёль, с трудом выбравшись из воды с Бэком на руках, добирается до мягкой зеленой травы в тени огромных деревьев. Бережно укладывая младшего на прохладную землю, он совсем не аккуратно избавляет его от ненужной мокрой одежды. Бледная кожа моментально покрывается мурашками то ли от сильного возбуждения, то ли от гуляющего прохладного ветерка. Реальность совершенно перестала существовать для этих двоих, когда пальчики Чанёля вошли внутрь, подготавливая младшего. Немного неаккуратно, вызывая волну новых ранее неизвестных ощущений, отчего Бэкхен поначалу даже вскрикнул. Чанёль лишь хитро улыбается, продолжая растягивать дырочку и наблюдая, как выгибается в спине младший, вскоре самостоятельно насаживаясь на его пальцы и жадно требуя продолжения. Однако долго томить друг друга в ожидании Пак не намерен, он лишь удобнее устраивается между ног брюнета, и, нависая сверху, дарит еще один горячий поцелуй, кусая губу младшего почти до крови. Руки Бэкхена блуждают по натренированному телу старшего, изучая каждую его выпирающую мышцу, и тянущее чувству где-то внизу живота медленно расползается по телу брюнета, когда Чанёль начинает медленно входить. Двигаться в узком Бэкхене необычайно сложно, но от этого кровь в жилах старшего лишь больше закипает, распаляя непреодолимое желание грубо взять парня прямо сейчас. Бён поскуливает и ерзает под Чанёлем, который периодами затыкает рот парня глубокими поцелуями, продолжая двигать бедрами. Становиться слишком горячо, когда движения Пака перерастают в более резкие, а трение мокрого тела об не менее мокрую одежду, что всё ещё покоилась под младшим, усиливается. Пак разводит ноги Бэкхена ещё шире, чтобы двигаться было удобнее, и цепляет зубами затвердевшие соски, входит во всю длину, и с протяжным громким стоном младшего останавливается, привыкая к ощущениям. Медленно, но верно, боль перерастает в нечто большее, экстаз окутывает разгоряченные тела и сносит крышу бесповоротно и окончательно. Чанёль снова набирает темп, и Бэкхен уже не стесняется своих громких стонов, попутно надрачивая себе. Пак закусывает губу и стонет в унисон, пошло ударяясь об бедра младшего своими. Возрастающий оргазм уносит их далеко вверх, словно отрывая от земли, и по телу проходит волна невообразимого удовольствия. Дыхание из-за сильного темпа совсем сбилось и не даёт произнести ни слова, отчего брюнет, кажется, ещё громче стонет. Заниматься любовью на траве оказывается очень неудобно: мокрые колени скользят, руки совершенно уже не держат, и одежда под телами очень даже мешает. Еще несколько сильных толчков и, чувствуя приближающуюся разрядку, старший выходит, тут же кончая. Бён следом за ним измазывает себе живот и руки в собственной сперме. Сил больше не остается ни у кого, и обессиленный Чанёль заваливается рядом на холодную мокрую землю, сгребая паренька в свои медвежьи объятия. Сердце всё ещё бешено колотится в груди, а легкие разрываются на части. Все тело подрагивает в маленьких конвульсиях, и пульс отдает в висок. В горле пересохло настолько, что более ни один звук, громе хриплого дыхания, вырваться из груди не может. Влюбленных с головой накрывает сладкая нега, и тёплая истома проходит до самых кончиков пальцев. Руки и ноги невыносимо ломит от усталости, но осознавать это даже приятно. Сердце переполняется радостью и нескончаемым счастьем, и время словно останавливается, когда губы вновь сплетаются в сладком, таком нежном поцелуе. Тело к телу, неприлично близко, именно то, что надо.