(НЕ)удачный эксперимент

– У нас новое дело? – спросил Морган, войдя в переговорную. Рид всю дорогу до бюро молчал и был слишком собран. Они разминулись намеренно перед входом. Спенсер по негласному соглашению ушел на работу первым, а Дерек зашел в кафе неподалеку. Мораторий на кофе в офисе и дома продолжался, поэтому плохо спавший Морган, лишенный бодрящего напитка с утра, решил наверстать упущенное и немного задержался. Сообщение о деле не приходило, но вся команда собралась за столом в переговорной, а это могло значить только серьезный разговор, а учитывая специфику их работы, это всегда было не очень хорошо. – Нет, но Джей-Джей собрала всех, – отозвалась Прентисс, кивнув в сторону подруги. На лице женщины явно читалось любопытство и смятение. – Это я попросил, – сообщил Рид, отставив наполовину пустой стакан с водой. Он не решился даже Моргана предупредить о своем намерении поговорить с командой, опасаясь, что в последний момент струсит и отложит разговор, как уже делал несколько раз. Доктор и сейчас не уверен был, что готов поделиться своей странной тайной, но отступать было поздно. Он нервно перебирал пальцами, и Дерек понял, о чем пойдет разговор. – Оу, – только и проговорил Морган. Он подошел ближе и, положив руку на плечо друга, пожал его, выказывая молчаливую поддержку. Тревожное состояние Спенсера, который с самого утра был как натянутая струна, грозящая лопнуть в любой момент, нашло объяснение. Гений кивнул, принимая жест Дерека, поджал губы, глубоко вздохнул и приготовился говорить. Вот только слова словно застряли где-то в глотке. Рид потерял дар речи, и пауза затянулась. Такое случалось редко, но Морган и Хотч уже были свидетелями подобного состояния коллеги и, если начальник нахмурился, предчувствуя что-то плохое, то Морган решил помочь, взяв инициативу в свои руки. – Речь пойдет о деле Нормы Бойд,– заговорил агент, подвинув свободный стул ближе к доктору. Он сел и, положив обе руки на стол, оглядел друзей. – Профессорши-гермафродита? – уточнила Гарсия, нахмурившись. Неужели информация, которую она добыла для Моргана, оказалась полезной, и они все же разобрались в этом странном деле? Это стоило того, чтобы собрать всю команду с утра. – Гермафродита? – вклинилась в разговор Прентисс. Она села удобнее, облокотившись о широкий подлокотник своего кресла. – Длинная история, в которой мы вроде бы разобрались, – отозвался Дерек, кивнув подруге. – А разве дело не закрыто? – спросил Росси, считавший, что за неимением никакой новой информации, а также ввиду гибели источника опасности, дело они закрыли, пусть и не найдя внятных ответов на некоторые вопросы. Это было не ново. В мире столько преступников, что зацикливаться на некоторых не особенно важных вещах, вроде непонятных мотивов очередного умершего маньяка, попросту не имело смысла. – Это так, но кое-что заставило нас с Морганом покопаться в нем еще, – заговорил теперь уже сам гений. – И вы нашли что-то важное? – спросил Хотч, которого в свое время не меньше остальных заинтересовали странные раны у жертв и никак не вяжущееся ни с каким культом вырезание частей брюшины у уже умерших мужчин. Хотелось бы знать, какие цели преследовала субъект, действуя именно так, а не иначе. – Да. Нам удалось выяснить, что профессор проводила опыты над людьми, – сказал Спенсер. – А разве это не была одна из наших версий? – уточнил Росси, припомнив, что они такой вариант обсуждали, – вы выяснили подробнее? – Да. Мы узнали, что она пыталась смоделировать… мужскую беременность, – выпалил Рид, оглядев друзей. – О, Боже! – ахнула Гарсия, прижав руку к груди. – Постой, что? Ты серьезно? – шокировано спросила Эмили. Она многое повидала и еще больше узнавала от коллег и читала в отчетах, но о таком безумии слышала впервые. Хотч нахмурился. Опыт подсказывал, за изысканиями коллег стоит какая-то причина, и вряд ли это обычное любопытство. Росси перевел удивленный взгляд с Рида на Моргана и обратно. Оба мужчины были совершенно серьезны, и Дейв окончательно убедился в том, что это не глупая попытка пошутить. Итальянец приподнял брови, и, откинувшись на спинку кресла, подпер подбородок кулаком. Мужчина приготовился слушать. – Мы нашли кое-какие сведения о ней. Рожденная в многодетной семье малообразованных фермеров гермафродитом, она, по настоянию родителей, уже имевших нескольких дочерей была без учета генетики переделана хирургически в мальчика, продолжателя рода и хранителя семейных традиций. Родные естественно прививали ребенку мужское поведение. И отчасти им это удалось, но, вероятно, пострадало его самоопределение. Когда парень, мечтавший о карьере врача, уехал в город и остался без опеки родных, он стал испытывать трудности, которые со временем только усилились. По какой-то причине произошел срыв самоидентификации. Парень запутался, кто он есть на самом деле, и в поисках себя, возможно узнал об операции, в ходе которой из обоеполого ребенка сделали мальчика. Или же, обучаясь, он наткнулся на информацию об этой операции и это стало толчком к срыву. Мы нашли статью о проведенном хирургическом вмешательстве, опубликованную его врачом. Доктору эта публикация, как и сам случай, принесли невероятную популярность. Вероятно, Норман тоже докопался до истины и узнал в том ребенке себя. Генетически он, наверняка, был женщиной, и это не давало ему покоя. Решившись, субъект сменил пол и, уже будучи Нормой, устроился на работу в центр репродуктологии, которой увлекся еще в студенчестве. Время шло. Медицина не стояла на месте, как и наш субъект, которая проводила исследования в области мужской беременности. Мы предполагаем, что она отчаянно хотела родить ребенка, но не могла этого сделать, так как все репродуктивные органы были удалены в детстве. Это сильно повлияло на женщину, и, по словам коллег, с которыми нам удалось связаться, она часто выступала с докладами о том, что мужская беременность не миф, а близкая реальность и даже приводила примеры того, какие положительные эффекты разработки в этой области в будущем смогут быть использованы. Коллеги не оценили ее новаторских взглядов, понимая, насколько опасными и этически некорректными могут быть опыты, которые она предлагала. В итоге она потеряла работу в центе репродуктологии, но не свою цель. Так она тайно перешла от испытаний на грызунах, о которых упоминала в одном из последних своих докладах, минуя стадию более крупных животных, сразу на человека. Исключительно на мужчин. Она стремилась смоделировать успешную брюшную беременность в мужском организме, используя донорские яйцеклетки и сперму, а также специальные помпы для поддержания нужного гормонального фона. Благодаря помпам происходил постепенный вброс в кровь подопытного женских гормонов и иммуносупрессанта – препарата, который подавлял иммунный ответ против чужеродного организма – развивающегося плода. Все это способствовало успешному прикреплению зародыша и его развитию, но каждый раз что-то шло не так. Мужчины погибали, вероятно от разрыва тканей и сильного внутреннего кровотечения и, чтобы замести следы, субъект удаляла из организма умершего все, что могло указать на прикрепление зародыша. Либо же, она до последнего пыталась их спасти, но ей это не удавалось. Отсюда и аккуратные операции с нелогичным изъятием бесполезных органов. Достоверно нам этого уже не узнать – Господи, какой ужас! – проговорила Пенелопа. Она и не подозревала, что, основываясь на найденной ею, сравнительно безобидной информации можно докопаться до такого кошмара. – Не верится, что такая дикость могла прийти кому-то в голову, – подал голос Росси. – Разве мало маньяков нам приходилось встречать за годы работы? – спросил Морган. – Да, но это как-то... и почему именно мужчины? – сказал Дейв, оторвавшись от спинки кресла. Он подался вперед, облокотившись о столешницу. – Скорее всего, причина в том, что у самой Нормы не было не только матки, в которой мог бы развиваться зародыш, но и яичников, способных создать необходимый для развития ребенка гормональный фон, как и у любого мужчины. То есть для того, чтобы создать модель, сходную с ней самой, Норме нужен были именно мужчина. Она должна была научиться создавать необходимый баланс гормонов, помимо технической стороны вопроса: подсадки эмбриона, течения беременности и прочего, – предположил Спенсер. – Выходит, она заставляла мужчин самих вынашивать своих детей? – спросила Эмили. – Не совсем. Мы предполагаем, что так как сама субъект была бесплодна и как женщина и как мужчина, то есть, по сути, могла стать разве что своеобразным «инкубатором», суррогатной матерью, и то если бы ей удалось все же довести опыт до конца, то и из мужчин она делала то же самое, используя биологический материал не самого подопытного, а кого-то другого.Она настолько зациклилась на самом факте вынашивания ребенка, что ей было все равно, чей генетический материал будет носить ребенок. Процесс вынашивания она отождествила, или даже заменила им в своем сознании сам факт родства с предполагаемым ребенком. Она просто хотела выносить ребенка, не важно, чей он будет генетически, поэтому и экспериментировала. Норма проводила опыт за опытом, но они не были успешными и мужчины умерли от осложнений, – пояснил Рид. Он втянулся в рассказ и даже немного расслабился, задвинув подальше мысли о том, что с минуты на минуту выложит друзьям информацию и о своем интересном положении. – То есть, она использовала донорские яйцеклетки и сперму, и мужчины вынашивали совершенно чужих детей? – спросил увлекшийся рассказом Росси. В его голове уже крутилась тема для следующего бестселлера. Эта история по оригинальности могла превзойти не только банальные расчлененки на автозаправках, но и рассказы о таких редких преступниках, как энуклеаторы, о которых подумывал писать Девид. – Мы предполагаем, что да. Вероятно, яйцеклетки она достала в центре репродуктологии. Мы выяснили, что прямо перед ее уходом произошел неприятный инцидент: кто-то проник в хранилище и похитил некоторое количество донорского материала. Нам не удалось узнать имя донора, так как процедура полностью анонимна, но это была одна женщина: белая, шатенка. Не известно, случайно ли так вышло, что Норма сумела похитить донорский материал только одной женщины, внешне похожей на нее саму, или же это было ее задумкой. Также неясно, почему она не воспользовалась банком спермы, а решила производить забор сама, да еще и у разных мужчин. Возможно, в жизни Нормы было что-то, что мы упустили и что позволило бы объяснить такое ее поведение. Нам известно только что, по словам одного из коллег Бойд, она крутила романы почти со всеми мужчинами на работе, начиная от врачей и интернов и заканчивая санитарами и охранниками. Может это как-то и сказалось на ее решении использовать разных мужчин для достижения своих целей, – сказал гений, обернувшись к Дереку, который молча слушал, давая доктору возможность все сделать самому. – Какое счастье, что эта женщина больше не может проводить свои дикие эксперименты, – с искренним облегчением проговорила Гарсия и тут же потрясенно охнула: – Боже, Рид, ты же был у нее в плену! – Да. И считал, что раз я жив, то она не успела надо мной поработать, пока не понял, что она со мной все же закончила, – проговорил Спенсер. Он беспомощно огляделся, натыкаясь на удивленные и ошарашенные выражения лиц друзей и, поймав сочувствующий, понимающий взгляд Джей-Джей, шумно сглотнул. Рид ухватил лежащую на столе ручку и стал вертеть ее, быстро перебирая пальцами. Сложить дважды два для команды первоклассных профайлеров – не проблема. Вытянувшиеся от удивления лица друзей это совершенно явно демонстрировали. – Ты хочешь сказать… – заговорил Хотч. Не понятно, чего в тоне начальника было больше: искреннего удивления и беспокойства за друга или же профессионального интереса, но Рид его и не винил. Такую новость не часто услышишь. – Она успела подсадить мне эмбрион, и теперь, в моей брюшной полости развивается ребенок, – выпалил Рид. Он глубоко вздохнул и поджал губы. Гений ожидал реакции коллег, все еще продолжая вертеть злополучную ручку. Сидящий рядом Морган не удержался и, протянув руку, осторожно коснулся запястья доктора, мягко вынуждая его прекратить свои манипуляции. Пенелопа охнула и, прикрыв рот ладонью, беспомощно посмотрела на сидящую рядом Прентисс. – Это шутка? – перебегая взглядом от одного коллеги к другому, спросила Прентисс. Женщина растерянно оглянулась на начальника, словно ища авторитетной поддержки. Нахмурившийся Хотч молчал. – Это не шутка, – тихо ответила Дженнифер. Она спокойно и серьезно посмотрела на подругу и утвердительно кивнула, подтверждая свои слова. – Так ты знала?! – воскликнула Гарсия, – но почему вы мне ничего не сказали? Ты ведь приходил за помощью! – добавила она, недовольно посмотрев на Дерека. Морган виновато пожал плечами. Упреки подруги были вполне справедливы, но и подвести Рида в тот момент, да и вообще, он не мог. – Прости, Гарсия. Это я просил Моргана никому ничего не говорить. Джей-Джей застала меня в такой момент, когда отмолчаться было невозможно. Она не оставила бы меня в покое. Я никого не хотел обидеть. Так уж вышло. Я не был готов рассказать всем раньше, – повинился Рид, надеясь на понимание подруги. Ему вовсе не хотелось, чтобы она чувствовала себя обиженной, тем более, чтобы злилась на Моргана. Этих двоих просто невозможно было видеть разругавшимися. – Ладно, что уж там, – отозвалась Гарсия, все еще хмурясь, – но я все равно в ужасе от того, что она с тобой сделала. – В это непросто поверить… – сказал Росси, ошеломленно глядя на Спенсера, – и как ты? – добавил он, восстанавливая в памяти события последних месяцев. Все вставало на места, при этом переворачивая мир Дейва с ног на голову. – Уже лучше, спасибо. Правда это обстоятельство до сих пор меня пугает. Особенно, если учесть необычность происходящего и то, что мой организм каждый день перестраивается, – признался Спенсер. – С ума сойти! – выпалила Прентисс, – это настолько странно. – Вы же понимаете, насколько сложно в это поверить? – проговорил Хотч, взглянув поочередно на Рида и Моргана. – Понимаем, – спокойно ответил Спенсер, кивнув. – Погоди, ты сказал, что тот, кто вынашивает ребенка не может являться его отцом, из-за заскоков этой чокнутой профессорши, – встрепенулась вдруг Пенелопа. – Думаю, да. Проверить эту информацию пока, к сожалению, не возможно, но по некоторым деталям преступлений Бойд, думаю, моя теория верна, – подтвердил Рид. – Значит, ты носишь ребенка и даже не знаешь, чей он?! – спросила Прентисс, – прям как в мыльной опере, – нервно усмехнувшись, добавила она. – Вообще то, у нас есть предположение, и если оно верно, то половину генов этот ребенок унаследует от… Моргана, – замешкавшись не несколько секунд, ответил Спенсер. Он поднял взгляд и наткнулся на расширившиеся от удивления глаза Эмили. – Морган? – потрясенно проговорила Гарсия, – ребята, ну вы даете! – выдохнула техник, покачав головой, – решили совсем нас доконать своими новостями?! – Да, детка, – ответил Дерек, – звучит странно, но да. Проанализировав все, что удалось нарыть, мы пришли к выводу, что вероятно, ребенок не будет похож на нашего белого гения. Рид улыбнулся впервые за все утро. Хотя, это скорее походило на нервную усмешку. – Так. Скажите честно, это розыгрыш, Джей-Джей? – тоном строгого начальника спросил Хотч, – я многое могу представить, но Рид, беременный от Моргана, как бы эта беременность не возникла… это уже нечто совсем невообразимое, – заявил начальник, потирая переносицу. Он поднял взгляд умоляюще посмотрел на друзей. Мужчина явно желал, чтобы все действительно оказалось затянувшейся шуткой, ну или одним из тех странных, вроде и не кошмарных, но пугающих изобилием абсурдных событий снов, из которых хочется поскорее выбраться. Послышались нервные смешки Прентисс и Дженнифер. – Прости, Хотч, – пожал плечами Морган. Он едва сумел сдержать смешок, глядя на страдальческое выражение лица Аарона. Не хватало еще, чтобы их историю действительно сочли шуткой. – Я сам до сих пор с трудом во все это верю. Если бы не снимки и врачебные заключения, я бы ни за что не поверил, – отозвался Рид. – Ребята, я тоже в шоке была, когда они мне рассказали, – встряла в разговор, наблюдавшая со стороны Дженнифер, – но это правда. Я видела записи врача, и снимки. И это просто невероятно! – с плохо скрываемым восторгом заявила она. – С ума сойти! Но ты говорил о каких-то осложнениях из-за которых умерли все те мужчины? Тебе ведь это не грозит уже, да? Если уж столько времени прошло? – с тревогой спросила Пенелопа, вспомнив мимолетную реплику доктора. – Да. Вероятно, кровотечение. Это самое распространенное осложнение внематочной беременности у женщин. Скорее всего, подопытных мужчин постигла такая же участь, – ответил Рид, напрягшись. Он всегда волновался, когда речь заходила об опасностях его положения. – Для меня риск также сохраняется. Хотя врач говорит, что мне повезло с местом прикрепления плода, раз уж никаких непредсказуемых событий до сих пор не произошло, – добавил он, опустив взгляд. – О Господи! И что ты будешь делать? – поинтересовалась Гарсия. Она любила своего друга Рида и представить не могла, что с ним может что-то случиться. – Наш гений не хочет стать убийцей невинного младенца и поэтому подвергает себя сознательному риску, вынашивая, возможно, моего ребенка, – заявил Морган, перебив Спенсера. Несмотря на то, что Дерек поддерживал друга в его решении оставить ребенка, мысль о том, что это может быть смертельно опасно для гения, порой заставляла агента едва ли не кричать в бессильной злобе, или как сейчас, высказывать резкие, неприятные реплики. В такие моменты агент забывал даже о том, какую нежность вызывал образ беременного гения в его мыслях. Единственное, что было важно – опасность, которая грозила доктору. – Морган! – недовольно проворчал Рид. – Прости, но ведь правда? – спросил мужчина, игнорируя обращенные к нему косые взгляды коллег. – Давай не будем сейчас об этом, – попросил Спенсер, устало поморщившись. – Прости, – снова повинился Морган и замолчал. – Так, случай довольно… уникальный. Я даже не знаю, что в такой ситуации сказать, – проговорил Хотч. Начальник откинулся на спинку кресла и устало вздохнул. – Может поздравить? – предложил Росси, надеясь разрядить обстановку, – давненько мы не ждали пополнения, – добавил он, улыбнувшись. – Да! С тех пор, как Джей-Джей уехала рожать прямо с рабочего места, – радостно поддержала коллегу Гарсия. – В таком случае, ребята, поздравляю пока обоих, а там разберемся, кто из вас двоих папочка, – с улыбкой заявила Эмили. Она встала с места и, подойдя к ошарашенному Спенсеру, уверенно обняла сначала его, а потом и Моргана. – Я следующая! – воскликнула Гарсия, вскакивая со своего места. Вскоре переговорная наполнилась шумом голосов коллег, которые наперебой поздравляли будущих родителей, опешивших от такого поворота событий. Друзья с некоторым облегчением обсуждали изменения во внешности и поведении Спенсера, теперь уже зная, чем они были продиктованы и не боясь обидеть гения. Гарсия шутила, что тихоня-доктор опередил добрую половину поклонниц агента Моргана, горящих желанием подарить ему наследника. Рид краснел и отнекивался, пытаясь убедить окружающих в том, что отцовство Дерека всего лишь теория. В Дженнифер проснулась опытная мамочка, и она так и норовила расспросить друга обо всем, что касается его интересного положения. Росси о чем-то шепнул Дереку на ухо, вызвав слишком явное возмущение темнокожего коллеги. Хотч наблюдал за царившим воодушевлением и сам как-то отрешенно улыбался, перебегая взглядом с одного коллеги на другого. – Слушай, а ты ведь можешь смело претендовать на знаменитый миллион*, – вспомнил вдруг Росси. Он хлопнул доктора по плечу, немного не рассчитав силы. – Эй, аккуратнее, – проворчал Морган, заметив, как Спенсер поморщился от действия коллеги. – Прости, не рассчитал, – подняв руки, виновато проговорил Дейв, – ты в норме? – спросил он, обращаясь уже к Риду. – Да, порядок, – успокоил итальянца гений, – не думаю, что Маленький Бродяга** это имел в виду, – с улыбкой сказал он, отвечая на вопрос о деньгах. Росси расхохотался. Все вели себя так, словно не произошло ничего из ряда вон выходящего. Словно беременный мужчина в отделе вполне обычное явление, разве что Хотч, глядя на всю эту вакханалию, включил строгого босса и стал продумывать, как выйти из сложившейся ситуации, чтобы максимально разгрузить и без того почти отдыхающего от работы гения и притом не привлечь внимания посторонних. В том, что Рид и Морган не захотят распространяться о новостях, Аарон был уверен на сто процентов. Они долго шли к тому, что поделиться с командой, почти семьей, своей тайной. Лишние посвященные им были ни к чему. Видя все это, доктор Рид впервые за последние несколько недель почувствовал облегчение. Словно камень с души сняли. То, как друзья все воспринимали, давало надежду, что все же, не все так страшно, как кажется. Может, все, что ни делается, к лучшему? Спенсеру очень хотелось в это верить. Так же, как и Моргану, который не мог не радоваться, видя, как повеселел его гений. Он все так же волновался за Рида, несмотря на заверения врача, чьи консультации происходили не реже раза в неделю, а то и чаще, учитывая сложность ситуации, что все протекает вполне нормально. Доктор уже назначил приблизительную дату операции и, хотя до нее оставалось еще очень много времени, Дерек с трепетом и ужасом ждал приближения назначенного дня. Он и представить не мог, что чувствует Рид. Спенсер с каждым днем становился все более дерганым и то, что сейчас он улыбался, искренне, открыто, смеялся над шутками друзей и со смущением принимал поздравления, позволяло Моргану вздохнуть с облегчением.