Холодным мужчинам

      Эмма замерла перед зеркалом, пытаясь разгладить заметные только ей складки на строгом платье цвета слоновой кости, и, глубоко вздохнув, прикрыла глаза, пытаясь справиться с волнением. Нет, она не раз была на подобных мероприятиях с отцом, но тогда она как-то не придавала этому значения, да и ей думать особо не приходилось: просто стоять рядом с ним, уплетать пирожные и периодически кивать людям, чьи имена она даже не запоминала. Сейчас все иначе, сейчас она не просто «чья-то дочь», она жена уважаемого человека, его супруга, которая, по мнению окружающих, как бы является его партнером по бизнесу. А на деле…       Она снова подняла глаза, встречаясь взглядом со своим отражением, и в который раз изумилась, какая она бледная. Волосы она завила крупными локонами, чтобы не делать прическу тяжелой, из гардероба выбрала простое светлое платье-карандаш по колено и с короткими рукавами, потом, немного подумав, добавила широкий черный пояс, чтобы обозначить талию. Она не помнила, когда в последний раз выглядела так… так просто, но в то же время торжественно. Она не похожа на девчонку, которой она обычно одевается, она выглядит женщиной, заслуживающей уважения. И ей это нравится. А когда Киллиан зашел в ее комнату, напоминая, что осталось полчаса до выхода, она на мгновение потеряла дар речи.       Темные волосы как всегда были аккуратно уложены, однако она уверена, что через пару часов они превратятся в соблазнительный, чуть заметный беспорядок. Коричневый костюм идеально сидел на фигуре и гармонировал с белой рубашкой и синим галстуком, который прекрасно сочетается с цветом его глаз. Джонс казался очень важным и уверенным в себе, так что она в первую секунду теряется под его пристальным, внимательным взглядом, пока он оглядывает ее. — Надеюсь, ты наденешь каблуки? — Да, я планировала, — она робко кивнула на приготовленную обувь, и он, пройдя через комнату, взял одну туфлю. — А ты не устанешь на таких шпильках ходить? Это все-таки не полчаса и даже не час, а почти вся ночь. Такие мероприятия редко заканчиваются до полуночи, к этому времени мы только успеем со всеми познакомиться, а потом нужно будет ещё общаться и наводить справки. — Справки? — Это мои проблемы, не забивай голову, — он поставил обувь на пол и снова оглядел ее с ног до головы, — мне нравится, — наконец подвел он вердикт, и Эмма застыла, не веря своим ушам. — Не слишком банально, но и не вульгарно. И тебе идет этот цвет. Мне нравится твой выбор, жена, — Киллиан поднял голову и встретился с ней взглядом. — И еще я рад, что ты не переусердствовала с макияжем. Сейчас натуральность ценится гораздо выше, чем дешевая штукатурка. — А что было бы, если бы я сильно накрасилась? — вдруг поинтересовалась она, наклонив голову набок. — Я бы попросил тебя смыть. — А если бы я отказалась? — Ты бы все равно это сделала, Эмма, — легко улыбнулся Джонс, пожав плечами, — я знаю, что ты хочешь поехать на это мероприятие, а для этого тебе нужно выглядеть подобающе. — У меня скоро начнется аллергия на это слово, — Эмма поморщилась, скрестив руки на груди, и Киллиан вдруг понимающе кивнул. — Что? — Если бы ты знала, как мне осточертели эти вечные костюмы, пиджаки, рубашки… Я дико соскучился по обычным футболкам, шортам, майкам, но настолько привык постоянно ходить так, чтобы в любую секунду можно было выбежать на очередную встречу, что и думать забыл об удобствах. — Неожиданно… — Пожалуй, — он помолчал пару секунд, потом направился к двери, — в любом случае я благодарен тебе за выбор костюма и полностью одобряю его. Я рад, что ты выучила мой самый первый урок, Эмма, и очень это ценю.       Она открыла рот, чтобы ответить, но он уже вышел, плотно притворив за собой дверь. Эмма поджала губы, чтобы сдержать широкую улыбку, и закусила нижнюю губу, после чего, спохватившись, повернулась к зеркалу, проверяя, не стерся ли блеск. В голове не укладывалось, что он действительно похвалил ее и, чего таить, был почти милым. Все же не сдержавшись, она улыбнулась своим мыслям и, достав дневник, записала в нем несколько строк.

Знаешь, мам, кажется, у нас еще все получится. По крайней мере я начинаю в это верить. Да и он, судя по всему, тоже делает для этого все возможное. И я… я почти счастлива. Люблю тебя.

      Отложив книжку, она наскоро собрала все необходимое в клатч и спустилась на первый этаж в комнату Руби. Подруга уже в который раз смотрела какой-то дико занудный и чрезмерно романтический сериал, уплетая за обе щеки все сладкое, что нашлось в доме, и практически не вставала с кровати, неотрывно глядя на монитор ноутбука. — Рубс? — М? — не шевельнувшись, спросила та. — Мы собираемся уходить, будем скорее всего поздно. Эй! — окликнула она ее и, подойдя, щелкнула пальцами перед ее лицом. Лукас дернулась всем телом, вскинув голову, и заморгала, словно возвращаясь в реальность. — Я, конечно, понимаю, что ты пытаешься не утонуть в депрессии, но пора уже вылезать из нее, оно того не стоит. — Да знаю я, — кисло отозвалась она, проведя руками по лицу, и зевнула, — я стараюсь. Правда. Просто мне нужно пару дней, чтобы прийти в себя, перестать раскисать и уже начать думать. — Можно уже начать думать. — Кто бы говорил, — съязвила она, — но не важно. Кстати, — Руби окинула ее довольным взглядом, — отлично выглядишь, подруга. Только будет жаль, если вы порвете это платье. — Ты… ты о чем? — голос Эммы сел, и она нервно облизала губы. — Ой, да ладно, словно ты не знаешь, как проходят эти мероприятия. Сначала все из себя такие важные и уважаемые ходят, разговаривают, танцуют, общаются, потом едят, потом кто-нибудь толкает воодушевляющую речь, все аплодируют, пьют и понеслась душа, как говорится, в рай. Вы вернетесь пьяными, сто процентов. А еще дорога в одной машине и алкоголь, и… — Замолчи, — дернулась она, отойдя в сторону, и слабо сморщилась, — не хочу слушать. Я стараюсь вообще не думать об этом, так что даже не смей продолжать. Мы едем просто хорошо провести вечер и пообщаться со знакомыми и коллегами Киллиана. — Ну, а почему бы не провести хорошо и ночь? — Ну тебя к черту! — выругалась Эмма, недовольно скрипнув зубами, и пошла к двери, громко стуча каблуками. — Как я уже сказала, мы будем поздно, так что дом в твоем полном распоряжении. — Я надену беруши! — прокричала Руби ей вслед. — Иди нафиг! — откликнулась Свон, выходя в коридор, и покачала головой, с трудом сдерживая улыбку.

***

— Я хочу извиниться.       Сев в машину, они некоторое время ехали, попросту не зная, о чем говорить. Несмотря на все ее громкие слова и дерзкий характер, Эмма не могла не признавать, что немного побаивалась его, а сейчас и вовсе чувствовала себя неуютно в непосредственной близости с ним. Она боялась, что, если скажет какую-то глупость, снова все сломает и весь этот кошмар начнется по-новой. А она не хотела повторить скандала, который был на острове.       И когда Киллиан вдруг обратился к ней, она вздрогнула от неожиданности и встретилась взглядом с его спокойными и, кажется, даже теплыми синими глазами. Он не нервничал, не отводил глаза, а уверенно и прямо смотрел на нее, словно показывая, что ей не стоит напрягаться. — За что? — собственный голос показался ей каким-то сухим и дребезжащим, и она откашлялась, крепче сжав в руке клатч. — За то, что было на острове. Я-то понимал, на что иду, когда женился на тебе, в то время как ты была в полном неведении. Признаю, это жестоко по отношению к тебе, как и все моё поведение. Но ты раз за разом просишь для себя второй шанс, и я бы хотел, чтобы и ты мне его давала, — он протянул руку и, к ее удивлению, сжал ее холодные слабо трясущиеся пальцы. — Мне сложно с кем-то жить, я к этому не привык, и я в курсе, что это лишь пустые оправдания, но по-другому я не могу объяснить. Как бы то ни было, нам придётся научиться ладить. Я постараюсь привыкнуть и реагировать спокойнее, обещаю.       Эмма не шевелилась, глядя в его глаза, словно пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно, или, быть может, и вовсе пытается таким образом отделаться от нее на время, создав имитацию семейного спокойствия. Но она видела его взгляд, глубокий, пронзительный, и понимала, что это не ложь. Он искренне раскаялся и хотел все исправить, как и она. Поэтому она крепче сжала его руку, коротко улыбнувшись, и уже открыла рот, чтобы извиниться в ответ, но потом останавилась, уловив одно неприятное слово. — Ты снова говоришь это. Придётся. Придётся, нужно, должна — говори своими словами и эмоциями, Киллиан, — попросила она, переплетя их пальцы, и пододвинулась немного ближе. — Я не часть твоего бизнеса, я теперь твоя семья. Я не чужая тебе, я не какой-то человек с твоей работы, с которым ты должен говорить официально и учтиво. Я хочу, чтобы ты говорил, что думаешь, что чувствуешь, только так мы сможем понять друг друга. Моя проблема как раз в том, что у меня на языке то, что на уме, и я не умею следить за собой. Мы полные противоположности, но, может, именно в этом и заключается самое главное для нашего счастья? Я постараюсь сдерживать себя и следить за тем, что делаю и говорю, а ты перестань быть таким… каменным, ты все-таки человек, а людям свойственно чувствовать. — Что ж… — Джонс помолчал, переваривая ее слова, потом кивнул и снова поднял на нее глаза. — В таком случае я просто хочу, даже надеюсь, что у нас все будет не так плохо. Так лучше? — Значительнее, — кивнула она, улыбнувшись, и он ответил ей улыбкой. — Тогда нам остается лишь пережить этот вечер и десятки незнакомых, но очень заносчивых лиц. Справишься? — Если ты будешь рядом — да.

***

      Выйдя из машины, Киллиан обошел ее и, открыв дверь, помог Эмме выйти. Она хотела убрать руку, но, заметив его взгляд, послушно взяла его под локоть, пытаясь не слишком сверкать от счастья. Гордо ступая вверх по ступенькам, она очень порадовалась тому, что остановилась на этом платье, а не выбрала первое, с длинной юбкой и глубоким вырезом. Сейчас она казалась себе как-то выше и величественнее, особенно под руку с Джонсом, от которого буквально веяло уверенностью и непоколебимым спокойствием. — Мистер Джонс, — учтиво улыбнулся мужчина возле дверей, немного наклонив голову набок, — Вас давно не было видно. Проблемы на работе? — Нет, нисколько, — Киллиан так же учтиво кивнул ему, однако с большим изяществом, — отдыхал с женой, позволил себе небольшой отпуск и отдых от этих постоянных мероприятий. Они приедаются все-таки. — Полностью с Вами согласен, — снова кивнул он и перевел взгляд на Эмму, которая все это время стояла неподвижно, глядя то на одного, то на другого мужчину. Глаза незнакомца вспыхивают, и он скользит взглядом по ее телу. — А это, я так понимаю… — Эмма, моя жена, — Киллиан немного сильнее прижал ее к себе и выдавил улыбку. — А это Август Нолан, он… — Очень рад с Вами познакомиться, миссис Джонс, — поспешно оборвал его Август, улыбнувшись, и коснулся губами ее руки. — Мы боялись, что Киллиан будет скрывать от нас такую красоту. — Глупость, — фыркнул Джонс, закатив глаза, — для этого нет ни единого повода. Но сейчас, — он взглянул на Эмму, и она прижала руку к груди, немного резковато вырвав ее из ладоней Нолана, — нам нужно идти. Я обещал Миллсу прийти к началу. — Да, конечно. Думаю, у нас еще будет время поговорить, мистер Джонс. Очень был рад встрече с Вами, миссис Джонс. — Взаимно, — выдавила она, и Киллиан ввел ее в здание. Только там она смогла выдохнуть, крепче сжав его локоть. — Он какой-то… скользкий. — Увы, здесь таких много. Так что постарайся привыкнуть, и кстати, — он отвел ее к стене и повернул к себе, изучая ее лицо, — главное, улыбайся. Улыбайся и кивай, отвечай на приветствия, только не красней и не зажимайся, это будет смотреться странно. — Улыбаемся и машем, парни? — шепотом спросила она, улыбнувшись, и он, на мгновение замерев, улыбнулся ей в ответ. — Именно так. Ну что? — Киллиан сжал ее руку. — Готовы, миссис Джонс? — Конечно, мистер Джонс.