Построить лестницу к звёздам

Он был на Медвежьем острове несколько лун, когда из Винтерфелла прилетел ворон. Джон не узнал почерк на пергаменте. Это была не аккуратная рука мейстера Лювина или пляшущий почерк Брана; это было слишком аккуратно для сира Родрика, а Рикон еще не умел писать. Он надеялся, что оно от Робба, но его не было в Винтерфелле — он все еще был в Речных Землях, каждый раз сокрушая Ланнистеров. Он сломал печать с лютоволком и испугался, увидев, что письмо от Джейн. Дорогой Джон! Я надеюсь, это письмо найдет Вас на Медвежьем острове. Я знаю, что мы недостаточно хорошо друг друга знаем, и мы можем так никогда этого и не сделать, но я чувствую, что у меня нет иного выбора, кроме как написать Вам. Только прошу Вас: держите это в тайне, иначе Робб никогда не простит меня за то, что я написала Вам. Вскоре после того, как Вы уехали, Робб услал меня, Сансу и леди Кейтилин в Винтерфелл. Причина этого не была открыта никому, кроме меня и леди Старк: Санса была беременна, и Робб хотел скрыть это, чтобы сохранить ее доброе имя. Она отказалась открыть, кто отец ребенка, но Робб доверил мне правду. План состоит в том, чтобы мы обе оставались скрытыми от посторонних глаз в течение всего срока беременности Сансы; когда ребенок родится, мы с Роббом выдадим его за своего. Санса совершенно и по-настоящему несчастна, Джон. Она не хочет расставаться со своим ребенком, и, если честно, я не могу вынести мысли о том, чтобы быть ответственной за это. Как я уже сказала, я не знаю Вас хорошо, но только Вы можете помочь Сансе. Она скучает по Вам, и я не хочу вносить свой вклад в ее страдания. Я не уверена, что Вы будете делать с этим знанием. Честно говоря, не знаю, чего ожидаю от Вас. Но я точно знаю, что ребенок родится здесь через две луны и что ребенок этот Ваш и Сансы. С уважением, Джейн Старк. Джон перечитал письмо десяток раз, не в силах поверить тому, что он прочитал. Ребенок… Он сразу попытался вспомнить, когда это могло произойти. Они так старались не допустить беременности, но Джон не мог отрицать, что в конце они стали небрежны в этом. Удовольствие перевешивало разум, и вот результат. Его накрыло чувство стыда. Сделать ей бастарда — это одно, но отказаться от нее, чтобы она несла ответственность в одиночку — это непростительно. Он даже не знал, как сделать это правильно, чтобы его брат не предал его смерти. Он покинул Медвежий остров столь же внезапно, как и прибыл, принеся извинения Джорель и Лире, но настаивая, что должен уехать. Поездка была очень трудной и заняла две недели; он достиг Винтерфелла грязный, измученный и голодный. — Джон! — закричал Рикон, когда он соскочил с седла; его ноги ослабли и шатались от трудной дороги. Он крепко обнял младшего брата и был так рад оказаться дома, даже если это, вероятно, убьет его. Пришли мейстер Лювин и сир Родрик, чтобы поприветствовать его, Ходор принес Брана на спине; Джон не узнал юношу и девушку с ними, но Бран представил их как Жойена и Миру Ридов. Здесь была и одичалая, к которой цеплялся Рикон, по имени Оша, маленькая Бет и Старая Нэн, и Джон спросил себя, когда дом успел стать таким знакомым и незнакомым одновременно. Леди Старк стояла у входа в замок, сложив руки на груди с выражением глубочайшего неодобрения на лице. Джон освободился от окруживших его людей и подошел к ней, внутренне подготовившись к тому, что сейчас должно произойти. — Я приехал увидеть Сансу. Последнее, чего он ожидал, это то, что леди Старк кивнёт и скажет: — Она в своей комнате. Он поинтересуется этим позже; все, на чем в данный момент он сосредоточен — это Санса. Она сидела в своей постели, прислонившись к спинке кровати, ноги подпирали подушки; ее живот вырос и набух, чтобы вместить их растущего ребенка, и она вся казалась сияющей. Джейн сидела рядом с кроватью в кресле с высокой спинкой; они обе повернулись к нему, когда он вошел; Санса было явно шокирована, в то время как Джейн улыбнулась. — Джон, что ты…? — Я оставлю тебя, — Джейн быстро встала и заторопилась к двери. По пути она взяла руку Джона, крепко сжав, и он знал, что никогда не сможет отблагодарить жену Робба за это. Он закрыл дверь комнаты и подошел к кровати, сев рядом с Сансой. Джон без промедления начал целовать ее, утоляя каждую секунду тоски в последние несколько месяцев, и Санса простонала ему в рот, отчаянно ухватив его порыв. — Я так скучала по тебе, — призналась она между поцелуями. — Робб не говорил мне, где ты, а когда я узнала о ребенке, все происходило так быстро… — Я не знал, клянусь. Я приехал в ту же секунду, как узнал об этом… — Я не хочу отдавать малыша Роббу и Джейн, Джон. Меня не волнует, что это бастард, меня не волнует, если я никогда не найду подходящей партии для брака, я просто хочу оставить его. Моя мать все говорит, что так будет лучше, по крайней мере я смогу видеть, как мой ребенок будет расти, но он мой, он наш, мы его зачали, он часть меня и… — Никто не отнимет нашего ребенка, Санса. Клянусь. Она кивнула, улыбаясь сквозь слезы, и Джон обнял ее так крепко и нежно, как только мог. Санса притянула его руку себе на живот, и он усмехнулся, почувствовав движение под своей ладонью. Он положил голову на плечо Сансе, их руки сплелись над малышом, и это последнее, что Джон осознавал, прежде чем провалиться в изнуренный сон.

____________________

Когда Джон проснулся, была уже полночь, и он, спотыкаясь, отправился на кухню, чтобы принести что-нибудь поесть и немного вина. Санса попросила принести его банку варенья и ломти хлеба потолще. Он жонглировал маленьким пиршеством в своих руках, когда заметил леди Старк, стоящую в тени. Он вдруг вновь почувствовал себя ребенком, таскающим пироги вместе с Роббом, и подавил в себе привычный инстинкт извиниться, сделаться незаметным, чтобы не испытывать ее терпение. Он всегда знал, что одно его присутствие здесь являлось напоминанием леди Старк о том, что его отец любил другую женщину; и справедливо было такое отношение или нет, Джон никогда не хотел причинять боли другим людям, даже леди Старк. — Я думала, ты приедешь раньше. Ты никогда не проявлял себя безответственным. — Извините, леди Старк, но я не понимаю… — Вы двое думали, что вы такие умные и скрытные, когда тайком переглядывались за едой или шептались по углам. Как будто думали, что вы первые, кто завел роман. — Вы знали? — Я знала, что у нее был любовник. У меня были подозрения. Я не знала наверняка, пока Робб не отослал тебя после жутко трудной битвы, когда тебе следовало бы остаться. — Тогда почему Вы не прогнали меня сегодня? — Я потеряла Неда и Арью. Я все еще могу потерять Робба, прежде чем эта война закончится. Я не могу потерять еще и Сансу. Так что, хоть это и отвратительно мне до глубины души, не думаю, что мое сердце вынесет вид столь несчастной Сансы еще больше. С тобой будет иметь дело Робб. Ты готов к этому? — Я люблю ее, леди Старк. — Как Цареубийца любит королеву Серсею, я уверена. Слова вонзились кинжалом в его сердце.

______________________

— Мы еще можем бежать в Браавос, — сказала Санса однажды утром, лежа в ванне, пока Джон тер ей спину. — Хотя я сомневаюсь, что мы сможем бежать быстро: я сейчас толще лорда Мандерли. — Ты бы родила на корабле. И я сомневаюсь, что ты захочешь быть так далеко ото всех. — Мы могли бы пожениться там. Если ты хотел бы что-то вроде этого, — быстро добавила она, отводя взгляд. — Я, конечно, не имею в виду, что ожидаю, будто ты женишься на мне только потому, что… — Ты хотела бы выйти замуж за меня, бастарда, которому снесут голову, когда Робб вернется на Север? — Робб не снимет с тебя голову. Он был просто зол на то, как он нас обнаружил. А ты — самый благородный человек, которого я знаю, бастард ты или нет. — Она фыркнула, брызнув на него водой. — И прекрати говорить «бастард» вот так вот. Если наш ребенок будет Сноу, я не хочу, чтобы он хандрил из-за этого. — Я не хандрю! — возразил он, обиженный на эту характеристику. Санса засмеялась, снова плеснув в него.

_____________________

Бран фактически был лордом Винтерфелла, когда Робб уехал, но он сразу попросил Джона о помощи в управлении замком. Он не был уверен, что леди Старк одобряла это, но был благодарен за то, что заполнял дни чем-то полезным. Джон сдерживал мысли о том, что будет, когда вернется Робб, когда родится младенец, когда закончится война, и он должен будет ответить за все, что сделал. Он работал во дворе, помогая укрепить одну из стен, пока не пойдут суровые зимние снега, когда увидел, как трое людей вошли во двор. Один был его возраста, широкоплечий, с сильно развитой мускулатурой и грязными черными волосами; его окружали по бокам толстый мальчик с одной стороны и небольшой мальчишка с короткими, взлохмаченными волосами — с другой. Десятки простолюдинов приходили к ним в последнее время, отчаявшись найти место для проживания и пропитание; они не отвергали никого. Джон собирался направить их в сторону кухни, когда мальчик поменьше выкрикнул его имя. Тогда же он увидел клинок на его бедре и понял, что это и не мальчик вовсе. — Арья! — крикнул он, спрыгивая вниз с лестницы, встретившись с ней на середине двора и завертев ее, как будто она снова была маленькой девочкой. Суматоха привела всех во двор, в том числе и леди Старк, плачущую, когда она яростно прижимала Арью к груди. Даже Сансе удалось спуститься. Она проковыляла к сестре, и они извинились за воображаемые обиды, нанесенные ими друг другу до смерти отца; слезы оросили их лица. Арья представила своих спутников как Пирожка и Джендри Уотерса, и Джон заметил, как сестра и этот парень смотрят друг на друга. Он не удержался от усмешки про себя. Бедная леди Старк, обе ее дочери влюбились в бастардов.

___________________

— Просыпайся, болван! Джон вздрогнул и проснулся от того, что Арья трясла его. — Арья, что… — Санса рожает. Джейн сказала привести тебя. Он все еще не был уверен, знает ли Арья об их отношениях; он считал, что она, как и другие обитатели замка, старалась не думать об этом вообще. Джон быстро оделся и поспешил вверх по лестнице в комнату Сансы, стараясь не допустить, чтобы его волнение и страх проявились внешне. Он услышал внутри голос мейстера Лювина; леди Кейтилин и Джейн пытались успокоить Сансу, стонущую и кричащую, и Джон замер, не зная, входить ему или нет. — Ой, да ладно! — проворчала Арья, подтолкнув его двумя руками вперед, и он обмер, увидев Сансу, лежащую на постели, в сорочке, задранной до бедер, с согнутыми и раскинутыми коленями, и мейстера Лювина между ними. Леди Кейтилин была по одну сторону от нее, Джейн — по другую; они крепко сжимали ее за руки, а улыбка Сансы больше походила на гримасу. Он медленно подошел к кровати, не зная, в роли кого он здесь находится. Джон лишь смутно вспомнил роды леди Старк: они всегда оставались за дверью вместе с отцом, пока мейстер Лювин не выходил и не сообщал пол ребенка. Единственным исключением было рождение Брана, когда лорд Эддард находился тогда внутри ее покоев, потому что леди Старк мучилась в родах несколько дней, и весь замок шептал о том, что она умрет в родильной постели. Джейн освободила ему свое место, уйдя за водой для Сансы, и он спокойно встретил взгляд леди Старк. Независимо от того, что она испытывала по отношению к нему и этой ситуации, он знал, что она горячо любит Сансу и хочет только, чтобы это прошло для нее легко. Джона убивало видеть ее в таких муках. Он не знал никого сильнее ее, и его трясло от того, что он не может это остановить. Джон откинул ее волосы с влажного лба, держа чашку с водой, которой Джейн смачивала потрескавшиеся губы Сансы. Когда мейстер Лювин объявил, что подошли схватки, Джон осознал, что к такому битвы его не готовили. Хотя мейстер сказал позже, что роды были быстрыми, время, казалось, замедлилось, пока Санса силилась произвести на свет их ребенка. Когда она, наконец, тужилась последний раз, с ее губ раздался первобытный крик, и Джон был уверен, что она не переживет этого. Она откинулась на подушки, плача и смеясь от того, как завопил их малыш. — Это девочка, леди Санса, — объявил мейстер Лювин, проверяя здоровье младенца. Джон целовал Сансу в висок, пока они ждали, когда ребенка принесут ей на руки. Леди Старк пересекла комнату, чтобы помочь мейстеру, и Джон понял, что что-то не так. Они переговоривались тихими, торопливыми голосами, и Санса посмотрела на него с испугом в глазах. — Что-то не так? Мама, что с моей дочерью? — Ничего, моя дорогая, — уверила ее леди Кейтилин, осторожно держа малышку на руках, и поднесла ее Сансе. — Она здоровенький ребенок. Но Джон сразу увидел то, что поразило леди Старк и мейстера Лювина. Их дочь, ребенок, чья кровь должна быть более Старк, чем у кого-либо, смотрела на них лиловыми глазами, серебряные волосы покрывали ее головку. — Я не понимаю, — это все, что смогла сказать Санса, в замешательстве глядя на него. Джон также не понимал.

___________________

Они назвали ее Дарой, хорошим именем для их выглядящей явно не по-северному дочери. Всякий раз, держа Дару, Джон задавался вопросом, не пошла ли она в его мать и ее семью, и, видя леди Старк, он догадывался, что она думает о том же. Он спросил мейстера Лювина, есть ли у него какие-нибудь мысли о том, кем была его мать, если лорд Старк никогда не упоминал об этом; Лювин извинился, напомнив, что после Восстания его еще не было в Винтерфелле, и что лорд Старк никогда настолько не доверял ему. Мира Рид была единственной из всех, кто разрешил его загадку. — Лорд Старк рассказывал Вам когда-нибудь о том, что случилось в Башне Радости? — спросила она его однажды после обеда, когда он возвращался из богорощи. Она была странная, эта подруга Брана с Перешейка, но Джон вежливо ответил на этот вопрос, сказав, что все, что он знает — как его и ее отец убили сира Эртура Дейна. — Мой отец рассказал мне все перед тем, как отправить нас сюда. Хотите услышать это? Это не займет много времени. Так много всего нужно было сделать с приближением зимы, но Джон не хотел быть грубым. Он согласился, мысленно подсчитав, что ему еще нужно сделать, прежде чем сможет снова присоединиться к Сансе и Даре. — После того, как сир Эртур Дейн пал, лорд Старк и мой отец поднялись по лестнице, чтобы найти леди Лианну. Она была близка к смерти, когда они нашли ее. Но она была там не одна. Джон в удивлении заморгал. Он никогда не слышал этой части истории. — Не одна? — Нет. Видите ли, выехав к Трезубцу, принц Рейгар оставил леди Лианну беременной. Она родила всего за несколько дней до того, как лорд Старк нашел ее, и ее сын был там. Она взяла с лорда Эддарда обещание, что он защитит его от тех, кто захочет навредить ребенку Рейгара, который был большим претендентом на престол, чем кто-либо в Вестеросе. Понимаете ли Вы, Джон? Он не закончил дела, которые нужно было сделать, и поспешил в замок в комнату Сансы. Она лежала в полудреме в постели, Дара радостно сосала ее грудь, и Джон мог только любоваться ими: женщиной, которую любил, и своей дочерью. Он подумал о последствиях, которые несла за собой история, рассказанная Мирой. — Я не твой брат, — пробормотал Джон, пробуя эти слова на слух. — Что? — спросила спросонок Санса, переместив Дару к другой груди. — Думаю, я знаю, кто моя мать. А потом он рассказал ей историю Миры, с каждым словом все более уверяясь в том, что все это правда.

_______________________

Он написал Роббу, чтобы разгадать для него ту загадку, которую они обсуждали так много раз. Было бы ложью сказать, что его рассуждения частью служили и для самосохранения; двоюродные братья и сестры могли жениться, и Джон отчаянно хотел построить семью с Сансой и Дарой. Он хотел поделиться рассказом Миры с единственным человеком, с которым мог обсудить, кем была его безымянная мать. «Спроси Хоуленда Рида», умолял в письме Джон, надеясь на прощение, когда лорд Хоуленд подтвердит историю. Сансу не волновало разрешение Робба. Она поделилась рассказом с леди Старк и заявила, что намерена вступить в брак с Джоном, с ее благословения или без. Он сомневался, что леди Старк поверила в эту историю, но однажды вечером, после ужина, он видел мельком, как она шьет свадебный плащ Старков. — Ты действительно думаешь, что ты Таргариен? — без утайки, в отличие от всех остальных, обсуждающих этот вопрос, спросила его Арья однажды утром, когда они катались на лошадях. — Думаю, что я — Старк, и не имеет значения, от кого я родился. — Но если принц Рейгар был твоим отцом, то, бастард ты или нет, но ты — законный король. Джон улыбнулся. — В Вестеросе достаточно людей, утверждающих себя королями, ты так не думаешь? Он не имел ни малейшего желания быть королем, невзирая на права, которые имел. Знания того, что они у него есть, было достаточно.

________________________

Робб вернулся в Винтерфелл с армией Севера, торжествующей над Ланнистерами; лорд Тайвин предоставил независимость Северу и Речным Землям, чтобы сохранить другие части королевства. Лорды Ренли и Станнис все еще претендовали на Железный трон, но Джона это не волновало. Железный трон всегда был для них чем-то далеким. Джон стоял во дворе, когда Робб приехал, решившись встретить его взгляд и принять все, что он ему скажет. Они смотрели прямо друг на друга; Джон остро чувствовал, что каждый наблюдает за ними, когда непреклонное лицо Робба вдруг озарилось улыбкой. — Привет, кузен.

_____________________

Они с Сансой поженились спустя две недели в богороще, в снегу, достающем им до лодыжек. В качестве свадебных подарков Робб сделал его десницей короля, а Сансе подарил дорогое ожерелье; Джейн поддразнила ее, что даже она не получала столь прекрасного свадебного подарка, и Джон до сих пор не мог поверить, что все получилось так, как вышло в конечном итоге. Санса настояла на том, чтобы не было церемонии провожания в постель, и они улизнули ото всех, когда гости напились. Они не делили постель с рождения Дары, и Джон чувствовал себя почти столь же волнующимся, как в их первую ночь в Риверране. Санса засмеялась над ним, целуя его в лоб и уверяя, что будет нежна к нему, и Джон не думал, что кто-нибудь когда-либо был был так же счастлив, как он в этот момент. — Робб предложил узаконить меня и назвать сыном принца Рейгара, — сказал он позже, когда они насытились друг другом. — Я надеюсь, ты ответил «нет». — Ты не хочешь иметь надлежащее имя, не хочешь, чтобы оно было у Дары? — У нас есть надлежащее имя. Ты не Таргариен, Джон, не на самом деле. Если я не Санса Старк, я довольна быть Сансой Сноу. Я влюбилась не в Джона Таргариена. — Это бастардово имя. — Это твое имя, а отныне и мое. Будет только позором отказаться от него, и я скажу тебе прямо, Джон: я никому не позволю стыдить нас этим. Джон улыбнулся, притянув ее еще ближе к себе, и крепко поцеловал в макушку. — Я люблю тебя. — Очень приятно это слышать, лорд Сноу, ведь отныне ты связан со мной навсегда. «Навсегда» еще никогда не казалось столь замечательным.