Метемпсихоз

О собственных методах допроса Клинт предпочитал не распространяться. За исключением того, что они довольно грязные, мало кто мог сказать еще что-то, более конкретное. Разве что еще – они были весьма действенными. О том, где Бартон им обучился, знал достоверно лишь Фьюри. Фил имел допуск к этой информации, но никогда не спрашивал Клинта об этом. А тот в ответ не интересовался, знает ли Коулсон что-то или нет. Наташа, имевшая весьма специфические навыки, примерно представляла себе суть работы Бартона, когда тому приходилось заниматься допросом в жесткой форме. В общем-то, она и познакомилась с Клинтом в результате одного такого пересечения профессиональных интересов. И она единственная знала, какого рода кошмары порой снились напарнику. Иногда они в компании друг друга и большого количества крепкой выпивки занимались выливанием друг на друга своего прошлого. Правда, описывая Наташе жуткие детали своих операций, Клинт всегда умудрялся удерживать в себе подробности собственной личной жизни. И потому подозревал, что и Наташа не все ему рассказывает. Но требовать абсолютной откровенности нельзя ни от кого. И да, все имеют склонность к обману. Это суть людской природы, совершенно нормальная суть. Рассуждая таким образом, Клинт пришел к выводу, что доверять кому-то абсолютно и полностью нельзя. Мало того, что опасно, это еще и обязывает тебя, делает слабым. Нику Бартон доверял процентов на восемьдесят. Да, это его самый старый боевой товарищ. Да, они сдружились. Да, он начальник, которому положено беречь подчиненных. Но вместе с тем Бартон прекрасно понимал, что для Ника работа превыше всего остального. И что ради дела он не задумываясь сунет любого, самого ценного сотрудника в огонь, причем в самое жаркое место. А еще Бартон знал, что Фьюри не дают покоя лавры Спинозы, что тянет его на интриги и манипуляции. Потому Клинт не стал дожидаться пяти утра, чтобы поприсутствовать на процессе изъятия ценной информации из головы диверсанта. Вместо этого Бартон приехал на базу уже в два по полуночи. Как оказалось, даже припоздал немного. И уже добрых полчаса наблюдал допрос во всей красе, обдумывая, как сам бы проделал эту работу. «Специалистов» оказалось целых два. Правда, у них хватило мозгов не изображать классическую пару «добрый-злой». Первый, который допрос, собственно и вел, вел себя холодно-агрессивно, второй же, занятый на подхвате, был равнодушней камня. Проводился допрос на минус каком-то уровне, в практически пустой камере, где кроме стола с инвентарем и трех стульев не было ничего. Следить за происходящим можно было на полудюжине мониторов. Съемка велась с разных ракурсов, можно было даже рассмотреть капли пота на спине парня и кровь на его разбитом лице. Клинт сидел в кресле оператора, закинув ноги в форменных ботинках прямо на панель управления, и наслаждался зрелищем. Парень упорно отказывался называть свое имя, имя нанимателя и вообще что-либо из того, о чем его спрашивали. Вместо этого он язвил, называл экзекуторов «кисейными барышнями» и вел себя абсолютно несообразно ситуации. Клинт смотрел на это вполне спокойно – он знал, что само представление еще только предстоит. * * * - Клинт? Клинт, ты меня слышишь? Уверен, слышишь. Ты всегда прикидываешься, когда спишь, я знаю. Просто я никогда не говорил тебе, что знаю об этом. Зря, наверное… Я много чего тебе не говорил, и теперь жалею об этом. Когда ты вот так лежишь, спокойно, без твоих вечных порывов, я могу смотреть на тебя часами. А когда ты утром спрашиваешь, почему я не выспался, я вру про бессонницу… Знаешь, я сейчас очень во многом признаюсь, так что не слишком удивляйся, ладно?.. Клинт, я сейчас очень глупо выгляжу, словно говорю сам с собой, но ты меня слышишь, ведь правда? Выбирайся, ты сильный, ты сильнее меня, потому что упрямый, не спорь. Ты сможешь… Я… я сейчас едва держусь. Меня достало уже объяснять, что я тут забыл, а сказать, что забыл тебя, не могу… Клинт, пожалуйста, выбирайся. Я без тебя не смогу. А если и смогу, это буду уже не я. Ты даже не представляешь, как ты сумел меня привязать. Лучник, какой же ты… У тебя руки холодные, как будто ты до сих пор лежишь на снегу. Здесь нет снега, Клинт, честное слово нет. Я не знаю, что ты видишь во сне, я боюсь твоих снов, но если нужно, я приду. Правда, я не знаю – как. Позови меня. Позови, я приду, обещаю... Скоро придет медсестра и скажет, что мне пора уходить. Я не хочу уходить… Клинт, пожалуйста, проснись. Проснись… * * * Скрипнула дверь. Бартон, даже не оборачиваясь, знал, кто пришел. Он демонстративно скрестил руки на груди в жесте отрицания. Тяжелый разговор предстоял не только диверсанту в пыточной, но и самому директору. Фьюри остановился позади Клинта и пару минут просто разглядывал происходящее на мониторах. Бартон едва сдерживался, чтобы не сорваться и не начать обмен любезностями первым. - Аналитики пробили его отпечатки по гражданской базе, - как бы между делом заметил Фьюри. - И? – без особого интереса спросил Бартон. - Его зовут Нейтан Гарднер, двадцать четыре года, урожденный Де-Мойна, штат Айова. - Айова? – слегка повернулся Бартон. То, что они оба родом из Айовы как-то не радовало. – А что еще? - Ничего существенного, проверяем номер его карточки социального страхования. Он полгода назад лежал в одной из клиник Давенпорта, сейчас поднимаем данные оттуда. Ночь на дворе, ни от кого толку нет. - Ну еще бы, - чуть злее, чем собирался, бросил Клинт. Послышался тяжелый вздох. - Бартон, я уважаю твое мнение, но неужели ты не научился следовать рекомендациям старших по званию? - Что-то я не помню каких-то особо полезных рекомендаций, - равнодушно отозвался Клинт. – Если не считать твое желание, чтобы я свалил и не мозолил тебе глаза, и не мешал тебе заниматься твоим любимым делом – закулисными игрищами. Кстати, спасибо, что так любезно предупредил меня о том, что твои «специалисты» решили приступить пораньше. - Не за что. Лучше поблагодари, что тебя вообще сюда впустили. А что до всего остального - я не могу припомнить, чтобы ты имел какое-то право вмешиваться в эти самые игрища, - голос Ника стал жестче. - Ты оперативник, Клинт, вот и занимайся своим делом. Ты не хуже меня знаешь, что дело не только в уровне допуска. Здесь и сейчас задействованы такие интересы и такие силы, в разборках с которыми тебя попросту сметут. Не будь в претензии, но это не твой уровень. Клинт оттолкнулся от стола и развернулся на сто восемьдесят градусов. Фьюри стоял чуть поодаль, заложив руки за спину, и казался незыблемым, как утес. Ох, если бы это и вправду было так. Клинт прекрасно знал, как Ник умеет пускать пыль в глаза, демонстрируя успех и уверенность, в то время как в Организации наступал очередной кризис. И поэтому Клинт пытался сейчас понять, правда ли Ник спокоен или все же скрывает очередной коллапс. Если судить по тому, как настойчиво оттесняли его, Бартона, от расследования о проникновении в архив, то картинка вырисовывалась не самая приятная. Клинт очень не любил быть чьей-то марионеткой. И раньше-то не особо нравилось, а после прошлогодней промывки мозгов в исполнении Локи просто ненавидел. - Не мой уровень? – Бартон покосился на монитор, где допрос плавно перешел во вторую стадию – электричества и воды. – Стоило думать об этом прежде, чем отправлять меня на рутинную работу экспедитором. - Тебе стоило сменить род деятельности, - невозмутимо заметил Фьюри. – А что до этого мальчишки – спасибо, конечно, что показал подлинный уровень подготовки тамошних сотрудников, но передавать тебе расследование никто не будет. - Я его взял! – повысил голос Клинт. - И это мое дело он вытащил из хранилища! Я имею право знать – почему. Ему хотелось крикнуть «наши с Филом». Глупо, конечно. И Клинт уже давно привык сдерживать свои порывы. С тех самых пор, как пришлось учиться скрывать свои чувства от всех вокруг. Клинт предпочитал не вспоминать о том, как ему приходилось ломать себя на работе, и вести себя рядом с Коулсоном как ни в чем ни бывало, в то время как хотелось разорвать себе грудную клетку и спрятать любимого человека внутри себя, под ребра, чтобы с ним уж точно ничего не случилось. Оказалось, этого желания недостаточно. - Бартон, у нас не каменный век, и принцип «кто первый встал, того и тапки» тут не работает, - Фьюри подошел к вплотную к панели управления и вгляделся в картинку на мониторах. – Я и так разрешил тебе куда больше, чем следовало. - Уж не затем ли, чтобы я успокоился и не лез не в свое дело? – Клинт кивнул в сторону изображения. – Я сижу тут почти час, но за все это время они так и не спросили его ни о чем существенном. Тоже твои инструкции на мой счет? - Они выполняют свою работу, только и всего. Тебе что-то не нравится? - Да, не нравится, - Клинт дернул плечом. – Не вижу смысла в том, чтобы измываться над ним попусту. Никакой важной информации он все равно не сказал. - То есть тебе его уже жаль? – деланно удивился Фьюри. – Ты же сам хотел его допросить? - Вот именно! И я бы спросил у него что поважнее, чем способы проникновения в здание! Мы и так это знаем, зачем спрашивать его? - Клинт, ты не совсем разбираешься… - А может дело в том, что ты не хочешь, чтобы я услышал что-то, для меня не предназначенное? – вскочил Бартон. – И не начал задавать неудобные вопросы? - Неудобные? А ты попробуй просто спросить, а я сам решу, есть ли у тебя допуск. Клинт уставился на Фьюри почти в упор. Он не думал, что директор вот так запросто ответит. Тем более, что касалось это не самого Бартона, а Коулсона. Трудновато будет объяснить свой интерес в этой области. И все же он решился. - Что такое программа «Метемпсихоз», и какое отношение к ней имел Фил Коулсон? На секунду, на самый краткий миг Клинт увидел, что Ник ожидал любого вопроса, кроме этого. В яблочко. В глубине души шевельнулось удовлетворение – он хотя бы не зря поднял эту тему. - Откуда у тебя эта информация? – ледяным тоном осведомился Фьюри. - Смешной вопрос. Это было в той папке, которую собирался вынести наш крепкий орешек, - Клинт еще раз кивком указал в монитор. – Я всего лишь ознакомился с данными, когда вырубил его. - Всего лишь ознакомился? И куда только смотрела охрана? - О том, что эти канцелярские крысы из архива работают чуть хуже, чем никак, мы оба неплохо знаем. Не меняй тему, - Бартон решил стоять на своем до конца. – Что это за программа, и какова была конечная цель? - Я даже не сказал еще, есть ли у тебя допуск, - слегка помедлив, произнес Фьюри. - Да плевать. Ты или отвечаешь или посылаешь меня, и тогда я уже не берусь сказать, что будет дальше. - С чего такой горячий интерес к этой разработке? Она к тебе вообще никакого отношения не имеет. Желание выругаться и сказать «зато имеет отношение к Филу» вспыхнуло и погасло. Спокойно, спокойно… Из динамиков раздался крик боли, а следом – множество самых забористых ругательств. Нейтан матерился столь изощренно, что возникало подозрение в его филологическом образовании. Кажется, «специалисты» начали работать на полном серьезе. Клинт заставил себя отвернуться. Нужно правильно задать вопрос. Один вопрос – и Ник сам расскажет, в чем дело. - Во-первых, во мне говорит здоровый эгоизм, - издалека начал Клинт. – Хочу знать, какая связь между мной и тем, что я прочитал в досье Фила. Этот придурок именно наши дела увел, ты еще помнишь? А во-вторых, я хорошо относился к Коулсону и по старой дружбе выясняю, что такого вы намутили в очередной раз. - Допустим, я тебе поверю, - хмыкнул Ник. – Хотя, зная тебя, я готов предположить, что тебе просто-напросто стало скучно. Клинт терпеливо ждал продолжения. - Эта программа была свернута на стадии разработки. Я вообще не понимаю, почему данные о ней не изъяли из всех мест упоминания. - Видимо, кто-то знал, что в архиве что-то есть, - проронил Клинт. - Видимо, - Фьюри отыскал еще одно кресло и уселся, глядя на него. – Суть примерно такова – на основе технологии, которую мы нашли в разработках «Гидры», можно попытаться осуществить перенос сознания из одного физического тела в другое. Ты знаешь значение слова «метемпсихоз»? - Реинкарнация, - тихо сказал Бартон. – Переселение душ. Ревоплощение. - Ого, - поднял брови Фьюри. – Ты и матчасть подучил? - Было время залезть в Гугл, - Клинт решил не говорить, что успел пообщаться со Старком. - Тогда ты примерно представляешь, чего мы хотели добиться. Если бы это удалось осуществить на практике, пропал бы риск для ценных сотрудников. Не пришлось бы постоянно обучать новые кадры. Перспективы казались просто неземными. - Но как? Каким образом? - Да все просто. Берется человек, чье сознание мы хотим переместить. С помощью довольно сложного прибора это осуществляется в новое тело, предварительно клонированное и подращенное. - Я не знал, что клонирование достигло таких пределов, - изумленно пробормотал Клинт. - А оно и не достигло, - отрезал Ник. – Я же сказал, это были просто перспективные разработки. Сложности с телами-дублерами были и есть. Были попытки использования приговоренных к смертной казни, но заместить одно сознание другим не представлялось возможным. Еще был вариант с маленькими детьми, но там вступала в силу уже банальная физиология – было рассчитано, что мозг ребенка не выдержит перезаписи сознания взрослого. Клинт потрясенно молчал. На самом деле он успел прочитать очень немногое из той злосчастной папки, а то, что сообщил ему Фьюри, просто выходило за рамки понятий добра и зла. Можно было долго рассуждать, этично или нет использовать детей в подобных экспериментах. И хотя он сам вполне однозначно мог сказать, что нет, не этично, Ник наверняка бы нашел кучу контрдоводов. Например, сказал бы, что один сотрудник седьмого уровня допуска способен спасти тысячи детей, и стоит ли тут думать, какова цена размена. Ник много чего мог сказать, он давно уже меряет мир своими собственными моральными нормами. И Клинт знал, что если бы речь шла об одном конкретном работнике, он бы сам пошел на сделку с совестью. - А Коулсон? – кое-как выдавил Бартон. – Он был задействован в программе, да? - Да, с самого начала, как один из добровольцев, - Фьюри следил за реакцией Бартона. - Добровольца? В каком смысле? - В прямом. Он был одним из тех, кого записали на перенос сознания одними из первых. В душе Клинта шевельнулось полузабытое чувство. Чувство, которое он очень давно задушил в себе и теперь не позволял проснуться. Надежда. - И что, у вас что-то получилось? - Бартон, ты глухой или, может, идиот? Я же сказал, что все закончилось, не успев начаться. К тому же для проведения эксперимента необходимо, чтобы оба подопытных были живы. Оба, ясно? Коулсон мертв, мы оба это знаем. - Да, я помню, - хрупкий уголек надежды погас, едва начав тлеть. Клинт слишком хорошо помнил холодные руки и мертвую синеву вен. - К тому же теперь мы встали в тупик. Продолжать нет смысла, пока не найдется источника энергии, которой хватит для осуществления проекта. - А как же вы собирались обходиться раньше? - Тессеракт, - просто ответил Ник, – его должно было хватить на все. - Но… Я думал, вы собирались делать оружие. - С Космическим кубом можно было делать что угодно, уж поверь, - Ник откинулся в кресле и скосил глаз на монитор. – Но теперь об этом думать поздно. Все программы, связанные с Тессерактом закрыты на неопределенный срок. Раздался новый крик, куда пронзительнее первого. Клинт обернулся и увидел, что Нейтан уже не старается довести своих мучителей, а просто пытается выдержать боль. Лица самих «специалистов» были до жути скучающими. Кажется, они знали, что занимаются профанацией, а не привычным делом. - Прекрати это, - попросил Клинт. – Они не пытаются узнать что-то важное, они пытают его ради самого процесса. - Они его изматывают, - сообщил Ник. – Тоже своего рода результат. - Зачем? - Чтобы ты убедился, что они тут не просто так. Я хочу знать, кто еще знает о программе «Метемпсихоз». Возможно, откроем канал утечки. - Тогда пусть допрашивают его как-то иначе. - Считаешь? – с холодной иронией спросил Фьюри. - Можно подумать, ты сам так не думаешь, - огрызнулся Бартон. Ник усмехнулся, но возражать не стал. Он снял с пояса рацию, включил и произнес всего пару слов «Заканчивайте балаган». Один из экзекуторов, тот, что был на подхвате, выслушал приказ и вопросительно уставился в одну из камер наблюдения. Фьюри пожевал губы, а потом сказал «Начинайте химию». Бартон решил, что ему показалось. Но нет, на мониторе было ясно видно, что Нейтана готовят для инъекции. Не мифической «сыворотки правды», пентотала натрия, а одной из секретных разработок Щ.И.Т., чей химический состав охранялся едва ли не лучше Форт-Нокса. И уж точно лучше, чем архив. - Зачем это? – Бартон исподлобья взглянул на директора. - Ты сам сказал – они занимаются черт знает чем. Пусть теперь займутся настоящим делом. - А он выдержит? - Не знаю. Молодой, выдержит, думаю, - Ник был само безразличие. - Редко кто с первого раза отбрасывает коньки. К тому же мы успели убедиться, что у него подготовка как у наших лучших оперативников. - А если не выдержит? – все-таки спросил Клинт. - Бартон, да что ты так из-за него волнуешься? – возмутился Фьюри. – То сам хочешь его изувечить, то дергаешься, будто он нежный цветочек. Раньше надо было думать, прежде чем трогать Щ.И.Т. за нежные места. Не волнуйся, если он начнет помирать, эти ребята вкатят ему дозу антидота. Бартон не ответил. Он внимательно следил за происходящим, стараясь ничего не пропустить. Кажется, диверсант понял, что его ждет, и испугался уже по-настоящему. Клинт понял это по загнанному выражению глаз и внезапной молчаливости. Чем черт не шутит, может, у него на подобные препараты аллергия? Хорошая предосторожность для нанимателя. А может, он просто надеялся выдержать пытки физические? В любом случае, ответа ждать осталось недолго. Тот из «специалистов», что был главным, принял от помощника шприц с прозрачной жидкостью, примерился. Второй крепко держал Нейтана, не давая дернуться. Бартон переключился на другую камеру и стал смотреть, как жидкость уходит в вену. Теперь нужно ждать всего минуту, пока «химия» подействует. Старший из пары отступил в сторону, отложил шприц. Его помощник резко дернул Нейтана за подбородок. Клинт видел, что зрачки у того расширились, а дыхание участилось. Старший вернулся к нему, щелкнул пальцами перед лицом, заставляя сфокусироваться. - Ты будешь отвечать? Парень в ответ что-то пробормотал. - Я повторяю – ты будешь отвечать на мои вопросы? - Я… я буду… - выдавил Нейтан. - Хорошо. Зачем ты залез в архив? - Папки… Папки с личными делами. С каждой фразой голос Нейтана становился все безжизненней. Бартон знал, что все дело в том, что мозг загружен под завязку, на эмоции его попросту не хватает. Но зрелище было жутковатое – как будто допрашивали робота. Даже не робота – куклу, набитую опилками. - Чьи досье ты забрал? - Агентов. Двух… - Нейтан словно пытался сопротивляться, говоря по одному слову. - Назови имена этих агентов. - Клинтон Френсис Бартон. Филлип Коулсон. - Хорошо, давай дальше… - старший словно вспоминал какую-то инструкцию. – Кто нанял тебя для этого? - Никто. - Никто? Не может быть, подумай еще раз. Кто велел тебе пойти в архив и забрать документы? - Никто. Я сам. - Сам? – почти удивился старший. - Да. Я пришел в архив, потому что это было нужно мне. - Так… Хорошо, ты пришел сам. Откуда ты узнал, как пройти в здание? - Я знал… Знал раньше… - Нейтан выдохнул и зажмурился. - Нет, смотри на меня, - старший кивнул помощнику и тот встряхнул парня. – Отвечай, откуда ты узнал коды? - Я знал раньше. Работа. У меня был допуск… - Допуск к этой информации? - Да. - Откуда? - Я работал… - Нейтан вдруг сжался, но его снова встряхнули. – Я работал здесь… Бартон ошарашено переводил взгляд с монитора на Фьюри. - Он что, наш? - Бартон, не будь дураком, мы бы знали, - Ник тоже был обескуражен. – Я бы знал, в конце концов. Наш штат не столь многочисленен. - Тогда какого черта? - Успокойся, будь добр. Я думаю. - Под этой дрянью невозможно врать! - Да, невозможно, - Фьюри уже успокоился. – Но можно уходить от ответа. Вероятно, его этому обучали и теперь он дурит нам голову, - директор снова поднял рацию, - Спросите, кто он. Пусть назовется. Помощник передал старшему приказ, и тот склонился над Нейтаном: - Скажи, кто ты такой? - Я… я агент Щ.И.Т.а. - Ты уверен? - Да, я уверен, - Нейтан раскачивался, как китайский болванчик. – Я агент Щ.И.Т.а. - Хорошо. Тогда назови себя. На лице Нейтана отразилась такая мука, словно его заживо резали. Бартон вдруг начал сомневаться во всем, что сегодня узнал и увидел. Этот парень был не просто диверсантом. Он явно знал куда больше. Надежда, которую Ник успел похоронить всего парой фраз, вдруг снова закопошилась в холодном пепле. Но теперь она шла вбок о бок с тем, что любой опытный агент называет «чутьем». Бартон ощутил, как у него подрагивают пальцы от предвкушения. Нейтан что-то знал. И это знание могло дать Клинту не просто надежду – новую цель. - Назови себя. - Я назвал, - почти простонал Нейтан. – Агент всемирной организации Щ.И.Т. - Да, я слышал, - старший впервые проявил раздражение. – Но кто ты такой? - Я сказал… - Ладно, пойдем другим путем. Скажи, как тебя зовут. Бартон почти физически ощущал, как Нейтан сопротивляется. Он подался к панели и почти прилип к экрану. Ник рядом с ним смотрел на мониторы с каменным выражением лица. Но Клинт этого не видел – его интересовал ответ. - Как тебя зовут? - Меня… меня зовут… - Назови свое имя! – не выдержал старший. – Имя! Нейтан вздрогнул и уставился на него почти ясным взглядом. Его губы шевельнулись, и он очень четко произнес: - Фил Коулсон. Мое имя Фил Коулсон. В мозгу Бартона что-то с громким звуком щелкнуло. Бред, бред, бред. Ничем иным это быть не могло. Невозможно лгать, будучи накачанным «химией». Невозможно. Но, тем не менее, Нейтан лгал. Потому что правдой сказанное быть не могло. Бартон пару секунд тупо пялился на экран, где «специалисты» тоже оказались в странной ситуации и ждали инструкций. Клинт повернулся к Нику. - Останови это. - Зачем? Только-только стало интересно, - Фьюри задумчиво смотрел на экран. – Он говорит очень интересные вещи. - Ник, останови это! – закричал Бартон. – Останови, или я сам это сделаю! - Валяй, - махнул рукой Фьюри. Бартон сорвался с места и вылетел прочь. Что он сумеет остановить двух экзекуторов, Фьюри не сомневался. Как бы потом не пришлось останавливать самого Бартона. Директор устало потер виски. Слишком долгий день выдался. Он снова взял рацию и отдал приказ: - Заканчивайте с ним. Хватит с нас на сегодня психов.