Лунный свет

Лодка почти беззвучно скользила по тёмной, как чернила, воде, на поверхности которой яркими мазками горели опавшие листья. Слышался только тихий плеск вёсел. С обоих берегов подобно сводам арок склонялись ветви деревьев, отражаясь в тихой воде. На дне лодки лежало всё, что могло понадобиться для ночевки под открытым небом. Филипп и Света намеривались провести эту ночь в лесу. Рыбалка была уже окончена и выловленная добыча ожидала своего часа. Молодые люди в лодке вели негромкий разговор: - И что растёт на тех болотах? - У меня не было желания это проверять, - усмехнулся Филипп, - Местечко в сущности не безопасное, даже для группы людей. Буквально полгода назад трое местных ушли туда и не вернулись. - Ничего себе! - Впрочем, тут в лесу и волки могли напасть. - Хорошо, что у нас есть оружие. - Без него никак. - А то, в самом деле, это роскошное видовое разнообразие костей от нас не оставит на память палеонтологам. - Вы не бойтесь, то место, куда мы плывем по сути своей является островком. Я уже говорил, что оно с обоих сторон омывается рекой. - Ну и отлично! Тем спокойней будет ночь. Без непрошенных гостей обычно... Света оборвала себя на полуфразе, приметив боковым зрением что-то странное: одна из бурых кочек на берегу вдруг зашевелилась. Девушка опустила весло, привстала, приглядываясь, и молча указала туда рукой. Филипп пригляделся тоже. Кочка пошевелилась вновь, повернулась и, при более внимательном рассмотрении, оказалась большой мокрой нутрией. Издалека да в тени она почти сливались с берегом. Нутрия пошевелила вибриссами и с тихим всплеском проворно соскользнула в воду. - Их тут много водится? - спросила Света, наблюдая, как неповоротливое на первый взгляд животное шустро перебирает лапками, совершенно свободное чувствуя себя в воде. - По болотистым берегам и заводям много. - Здорово! А у нас нутрий почти нет, только если ближе к Черному морю. Не знаю, правда, как в текущем семнадцатом веке, но, всё равно, вряд ли их можно обнаружить сильно северней, ведь в холодную зиму они могут погибнуть. К своему стыду первый раз живьём вижу. - Считайте, что съездили в экспедицию, - улыбнулся принц. - Это круче, чем обычная экспедиция, - возразила Света, - это путешествие в пространстве и времени, даже между мирами. Всё что происходит со мной так странно... - И со мной тоже, - проговорил Филипп, и в глазах его блеснула радость от ощущения взаимопонимания. - Я зависла где-то между реальностью и мифом. И места тут такие... Не знаю... Я почти верю, что тут живут русалки, фарфадеты, оборотни и ещё бог весть кто. И даже вы сами - тоже миф. Не смейтесь. Я никогда бы не поверила, что вместе с Людовиком 14 на свет появился брат-близнец. Это легенда, окутанная такой плотной завесой вымысла, догадок, художественных трактовок, что истина совершенно затерялась за давностью лет. Я уверена, что в нашем мире вас не было, и существуете вы не иначе как в исторических мифах. Тем необычней и чудесней видеть вас перед собой. - Мне тоже необычно и странно слышать о своём несуществовании... от прекрасного потустороннего создания, которое то появляется, то исчезает, подобно призраку или, верней сказать, лесному духу. Я несказанно рад, что имел счастье узнать вас лучше. Чудеса не нужно искать, они сами идут по нашему следу, - проговорил Филипп, бросая на Светлану нежный взгляд. - А вы? Что ощущаете здесь вы? - Пожалуй, что здесь я нашёл покой и удовлетворение. Эти благословенные края позволяют мне чувствовать себя в безопасности. Господин д'Эрбле устроил так ловко, что о моем исчезновение не подозревают, оно не наделало ни малейшего шума. Кто заметит моё сходство с королём в этой глуши? Никому до этого просто нет дела, а тем более его величеству. - Вы должны были бы не любить его, - задумчиво проговорила Света. - Знаете, пусть я никогда не видел Людовика, но в настоящий момент я не испытываю к нему неприязни и желаю ему суметь прославить наш род. Король в стране должен быть один. Вот с кардиналом Мазарини совсем другое дело. Но министр давно умер, - в голосе принца послышалась горечь, - А ведь по его приказу были убиты моя кормилица и гувернер, которых я любил почти как родителей, коих никогда не имел. По его приказу я был отвезен в Бастилию. Второе я, пожалуй, готов ему простить, но не первое. - Ужасно, - прошептала девушка, чрезвычайно близко к сердцу воспринимая всё сказанное. Филипп тяжело вздохнул: - И почему бог распорядился так, что у французской королевской четы родились сыновья-близнецы? От этого людям одно горе. И зачем на свет вообще рождаются близнецы? Мадемуазель, вы проникаете в тайны природы и Творца. Вы знаете? Света пожала плечами: - Сложный вопрос. По какой причине оплодотворенная клетка зигота на определенном этапе развития делится, и на свет появляются близнецы, биологам неизвестно и в моём времени. Это одновременно сбой в обычном развитии и природный механизм для увеличения числа рождающихся особей. - А по какой причине в вашем времени интересуются близнецами? - Ученым всё интересно. А потом... Простите, если мои слова прозвучат цинично в данном контексте, но гомозиготные близнецы просто находка для генетика. Существует даже особый близнецовый метод. Очень удобно изучать изменчивость и искать, что зависит от генов, а что от внешних факторов. Вы и ваш брат Людовик очень показательный пример. Принц задумался на минуту, а потом спросил: - А как же тогда установить старшинство, если изначально это одна клетка? - С точки зрения эмбриогенеза его нет, а традиционно - по первородству. Тут уж извините, но первый увидел свет, похоже, всё таки Людовик. - Спасибо за искренность и прямоту. Ну да какая теперь в сущности разница, - принц, наконец, улыбнулся, - пусть хотя бы биологи и поклонники исторических мифов получат некоторое удовлетворение. - А ещё писатели и режиссёры, - себе под нос пробормотала Света. - Что вы говорите? - не расслышал Филипп. - Да так, ерунда. Мысли в слух. Солнце скрылось за макушками леса и червонное золото заката едва пробивались через густые ветви чащи. С берегов повеяло прелой и терпкой сыростью. Нос лодки сел на песчаное дно. Филипп выпрыгнул на сушу и подал руку Светлане. Молодые люди втащили лодку на берег и занялись разбиванием маленького лагеря. Скоро в воздух взметнулся высокий костёр, весело защелкало язычками пламя. Смеркалось стремительно. Темнота всё больше сгущалась над лесом, выползая из низин и оврагов. На западе, невысоко над горизонтом, зажегся Арктур. Ночь обещала быть сухой и ясной. Тишина над округой стояла такая, что, казалось, можно было услышать как шелестит в полете падающий лист, как мышь шебуршит в своей норке. Молодые люди накидали возле костра веток и расстелили на них плащи. Перед их взором текла неширокая, но довольно глубокая речка, низкий противоположный берег был заболочен и порос камышами и осокой. Выловленную рыбу почистили и запекли над огнём; речную воду вскипятили, бросили туда подвядшие, но не успевшие совсем пожухнуть листья малины из тех, что удалось отыскать; из лодки принесли припасенную бутылку вина. Запах дыма скоро смешался с запахом еды. - Я чувствую себя первобытным человеком, - сказала Света с улыбкой, - Мы в невероятной глуши собираемся поедать собственную добычу. - Согласитесь, в этом есть определенная прелесть. - О том и речь! Звёзд над их головами становилось всё больше. Темнели очертания предметов, размывались контуры. Вдруг возле молодых людей что-то прошуршало по земле. Света и Филипп повернулись в сторону шороха. У костра сидел ёжик и смотрел на огонь маленькими бусинками чёрных глазок. - Вы это видите? - умилилась Света. - Вижу. У нас гость. - Чщщ... Молодые люди не двигались, чтобы не вспугнуть животное. Ёжик сделал полукруг и остановился мордочкой к огню. - Что его привлекло? Может еда? - прошептала Света и чуть подалась вперед. Под девушкой хрустнула ветка, но зверёк не испугался. Света с Филиппом переглянулись и заулыбались. Ёжику надоело стоять перед огнём, он развернулся к лесу и замер. - Что это он? - спросил юноша. - Со света во тьму. Глаз не привык. Зверёк постоял-постоял, как слепой, не зная куда бежать, а как глаза снова немного привыкли к темноте, рванул в ближайшие кусты. Света и Филипп засмеялись и снова вернулись к ужину. Из дальнего леса донесся тоскливый и протяжный волчий вой. - Перекликаются, - сказал Филипп, - Но это далеко. - На охоту что ли вышли? Нет, хорошо, что нас от них отгораживают река и болото. При всей моей любви к животным, я не хотела бы попасть им на зубы. Между прочим, нам с вами придётся дежурить у огня. Костру потухать нельзя, иначе мы тут попросту околеем. - Да и диких зверей, если что, это отпугнет. Хотя, судя по ежу... - Вношу предложение: спать по очереди. - Согласен. Но, мне кажется, спать нам захочется не скоро. Такая очаровательная ночь... ...Они лежали на импровизированной постели из веток и плащей и глядели в небо. - А прямо по курсу Вега - альфа созвездия Лиры, - говорила Света, указывая яркую звезду прямо над их головами. Пальцы влюблённых переплелись и они ближе придвинулись друг к другу. - Планеты нельзя по виду отличить от звезд? - Нет, хотя они так же, как луна, горят отраженным светом. Вон там, над кромкой леса розовая звезда. - Вижу. - Это Марс. В древности люди считали, что эта планета является предвестием бед и войн. - Это верно, ведь розовый цвет походит на след крови. - У этой планеты есть два спутника, два небесных тела, которые вращаются вокруг неё, как Луна вокруг Земли. Они названы Фобос и Деймос. - Страх и Ужас? Вечные спутники войн? - Да. Эти планеты, а точнее два астероида, в вашем веке ещё не обнаружены, но об их существовании уже выдвигались гипотезы. - Занимательно говорить о будущем, глядя в прошлое. Сколько лет, вы говорили, свет летит до Земли от Полярной звезды? - Пять сотен лет. Такой, какой мы её видим сейчас, она была, во времена Ричарда Львиное Сердце, Филиппа 2 Августа, Владимира Мономаха. Такой, какая она есть в настоящий момент на самом деле, эту звезду можно будет увидеть только в 22 веке. - Туда нам попасть не судьба. - Кто знает? Я верю уже во всё, что угодно. К тому же, мы с друзьями имеем некоторый шанс до этого времени дожить. А вот там, на западе, заходит Венера. - Римская богиня любви, родившаяся из морской пены... Небесный купол над их головами вращался вокруг Полярной звезды, Большая медведица, поворачиваясь, смещалась к востоку, всходил Лев. Два человека, затерянные в глуши, были наедине с собой, друг с другом и пространством. Звёзды в этот час пели на языке Вселенной. Огонь костра отражался в спокойной воде. По особому свежо и остро воспринимался каждый звук, каждый шорох и так же свежо и остро ощущалась любовь ко всему земному шару, единственному и неповторимому в бесконечных космических пространствах. Какие несовершенства возможны в этом мире, когда всё так гармонично устроено? - Глядите, Филипп, глядите! - внезапно встрепенулась девушка, - Я вам ручаюсь, это комета. - В самом деле! - У неё такой яркий хвост! Удивительно! - А не напоминает ли он вам что-то отдалено похожее на ангела с крыльями? - Честно? - Ну, разумеется. - Он мне напоминает стрекозу с крыльями. Ионный хвост, тот что прямой - тельце, пылевой, который отклоняется - крылья. Но, в принципе... - Света наклонила голову и прищурилась, - В принципе, можно вообразить и ангела. - Прекрасно! - негромко засмеялся Филипп, - Что ангелы, что стрекозы! А как же различное строение? - Так тут крылья, там крылья. Велика ли разнится? - тоже засмеялась девушка. - Они на вас обидится, Светлана. Впрочем, на вас невозможно долго обижаться. - Слава богу, что глыба льда, подлетевшая гостем к нашей планете, по природе своей безразлична к подобным сантиментам. Нам бы мало не показалось. - А ведь это редкое зрелище, не правда ли? Настолько редкое, что люди с древних времён принимали кометы за знамение. - Звезда перемен, предвестие значительных событий. - Великих бед и великих свершений. Света снова откинулась на кучу хвороста и, запрокинув голову в небо, задумчиво прочитала: - Полночных Солнц к себе нас манят светы... В колодцах труб пытливый тонет взгляд. Алмазный бег вселенные стремят: Системы звезд, туманности, планеты, От Альфы Пса до Веги и от Беты Медведицы до трепетных Плеяд - Они простор небесный бороздят, Творя во тьме свершенья и обеты.* - Лучи Того, в Ком сила всех движений, Все проникают, хоть в неравной доле: Здесь ярче и светлее, там же меней. Я в небе был, где слава та всех боле, И видел, что ни передать понятно Ни рассказать вернувшимся оттоле...** - неожиданно продолжил тихим голосом Филипп. - В мирах любви,- неверные кометы,- Закрыт нам путь проверенных орбит! Явь наших снов земля не истребит,- Полночных Солнц к себе нас манят светы...* - В словах сказать про то перерожденье Нельзя, но и тому примера нету; Лишь благодать дарует разуменье! Был ли я духом? Ты лишь знаешь это, Любовь творящая, своей рукою Подъявшая меня в то царство света!** - Кто видит сны и помнит имена,- Тому в любви не радость встреч дана, А темные восторги расставанья!* Дрогнул небесный купол, вниз сорвалась звезда. Но она не была замечена молодыми людьми, которые смотрели теперь друг на друга, и тонули в глазах, которые отражали серебристые искорки небесных светил и огненные отсветы костра. Эта ночь дарила влюбленным звездочетам крылья. - Светлана, оставайтесь до приезда ваших друзей. Напишите им. Вы появляетесь на моём небосклоне и исчезаете через мгновение. Это невыносимо! - Но мне придётся доставить ребятам лишние хлопоты. Я просто вынуждена уехать. - Прощание произойдет рано или поздно. Но неужели у вас нет желания, как у меня, оттянуть этот срок? Света вздрогнула, столько надежды прозвучало в вопросе принца. Как же хочется верить в силу его любви! Прежде они оба старались избегать грустной темы вынужденного расставания, но сейчас она встала так остро, что уйти от неё не представлялось возможным. Любовь дрожала в руках, как испуганная птица, отражение огня в зыби холодной речной воды, недодуманная строка на кончике пера. - Я не осмеливаюсь просить о большем. Ваш век - это ваш дом. Ваше время открывает вам все желанные пути и дарит возможности, которых не смогу подарить я, пребывая здесь. Но ещё несколько дней, несколько дней, милая дриада, вы в состоянии мне уделить... Девушка грустно улыбнулась и немного виновато пожала плечами. - Лучше перестраховаться, ведь дороги во Франции плохи. Может возникнуть какая-нибудь помеха. - Я уверен, ваши друзья вас поймут и простят. Умоляю, оставайтесь! - Однако... - Вы разрываете мне сердце! - Вы правда этого хотите? - с не менее заметной надеждой спросила Света. Филипп вместо ответа привлёк девушку к себе и стал целовать в губы. У Светы сами собой сомкнулись глаза, и ей отчего-то стало очень жарко, несмотря на холод осенней ночи. - Я остаюсь, - прошептала она между поцелуями, пьянея от счастья. * Отрывки из венка сонетов "Corona Astralis" М. Волошина ** Отрывки из "Божественной комедии" Данте Алегьери