Пусть говорят...

             Тренировку, точнее зачет по пакостям, сдавали три дня. Школа выла от смеха и плакала, глядя на неудачные попытки проказ своих младших учеников. Старшие сразу после ужина, когда поняли, что есть то, во что подсыпали все, что нашли, невозможно, утянулись на отработку ориентирования на местности. Рамилу пообещал, что вернутся они через двое суток, и сказал, что хотел бы найти свою школу на том же месте и желательно в целости и сохранности. Он все же перед Патриархом за неё отвечает. Кажется…       Остальные лишь согласно покивали, запили водичкой кисло-сладкий, переперченный и безумно острый ужин и растворились в направлении леса.       Тхиа вздохнул. Но решил, что так даже лучше — мешать никто не будет. От Кеану пришло письмо, что раньше, чем через неделю, он не приедет, а Патриарх и вовсе в столице, когда вернется — неизвестно. Вездесущий Руо лишь грустно вздохнул и понимающе головой покачал. Тхиа внезапно захотелось его развеселить, и Майон предложил устроить веселую ночь. К тому времени сдавших поприбавилось, и они все сейчас играли за команду мастера. Неудачники потирали шишки, старались не сильно ругаться, обнаружив жуков в штанах, ужиков за пазухой, приклеенные миски, связанные пояса и прочие по отдельности невинные шалости, творящиеся сейчас вокруг с таким размахом, что даже Кэраи усомнился в затее. Один Тхиа был безмятежен и доволен собой и жизнью. Он хоть и старался, но все же иногда позволял кому-нибудь из мальчишек подойти близко или нарочно пропускал каверзы, сделанные не ему, а уже сдавшим — пусть знают, что расслабляться нельзя никогда.       К вечеру третьего дня Мастер сжалился и объявил об окончании испытания, не сдавшим пообещал дать возможность в другой раз попробовать свои силы. Собрал всех и перед строем объявил результаты. Как оказалось, среди удачливых шалунов младших и новых младших учеников оказалось почти поровну, равно как и среди неудачников. Майон мысленно порадовался, отправил всех нормально есть и спать. А с утра, пока не вернулся мастер Рамилу с остальными, все будут прибираться. И он первый среди всех. А то Тейн не посмотрит, что Тхиа уже вырос, а они тут просто немного пошалили, — надает по шее при всем народе. В общем, неприятно будет. Хотя Тейн вообще-то уже должен был бы вернуться… Но Майон тоже устал и решил, что об этом он подумает завтра, когда Рамилу будет его костерить за то, что он сотворил со школой.       Однако утро для Тхиа началось неожиданно. На рассвете его разбудил шорох. Проснувшийся Майон обнаружил короля, осторожно присевшего на краешек его постели.       — Руо, что-то случилось?       — Да. На территории школы — идеальный порядок и никого, кроме нас, нет. Я проверил…       — Как нет?! — Тхиа пружиной взвился над кроватью. — Что, совсем никого?       — Никого, — развел руками Руо. — Я уже испугаться успел, пока тебя нашел. И ведь не услышал даже, когда уходили. — Юноша опустил уголки губ. Его явно сильно огорчило, что он даже не заметил сбегающих соседей по спальне.       — Странно… Если бы это был призыв талисмана, нас бы тоже захватило… Небо, да что я несу — талисман срабатывает, только когда король в опасности, а ты вот в полном порядке. — Майон потер виски, пытаясь привести в порядок путающиеся мысли. Голова была тяжелой и сонной, несмотря на недавний всплеск адреналина. — Стоп. Ты сказал, везде порядок?       — Ага. Даже дорожки подметены и песком посыпаны. — Руо тоже потер висок.       — Ничего не понимаю… Ладно бы пропустить уходящих соседей, особенно если они старались не шуметь — хотя Кинтар и за это голову бы открутил, — но не услышать уборку? — Князь нахмурился. — Очень странно. Хотя… У тебя голова не болит?       — Нет. Только спать очень хочется. — В подтверждение своих слов Руо заразительно зевнул. — Даже умывание не помогло.       — Ага… Ну-ка, открой глаза пошире… — Тхиа зажег свечу, разгоняя мутные предрассветные сумерки. — Как я и думал, — сообщил он, разглядев расширенные зрачки юного короля. — Усыпили нас.       — Но ведь шалости уже официально закончены! — возмутился Руо. — И… почему меня-то?       — Тут интереснее вопрос — кто. Потому что я сильно сомневаюсь, что у кого-нибудь из младших учеников есть соответствующий амулет.       — А если травы?       — А ты сможешь рассчитать дозу, чтобы действие снотворного прекратилось именно на рассвете? — вопросом на вопрос ответил Тхиа.       — Я — нет. Но ведь остальные дольше учатся. И новенькие…       — Новенькие до такого изощренного коварства не додумались бы, — покачал головой Майон. — Это кто-то из наших… тем более что Рамилу должен был вернуться еще вчера.       — Может, случилось что-то?       — С толпой парней, которые сами кому хочешь морду набьют, да еще и не в глуши, а рядом с землями Шенно и Майонов? — выгнул тонкую бровь Тхиа.       — М-да… Это я как-то не подумал… — почесал в затылке Руо. — А что делать-то будем? И почему меня тоже усыпили? — Юноша обиженно поджал губы.       — А это чтобы я не скучал — надо же мне кого-то воспитывать! Школа сейчас в нашем распоряжении, значит, гонять я тебя буду, пока нам обоим не надоест. Не спеша, основательно и отрабатывая все медленно и планомерно. Надеюсь, ты рад.       Майон жизнерадостно улыбнулся и сладко потянулся.       — А еще надеюсь, что ты выспался.       Тхиа встал и не торопясь вышел на крыльцо мастерского домика. Действительно, все чисто, как будто школу только что построили. Даже краска везде подновлена. Майон хмыкнул. Дураком он никогда не был. И догадаться, кто учудил все это со школой, с ним и Руо, было несложно. Скорей всего, это дело рук мастеров и старших учеников. Тем лучше. Интересно только, зачем это Рамилу. Ясно же, что сейчас вся школа отстраивает будущее жилье и залы для Кэраи и сотоварищей. Почему тогда Руо не взяли? Решили не марать ручек его величества? Глупости. Все Майон знал про своих однокашников. Да, оказывается, не все. Ладно. Значит, узнает. А то что-то однообразная какая-то жизнь началась. Все спокойно, ровно. Подумаешь, заговор раскрыли, отчудил младший патриарх, как всегда. Остальные только удивились. Ну и поучаствовали в чем смогли. Хорошо, что сейчас Кинтар под присмотром Шенно. Но все равно неспокойно Тхиа за него как-то, боязно… Вроде и не с чего, а все равно недавний кошмар кинтаров не дает Майону покоя. Нет-нет да и всплывет в мыслях… вот как сейчас. А утро ведь такое хорошее…       Мастер прогнал от себя тревожные думы и улыбнулся смотрящему на него ученику. Что успел заметить проницательный младший ученик, пока мастер размышлял о вечном? Уж что-то явно не то, вон как складка между бровей залегла. Ох, не нужно это. Нечего, хмуриться король потом научится. Когда дорастет. А сейчас отдыхать надо, расти и учиться, мир познавать.       — Айда наперегонки до озера! — выкрикнул Тхиа, с места пускаясь рысью в указанном направлении. Руо только вскрикнул, но рванул следом почти мгновенно. Хорошо. Растет боец.       До озера они добежали почти одновременно. Майон старался не сильно отрываться. Но делал это так, чтобы Руо не замечал, что его ждут. На ходу скидывая одежду, князь с разбега нырнул в по-утреннему прохладные воды небольшого озерца. А вынырнув, чтобы обернуться и посмотреть, где его подопечный, в очередной раз застыл с открытым ртом. Рот он, правда, сразу же захлопнул, но вот то, что Майон увидел…       Король в одной набедренной повязке осторожно заходил в воду, пробуя дно ногой. Головную повязку он снял, и волосы свободно лежали у него на плечах, укутав своего хозяина легким иссиня-черным покрывалом почти по пояс. Стройные ноги, осторожно ступающие по отмели, тонкие руки, прижатые к груди в бессознательном жесте защиты… Мастер отогнал наваждение. Вроде и не ночь лунная, а рассвет. Но в неверном свете первых лучей Руо, бродящий на отмели, напоминал озерного духа, а никак не живого человека из плоти и крови.       — Младший ученик Руо! Ты чего там копаешься?!       Тхиа встал из воды и устремил суровый взгляд на застывшего с поднятой ногой ученика. Тот снова опустил глаза и вспыхнул до корней волос. Тхиа прикусил внутреннюю сторону губы — до того сильное впечатление этот вид на него произвел. Король же тем временем вскинул на него возмущенный, но в то же время какой-то жалобный взгляд.       — Я плавать не умею… Научишь?       Тхиа мысленно застонал.       — Ну, ты в воду для начала зайди хотя бы по пояс. Нет, лучше по грудь, — тут же скорректировал свои указания князь, увидев медленно намокающую повязку на бедрах Руо.       Форму-то ему выдали стандартную, а вот белье осталось личное, из тонкой дорогой ткани… А вода в озерце была чистой и прозрачной, если не знать, то можно и с головой ухнуть, думая, что на мелководье. Но чем глубже, тем больше внимания придется уделять тому, чтобы удержать парня на воде, а не своей странной реакции на него —Тхиа парней голых не видел, что ли? Сколько раз в этом самом озерце всей толпой плескались… С тех пор, как князю пришлось держать Кинтара при посвящении, не давая утонуть, Тхиа серьезно занялся плаванием. До этого он на воде держался кое-как, да и где и когда ему учиться было? Не считать же те несколько раз, когда он еще совсем пацаном сопливым убегал на деревенский пруд? Убегал, пока не увидел, как наказывают упустивших юного наследника слуг. После этого он и сделал ту самую лечебную мазь, пытаясь хоть так искупить вину… Потом его плавать учили половиной школы — после того как Тхиа попался на коварство кажущегося небольшим и неглубоким озера и чуть не утонул. Ну, то есть сначала выловили, откачали, навешали подзатыльников за то, что додумался плавать поздно вечером, после тренировок, а потом научили. С тех пор Тхиа мог выплыть даже со связанными руками и ногами. Правда, особой практической выгоды в этом умении не видел — развязывать узлы его научили еще раньше и тоже на совесть. Но вот самому обучать кого-то плавать ему еще не доводилось.       — А теперь расслабься и доверься мне. — Тхиа подплыл к забравшемуся по самую шею Руо, стал рядом и парой движений уложил парня на воду, придерживая снизу рукой. — Нет-нет, не напрягайся. — Майон подхватил второй рукой голову едва не хлебнувшего воды Руо. — Не становись камнем, расслабься. Утонуть я тебе не дам, можешь не волноваться.       — Я… знаю, — тихо отозвался Руо. — Просто рефлекс.       — Ты случайно не тонул? — забеспокоился Тхиа. Одно дело укладывать на воду просто не умеющего плавать человека, и совсем другое — того, кто имеет негативные воспоминания, связанные с водой.       — Разве что в ванне, — фыркнул король, понемногу расслабляясь.       — Хорошо. Чувствуешь, как вода тебя держит? — Тхиа потихоньку убирал ладонь. Держа рядом, чтобы успеть подхватить, но уже не вплотную к коже.       — Кажется… да. — Руо сосредоточился, анализируя ощущения.       — Нет-нет, не надо думать. Расслабься! — Тхиа тяжело выдохнул. Не хотел он, но, видимо, придется так.       — Переворачивайся. Давай-давай, вот так, я держу. — Одна рука под животом, вторая страхует. — Пошли теперь вдоль берега. Во-о-от так, голову чуть выше, или нос волной может захлестнуть. Да, не напрягайся…       Тхиа не знал, кого он больше уговаривает, Руо или себя. Потому что сам князь никак не мог расслабиться, дать волю умному телу. Сейчас бы рвануть на всей возможной скорости через озеро. А потом обратно. А потом еще раз поперек, скидывая напряжение и вымывая из головы дурные мысли. Как тут расслабиться, когда кажется, что если перестать контролировать каждую мышцу, то руки поползут по этой светлой коже, такой гладкой, почти не загорелой? Лишь чуть-чуть руки и шея, не скрытые обычно формой, по цвету отличаются — не холодная луна, а теплый золотистый жемчуг. Еще и волосы плывут вокруг, вьются темными змеями, касаются рук и плеч… Как будто мало мастеру всего остального.       — Зря повязку снял, так волосы в глаза лезть будут. — Голос был спокоен, даже почти безмятежен. А какими силами далось то спокойствие, никому знать не нужно.       — Ну, ты же тоже снял, — скосил глаза Руо.       — У меня волосы короче. И я собирался плыть на скорость, тогда волосы сзади остаются и не мешают.       Тхиа понемногу убирал опору, давая юноше плыть самому. Вот уже его держит только ладонь… Пальцы… Кончики пальцев… Вот они уже не касаются кожи, лишь ощущаются легким теплом рядом.       — Молодец, — улыбнулся Тхиа, полностью убрав руки. — А теперь поплыли вдоль берега — вот до той ивы — и обратно. Если устанешь или судорогу поймаешь — геройствовать не надо, сразу говори.       Тхиа даже под пытками бы не признался, что впервые в жизни огорчен тем, что ученик быстро схватывает науку. Потому что касаться Руо вот так, не в захвате и не закручивая в боевом приеме, оказалось неожиданно приятно. И руки убирать совсем не хотелось.       Кончики пальцев будто горели от прикосновений, память тела никак не хотела забывать тепло другого тела, так доверчиво лежащего на воде перед самым носом, постепенно расслабляющегося в руках, следующего за прикосновениями. Майон в очередной раз за утро прошипел ругательства чуть слышно. Это ведь Руо, король, мальчишка, которого он Кинтару, любимому старшему брату, прочил. В пару, между прочим. И Руо красив, и Кинтар красив, и красоту обоих Майон видит невооруженным глазом. И если на Кинтара он смотрит спокойно и с гордостью, дескать, вот какой у меня брат старший, загляденье просто, то смотреть на Руо так же, как на брата, у Майона внезапно не получается совсем. Вот после той лунной ночи и перестал для него король быть просто королем. Сердце с ритма сбивается, руки дрожат… Такую красоту взять в ладони и нести, как хрупкий цветок, не сломать бы, уберечь… И Кинтар справится с этим лучше всех… А, проваль!       Тхиа нарезал круги рядом с медленно гребущим королем. Тот расслабленно скользил по водной глади пока еще не сильными и не очень уверенными движениями. Да и мудрено ли с первого раза поплыть быстро и красиво. Красиво у Руо получалось. А скорость — дело наживное. До указанной ивы и было-то всего метров десять, а плыли они, казалось, целую вечность. Не смотреть на почти прозрачную в чистой озерной воде кожу, на плавные движения рук и на то, как тело выгибается, повинуясь их движению… Тхиа сам едва не захлебнулся, пока доплыли. Высоко ива над водой. Руо с непривычки не достать, подсадить надо. Мастер нырнул, подхватил ученика и вытолкнул, тот только и успел, что за ветку схватиться да подтянуться.       Уместился Руо на ветке. Волосы длинные со спины перекинул на грудь. Отжал. И привычным, видимо, движением назад отбросил, а Майон торчит в воде, наблюдает и вылезти не решается. Когда он Руо наверх выталкивал, тело о тело по всей длине скользнуло. И князя в холодной воде таким жаром обдало, что и забыл, как дышать. Уж губы посинели от воды, а тело горит. Давно Майон не краснел, а поднял взгляд, оглядел Руо с головы до ног и отвел глаза, кровь так в лицо и ударила. Жарко, стыдно, непривычно.       Руо тем временем волосы отжал и на Тхиа смотрит.       — А ты чего в воде и не вылезаешь? Холодно же…       — А мне полезно. Тренировка такая.       — Я тоже хочу!       И не успел мастер и слова против пикнуть, как Руо стек с ветки обратно в воду. Отплыл недалеко. А потом как-то заполошно вскрикнул, руками взмахнул. Тхиа сам не понял, как рядом очутился, поднырнул, обхватил, прижал и держит крепко, одной рукой к иве загребая. В два гребка доплыл.       — Ты чего? Руо?       И не понять, кто больше испугался.       — Ногу свело…       Мастер чертыхнулся и снова подсадил ученика на дерево. Следом сам забрался. Уселся напротив.       — Давай сюда.       Король послушно протянул ему левую ногу. Тонкую, изящную, с еще неогрубевшей розовой ступней, с нежной прохладной кожей, покрытой легким незаметным пушком, на котором россыпью бриллиантов поблескивают капли озерной воды. Майон опять выпал из реальности. Рядом с ним никак не могло находиться сейчас человеческое существо. Кожа, волосы, огромные, все еще немного испуганные темно-зеленые — не карие, как многим думалось, а именно темно-зеленые с золотыми искорками — глаза на точеном лице, слегка прикушенная нижняя губа… Тхиа как во сне разминал сведенную судорогой конечность. Кожа под его руками теплела, из глаз напротив уходил страх, сменяясь чем-то необычным, до этого Майону неведомым. Вот и дыхание у короля участилось. Не сильно, но мастеру заметно, вот и губа чуть сильнее прикушена. А вот и золотые искорки прикрыли веки с длинными черными ресницами. Голова слегка запрокинута… на пальцы мастера легла прохладная тонкая рука. То ли притянуть. То ли оттолкнуть.       Тхиа замер. Руо не отрываясь смотрел на него из-под прикрытых век, прямо в душу глядел. И душа под этим взглядом оживала, разнося по телу неведомую ранее негу. Только не отводи глаза, князь, вот еще совсем немного, и…       Майон почти подался вперед — к этой завораживающей искристой зелени, руки его скользнули чуть выше, с голени на колено и на бедро. Прохладные пальцы на них чуть дрогнули, но не исчезли. Руо распахнул глаза. Но эта легкая дрожь пальцев чужой руки привела Майона в чувство, вернула в реальность, и несознательный жест перешел в сознательное движение.       — Ты как? Отпустила судорога?       Искорки потухли, Руо отвел взгляд и вновь покраснел.       — Да. Спасибо большое…       — Вот и славно. Нам еще обратно плыть…       Хорошая вода в озере — пусть не так холодна, чтобы нельзя было купаться, а в себя привести может. И лицо горящее остудить тоже в ее силах. Руо плыл сосредоточенно, смотря на полоску песка у берега, с которой он и заходил в озеро. Щеки полыхали жаром, несмотря на прохладную воду вокруг, а сердце колотилось и никак не желало успокаиваться. Да и где тут успокоишься, когда впереди Тхиа плывет, дельфином кружится, ныряет и выгибается, выскакивая из воды? Вот и приходится зубами губу терзать, приводя себя в чувство. Только слишком много мыслей в голове крутится, и все они, против обыкновения, лишь об одном человеке.       Тхиа… Насмешливый, понимающий и надежный. Протягивающий руку именно тогда, когда нужна помощь, и ободряюще улыбающийся, когда, наконец, все получается так, как надо. Довериться ему было несложно. Даже когда князь убрал руку, Руо словно чувствовал его незримые касания, помогающие удержаться на поверхности, не хлебнуть воды. Да и сам Тхиа — легкий, звонкий и упругий, как клинок каленый. Загорелый, в отличие от самого Руо, яркий. Обычно одежда скрывала эту яркость, приглушала ее. Да только прозрачная вода — не ткань формы, многого не скроет. До чего красиво мышцы у него играют, заворожить могут, словно змею — игра на флейте. Некогда было думать о том, что утонуть можно или что вода все же слишком прохладна. А когда мастер на дерево закинул, так и вовсе Руо дыхание затаил — до того хотелось увидеть Тхиа рядом. Чтобы волосы, от воды потемневшие почти до каштанового, мокрыми змейками грудь облепили, чтобы первые солнечные лучи по смуглой коже скользили, как целовали… И сорвался в воду король не столько от пользы возможной тренировки, а чтобы глупые мысли из головы выбить. Красив Майон Тхиа, так оно и за версту видно — мимо пройдешь, один раз увидишь, так и не забудешь, не спутаешь ни с кем.       Только вот вода в озере коварной оказалась, а может, просто не привык Руо к такой холодной — в дворцовых купальнях ведь озерной водицы не найдешь. Страшным оказалось это ощущение внезапной беспомощности, когда телом не владеешь и вода, такая ласковая минуту назад, норовит над головой сомкнуться. Но не успел король испугаться, как подхватил, вынес князь, глядь — уже и на дереве сидят оба, волосы мокрыми змейками мастера облепили, точь-в-точь как представлялось. А Тхиа уже мышцы разминает и, кажется, не просто судорогу гонит, а чуть поглаживает, словно успокаивает. И страх пропадает куда-то, да и как тут упомнить про мимолетный испуг, когда напротив — глаза серые, как озерная вода, и утонуть в них намного проще — потому что хочется. И лучи солнечные по коже скользят, а кажется, что все тепло собирается там, где князь касается, и сердце частит снова, вот коснись тонких смуглых пальцев — и поймаешь луч солнечный, так странно воплощенный…       А пальцы скользят, гладят в невесомой ласке, и сердце екает от предвкушения и сладкого страха… А потом видение разбивается осколками, потому что не ласка — простая забота. И вовсе не поглаживание это было, просто мастер подбодрить хотел бестолкового ученика, да до плеча не дотянулся. И остается только глаза прятать да надеяться остудить щеки озерной водой. Потому что стыдно, стыдно до безумия — и что вообще мысли такие в голову пришли, и что забыл он о той странной нежности, с которой Тхиа говорил о Шенно Кинтаре… Ни о ком больше не вспоминал князь с такой теплотой, никто не зажигал глаза его такой радостью. Что и говорить, красиво они рядом смотрелись, цельно. Правильно. Легкий, будто летящий Тхиа и высокий жилистый Кинтар, словно ремень сыромятный, который, как ни старайся, не порвешь. Такой и удержит когда надо, и балластом не станет в полете. Да и губы Младшего Патриарха невольно в улыбке изгибались, когда он видел Тхиа. Чуть, едва заметно — а все ж было.       Да что говорить, достаточно вспомнить, как князь Майон ночью сорвался, на расстоянии чужой кошмар почуяв. Никто ведь больше не ощутил, кроме него. Так что выбросить из головы эти мысли нужно, иначе плохой из тебя король, Руо, никак примером для других быть не можешь… Восхищаешься ты Младшим Патриархом — вот и восхищайся, такого воина и друга поискать — не найдешь. Красиво мастерство Королевской Школы — вот и любуйся мастерством, а не заглядывайся на мастеров. Тем более на Майона Тхиа, чьи глаза уже нашли, для кого станут теплеть. Слушай то, что он говорит, а не по губам читай, удивляясь их четким очертаниям… И моли Небеса, чтобы не понял мастер ничего, чтобы отказало ему на минуту умение читать в душах человеческих, а вода успела смыть румянец и остудить полыхающее жаром тело…       — Хэй, ты никак все озеро проплыть решил с первого раза? — с необидной насмешкой окликнул Тхиа. — Хватит, вылезай уже. Пока достаточно. Если уж так понравилось, лучше вечером еще поплаваем — как раз и вода нагреется.       — Да, хорошо, — спрятал глаза за ресницами Руо. Лицо юный король уже умел держать, а вот в глазах был не уверен. Да и много ли надо такому мастеру, как Майон Тхиа, чтобы заглянуть в то самое нутро, о котором недавно Руо размышлял?       Подхватить вещи, запутаться в рукавах, торопясь спрятаться хотя бы за одеждой.       — Не вздумай форму сейчас надевать! — Тхиа только что руками не всплеснул. — Промокнет, ветром протянет — и свалишься с простудой. Обсохни сначала. Или, — князь бросил взгляд на густую копну черных волос, — идем, я тебе лучше полотенце дам…       — А ты?       — А меня как только в этом озере не топили… Но полотенце все ж не помешает, — белозубо улыбнулся Майон. — Сандалии только обуй, песок налипнет.       — Не-а, — проказливо улыбнулся Руо. — Всю жизнь мечтал ходить босиком и лохматым, а мне не давали.       — Кинтара на тебя нет, — хмыкнул Тхиа. — Вот уж кто закатил бы лекцию о неправильности таких желаний с примерами из личной жизни.       — А вы, мастер, не станете? — лукаво улыбнулся юноша.       — Ну, я тоже мечтал поступать так, как хочется, а не как должно, — сообщил Тхиа. — Но от кросса тебя это не спасет. Бегом марш!