Холодным мужчинам

— Кажется, я кое-что понял, — протянул Киллиан, обхватив губами мочку уха Эммы, и теснее прижался к ней, — мне определенно нравится прерывать тебя во время готовки. А все из-за того, что тебе идут мои рубашки, — он дернул ее за волосы, вынуждая откинуть голову, и прижался губами к ее шее, оставив на коже горячий поцелуй. Она дернулась и слабо застонала, когда он толкнулся в нее, сильнее вдавливая в стол.       Он до боли сжал ее бедро, и она закусила нижнюю губу, стараясь сдержаться, и вцепилась в его плечи, чтобы не соскользнуть с края стола. Киллиан покрывал жадными поцелуями ее шею и плечи, слегка покусывая блестящую от пота кожу, и она таяла от его прикосновений, подаваясь бедрами навстречу его резким толчкам. Он не давал ей ни секунды на передышку, с каким-то особенным жаром накинувшись на нее во время того, как она готовила им завтрак. Она даже не успела как-то среагировать, потому что он заткнул ее жадным поцелуем и повалил на стол, сбросив все лишнее на пол. — Тебе пора прекратить надевать по утрам мои вещи, — прошипел он ей на ухо и прикусил ее подбородок, резко вышел из нее и снова мучительно медленно вошел, ловя губами ее длинный, рваный стон. — Я опаздываю на работу из-за этого уже третий день. — Только… только не рви хотя бы эту рубашку, — просипела Эмма между стонами, скользя руками по его спине, и он скрипнул зубами, когда она попала ногтями по старым царапинам, — иначе это будет уже третий трофей… — Плевать, это сейчас не так важно, — рыкнул он, накидываясь на ее губы и толкаясь в ее рот, сплетаясь языками.       Ощутив, что она стала сжиматься вокруг него, Киллиан ускорился, уткнувшись лицом в ее шею, и обхватил ее бедра, прижимая максимально близко к себе. Эмма вскрикнула, обхватив его за плечи, и длинно выдохнула, закрыв от изнеможения глаза, а потом прижалась лбом к его тяжело вздымающейся груди, слыша его бешеное сердцебиение. — А мне определенно нравится, когда ты меня прерываешь, — прошептала она секундами позже, и он, усмехнувшись, легко коснулся ее губ и отошел. Выбросив использованный презерватив, он оделся, собрав по полу свою разбросанную одежду, и провел рукой по волосам, пытаясь пригладить их. — Черт, — Киллиан скользнул взглядом по ее обнаженному телу, скрытому только его рубашкой, и покачал головой, — это какое-то безумие. Иногда кажется, что мне никогда не хватит тебя, — улыбнулся он и, обхватив ее лицо руками, поцеловал в лоб, обнимая. — Не могу сказать, что меня это расстраивает, — призналась она и с блаженством прикрыла глаза, млея от его близости. — Но сейчас мне определенно пора, я и так, кажется, опоздал. И хотя я понимаю, что начальство задерживается, а не опаздывает, я все-таки хочу постараться не сильно пользоваться своим положением. Так что извини, но мне нужно собираться, — отправив в рот кусок тоста, Киллиан поднялся на второй этаж, а Эмма, не в силах справиться с довольной улыбкой, вернулась к готовке, собирая все с пола.       Когда через несколько минут Джонс спустился вниз в костюме и с портфелем, она собрала ему еду с собой на перекус и вышла в холл, глядя на то, как он одевается и проверяет, все ли взял с собой. — Давай сходим на каток, — вдруг предложила Эмма, и Киллиан посмотрел на неё через отражение в зеркале, перезавязывая галстук. — О чем ты? — Я видела возле твоей работы каток. Я могу подъехать туда, когда ты закончишь, и мы немного покатаемся. Просто мне хочется чего-то нового, а такого у нас еще явно не было. Поэтому я и подумала, почему бы и да. — Думаешь, это хорошая идея? — он снова перевёл взгляд на свой галстук, поправляя его. — В таком случае лучше встретиться в обеденный перерыв. Покатаемся около часа, а потом я вернусь на работу. Потому что вечером будет поздно, и я, скорее всего, слишком устану, чтобы нормально развлекаться на катке. — Но ты тогда не поешь. — Я редко ем в перерыв, — улыбнулся он и повернулся к ней, — так что не переживай за меня. А кофе мы и с тобой сможем попить, это не такая проблема. Как смотришь на такое немного измененное предложение? — Думаю, это идеально, — усмехнулась она и, подойдя к нему, коснулась его губ своими. — Но, надеюсь, потом не окажется, что ты прекрасный фигурист под прикрытием, а я медведь, которого поставили на коньки бессовестные люди? — Увидишь, — лукаво отозвался он и подмигнул.

***

— Есть новости? — не здороваясь, осведомился Киллиан, заходя в свой кабинет. Дэвид что-то печатал, не отрывая взгляда от монитора компьютера, и только недовольно дёрнул головой в знак отказа. — Совсем? — Ничего. Я уже устал колупаться во всем этом. Но сейчас вылезает примерно такая ситуация, — он дёрнул рукой, подзывая брата к себе, и Киллиан, упершись руками в стол, придвинулся к монитору, скользя по нему взглядом. — Стой… То есть ты хочешь сказать, что по итогам денег просто… не было? Такого быть не может. Мы же сами видели, как несколько миллиардов были переведены черт знает куда. А сейчас ты хочешь сказать мне, что их не было? Старик в больницу попал из-за этого, ты не забыл? — Думаешь, я хоть что-то понимаю? — съязвил Дэвид, скрестив руки на груди. — Сам понимаю, что это гребанный бред, но в то же время я не могу верить своим глазам, а все, повторяю, абсолютно все показатели сейчас говорят, что денег просто не было. Что это была какая-то электронная ошибка. — Но на счёту Голда есть украденная сумма? — Я не знаю, была ли она там вообще, вот я о чем. Может, он вообще поднял этот кипиш из-за ничего? Решил обмануть и нажиться на этом? Почему бы и нет? Сейчас у престарелых и не такие причуды бывают, чем этот хуже? — Ага, а потом на радостях, что авантюра удалась, получил сердечный приступ. Отличный план, обязательно воспользуюсь в следующий раз, — съязвил Киллиан, нахмурившись. — К тому же я знаю Роберта — ему ума не хватит провернуть что-то такое. Он для этого слишком плоско мыслит. Разве что у него был помощник, но тоже вряд ли, так как он не терпит лишние мозги рядом. Он с трудом меня в свой бизнес пустил и доступ позволил, хотя я женат на его дочери. — Он вообще какой-то странный, — поежился Дэвид, — ему уже пора в поля в гольф играть, а не миллионами управлять. К тому же он нашёл в тебе достойную замену. — Я же говорю: логика — это явно не его. Он слишком самоуверен и целеустремлен, чтобы сдаваться из-за возраста. — Будет хуже, если он откинется, не оставив себе наследника, потому что я сомневаюсь, что он перевёл все на Эмму, он ей, кажется, не сильно доверял в своё время. — Сейчас она другая. — Я в курсе. Я говорю о том, что было раньше, а раньше… Сам знаешь — ей трудно было сковородку доверить, не то что бизнес. Это сейчас ты её перевоспитал. — Не без её желания. — И это радует. Кстати, — Дэвид поднял голову, глядя на него, — как там дела в раю? Все так же цветёт и пахнет? Потому что лично мне в последнее время страшно нравится, как ты выглядишь. Давно тебя таким счастливым не видел. — У нас все хорошо, но сейчас есть дела поважнее, идёт? — он многозначительно посмотрел на компьютер, и тот понуро кивнул. — Понял. Любовь тебе, а мне работа. И когда мы успели поменяться местами?

***

— Я только что говорила с папой, — Эмма с трудом сдерживала эмоции, стараясь не верещать от радости, — он в порядке и завтра, наверное, вернется домой. Все обошлось. И еще он сказал, что ты делаешь все, чтобы разобраться, куда делись наши деньги. — Я стараюсь, по крайней мере, — отозвался Киллиан, — и я рад, что с Робертом все в порядке. Я надеялся, что все обойдется. — Мы же встречаемся в обеденный перерыв? — Ну, пока что я не вижу повода отказываться. Ладно, мне пора. До встречи.       В телефоне послышались частые гудки, и Эмма отключила мобильный, упав на кровать. Уже который день ее сбивал с толку один факт, который слишком сильно ее пугал, и она не знала, что делать. Она помнила ту счастливую одну полоску на тесте, но в то же время…       Рука сама потянулась к телефону, и, уже набрав номер, она поняла, что позвонила Руби, с которой не говорила уже долгое время после последней ссоры. Однако сбрасывать было уже поздно, поэтому она решила сделать вид, словно ничего не было, понимая, что ей сейчас просто необходима помощь лучшей подруги. — Эмма? — она уже открыла рот, чтобы поздороваться, но Руби перебила ее. — Прости меня! Я была такой дурой, когда наорала тогда на тебя. Ты была ни в чем не виновата, а я сорвалась на тебе. Мне просто было тогда так больно и обидно, что я не думала о чувствах других. Мне очень и очень жаль. К тому же ты была права — я действительно сама виновата в том, что случилось. — Я все понимаю, Рубс, — нервно отозвалась Эмма, облизав губы, — но я позвонила немного по другому поводу. Мне нужно немного побыть эгоисткой и поговорить о себе и своей проблеме, хорошо? Просто мне больше некому позвонить. — Конечно, в чем дело? — У меня… у меня задержка, — выдохнула она и вздрогнула, закрыв глаза. — Я думала, может, все обойдется, даже купила тест, чтобы проверить. Он показал одну полоску, и я выдохнула. Но теперь… Я уже не знаю, что и подумать, потому что все признаки на лицо, но я все еще верю… — Нам явно пора прекращать покупать бракованные тесты, — горько усмехнулась Руби. — И… как это вообще случилось? Вы не предохраняетесь? — Нет, предохраняемся, но самый первый раз… — дрожь прошла по ее телу, и она обняла себя руками. — Кажется, это именно он. По крайней мере по времени так и выходит. Если это, конечно, беременность. — Прости, конечно, Эмс, — протянула Руби и выпалила, — но как вообще можно забеременеть после первого секса? — она сделала паузу, а потом слабо улыбнулась. — Извини, но я так ждала, чтобы вбросить тебе твою же фразу, не обижайся. Я даже помню, что ты говорила, что эта ситуация похожа на тупые комедии, которые крутят после полуночи. — Отомстила, молодец, — поежилась Эмма, — ты лучше скажи, что мне делать. Я уже не знаю, куда мне податься и кому звонить, мне страшно и жутко, но в то же время я понимаю, что нужно наконец-то во всем разобраться. — А что делать… К врачу идти, больше ничего не остается. Тебе и правда нужно окончательно понять, беременна ты или нет. Да и Киллиану нужно будет рассказать. — Если ничего нет, я не буду ему рассказывать. — А если будет? — Я… — она выдохнула и провела рукой по лицу, на мгновение зажмурившись, — я надеюсь, что это не так.

***

— А ты уверенно держишься на коньках, — улыбнулся Киллиан, мягко поддерживая Эмму за талию, и та довольно вскинула голову, посмотрев на него через плечо. — Так что ты определенно не медведь на коньках. — Уже радует, но все же… Слушай, — она повернулась к нему, стараясь не поскользнуться, и встретилась с ним взглядом, — есть вообще хоть что-то, чего ты не можешь? — Очень многое, поверь. Просто я стараюсь показывать только то, в чем я не плох, чтобы не упасть в твоих глазах, — усмехнулся он и легко поцеловал ее, прижимая к себе. — Иногда нужно быть хитрым, чтобы казаться чуточку лучше, чем ты есть. — Ну, да, наверное… — отозвалась она и поехала дальше, пытаясь взять себя в руки.       Выйдя на улицу, они медленно шли по парку, держась за руки, и Эмма изо всех сил старалась держаться спокойно, хотя слезы стояли в глазах, а бешеное сердцебиение словно и не думало успокаиваться. В какой-то момент Киллиан заметил ее состояние и, остановившись, повернул ее к себе, внимательно глядя в ее напряженные глаза. — Все в порядке? — Да, конечно… — она попыталась отвести глаза, но он сжал ее подбородок, вынуждая смотреть на него. — Эмма, я же вижу, что что-то не так… — Ты станешь отцом, — выпалила она и обхватила себя руками, поежившись от холода, а потом рискнула посмотреть на него и ужаснулась, с трудом схватив губами воздух.       Она никогда еще не видела его кожу такого неестественного сине-серого цвета, а глаза такими огромными и пустыми. Казалось, что он сейчас потеряет сознание или просто упадет, утратив точку опоры, однако он лишь крепче сжал челюсти и моргнул, словно приводя себя в чувство. — Киллиан? — неслушающимся языком спросила Эмма, со страхом глядя на него, но он словно и не смотрел на нее, уставившись в одну точку, а потом начал что-то бормотать себе под нос, не замечая ее. — Мы… мы что-нибудь придумаем… Сделаем детскую, купим мебель, кроватку… детскую кроватку, какие-то вещи… Что-нибудь придумаем, наверняка что-то придет в голову, если подумать и тщательно все взвесить… — Киллиан, ты пугаешь меня, — прошептала она, таращась на него, и Джонс, наконец, поднял на нее свои бесцветные, лишенные жизни глаза. — Ты… ты же не собираешься делать аборт? — Нет, конечно. Но… я не могу понять, рад ты этой новости или… — Эмма не договорила, снова испугавшись его взгляда, и нервно сглотнула, боясь продолжать.       В следующее мгновение внутри Киллиана словно что-то щелкнуло, и он снова стал собой, только не тем ласковым мужем, к которому она привыкла, а холодным мужчиной, которого она когда-то боялась и едва ли не презирала, всеми силами стараясь ненавидеть его. — Мои чувства сейчас не важны. — Важны, — неожиданно для себя упрямо заявила она и стиснула челюсти, — я хочу знать. — Мне страшно, довольна? — рявкнул он, скрипнув зубами, и одернул край куртки, будто пытаясь хоть чем-то себя занять. — Но… почему? — Надеюсь, ты никогда не узнаешь. Но будет лучше, если о ребенке никто не узнает. По крайней мере, до тех пор, пока я не решу иначе. — Это еще почему? — Потому что я так сказал, — равнодушно отозвался Киллиан, глядя мимо нее на деревья, и Эмма, не выдержав, схватила его за руку, повернув к себе, и решительно посмотрела на него. — Расскажи мне, в чем дело. Я имею право знать, что тебя тревожит. — Я тебе ничего не должен, — глухо ответил он, как-то странно глядя на нее сверху вниз, и она снова вернулась в месяцы назад, глядя на этого словно незнакомого и чужого мужчину, который уж точно не любил ее и которого не любила она. — А ты обязана меня слушаться, и если я говорю, что ты должна… — Я тоже тебе ничего не должна, — собственный холодный и неожиданно ровный голос напугал ее, но она лишь стиснула челюсти, упрямо глядя ему в глаза. — Это и мой ребёнок тоже, и я сама решу, что мне с ним делать. И даже не смей угрожать мне, Киллиан. Ты хотел, чтобы я изменилась — это произошло. И я больше не позволю тебе руководить мной. — Ты не понимаешь… — А ты не даёшь мне шанса понять. Ты не доверяешь мне, Киллиан, видимо, я хороша лишь для удовлетворения физических потребностей. Что ж, пусть будет так, но я больше до просьб не опущусь, делай, что хочешь, — она развернулась, чтобы уйти, но он не пустил ее, крепко сжав ее руку, и прижал к себе, внимательно глядя в ее глаза. — Ты не понимаешь, что говоришь, Эмма. Ты не видишь всей картины в целом. — Ты не позволяешь мне сделать это, — заявила Эмма ему в лицо, вскинув голову, — я не знаю, кто я для тебя, но я не собираюсь позволять тебе манипулировать мной, как это было раньше. Я уже не та девочка. — Конечно, не та девочка… — протянул Киллиан, глядя на нее потемневшими от напряжения глазами, а потом обреченно выдохнул и сделал шаг назад, хлопая себя по карманам в поисках мобильного. — Видимо, нужно было сделать это раньше, но сейчас точно пора, больше тянуть нельзя. — Сделать что? — Познакомить тебя с одним человеком, — глухо отозвался он и повел ее к дороге, на ходу вызывая такси.       Через полчаса они вышли возле богатого двухэтажного здания, находящегося на окраине города. Киллиан уже по привычке помог Эмме выйти из машины и пошел к дому, и каждый шаг словно давался ему с огромным трудом, он с силой переставлял налившиеся свинцом ноги, глядя перед собой немигающим взглядом.       Поднявшись по ступенькам, он бросил на жену косой взгляд, потом облизал губы и, на мгновение закрыв глаза, решительно выдохнул и нажал на звонок, практически сразу одернув руку, словно его ударили током. Несколько секунд напряженной тишины, а потом дверь открылась. — Здравствуй, мама.