закон джунглей

Дверь за спиной с характерным звуком захлопывается, оставляя Хосока одного. В звенящей, сдавливающей виски и тяжестью оседающей на плечах, тишине, юноша потерянным взглядом скользил по незнакомому помещению. Спальня, судя по всему, теперь являющаяся его новым местом обитания, уступала в размерах той, что осталась в особняке Кима. Внутреннее содержание дома было выдержанно в таком же необычном для не привыкшего на первых парах омеги стиле, как и его внешний вид. Если мебель из темного дерева была массивной и вычурной, то дизайн самого помещения был прост и минималистичен, как и полагалось традиционному ханоку. Первым, что бросалось в глаза, была низко посаженная кровать. Непривычная высота создавала ощущение футона и совершенно не портила общий вид интерьера своей спинкой, украшенной сложной резьбой. Большая часть мебели была выполнена в стиле барокко: туалетный столик с красиво изогнутыми ножками, обладающие витиеватыми формами прикроватные тумбы. В то же время двери встроенного в стену шкафа купе кардинально отличались от всей общей картины: двери были разделены на ровные квадраты деревянными палками, а пустота внутри закрыта тонкой бумагой. Их общий вид напоминал стены японских бумажных домов и в целом, гармонично дополнял общую картину причудливого интерьера. Хосок неопределенно хмыкнул, проходя в глубь комнаты. Он почему-то был уверен, что это далеко не самая красивая спальня в этом доме. Усаживаясь на мягкие перины кровати, омега провел ладонью по приятной, прохладной на ощупь ткани одеяла. Физическая и эмоциональная истощенность дали о себе знать с новой силой, отчего в миг потяжелевшие веки стали слипаться. Вымотанный за последние сутки юноша, не мог и не хотел противиться мягко обволакивающему сознание забытью. Медленно поддаваясь земному притяжению, Чон откинулся на спину, закрывая глаза. Бьющаяся раненной птицей тревога, гасла под медовой усталостью, сладко опьяняющей и дарящей долгожданное спокойствие. Сон уверенно овладевал парнем, заключая в свой плен и не давая возможности опомниться. Приятная темнота, блаженная тишина убаюкивающая лучше всякой колыбельной и абсолютная пустота в голове, полное отсутствие мыслей от которых уже пухли мозги. Где-то там, далеко от сознания засыпающего Хосока щелкнул дверной замок. Матрац прогнулся под весом чужого тела и робкое касание к плечу, заставило омегу распахнуть глаза и подорваться с места. Машинально отползая подальше от источника внезапного пробуждения, юноша впился ошалелым взглядом в застывшего Вана. — Джексон. Не веря собственным глазам, одними губами прошептал Чон. Альфа неловко приподнял уголки губ в попытке разрядить уплотнившийся воздух. — Джексон. Вторил парень, сжимая в вспотевших ладонях подмявшееся под ним одеяло. — Он самый. — Джексон! Не выдержал Хосок, бросаясь на шею своему охраннику. Грудь взошлась в тихих всхлипах и растерявшийся от такой реакции Ван, нерешительно обхватил руками сотрясающееся в беззвучных рыданиях тельце, прижимая к себе. — Ты чего..? Легонько похлопав того по спине, спросил альфа. — Я думал, что они убили тебя. — Ну-ну, я в полном порядке и чувствую себя свеженьким огурчиком. Напряженно хохотнул Джексон в надежде разрядить атмосферу и хоть немного успокоить омегу. Но Хосок лишь замотал головой, размазывая влажные дорожки соленных слез по когда-то бывшей белой рубашке охранника. Тот в свою очередь, тяжело вздохнув с трудом, но все же отцепил, вцепившегося в него мертвой хваткой, юношу и осторожно потрепав своей широкой ладонью волосы Чона, произнес: — Ану-ка, возьми себя в руки. Сейчас не время разводить сопли. Ты должен собраться и внимательно выслушать меня. От этого зависит твоя жизнь. Понимаешь? Хосок кивнул в очередной раз хлюпнув носом и силой принявшись растирать и без того покрасневшие глаза. — Я-я понимаю. Ван грустно усмехнулся, прекрасно зная, что омега осознавал всю серьезность ситуации, но копившееся в нем долгое время негативные эмоции, нервный срыв, стресс и все эти прочие психологические термины, кои выписали бы неразборчивым, кривоватым почерком суровые доктора в его медицинской карточке, приди тот на прием к психологу; дерьмовые попытки человека воссоздать видимость помощи и понимая проблемы, вот что скрывалось за умными фразами врачей, альфа знал эту простую истину как дважды два. Лучше тебя самого, никто тебя не поймет. И как бы тебе не было плохо, в шкуру твою никто не залезет, ради того чтобы испытать весь спектр незабываемых эмоций на себе. Хосок вообще был молодчиной. Он держался достаточно долгое время и сейчас, когда щеки обжигали горячие слезы, а из груди вырывались хриплые всхлипы, Ван лишь поджал губы, осторожно прижимая к себе плачущего омегу. Альфа лишь мог догадываться какая буря разрывала изнутри хрупкое юношеское тело, дробя в мелкую крошку кости, перемалывая душу с почерневшей от испытанных страданий кровью. Не имея права требовать от сломавшегося морально Хосока героической стойкости и силы духа, когда даже простые вздохи давались с нестерпимой болью, он понимал, что сейчас наступил переломный момент и только он был единственным человеком, который мог и должен был помочь Чону пережить его. — Хосок-а, у нас не так много времени. Слова дались с трудом, но другого выбора у Джексона не было. Они оба находились в ловушке, выход из которой мог оказаться летальным. Отстранив от себя красного от слез омегу, охранник заботливо вытер большими пальцами влажные дорожки на раздраженной от соленной влаги коже и слабо улыбнулся. Хосок лишь криво улыбнувшись, кивнул в ответ. — Д-да. — Выслушай меня внимательно и запомни все, что я тебе расскажу. Совсем скоро нас вновь разделят и возможно Он захочет поговорить с тобой с глазу на глаз. Ты оказался втянут в большую передрягу и не смотря на то, что совсем ничего не знаешь, они все равно не отстанут от тебя. Тех, кто знает о Хаечи не оставляют в живых. Ван говорил спешно, глотая слова и сбиваясь с ровного дыхания. Он боялся не успеть, оставить омегу одного в неизвестном ранее мире, где его наверняка сожрут с потрохами в первые же секунды. — Мы находимся в главной резиденции криминальной группировки, которая орудует на территории Кореи уже не один десяток лет. Хосок изумленно округлил глаза, чувствуя как бешено колотящееся сердце рухнуло вниз. — Их называют по разному, но сами себя они зовут «Хаечи». Странное название, которое не вяжется с их деятельностью, но в этом есть своя ирония. Хаечи не любят предателей в своих рядах и если таковые находятся, их всегда ожидает мучительно-болезненная смерть и это еще лучший вариант. — Подожди, ты хочешь сказать, что совсем недавно я видел самых настоящих мафиози? Все еще не веря своим ушам, ошарашенно выдохнул Чон. — Ты был замужем за одним из них. Усмехнулся Джексон, замечая как напрягся от его слов омега, моментально вскидывая доселе опущенную голову с широко распахнутыми глазами. — Ч-что? — Намджун, он был членом клана. Тогда, когда мы возвращались с кладбища, я уже говорил тебе, но сейчас повторюсь. Джун он...он был не простой шестеренкой как я, а одним из стержней. Ты должен понимать, что у огромной организации держащей под своим контролем почти все нелегальные предприятия страны должен быть мозговой центр. Этим самым центром является Мин Юнги, который чтобы тебе было проще понять наш босс. Юнги человек, которого боится каждый, даже мне иной раз жутко в его присутствии… Он редко появляется, но всегда знает обо всем что происходит. Так сказать сидит в тени и умело дергает за веревочки, контролируя каждый шаг своего клана. У него есть несколько… Ван замялся подбирая нужное слово. Объяснять как устроена работа внутри, оказалось довольно не простым занятием, а когда время беспощадно поджимает, путая мысли и не давая связано выражаться, дело усложняется в несколько раз. -…несколько доверенных людей, которые стоят на ранг ниже Мина и являются исполнителями его воли. Каждому отведен определенный сектор за который он отвечает. Считай, что Юнги президент, а они — мэры. Хосок начинающий понимать, о чем ведет речь Джексон, кивнул, нервно облизнув сухие губы. — Так вот, Намджун был одним из таких людей. На его территории как раз происходила нелегальная торговля оружием и он был ответственен за это. — Поэтому Он хочет знать причину смерти Джуна? — Именно. Когда твоего ферзя убирают, ты не можешь оставаться в стороне. Это прямое нарушение границ негласно установленного закона. — Что за закон? — Не трогать людей Хаечи. Омега сжал вспотевшие ладони в кулаки, потупляя взгляд где-то в районе своих собственных ног. Столько новой информации вызывало лишь еще больше вопросов в гудящей голове. — Похоже я реально влип. Нервно хихикнул юноша, зарываясь точенными пальцами в грязные, спутавшиеся от собственной засохшей крови волосы. Альфа хотел бы сказать еще что-нибудь, но не решался. И эта его нерешимость оседала на языке горькой полынью чужих сметенных чувств. Хотелось сказать банальное «все будет хорошо», но он прекрасно знал, что в их случае хорошо уже не может быть. — Я должен идти. С трудом поднимаясь на ноги, произнес Ван. Ощущение того, что если он покинет Хосока, то случится что-то непоправимое, назойливо мельтешилось внутри, червяком сомнений разгрызая нервы. — Мы же еще встретимся? Голос дрожал и был еле слышен, а в глазах плескался океан надежды. Надежды на лучшее. — Я сделаю все, чтобы это произошло. — Если у тебя будет шанс вернуться к семье, не нужно думать обо мне. Чтобы не случилось, в этом мире меня уже ничего не держит. А у тебя есть те, кто ждет и верит. Только пожалуйста, присмотри за мамой. Скажи ей, что я переехал. А в ответ тишина и лишь звук хлопнувшей двери оповестил Чона о том, что он вновь остался один. Жарко. Ему было нестерпимо жарко. Пот соленными каплями скатывался по вискам, а карамельная кожа блестела от влаги в просачивающемся сквозь широкое панорамное окно лунном свете. Чимин задыхался от чужих прикосновений, но требовал еще большей близости, беспорядочно блуждая пухлыми губами по чужой бледной груди. Нагло прижимался к разгоряченному телу над собой, так чтобы не единого сантиметра не оставалось. Чимин отдавал всего себя, выгибаясь до хруста в позвонках на встречу чужим грубым толчкам, запрокидывал голову назад и жадно глотал густой, обжигающий гортань воздух. Короткие пальчики крепко сжимали атласную ткань сбившейся под двумя слившимися телами простыни. Учащенное дыхание, нарушаемое лишь негромким рычанием и хрустально-звонкими стонами омеги, а так же пошлыми шлепками при каждом резком,, сводящем с ума движении. Разводя шире ноги, Чимин метался по кровати, срывая связки, стоило чужой плоти проехаться по заветному комку нервов. В глазах давно потемнело и эта темнота, расходясь цветными кругами еще больше мутила юношеский, охмелевший от мокрых поцелуев, рассудок. Вслепую находя руками плечи своего мужчины, Пак обвивая руками шею, уткнулся носом в остро выпирающие ключицы. Под веками рушились целые миры, взрывались галактики, расщепляясь мелкой звездной пылью и Чимин ощущал себя частью этой самой мелкой крошки в бесконечной паутине вселенной. Громкий крик, оттолкнувшись от стен эхом разнесся по спальне. Пак сжался, чувствуя как тугой узел внизу живота разошелся огненным цветком по всему телу, разнося от кончиков пальцев до самой головы волну наслаждения. Содрогнувшись от приятных ощущений, Чимин находясь на пике своих ощущений томно выдохнул на ухо своему партнеру: — Юнгии… А дальше лишь убаюкивающая тьма и чужой хриплый голос, оседающий приятными мурашками под кожей. Когда Чимин проснулся от назойливого солнечного света, беспощадно режущего глаза, даже под плотно стиснутыми веками, стрелки часов на прикроватной тумбе давно перевалили за полдень. Мучительно простонав, юноша перевернулся на другой бок натыкаясь взглядом на пустую сторону кровати. Ладонь осторожно прошлась по гладкой прохладной ткани, давно потерявшей тепло тела спавшего на ней. Омега зарылся лицом в чужую подушку, вдыхая аромат ее владельца и разочарованно прикусывая губу. Логично было предположить, что его здесь давно нет. Он всегда уходил до того, как Чимин просыпался, будь то вечер, обед или раннее утро. Иногда у Пака складывалось ощущение, что он и вовсе не спит с ним, но в те ночи, что они проводи вдвоем, Чимин отчетливо ощущал жар исходящий от его мужчины. Свесив ноги с широкой кровати, юноша подтянулся, чувствуя приятную боль по всему телу. Чужие руки и губы оставили свои следы на бархатистой коже, даже не смотря на то, что их владелец давно ушел. И этот факт неимоверно радовал омегу каждый раз, стоило его взгляду упасть на собственное отражение в зеркале. Обводя подушечками пальцев контуры темно-синих кружев, хаотичной лентой спускающихся от самой шеи вдоль рельефной груди и живота, и исчезающих где-то за кромкой боксеров, омега прикрыл глаза отдаваясь воспоминаниям. С пухлых губ сорвался судорожный вздох, а пушистые ресницы затрепетали, стоило только представить перед собой лицо Мина. Его холодные раскосые глаза, прожигающие взглядом насквозь. Тонкие черты лица. Спадающие на лоб и брови, влажные от пота волосы. Хриплое рычание на ухо, пробирающие все тело омеги до дрожи. От столь ярких картинок в собственной голове, Паку стало невыносимо жарко, а внизу живота вновь стянулся тугой узел возбуждения. Потрусив головой, дабы стряхнут с себя все лишние мысли, Чимин поспешил залезть в душ и поскорее устранить возникшую проблему. Спускаясь в гостиную, юноша уловил непривычный для столь раннего времени шум доносящийся из гостиной. Нахмурившись, парень с грациозностью дикой кошки спрыгнул с последних ступенек широкой лестницы и с нескрываемым интересом на лице, заглянул в дверной проем. — Вы чего такие громкие с утра пораньше? Вздергивая одну бровь, обвел взглядом собравшихся в помещении парней омега. Первым отреагировал на внезапное появление Пака Бобби. Широко улыбнувшись юноше, он задрал руку вверх, лениво махнув рукой в качестве приветствия. — Обсуждаем нашего нового гостя. — Гостя? Переспросил Чимин, плюхаясь на диван рядом с развалившимся альфой. — Босс тебе ничего не сказал? — Не сказал что? — Про новоявленного муженька Намджуна. — Ты снова обдалбался? Хмыкнул омега, закидывая ногу на ногу. — Бобби имел ввиду, что вчера ночью мы, действительно, привезли в особняк мужа Намджуна. Оказывается Ким был уже несколько месяцев замужем. Мы узнали об этом, только когда лично приехали в его дом и столкнулись с тем омегой. Босс посчитал, что он может знать что-нибудь о смерти Джуна, поэтому мы и привезли его сюда. Вмешался в зашедший в тупик разговор еще один альфа. Чимин лишь задумчиво кивнул, потупив взгляд где-то в районе низкого журнального столика с массивными золотыми ножками в виде китайских драконов. Он упорно пытался переварить поступившую информацию, сопоставляя образ угрюмого и пугающего даже в их кругах Намджуна с образом таинственного омеги, с которым как оказалось связал свою жизнь Ким. — Почему сразу обдалбался? Возмутился Бобби, больно пихая ногой сидящего напротив него парня. Пака трогать он не собирался, так как в его ближайшие планы не входило лишиться своих конечностей. Завязалась шуточная потасовка, в которой по всем параметрам побеждал явно не Бобби, но Чимину было уже глубоко посрать на безмозглых альф. Любопытство медленно съедало его изнутри. Хотелось узнать все подробности и хоть одним глазком взглянуть на неизвестного омегу. Медленно встав с насиженного места, юноша вышел из гостиной, оставляя позади сцепившихся в домашнем реслинге парней до которых Паку уже не было дела. — Сколько же у тебя было тайн, Намджун? Одними губами произнес Чимин. Сидеть на месте и ждать, когда его соизволят посвятить в дела клана он не собирался, поэтому быстро преодолев лестничный пролет, парниша направился в южное крыло особняка. — Может зря мы ему рассказали? Раз босс сам ничего не сказал Чимину, наверное он не хотел, чтобы тот знал. Откидывая голову на мягкую седушку дивана, произнес альфа. Бобби прикусил губу, повернувшись в сторону сидящего рядом с ним Дэиля. — Чимин бы все равно узнал тогда сам. — Фыркнул парень. — И я вообще ему не собирался ничего говорить. Это ты проболтался, так что, если боссу не понравится, что мы не держали язык за зубами, я свалю все на тебя. — Вот она, какая, твоя дружба. Обиженно пихнул локтем соседа в бок Бобби. Дэиль на это лишь улыбнулся, в туже секунду зашипев от боли в треснувшей губе. — Бля, ты нахрена мне врезал то? — Случайно вышло. Косанул немного. Я вообще в глаз метил. Пожал плечами последний вскакивая на ноги и поскорее удирая от готовящегося к реваншу Дэиля.