Пусть говорят...

             Утро в Королевской школе началось как обычно: побудка, разминка, завтрак. Занятия вел мастер Рамилу, пустота на месте младшего ученика Руо никого не смущала. Все знали, что болеет парень. Патриарха, обоих Шенно и Ларрана не было видно. Но это тоже никого не беспокоило. Еще на рассвете Кинтар и Лиах умелись в рощицу на тренировку, а Кеану и Лаан спали еще. В том смысле, что каждый в своих комнатах гостевого дома спал, так же как и мастер Лао, королевский доктор и прочие придворные. Мастер Тхиа разминается на песчаной площадке в одиночку — сам еще от простуды не отошел. Все как всегда.       Дайр Тоари огляделся и перевел дух. Вроде можно выдохнуть и сменить стойку, перестали молодые мастера и ученики чудить, успокоились. Значит, и ему пора, только вот что-то не дает этого сделать, что-то такое ощущается в осеннем воздухе… едва уловимое, чистое, звенящее, но от этого не менее неотвратимое. К добру ли, к худу ли?       Чтобы лишние мысли не лезли в голову с утра пораньше, воин вернулся к тренировке, отмечая, что мастера все же насторожены, словно звери, учуявшие незнакомый запах. Значит, не одному ему это кажется…       Тхиа честно сделал разминку и основной комплекс, но ясность в голове так и не наступила. Про концентрацию и дыхание можно было забыть, точнее, он про них и так не вспоминал, тело двигалось и дышало правильно само, без участия головы. Голова же сейчас была словно в рассветных облаках — легкая, звенящая. Майон точно знал, что проснулся улыбаясь. Перед глазами против воли встал привычный и манящий образ Руо, такого теплого и уютного, льнущего к его рукам. Решив, что тренировка в таком состоянии — больше вред, чем польза, Тхиа ополоснулся в бочке на краю поляны и решил вернуться в свой дом. Когда он уходил, Руо еще спал. Их неизвестно почему, точнее известно, но лишь Кинтару… так вот, их уложили спать вдвоем в доме Майона. Когда на рассвете Тхиа привычно открыл глаза и обнаружил рядом с собой прижавшегося во сне к нему Руо… Только желание не разбудить все еще не окрепшего после болезни короля удержало Майона от немедленного выяснения отношений с Младшим Патриархом. Потому как ну кто еще мог до такого додуматься?!       Но где-то в глубине души Тхиа знал, что дальше дружеских подзатыльников дело не зайдет. Потому что репутация, великокняжеская честь и должное поведение не выдерживали сравнения с расслабленным лицом спящего короля, так естественно закинувшего руку поперек груди Тхиа. При этом воспоминании сладко екнуло в груди, а на лицо сама собой выползла улыбка.       Руо уже проснулся, но в одиночестве не скучал — с ним был Ларран, наконец дорвавшийся до брата. И то ли уговаривающий его уехать из школы, то ли выговаривающий за такое легкомысленное отношение к своему здоровью.       — Ты король, в конце концов! Какая еще спальня младших учеников?       — Можно подумать, тебе много по дворцам жить довелось, Лаан. — Руо улыбался тепло и солнечно, ерошил брату волосы на макушке. — И вообще, здесь так здорово! Мастера… они удивительные, а Младший Патриарх — и вовсе чудо неразгаданное.       — Ага, удивительные. Довели тебя до горячки! — непримиримо фыркнул Ларран.       — Я сам сглупил, — не согласился Руо. — Лаан, ну не злись. Я так по тебе скучал, ужасно просто.       Ларран вдруг всхлипнул и обнял брата чуть ли не до хруста костей.       — Я так испугался… что ты умрешь, а мы ведь даже не виделись еще. А я тебя почти не помнил, и мне страшно было — ты же целый король, тебя учили, готовили, а я только по склепам сидел… С Шенно вот напросился, чтобы… ну, думал, ты постесняешься меня при них ругать. А ты тут… без сознания и в жару мечешься…       — Глупый, за что мне тебя ругать? — Руо ответно обнял брата. — Да я чуть в столицу не сорвался в первый же день, как узнал, что ты нашелся. Только и остался, что королю слово нарушать не должно.       Тхиа чуть слышно хихикнул. Руо произнес это «не должно» с такой непередаваемой интонацией!       — А Майону я все равно фингал поставлю! — с детской непосредственностью заявил Ларран.       Руо хохотнул:       — Лаан, Тхиа — мастер Королевской школы. Ну в самом-то деле, ему и Шенно Дайр Кинтар фингал так сплоха и не поставит. И вообще, почему именно ему?       — Он тебя обидел!       Наблюдая за королевской семьей, Тхиа в очередной раз удивился. Оказывается, он легко смог представить на месте этих мальчишек Кинтара и себя, выговаривающего неугомонному Патриарху, пока тот отлеживался после очередных приключений. Кинтар действительно ощущался как старший брат. Теплым лучиком где-то рядом с сердцем. И беспокоился Майон за него совершенно так же. Разве что в своё время не рвался лицо княжеское породистое Шенно поправлять. Ученый все же уже был, да и к чему ссориться… Он потом отыгрался, когда уже все распуталось. Лиах и Кеану потом долго ему припоминали и привязанный секретным узлом к ножнам меч, и приклеившиеся к седлу парадные штаны, и много еще чего, ворчали, пока Кеану мстить не догадался. При мысли о Шенно тоже теплело в груди: он и эти трое — самые близкие Кинтару, его семья. А вот при мысли о Руо в груди не тепло — пожар целый, улыбка дурацкая, голова легка, словно пьяный… И думать ни о ком больше сил нет. Влюбился, как есть влюбился. В короля. Ох, Майон…       Тхиа улыбался, смотря на братьев, и не перестал этого делать, даже когда Ларран, наконец-то заметивший, что они не одни с братом, вскочил и попытался все же исполнить свою угрозу — двинуть мастеру в челюсть. Тхиа позволил его кулаку легко коснуться кожи, плавно ушел от удара, перехватил младшего принца и все так же бережно усадил обратно на кровать к Руо. Король улыбался, глядя на них. Лаан попытался вывернуться, но не преуспел, поэтому шипел и злобно зыркал на мастера.       — Если я пообещаю больше не обижать твоего брата, простишь меня? — обратился к нему Майон.       Принц вырываться перестал, задумался, потом, глядя уже на посмеивающегося Руо, кивнул. Тхиа отпустил его. Принц тут же вскочил, прошипел что-то ругательное и сбежал, едва не снеся тонкую дверь жилища мастера. Только воспитание не позволило Майону рассмеяться вслед — до того умилителен был юноша в своей обиде и заботе. Руо же рассмеялся.       — К Кеану побежал жаловаться, — пояснил король. — Пусть общаются, и у Лана должны быть друзья, так что пусть…       Майон улыбнулся, но как-то неуверенно.       — Ты ведь не злишься на меня? — Мастер выдержал пристальный взгляд младшего ученика, удивленный и снова немного настороженный.       — За что? Мы же все выяснили вчера…       Майон заметно расслабился и опустился на кровать рядом с Руо.       — Я так за тебя волновался. Ты ведь и правда для меня важнее всех, даже Кинтара…       — Я знаю… Я верю тебе.       Руо сам вложил свою ладонь в загрубевшие, хоть и по-прежнему изящные пальцы молодого князя.       — Ты ведь обещал, что всегда будешь рядом… — еле слышно прошептал король.       — Обязательно буду, — улыбнулся Тхиа, бережно сжимая пальцы. — Вот напрошусь личным телохранителем твоего величества и буду тебя… телохранять.       На последнем слове Тхиа почему-то смутился, хотя и не имел в виду ничего такого. Руо тоже слегка зарумянился.       — А ты продолжишь меня учить? Я ведь все равно не смогу остаться в школе надолго, а бросать занятия не хочется.       — Обязательно. Я еще и Кинтара к этому привлеку, все равно он в столицу часто ездит. Вот и пусть выполняет свой верноподданнический долг, а не только у Шенно крутится.       Руо, вспомнив подсмотренную сцену с участием Кинтара и Лиаха, полыхнул румянцем так, что даже уши зардели, нервно облизнул губы. Тхиа засмотрелся, сразу забыв, о чем они говорили: все мысли заняли только эти широко раскрытые зеленые глаза, в которых мешались легкий испуг и непонятное пока самому Руо ожидание. Предвкушение того, что только должно произойти.       Майон потянулся вперед, будто завороженный. Поцелуй вышел легким, почти невесомым, но до того сладким, что закружилась голова. А Руо еще и подался навстречу, приоткрыл губы, словно приглашая. И Тхиа не выдержал: со стоном прижал к себе гибкое тело, еще чуть горячее от не до конца прошедшей простуды, накрыл губы жадным поцелуем — так, как хотелось тогда, на озере. Провел раскрытой рукой по спине, лаская.       — Руо… Дух водный, русал озерный…       Поцелуй смягчился, стал нежнее, словно Тхиа и впрямь держал в руках видение, а не живого человека. А хотелось другого. Чтобы объятия — до боли, до вскрика, поцелуи — до стона и распухших губ. Чтобы чувствовать, что это все взаправду, не снится и не бредится из-за горячечного жара. Руо сам сжал пальцы на плечах князя:       — Я не хрустальный, Тхиа.       — Ты волшебный. Настоящее чудо.       Руо снова вспыхнул и вновь потянулся за поцелуем, сам льнул к рукам, сам целовал и отвечал, когда его целовал Майон. Мир каждого снова схлопнулся до одного человека — того, что рядом, близко, но хочется ближе, хоть оба и понимают — рано еще ближе. Для обоих внове — чужие руки, не дружеские объятия, а иные касания, иные чувства. Сердца стучат в унисон, хоть и бьются заполошными птицами. Очертить пальцами изгиб брови, найти едва заметный шрам у виска, запомнить прикосновениями форму носа, губ, разрез глаз, губами очертить форму уха, идеальную, утонченную… Где свои прикосновения, где чужие — не разобрать, кожа горит уже не от смущения, от прикосновения. Едва касаясь, обвести контур плеча, согреть дыханием и без того жаркие пальцы, что тянутся в ответ к тебе… губами найти ключицы и ложбинку между шеей и плечом, выцеловать, отстраниться, отдышаться, поймать почти незрячими глазами такой же затуманенный взгляд и потеряться в нем, не видя ничего и не помня себя… Сколько они так просидели, касаясь друг друга, привыкая к рукам другого, целуясь, ни один не знал. В себя их привело совсем уже не легкое покашливание Кинтара. Красного как вареный рак Кинтара, как отметил первым пришедший в себя Тхиа.       — Кхм… Братец, ты бы хоть дверь прикрыл… Хорошо, что все на тренировке…       Младший Патриарх все же справился с собой и улыбнулся.       Руо ойкнул и спрятался под одеяло, натянув его по самую макушку. Жест вышел настолько детский и непосредственный, что Тхиа и Кинтар переглянулись и расхохотались, чуть позже к ним присоединился и король, хоть из-под одеяла он так и не вылез. Обстановка в домике разрядилась, и довольно улыбающийся Патриарх заявил:       — Я вообще-то проведать зашел, как тут себя наш юный монарх чувствует, но вижу, что вопрос запоздал — отлично он себя чувствует. А раз так, то сегодня пусть еще отлеживается, а завтра — на тренировку.       — Что? — Руо, разом забыв о смущении, откинул одеяло и уставился на Кинтара. — Да доктор мне еще неделю лежать советовал…       — Покой и постельный режим, — процитировал очень похоже на королевского лекаря Тхиа и добавил уже нормальным голосом: — Я прослежу.       Кинтар снова расхохотался.       — Так вот что ты делал сейчас у королевской постели!       И легко поймал пущенную в него Тхиа подушку.       — Ладно, не буду мешать…       — Какой понятливый, — хмыкнул Тхиа.       — Да как ему не понять, коли сам по кустам тем же занимается… — буркнул Руо.       Уже совсем ушедший было Патриарх остановился, повернулся и очень внимательно посмотрел на младшего ученика.       — А говорили ли тебе, твоё величество, что подсматривать нехорошо?       — Говорили, и вам, Шенно Дайр Кинтар, тоже это говорили, но мы все равно будем. — Руо мягко улыбнулся, полыхая ушами, но взгляда не отвел. Кинтар хмыкнул и все же ушел.

*   *   *

      Руо провел в школе еще полтора месяца, после чего все же был вынужден вернуться в столицу. Тхиа, как и обещал, выбил себе должность королевского телохранителя и советника, чем немало озадачил придворных сплетников, ожидавших увидеть Кинтара на месте первого, а на месте второго — еще кого-нибудь из Шенно. Правда, ведь и Майон им теперь с какого-то боку родственник… двор затаился, выжидая и присматриваясь.       Ларран окончательно сдружился с Кеану и теперь наверстывал детские и подростковые годы, осваивая под руководством мага высокое искусство пакостей. Кроме того, младший Шенно не терял надежду разбудить магию Лаана и даже застолбил себе место его будущего наставника. Сам Ларран в то, что магия вернется, не особо верил, но упражнения на концентрацию честно выполнял.       Королевская школа после того, как в ней соизволил обучаться сам его величество, стала на диво популярной. Многие аристократы пытались пристроить туда своих отпрысков, Дайр Тоари едва успевал отбиваться от наплыва потенциальных учеников. А уж выходить в город с повязкой старшего ученика и тем более мастера и вовсе стало опасно: девушки просто прохода не давали, непонятно с чего решив, что воспитанники Королевской школы — самые завидные женихи. Рамилу как-то мрачно пошутил, что нынешнее поколение будет прятаться на зависть легендарным основателям школ, натренированное невестами так, как ни одному Патриарху не снилось.       Сам же Патриарх так и не остепенился, то и дело уезжая из школы в столицу, из столицы — в поместье Шенно, из поместья — проверять какой-нибудь очередной странный слух. Правда, пока ему везло: ни новых заговоров, ни алтарей темных богов он не находил. Зато его неизменно находил Лиах и притаскивал в школу, откуда Кинтар вскоре радостно сбегал в поместье Шенно.       В общем, жизнь продолжалась и даже уверенно шла к лучшему. В стране царило спокойствие, трон и власть короны стала самой крепкой за последние несколько десятилетий. И Тхиа намеревался проследить, чтобы так оно и оставалось.       А то, что придворные что-то там болтают, в очередной раз перемывая кости юному королю… Пусть говорят. От них из-за этого не убудет.