Мой выход

      Гокудера ошарашенно смотрел на своего босса. Подрыватель никогда не думал, что день, когда он лишится Десятого как босса, настанет. Он всегда считал, что его босс — нечто неизменное, постоянное, константа его жизни. А теперь все рухнуло в одночасье. Пока Гокудера приходил в себя и переваривал услышанное, Ямамото взглядом окинул комнату и самого Тсуну. Не заметив на пальце Савады кольца Неба, хранитель Дождя понял, что Реборн не шутил. Где-то полчаса назад ему пришло сообщение, где говорилось, что «никчемный Тсуна решил перестать быть боссом» и просили позаботиться о парне. Ямамото из-за своей кажущейся беззаботности никак не мог быть подозреваем в том, что ему все известно, поэтому Реборн решил сообщить обо всем именно ему. Никто другой не смог бы успокоить семью Тсуны и объяснить им ситуацию кроме Хранителя дождя. И сейчас ему предстояло самое сложное — утихомирить Гокудеру, готового вот-вот сорваться и сносить все на своем пути в поисках того, кто заставил его Десятого сделать это, даже если это было собственное решение Савады. — Десятый! Это ведь неправда! Неправда! Да?.. — Гокудера смотрел на Тсуну, но видел удивление в его глазах. — Гокудера-кун, ты не рад? Теперь мы можем жить обычной жизнью. — бывший Десятый улыбался совершенно искренне. Гокудера ощутил у себя на плече руку Ямамото. Пальцы бейсболиста крепко держали его как физически, так и в эмоциональном плане. — Я позвал вас, чтобы это отпраздновать. Вот только нужно за покупками сходить, а то холодильник пустой… — Тсуна начал обуваться, но его остановили. — Мы сами сходим. — Ямамото улыбался своей обычной улыбкой, но его рука сжалась сильнее. Гокудера чуть поморщился и часто закивал, чтобы скрыть это. — У тебя ведь праздник. — Может, тогда все вместе? — Хорошая идея, — Ямамото продолжал улыбаться, но в его голове уже выстроилась цепочка событий: Тсуна покидает пост босса, Реборн просит позаботиться о Тсуне. И то, что следует дальше в этой цепочке, никого не обрадует. — Тогда подождите, я за кошельком сбегаю, — крикнул Тсуна, взбегая вверх по лестнице. Как только он скрылся из виду, Гокудера обессиленно опустился на пол и тяжело вздохнул. Посмотрев на Ямамото, он понял, насколько все серьезно. — Ты знал? — Гокудера с прищуром смотрел в глаза бейсболисту. — Ты знал. Откуда? — Реборн. — только и прошептал Ямамото. — И что теперь? — Гокудера прекрасно понимал и знал, что просто так все не закончится, но он должен был услышать. Ему было необходимо услышать это. — Малыш попросил позаботиться о Тсуне. — Гокудера невидяще смотрел в пол. Боль и злость на его лице сменяли друг друга так же быстро, как и события завертевшейся в этот день адской карусели.       Когда Тсуна спустился, Ямамото убирал в карман свой телефон. В ответ на вопросительный взгляд Савады, Ямамото рассмеялся: — Тренер не хочет отпускать меня даже на выходные, — и тут же поймал на себе тяжелый взгляд Гокудеры. — Идем?       Тщательно проверив, запер ли Тсуна дверь на все замки под предлогом участившихся краж, компания двинулась в магазин в соседнем квартале. Всю дорогу Ямамото и Гокудера о чем-то спорили, часто меняясь местами, кружась вокруг Тсуны. Сам же Тсуна шел, улыбаясь во весь рот — не каждый же день такое счастье — и наблюдая за своими хранителями. Савада радовался, что теперь не придется волноваться из-за их травм, полученных в какой-нибудь битве. Радовался, что теперь все будет хорошо. По пути им встретился Хибари, который, нахмурившись, посмотрел в их сторону и что-то сказал Кусакабе, и Рехей, совершенно случайно совершавший пробежку через этот квартал. В самом магазине у полки со сладостями почему-то застыли Кен и Чикуса, которые поспешили удалиться, едва замеченные Тсуной. Когда же все было куплено, и Савада с хранителями возвращался домой, по дороге им встретился Мукуро, непонятно откуда появившийся рядом с поворотом к жилищу семейства Тсуны. Улыбнувшись Саваде и кивнув хранителям, иллюзионист растаял в воздухе. Бывший Десятый Вонгола даже при игнорировании сигналов со стороны интуиции мог сказать, что что-то не так. До этого момента он ни разу, кроме конфликта Колец, не видел, чтобы его хранители собирались вместе хотя бы в радиусе километра. А тут в одном квартале. Что-то, определенно, заставило их вести себя так. Но что? Спросить напрямую? Тогда у кого? Ямамото отшутится. Гокудера скажет, что со всем разберется, ведь он правая рука Десятого. Старший брат? Его нужно сначала найти. Хибари-сан? Нет, уж лучше сразу с крыши прыгнуть. Мукуро? Тоже совсем не вариант. — Что-то случилось, Тсуна? — Ямамото заметил, что Тсуна стал каким-то подозрительно тихим. Не узнал ли? Гиперинтуиция — это вам не шутки. Получив отрицательный ответ, бейсболист расслабился. Но ненадолго — телефон в его кармане громко зазвенел, заставив выронить пакет из рук. Сразу же после этого — телефон Гокудеры. Быстро зайдя в дом и снова заперев дверь, парни отправили Тсуну разбирать пакеты, а сами уставились в экраны. «Завтра в 12.00 состоится встреча хранителей Десятого Вонголы с новым боссом. Просьба явиться или сдать кольца».       Переглянувшись, Ямамото и Гокудера перебросились парой фраз: «Ну как?» — «Придется», и поспешили помогать Тсуне.       Компания засиделась до позднего вечера, отмечая «счастливое» событие. Решив, что Тсуна в безопасности в своей комнате, двое хранителей вышли на улицу — Гокудера — покурить, а Ямамото — проветриться. Ночь давила какой-то густой темнотой, в которой не было видно звезд — лишь тлеющий уголек сигареты с пожеванным фильтром, зажатым в зубах, и отблески света в глазах хранителей. «Никто ничего не должен узнать» — вот девиз этого вечера. Ближайших вечеров, если не всей ближайшей жизни.       В комнате на столе мигал светодиодом уведомления телефон Гокудеры. Новость о встрече висела непрочитанной, ведь не нужно было быть экстрасенсом, чтобы догадаться, что и у него, и у Ямамото они одинаковые. Тсуна, оставшийся в комнате один и закончивший с уборкой, рефлекторно взял телефон и открыл сообщение. Два коротких предложения. Шестнадцать слов. Голову пронзило громким звуком. Прочитанное составило все кусочки паззла в нужном порядке. И стало понятно все — и беспокойство хранителей, и злость Реборна, и сходящая с ума гиперинтуиция. Надежды на свободу и покой рухнули. Все планы Тсуны на ближайшее будущее — тоже. Ведь зачем планировать то, чего может и не быть.       Сухое сообщение, набранное со знакомого номера, стало ультиматумом. В голове зазвучал голос, подозрительно похожий на голос Реборна: «Так что же ты будешь делать, никчемный Тсуна?»