(НЕ)удачный эксперимент

Дикие пробки по дороге в аэропорт, густой туман, из-за которого дважды откладывали рейс, болтанка в воздухе, отсутствие нормального, полноценного сна в течение последних трех дней вымотали мужчину настолько, что, приземлившись в воздушной гавани родного города, он думал только о том, чтобы быстрее добраться до дома, упасть на кровать и проспать как минимум сутки. Цепочка выходящих из самолета пассажиров двигалась раздражающе медленно, сотрудница таможенного контроля проверяла паспорта слишком долго, багаж выгружали из самолета не спеша, словно у грузчиков был вагон времени в запасе. Рид привалился спиной к стене, отделяющей один транспортер от другого, и устало поглядывал на движущуюся ленту, катающую по кругу чемоданы, сумки, обмотанные упаковочной пленкой пакеты. С каждым кругом часть багажа с ленты забирали хозяева, непонятно каким шестым чувством безошибочно определявшие свои вещи среди огромных одинаково-черных чемоданов, красных или коричневых саквояжей, серых дорожных сумок с одинаковыми, закрепленными липучкой потрепанными ручками. С каждым же новым движением транспортера на ленте появлялись новые пакеты, сумки, рюкзаки. Местами проскакивали и тут же тонули в обыденной серости коробки с предупреждающей надписью «осторожно стекло». Спенсер дернулся и отлепился от стены. На ленте появился его багаж. Обычный серый чемодан, каких много, но его мужчина безошибочно выделил из всего остального: на боку красовалась опознавательная бирка. Такие тоже бывают. Люди крепят их на багаж, или для того чтобы не потерять его из виду, или для веселья, или просто от безделья, скучая в ожидании начала регистрации перед вылетом. Вот и гений налепил, но не потому что захотелось удивить таможенника, который вряд ли обратит внимание на тысячный чемодан с белой биркой, на которой изображен улыбающийся во весь рот, одноглазый Майк Вазовский. Черт! Да еще несколько лет назад доктор Рид и знать не знал, что существуют Джеймс Салливан и Корпорация монстров, что роботы в далеком будущем, когда на Земле останутся лишь горы мусора, вопреки всем разумным доводам, научатся любить, и что Рататуй это не только название овощного блюда, а городок Радиатор-Спрингс, отсутствующий на всех картах мира, может легко найти «Молния» Маккуин и так же легко в нем заблудится. Он не помнил, кто такой пес Бетховен, и забыл, почему детские настольные игры, состоящие из примитивных повторяющихся алгоритмов, затягивают настолько, что не хочется, чтобы вечер заканчивался. Подумать только, каких-то три года назад Спенсер Рид, доктор с тремя степенями, ай кью гения и эйдетической памятью, жил без всего этого и был... счастлив? Наверное. Только, все познается в сравнении. Сейчас он бы ни за что не променял свою нынешнюю жизнь на что-то другое. Когда пять дней назад, провожая папу на конференцию, малышка Камилла тихо отвела в сторону второго своего отца – Моргана и, заставив его наклониться, прошептала что-то на ухо, потом побежала вперед, зазывая мужчину за собой, Рид только улыбался им вслед, гадая, что же такого интересного обнаружила девочка, что не дождалась отъезда родителя. Он усмехнулся, вспомнив заваленную игрушками и вещами комнату маленькой всеобщей любимицы, и собирался отчитать супруга за излишнее потакание капризам дочери, когда тот вернется с очередной игрушкой, но все вышло иначе. Возвращаясь, Камилла так же обгоняла неторопливо идущего следом и как-то по-особенному улыбающегося Дерека. Девочка добежала до сидящего в зале ожидания Спенсера и, прижавшись к его коленям всем телом, протянула белую бирку с изображением улыбающегося героя мультика. – Это тебе. Его на чемодан надо наклеить. Так одна леди делала, я видела, – звонко объявила девочка, отдышавшись, – тут столько чемоданов, как у тебя! Чтобы ты не потерял свой. Майк поможет тебе его найти, – сказала она, довольно улыбаясь. – Ох, милая, спасибо! – проговорил тронутый такой заботой мужчина. Он поцеловал девочку и обнял ее. Нежность к дочери, смешанная с тоской от того, что приходится так надолго с ней расставаться, заставила гения тяжело вздохнуть и взглянуть на любимого, который понимающе улыбнулся. Рид стянул с движущейся ленты чемодан и, улыбнувшись, разгладил отклеившийся уголок бирки с самым «миленьким» монстром. Он вытащил мобильный и, написав короткое: «еду», отправил на знакомый номер. На парковке у аэропорта стояли десятки машин такси, готовых за определенную плату домчать пассажира в любую точку города. Спенсер подошел к ближайшему автомобилю.

***

Гений подошел к двери, постучал и прислушался. В следующую минуту в гостиной раздался частый топот маленьких ножек, и, едва Морган распахнул дверь, к наклонившемуся Риду, раскинув руки для объятия и счастливо улыбаясь, подбежала Камилла. – Папочка приехал! – крикнула девочка, оказавшись в объятиях мужчины. – Привет, красавица моя, – проворковал Рид, подхватывая дочь на руки. Он поцеловал девочку в щеку и, прижавшись губами к пышной кудрявой шевелюре, прошептал: – Как же я по тебе скучал, малышка моя. – И я по тебе соскучилась, – заявила девочка серьезно. – Правда? Так скоро соскучилась? И насколько же сильно? – с притворным удивлением спросил мужчина. Малышка обняла отца со всех своих детских силенок и, кряхтя от напряжения, сообщила: – Вот так, крепко-крепко. Спенсер чуть отстранился и, посмотрев на дочь, с улыбкой чмокнул ее в маленький носик. – Люблю тебя, принцесса, – проговорил он. – И я тебя люблю, – выдохнула девочка, глядя на отца лучащимися радостью глазами. Морган стоял около двери и улыбался. – Привет, – с улыбкой проговорил Рид, поудобнее перехватывая дочь и заходя в дом. – Привет, – отозвался Дерек. Мужчина обнял Спенсера вместе с девочкой и почти невесомо коснулся губами уголка его губ. Не полноценный поцелуй. Морган только обозначил приветствие, оставляя все прочее на потом, когда любимая дочурка будет сладко спать в детской, а двое мужчин смогут насладиться вечером вдвоем. Камилла, держащаяся маленькой ладошкой за шею отца, вдруг чмокнула мужчину в щеку и звонко рассмеялась, когда он покрепче прижал ее к груди. Спенсера переполняло просто невероятное счастье. Усталость, раздражение и нервозность как рукой сняло. Общение с семьей всегда так действовало на гения: приносило умиротворение и радость, заставляло понять, что он в мире не один, что есть те, кто любят его и кого любит он, те, к кому хочется лететь через тысячи километров, чтобы только побыстрее ощутить прикосновение теплых ладошек и услышать звонкий смех дочери и чуть хрипловатое ночью «я скучал» от Моргана. И это было здорово. Гений подумал, что, вероятно, анализ снов и правда вещь хорошая, но иногда важнее слушать свой внутренний голос, чтобы не проморгать вот такое счастье.