1
24 сентября 2016 г. в 18:40
... Многие люди жалуются на ночные кошмары. Каждую ночь реалистичные сны терзают их жуткими картинами, выдирая из глубин подсознания самые сокровенные страхи, которые демонстрируются во всей красе.
Чуть меньшее количество людей жалуется на лунатизм. Не контролируемое разумом тело бесцельно бродит само по себе. Иногда такие прогулки завершаются смертью. Иногда — нет.
Моя ситуация несколько отличается от приведённых выше примеров. В тот момент, когда несчастный случай обезобразил половину лица, на свет появился он — физическое воплощение концентрированной ненависти, реализующейся через дуалистические идеи. Он — тот, кто управляет телом, когда я теряю контроль над своими действиями, подобно лунатику. Он — тот, из-за кого я пробуждаюсь в реальности, что страшнее самого ужасного сна. Он — это часть меня...
... Я проснулся ни много ни мало, летящим из окна готэмского небоскрёба. Это нелепо и странно, подобно ночному кошмару. Однако я знаю точно: всё это происходит наяву, и у меня несколько секунд до того, как сила гравитации размажет тело по асфальту ярко-красным фаршем.
Вопреки расхожему заблуждению, ветер не свистит в ушах, либо же я его не слышу. Собственное сердце отмеряет удары в сумасшедшем ритме, словно взбесившийся метроном.
Земля приближается — быстро, слишком быстро! О, как же хочется жить! Взгляд цепляется за одиноко зависшую между этажами люльку мойщиков окон, и оскал испуга сменяется нервной усмешкой: я спасён! С этой мыслью и с нервным хохотом я пролетаю мимо. В последний момент выбрасываю руку, и пальцы сжимаются истеричной хваткой на холодной металлической перекладине. Падение замедляется, а локтевая кость с хрустом выходит из сустава. Боль нестерпимая, и пальцы разжимаются против моей воли, обрекая тело на продолжение свободного падения, которое резко прерывается приземлением на широкий, персикового цвета, тканевый навес над располагающимся в этом же небоскрёбе бутиком. Неуклюже повернувшись, я слышу грозный треск рвущейся ткани, затем падаю задницей на мокрый после вечернего дождя асфальт. Где-то вдали звучит приближающийся звук сирен: первый признак того, что пора делать ноги...
Я проспал весь день. Открываю глаза, когда стрелка настенных часов с давно вылетевшим защитным стеклом сместилась за отметку 10. Не до конца проснувшись, кричу от резкой боли: неудачно задел повреждённую вчера руку. Впрочем, неважно. Меня более интересует, во что ввязался Двуликий на этот раз. Сколько бы я ни пытался, вспомнить, что он делает, когда «включается», не удавалось ещё никогда. И судя по тому, что полгода назад я проснулся боссом готэмской мафии, а вчера летел из окна небоскрёба, у моего альтер эго довольно насыщенная жизнь. И явно по ту сторону закона.
А ещё он не считает нужным ходить в продуктовый: холодильник пуст, как моя память о вчерашнем дне. Выругавшись, пытаюсь одеться так, чтобы как можно реже при этом тревожить больную руку. Никогда бы не подумал, что застегнуть рубашку может быть так сложно. Но выполнимо. Так. Куртку я нашёл и даже сумел надеть, не причинив боли самому себе. Осталось застегнуться и...
...Мои мысли были бесцеремонно оборваны выстрелами, внезапно загрохотавшими прямо под окном. Тут же едва не оглушила пронзительная трель дверного звонка.
— Босс, нужно уходить! Они... — выстрел оборвал тревожный крик. Я не думаю. Опрокидываю стол, столешницей в сторону двери, и прячусь за ним. Пистолет... у меня должен быть пистолет, я же босс мафии! Вот только где... мысль обрывается, когда взгляд падает на кровать, из-под которой торчит дуло ручного пулемёта М60.
Смазанный и готовый к бою, лента — рядом. И как только входная дверь с грохотом ударяется о стену, я поливаю врывающуюся в квартиру плотную группу головорезов прицельным огнём. Рокот пулемёта заглушает крики, хруст ломающихся костей, падение тел одного за другим, но каким-то чудом я слышу приближающийся звук сирен за окном. Надо бежать!! Оскалившийся, изуродованный, мчащийся прямо по трупам с пулемётом в руках — должно быть, я внушаю ужас выжившим, потому как слышу внизу удаляющийся топот. Мне же нужно в противоположную сторону: наверх. Патроны ещё остались, один из них сносит дверной замок, открывая заветный путь на крышу.
Меня встречает пистолетный выстрел, следом — ещё один. Бросаюсь вправо, тут же открывая неприцельный огонь, пока взгляд хаотично мечется, отыскивая угрозу. Есть! Вижу, как слева тень прячется за второй запасной выход, а мгновение спустя в меня летит небольшой тёмный предмет: граната. У меня несколько секунд: отбросив пулемёт, разворачиваюсь и бегу так быстро, как только могу. Взяв хороший разгон, прыгаю на соседнюю крышу, чувствуя, как взрывная волна подхватывает тело, придавая ему дополнительное ускорение. При приземлении ноги подкашиваются, я кувыркаюсь через голову. Задеваю чёртову руку, вскрикнув, вскакиваю и бегу в сторону пожарной лестницы. Моя голова уже практически ниже уровня крыши, когда совсем рядом с ухом в кирпич вгрызается выпущенная вслед пуля. Шевелюсь ещё быстрее: линию обстрела я покинул, но мешкать нельзя. Меня могут ждать снизу.
Как только ноги касаются земли, вновь бегу. Неважно куда — прочь, как можно скорее! Лишь когда колени начали подкашиваться от усталости, когда печень начала отзываться острой болью на каждый шаг, а воздуха измученным лёгким стало катастрофически не хватать, я замер, прислонившись к грязной холодной стене.
Не знаю, сколько так стоял, склонив голову и тяжело дыша. Сейчас мне холодно, хочется есть и курить. Всё остальное — потом.
Идея обыскать собственные карманы кажется наиболее рациональной. Первым обыскиваю нагрудный, с характерным выпирающим прямоугольником, который, подтверждая мои ожидания, оказывается столь желанной пачкой дорогих крепких сигарет. Полупустая, зато с зажигалкой внутри. Щёлкаю кнопкой и, бросив всё, вдыхаю столь желанный никотиновый дым. О, как же мне сейчас хорошо! И плевать на мерзкую морось, плевать на переполненные отвращением взгляды прохожих, разглядевших в свете уличного фонаря моё лицо. Я наслаждаюсь сигаретой и никуда не спешу. Натянул капюшон — излишнее внимание сейчас ни к чему, а на мужчину в чёрной куртке никто особо обращать внимания не будет. Вот только холодно: тело начинают схватывать судороги, да и в животе неприятно урчит. Надо двигаться дальше — метким движением отправив бычок в урну, я так и делаю.
Как ни странно, ночной Готэм спокоен. Я не слышал воплей ужаса, доносящихся из тёмных закоулков. Не видел зловещей тени летучей мыши над головой, да и сирены не ревели поблизости. Надеясь, что на перестрелке в квартире, которую я снимал, сегодняшний лимит безумия себя исчерпал, я бреду по широкой улице, разглядывая вывески и незаметно озираясь по сторонам. Круглосуточный бар — не лучшее место, чтобы чувствовать себя в безопасности. Однако согреться и перекусить здесь можно, тем более, что выбора в столь поздний час у меня нет. Зато во втором нагрудном кармане обнаружились несколько крупных банкнот, горстка мелочи и банковская карта на имя Двуликого. Каким образом он её сделал, остаётся только догадываться. А ещё неплохо было бы разузнать пин-код. С этими мыслями я располагаюсь за дальним столиком, который находится рядом с запасным выходом. Дождавшись заказа, принимаюсь за еду, попутно размышляя о том, что делать дальше.
Первым желанием было сдаться полиции. Я отсижу положенный срок или же покорно лягу в Аркхэм на принудительное лечение — это будет справедливо. Но не благоразумно. Чувствуя себя недоделанным Джейсоном Борном, я понятия не имею, кто за мной охотится и насколько он опасен. Если моему противнику хватит влияния на то, чтобы достать меня в тюрьме или лечебнице, со сдачей властям имеет смысл повременить. Попробую разобраться сам, если только не...
Внезапно перед глазами всё стемнело. На мгновение я потерял сознание, а когда очнулся, сердце наполнил ужас осознания: я теряю над собой контроль. Он пробужд...