5 глава
- И что было дальше? – тихо спросил мальчик. - Сказала, чтобы я с тобой не общалась, - так же тихо ответила девочка. Наступила тишина, разрываемая лишь плеском русалочьих хвостов о поверхность Черного озера. От этого движения гладь воды слегка рябилась, тем самым искажая отражение двух ребят. - А… А ты что ответила? – неуверенно спросил Скорпиус, поправляя галстук. Роза стала его самым лучшим другом в школе. Одна из причин, почему остальные дети его сторонились, была в том, что его отец обладал не самой лучшей репутацией. Хорошо, это была основная причина. Но почему то именно Роза захотела с ним дружить. Еще в Хогвартс-экспрессе эта маленькая, спокойная, но в то же время с огоньком озорства и бунтарства девчонка ворвалась в его купе и очень громко прикрикнула, разбудив тем самым этого спокойного, воспитанного в истинно-аристократичных манерах мальчика. Никто не задерживался в его купе, когда видел на чемодане фамильный герб и фамилию. А она… а она осталась. - Привет!- громко крикнула она. - Здравствуй, - тихо ответил он. - Ты чего такой тихий? – удивленно спросила она, проходя мимо, закрывая за собой дверцу. - А зачем кричать? – спросил он в ответ и отвернулся от нее, когда заметил, что ее взгляд зацепился за его вещи. Роза осторожно села рядом, слегка дотрагиваясь до его плеча. - Все в порядке? – тихо спросила она, - как тебя зовут? - Зачем спрашивать, если ты сейчас все равно уйдешь. - Куда? – непонимающе уставилась девочка на мальчика, который, казалось, плакал. – Да что происходит? – мальчик осторожно протер кулачком глаза, стирая слезы обиды. - Ты уже шестой или седьмой человек, который заходит ко мне, здоровается, и, когда видит чемоданы, уходит, - он всхлипнул. – Я – Малфой. Скорпиус Малфой. Мой отец – Драко Малфой. - Да хоть сам Мерлин, чего реветь то? – спросила девочка. – Меня зовут Роза Уизли. Мой отец – Рон Уизли, а мама – Гермиона Грейнджер. А уж про свою тетю и ее мужа, я вообще молчу. - Я знаю. Гарри Поттер, кажется, - ответил мальчик, поворачиваясь к девочке. - Именно. Но я же не плачу. И кстати, у тебя очень необычное и красивое имя. - Созвездие Скорпиона. Это что-то вроде традиции, называть так всех в нашем роду. Но подожди, ты, кажется, не поняла. Мой отец… - у него не получилось договорить, так как девочка перебила его. - Знаю я кто твой отец, - с неприязнью в голосе проговорила девочка, - Вот только хочу тебе сказать одну вещь. Очень сложную и простую одновременно. Какая разница кто твой отец? Хоть сам Волан-де-Морт. Ты не выбирал семью, в которой тебе родиться. Ты не в ответе за все то, что творил твой отец. Мне все равно. Будь ты сыном хоть Беллатрисы Лестрейндж, рожденным в незаконном браке. Ты мне уже нравишься, - Роза улыбнулась, а Скорпиус улыбнулся ей в ответ. Этот разговор настолько сильно въелся в память мальчику, что сейчас он поежился. Впервые ему стало страшно, что он перестанет с ним общаться, и он останется совсем один. - А я сказала, что мне по большому счету все равно, - девочка отошла от мальчика и села на траву под большим раскидистым дубом. – Скорпиус, все сложно. Она какая-то странная в последнее время. - Что ты имеешь в виду? – Скорпиус укутал Розу в свою мантию и присел рядом. - Ну, она мне не писала с тех пор как я приехала сюда. А тут, нагрянула как гром среди ясного неба, и указывает, что мне делать. Естественно я сказала, что сама буду выбирать, с кем мне общаться, а с кем нет, - Малфой присвистнул. - Ты не думаешь, что это слишком было? - Нет, она отойдет и все будет нормально. Ну, в конце концов, я понимаю, что она волнуется. Но это, по-моему, уже слишком. - Но решать тебе в любом случае, - произнес Скорпиус, вставая и протягивая руку Розе. – Слушай, можно сменит тему? Я тут обратил внимание на одну фотографию в твоем кулоне… - Их там четыре, - вставая, ответила Роза, - Джеймс, Альбус, Лили я. Подарок бабушки Молли. - А можно еще раз взглянуть? - Да, конечно. – Роза аккуратно сняла с шеи длинный кулон, который под воздействием простого заклинания расширялся, представляя взору четыре колдографии. Джеймс, улыбаясь, махал рукой, Альбус подмигивал. Больше всех на этих четырех маленьких фотографиях Скорпиуса привлекала маленькая рыжеволосая девчушка, которая смущенно поправляла прядь волос. - Это же и есть Лили? – скорее для себя спросил мальчик. - Ну да, - ответила Роза. – Эта колдография была сделана на моем дне рождения. - Красивая… - тихо произнес Скорпиус, и, заметив улыбку на лице Розы, он поспешно отдал медальон обратно девочке. - Понравилась? - Ну да, есть такое, - смущенно ответил мальчик. - Она на год меня младше, - с любовью смотря на колдографию, ответила Роза, - в следующем году будет поступать в Хогвартс. Девочка поочередно поцеловала каждого и закрыла медальон. - Ты знаешь, Скорпиус, что я хочу тебе сказать? – кладя руку на плечо друга, бодро произнесла Уизли. - Что же? – улыбаясь, спросил он в ответ. Они начали дружно идти в сторону Хогвартса, но Роза внезапно остановилась и серьезно посмотрела на мальчика. - Мы опаздываем на урок Слизнорта по зельеварению. Осталось пять минут до начала урока. И кто последний тот слизняк! – девочка резко побежала вперед. Скорпиус же счел своим долгом не посметь стать слизняком, так как потом Роза будет вечность ему это напоминать. *** - Джин, мне не нравится это. - Да что такого то? Подумаешь, пошла на встречу, скоро уже должна вернуться домой. А как вернется – сразу напишет. - Ты не понимаешь, мне не нравится в принципе все это. Она после развода какая-то странная стала. Роза чаще переписывается с Роном, нежели с Гермионой. - Ну, вот здесь ты прав, - Джиневра вздохнула и села рядом с мужем. – Просто ее я тоже могу понять и по-своему оправдать, - Поттер снял очки, вздохнул и положил руку на плечо любимой, как бы приобнимая ее. - Да я тоже могу ее понять, милая, но не кажется ли тебе, что слишком долго она от развода лечится? Да еще и как-то неправильно. - Каждый переживает свои личные драмы по-своему. Ей, видимо, лучше так. Каждый из двух взрослых людей, сидящих сейчас в маленькой уютной гостиной с камином, задумался о своем. Гарри думал о том, когда он успел проглядеть все, что сейчас творится с его лучшей подругой. Работа в аврорате давала знать о себе, конечно же, но все же. Когда все пошло не так. Не так с их отношениями, не так ней самой, не так с ними всеми. Он так хватался за тот маленький мирок, который создавала для них Джинни. Для их семьи. Он мог с уверенностью сказать, что он был самым счастливым человеком на земле. У него была любимая работа, на которую он ходил с удовольствием. У него были лучшие друзья, которые всегда были рядом. Но что еще важнее – у него была семья. Любимая жена и прекрасные дети, которых он любил больше жизни. Но Джинни. Она тоже могла с уверенностью сказать, что она счастливый человек… Если бы не работа ее мужа. Каждый день она провожала его на работу, и, пока не раздастся звук открывающейся двери или легкий хлопок трансфигурации во дворе, она сходила с ума от страха за его жизнь. Каждая министерская сова, приносящая письма лично ей в течение дня, заставляла сердце останавливаться на мгновение, а дальше нестись вскачь, моля Мерлина, чтобы все было в порядке. Он слишком сильно его любила. И больше всех его ждала. Когда после развода, Гарри сказал ей, что он очень боится, что когда-нибудь это может произойти и с ними, она вдруг расплакалась. От осознания того, что она не переживет этого. А Гарри… Тогда он просто заварил ей ее любимое какао, замотал в теплый плед и, нежно обняв, сел рядом, успокаивая ее поцелуями. От размышлений их отвлек звук легкого постукивания за стеклом. Маленькая серая сова настойчиво требовала, чтобы, наконец, отвязали письмо. После не легких комбинаций письмо было в руках, а сова требовательно ждала. Видимо, отправитель ждал ответа. В письмо было всего лишь несколько предложений: «Джинни, доброй ночи. Предполагаю, что Гарри тоже читает это письмо. Так вот. Мне нужна ваша помощь…» Через пять минут после прочтения письма Гарри с Джинни сидели в гостиной, размышляя о том, куда им трансгрессировать и как вытаскивать их лучшую подругу из глубочайшей, как им тогда казалось, депрессии. Конечно, как уж тут справится одной, когда за один день в твоей голове перевернулось сознание. Не сильно, конечно, да и с чего бы вдруг ему переворачиваться? Ну, подумаешь, что увидела Малфоя. Ну, увидела его грустные глазки, и показалось, что он просто ребенок без выбора, сделавший очень много плохого. А было ли это плохо? Ведь по большому то счету, сильно он под ногами в самые ответственные моменты не путался. Да и кто мог предположить, делал он этого от хорошей жизни или от того, что дома тиран с палочкой наготове. - Где она сейчас может быть? – тихо спросил Поттер, тревожно глядя на свою жену. - Не знаю, - пожала плечами Джин. – Вот абсолютно серьезно сейчас говорю, я не знаю. Но точно не дома. - Почему? - Да потому что она трансгрессировала в Хогвартс с работы и… - На ужин с Малфоем? Джинни, она уехала на ужин с Малфоем! Почему ты мне раньше об этом не сказала? – от раздражения мужчина, совсем как в детстве, взъерошил свои волосы. А Джинни в ответ начала задыхаться от возмущения. - Почему я должна тебе об этом говорить? Почему я вообще тебе должна отчитываться о каждом ее шаге? Я что нянька ее что ли? – женщина вскочила с дивана, зло уставившись на мужа. – Она взрослая женщина. Она сама должна разобраться в себе! - Ну, прямо-таки женская дружба! Джинни! Ты себя слышишь? Она развелась совсем недавно. Она, возможно, вообще не понимает, что сейчас происходит. Ведь мы же знаем, что она даже дочь забыла! – это стало последней каплей. Джинни резко развернулась и, громко хлопнув дверью, закрылась в спальне, оставив мужа сидеть на диване беспомощно глядя ей в след. «Черт, перегнул», - подумал Поттер, и устало потер виски. - Знаешь, езжай и ищи свою дорогую подругу один! – мужчине показалось, что он слышит, как она плачет. - Джин, прости, - Гарри подошел к двери, пытаясь ее открыть, но та прочно была заперта не просто на маггловский замочек, но и на какое-то заклинание. – Я перегнул. Я без тебя не справлюсь, ты чего...- еще какой-то момент в комнате были слышны шорохи, но вскоре Гарри перестал слышать и их. – Ну, Джинни, - еще более жалобным голосом позвал ее Поттер. Но ответа он не дождался. - И пожалуйста! – он сгреб в охапку мантию невидимку и вышел из дома. В окне их спальне мягко горел ночник. Он видел, как его жена сидела на кровати, ее плечи слегка подрагивали от беззвучных, как ему казалось, рыданий. Ему было невдомек, что плакала она в голос, просто наложила на дверь «Силенцио»…***
- Грязнокровка! Маггловское отродье! Как вас только земля носит… - Диффиндо! – портрет Вальбурги Блэк разлетелся на куски с диким криком. – Заткнулась, наконец, старая ты карга. Несносная ты… - Гермиона! – кто-то окликнул девушку, которая едва стояла на ногах, от одурманивающего алкоголя. Она резко повернулась, направляя палочку в темноту. - Кто там? - Гермиона, это я Гарри! – парень медленно приближался к девушке, которая от количества выпитого, не могла даже узнать, кто стоял перед ней. - Гарри, Гарри, Гарри, - нараспев затянула девушка, отпуская палочку. Но что-то резко заставило ее передумать, и она снова направила палочку на лучшего друга. - Гермиона, ты чего? - неподдельным испугом спросил лучший друг. - Я хочу спросить тебя о том, что знает только Гарри Поттер, - слегка заплетающимся языком проговорила Грейнджер. Мужчину окутал сильный запах перегара. - В этом нет необходимости, - спокойно ответил Гарри, примиряюще поднимая руки. - Нет, есть. Скажи мне, какой у меня боггарт. - Раньше был смерть Рональда, после рождения Розы, ты видела смерть дочери. Гермиона закрыла глаза. По щеке предательски скатилась одинокая слезинка. Девушка подняла с пола початую бутылку огневиски и прямо из горла сделала глоток, вытирая тыльной стороной ладони губы. При этом она очень сексуально размазала помаду. - Прости Гарри. Я не должна была это… просто… меры предосторожности. - Я понимаю, а пить, тоже меры предосторожности? Гермиона непонимающе уставилась на друга, пока смысл вопроса, наконец, не дошел до нее. - А-а-а-а, - протянула девушка. Отсмеявшись в голос, она, наконец, подняла пьяные глаза на друга. – Акцио! – произнесла она и тут же из дальнего угла одна бутылка приземлилась рядом с девушкой. Она медленно наклонилась, демонстрируя успехи походов на пилатес. Гарри отвернулся, в голове продумывая, как он будет мириться дома с женой. Грейнджер протянула вторую бутылку Поттеру, жестом показывая идти за ней. Мужчина взял бутылку с неохотой: - Гермиона я не… - Тшшш, - перебила его девушка, прикладывая палец к его губам. – Женский алкоголизм не лечится, а чтобы не прослыть алкоголиком, мне надо пить в компании. Раз на мое письмо о помощи откликнулся только ты, значит, пить сегодня со мной будешь ты.