***
Резко приподнявшись на кровати, мужчина вскрикнул. Капельки пота скатывались по его загорелому телу. Мужчине было жарко, отчего тот провел ладонью по своему лбу, смахивая пот с кожи. Проведя пальцами по своим кудрявым волосам, он попытался убрать пару прядей за ухо. Не вышло. Волосы все равно беспощадно лезли в его глаза, словно мешали тому сконцентрироваться на тенях, что скользили по стенам, как будто призраки в ночи. Привыкнув к свету от огня, он приподнялся, опираясь на руки. Кровь стекала с открытой раны на его правой ноге. Воспоминания о недавней драке заставили ухмыльнуться, а после простонать от боли. Поднявшись на ноги, высокий мужчина осмотрел свое пристанище: давно разбитые окна, пошарканные стены, гниющие полы, ветви дерева, что обволокли почти всю комнату. Альфе пришлось даже обрубить пару веток, дабы устроить себе подобие кровати: накиданные друг на друга старые тряпки. А ведь совсем недавно он мог позволить себе спать на чистых простынях и в объятиях очередной течной омеги, которой стоит-то заплатить пару жемчужин. Но стоило мужчине вспомнить о своем прошлом, как на месту зависти приходила злость. Он ушел из стаи. Единственное, что могло не устроить альфу, это то, что с ним обходились как со шлюхой или одноразовой вещью. В принципе, эти два понятия друг от друга ничем не отличаются. Искать новую стаю ему вовсе не хотелось, ведь еще неприятные ощущения никуда не ушли, да и недавняя засада давала о себе знать. А ноющая нога от боли показывала на то, что ее придется в скором времени отрубить, дабы инфекция не поступила к его телу. Подняв ветвь от дерева и избавив ту от лишней листвы, он оперся на нее, дабы присесть на пол. Соорудив жгут, он вновь поднялся, уже опираясь на палку. В таком состоянии он был обычной мишенью для любых хищников. Его даже могли бы задеть святоши, что в последнее время были все более активны. И это говорило лишь об одном: начинается новая война за первое место в пищевой цепи. Резко замерев на месте, он прислушался. Со стороны места, где когда-то находилась входная дверь в этот разрушенный дом, послышался треск веток. Кто мог взобраться на десятиметровое дерево, да еще и среди листвы найти этот тайник? Все мысли перемешались в голове до того, как мужчина упал на пол, ударившись головой. И лишь успел разглядеть два ярких огня в темноте прежде, чем он отключился.***
Дым. Противный запах гари. Пепел, падающий с неба. Огонь. Много огня. Крики с разных сторон. Кровь. Кровь. Кровь! Два желтых огня в небе. Огненный шар. Визг маленького мальчика.***
Резко открыв глаза, мужчина приподнялся, принимая сидячее положение. И все бы ничего, но он сидел в клетке. Проведя пальцами по своей шее, он нащупал железный ошейник, цепь от которого была зарыта глубоко в землю. На прутьях клетки виднелась кровь, на земле, где сидел Виктор, засохли капли крови. Почву пытались вскопать, отчего та казалась рыхлой и темной. Подергав пару раз цепь, он прорычал. Нога беспощадно ныла, но радовало одно – или же, наоборот, огорчало – она была перебинтована, да не обычной грязной старой тряпкой, а чистым и стерильным бинтом. Осмотревшись по сторонам, он попытался перевоплотиться. В среднем, ему удавалось полное превращение в волка менее чем за минуту, но в данной ситуации он просто остолбенел. Ведь не мог превратиться. Любой другой впал бы в панику и начал биться в разные углы от растерянности, но тот лишь разозлился и заорал во все горло. Терять самообладание он не собирался, поэтому лишь вновь осмотрелся. Понимая, что находился он в лесу и был окружен одними камнями и зарослями, мужчина затаил дыхание и стал прислушиваться к окружающей его среде. Вокруг стояла тишина. Отсутствие даже обычного пения птиц напрягало каждую мышцу оборотня. Однако стоило ему уловить звук реки, как в его груди поселилась надежда. Впрочем, и та утратила силу, как только он открыл глаза и увидел перед собой грязного мужчину лет около сорока. Он был покрыт бородавками, грязью, хотя последнее навряд ли была грязь, ведь несло от того смрадным запахом. Отодвинувшись назад и прислонившись спиной к холодным прутьям, мужчина начал судорожно оглядываться по сторонам, дабы найти хоть что-нибудь, чем можно было бы защититься. Ничего толком не обнаружив, герой вновь посмотрел на незваного гостя. Хотя альфа понимал, что не этот дикарь его посадил в клетку, ведь тот пытался самостоятельно открыть ее. И у того подавно не было бы стерильных бинтов, учитывая его внешний вид и исходящий аромат. Сморщив свой нос и пытаясь уловить хоть капельку свежего воздуха, Виктор еще сотню раз пожалел, что не умер на том дереве, куда забрался. Загорелая кожа с химическими ожогами. В последнее время долго пребывать на солнце было катастрофически опасно, ведь то выжигало абсолютно все на своем пути, словно пыталось полностью спалить данную планету. Давно заплесневевшие волосы у дикаря говорили о том, что он как минимум не мылся... всю жизнь. Потерев пальцами кончик носа и сморщив тот, Виктор взглянул на дикаря, продолжая рассматривать своего компаньона, который так и не додумался до того, что рычаг, открывающий дверь клетки, находился около того дерева, росшего позади него. – Эй, – гордо вскинув голову, альфа попытался обратить на себя внимание. Поймав заинтересованный взгляд грязного пещерного человека на себе, он подергал пару раз цепью, показывая, что он точно никуда не денется, если тот отойдет на пару метров или вовсе уйдет за своими сородичами. Приподняв уголки своих потрескавшихся губ и тем самым обнажая свои гнилые зубы, дикарь кивнул в знак того, что понял. Однако что именно он понял? Стоило ему оставить свое орудие – ржавый мачете с сухими каплями крови, как он в прыжке преодолел расстояние в три-четыре метра. Решив воспользоваться своим единственным шансом, альфа лег на живот и протянул руку вперед, пытаясь дотянуться до оружия. Едва касаясь пальцами лезвия, мужчина подавался вперед, дотрагиваясь щекой металла. Однако после отпрянул от нее, ведь на щеке появилось обморожение. Стиснув зубы, чтобы не закричать от боли в чувствительном месте, мужчина прислонил ладонь к лицу. Вновь осматриваясь по сторонам, он только заметил, что прутья были смазаны зельем, при контакте с которым возникали раны, как при обморожении. И теперь он понял, почему этот дикарь не прикасался к прутьям. Часто и тяжело дыша через нос, Виктор вновь затаил дыхание, ведь со стороны деревьев послышался треск веток и шуршание листвы, словно кто-то специально показывал свое присутствие. И этот кто-то был довольно больших размеров. Тишина. На мгновение показалось, что это всего лишь сон. Ведь только что шумела листва и ветви деревьев, как теперь все вмиг стихло. Казалось, что было слышно только сердцебиение жертвы, сидящей в ловушке. И теперь он понимал, для кого это была ловушка. Ухмылка расползлась на его губах, а в глазах появился огонь. Его вновь использовали как одноразовую вещь. Сейчас он был приманкой. Злоба и ненависть к тому, кто его в данный момент использовал, увеличивалась с каждой секундой, проведенной в камере. Неизвестно, сколько еще здесь было жертв, прежде чем те погибли от голода и жажды. Повернув голову в сторону только что сломанной ветви, мужчина встал на четвереньки, принимая готовую позу зверя для обороны. Прислушиваясь, альфа резко откинулся назад, ведь к клетке прилетело окровавленное тело одного из дикарей. Можно было понять, что их было несколько, ведь те как минимум не ходили поодиночке, да и Виктор заметил, что это был не его сосед, так как первый являлся брюнетом, а у этого были светлые пряди, что виднелись через всю эту грязь. Из пару минут раздался рев. Рев, что был ему знаком с детства. Его зрачки расширились, дышал он через раз, ведь в тени деревьев вновь появились два желтых огонька и запах гари...