***
Организация мала - пылинка по сравнению с могущественной Инквизицией, какой она была месяцами раннее, но оставшиеся здесь бойцы и служащие все еще упорно трудятся, словно ничего не изменилось. По-прежнему существует много миссий и целей, а также неизведанных знаний, добраться до которых нужно самостоятельно, а, затем, постичь. Но у агента нет времени даже на то, чтобы написать сообщение для своего лорда. Прошла уже целая неделя, когда ему, наконец, удается скрыться в углу и записать все, что он разузнал и увидел. Он отправил все собранные сведения так, как Лорд Фен’Харел научил его – через другого агента, старого смуглолицего эльфа, что еженедельно привозит на базу продовольственные поставки; тот в свою очередь передает сообщение другому доверенному агенту и так далее, пока информация не достигнет Волка. Это долгий, медленный и осторожный способ передачи посланий, но шпион не ожидает, что Лорд навестит его во сне, чтобы услышать как идут дела, ведь он слишком занят иными заботами и делами поважнее. Каждый видит, как тяжел его долг, и как сильно он страдает, когда упоминают об Инквизиторе. Последнее, что ему нужно, это навещать каждого из своих агентов в их сновидениях. Таким образом, новый посыльный осторожно передает свое закодированное сообщение компаньону и берется за другие задания, которые ему поручает Сестра Найтингейл. Он все еще не видел Инквизитора. Но изо всех углов слышит, как ее упоминают, все говорят о ней и произносят ее имя – сейчас она Леди Лавеллан, и она для него тайна. Подруга, которая служила в Инквизиции, рассказывала, что видела ее много раз, пока работала в Скайхолде. Девушка была из числа служанок, так что ей часто приходилось наводить порядок в прачечной или приносить еду в комнату Инквизитора. «Она милая и добрая», - с улыбкой рассказывала молодая горничная. Потом оглядывалась вокруг, не желая, чтобы Волк услышал ее, и шептала: «Она и Лорд Фен’Харел выглядели очень счастливыми вместе. Он всегда улыбался, когда она была рядом. Я никогда прежде не видела его таким». И агент, подогретый любопытством, хочет встретиться с женщиной, укравшей сердце Ужасного Волка и заставившей его сомневаться; с той, кто всей душой желает, чтобы он передумал, и которая и думать не может о его смерти, даже если в его планах абсолютный переворот существующего мира. Парень думает о словах подруги, ее задумчивых и романтичных вздохах, о том, как она вспоминала сцены, которые видела в крепости, и немного завидует. Он и вообразить не может своего хозяина таким влюбленным глупцом. Он никогда не видел, чтобы Лорд Фен’Харел ел разукрашенные пирожные с Леди Лавеллан, сидящей на его коленях, или как они смеялись и целовались. Он лишь издалека замечал опечаленное выражение на его лице, украдкой выглядывая из окна своей комнаты. Видел, как его руки строго заложены за спиной, а широкие плечи опущены под тяжестью ответственности и долга. Он слышал только вежливый и серьезный тон его голоса, слегка надломленного, когда Лорд просил защитить Инквизитора, если необходимо. Он видел только боль, сожаление и ностальгию в его стальных небесных глазах. Агент задается вопросом, выглядят ли так же глаза Леди Лавеллан.***
Спустя два дня после того, как его сообщение было доставлено, Лорд Фен’Харел собственнолично прибыл к нему в его сновидение. Когда агент почувствовал могущественное присутствие за своей спиной во время безобидного и спокойного сна, из него вырвался смущенный вскрик. - Мои извинения. Я не хотел напугать тебя, - произнес Волк без единого сожаления. Он больше кажется обеспокоенным. Его лорд немного ждет и молвит дальше: - Ты не отправил сообщения. - Я… – агент запинается, надеясь, что сердечный приступ, чуть его не поразивший, не убьет его в реальном мире. - Я отправил, мой лорд! Только два дня назад! Я передал послание старому мужчине, что привозит молоко и еду на базу, все именно так, как вы учили. Фен’Харел хмурится, его челюсть напряжена. Как обычно, закладывая руки за спиной, он выглядит по-королевски элегантным, вежливым, но в тоже время холодным и строгим. Агент совершенно уверен, что он был куда более расслабленным в Инквизиции. Подруга говорила так же. - Почему ты отправил сообщение так поздно? Что-то произошло? - Фен’Харел изогнул одну бровь. - Я также боялся, что тебя уже обнаружили. Сестра Лелиана – пугающий специалист по шпионам, но… - О, она действительно хороша в этом! Поэтому это заняло так много времени, сэр. Я должен был быть совершенно уверенным в том, что она и ее агенты не могли видеть меня и прочитать то, что я писал. Также… - издав неопределённый звук, он неловко потирает шею. - Эм… было много дел. - О? – теперь обе брови Фен’Харела подняты. - Ты что-то выяснил? - Я знаю, что они ищут людей за пределами Ферелдена и Орлея. Тевинтер, я слышал. Друг Инквизитора, магистр Дориан Павус, имеет к этому отношение, но я все еще не знаю деталей. Выражение лица Фен’Харела немедленно меняется при упоминании Инквизитора. Его взгляд становится нежным, почти полным надежд, а голос мягок и тих: - Как она? Агент не может ничего с собой поделать, он смотрит во все глаза на это удивительное преображение, но поспешно справляется с собой и уверенно отвечает: - Я… Я думаю, она в порядке, сэр. Никогда не слышал ничего плохого. Хотя я еще не видел ее, она редко покидает свою комнату. Волк опускает взгляд вниз, и агент чувствует себя неловко, ожидая его следующего вопроса. Он смущен, но также заинтригован, ему хотелось бы знать больше о таинственной женщине, которая так сильно изменила Тедас и его лорда. Он не смеет спрашивать, он ждет в тишине, пока Фен’Харел не поднимает голову, на его лице снова холодная маска из вежливости и строгости, он говорит: - Я не побеспокою тебя более. Полагаю, вся нужная мне информация изложена в твоем послании. - Да, мой лорд! На данный момент нет ничего нового, что я мог бы добавить в отчет, - он моргает и исправляет себя: - Есть только… одна вещь. Фен’Харел снова хмурится, и усталость проглядывается под его глазами тёмными мешками и морщиной на его лбу. Его вид приводит в уныние. - Инквизиция. Ну, эта организация не является Инквизицией. Они не пытаются уничтожить Вас, мой лорд. Леди Лавеллан старается найти способ, который изменил бы Ваше решение, - он произносит слова так, словно это великий секрет, что-то личное, что его не касается, но, тем не менее, это часть информации и он обязан доложить об этом. Вероятно, Фен’Харел это знает, потому что он улыбается – слегка, так грустно, что улыбка едва трогает его губы – и кивает. - Всегда так полна надежды, - шепчет он, и даже если улыбка не вторит его словам, его тон сладкий, любящий, а глаза светятся. В нем есть надежда, замечает агент, надежда и любовь, и он снова чувствует себя неловко, но также более заинтересованно, чем когда-либо. Он скучает по своей подруге и их долгих беседах о взаимоотношениях этой пары, их любви, что заставила его лорда смеяться, шутить и танцевать. - Могу ли я сделать для вас что-то еще, мой лорд? - спрашивает он и не удивляется, когда Волк просит его найти способ увидеться с Леди Лавеллан. Он не уточняет для чего, только то, что он должен увидеть ее, и агент почтительно уверяет его, что он сделает все возможное, чтобы добраться до нее и до секретов, что хранятся в ее комнате и на ее столе. Но он понимает, что это не та причина, по которой Лорд хочет, чтобы он увидел ее. Он просыпается медленно, плавно и с легкой головой. Он даже не помнит, какие сны ему снились до прихода Лорда Фен’Харела. Позже другие члены организации – его новые компаньоны, люди, эльфы и гномы, даже не подозревающие, кто он на самом деле – также начинают просыпаться, некоторые из них здороваются с ним, желают доброго утра или приглашают к завтраку. Он задается вопросом, чувствовал ли его лорд себя таким же несчастным, таким же лжецом во времена старой Инквизиции.***
Несколькими днями позже он, наконец, встречается с Леди Лавеллан. Он должен был доставить Сестре Лелиане несколько посланий и писем – большая их часть из Храма, но несколько из разных частей Тедаса, и он точно запоминает имена для своего отчета. Он стучит в дверь покоев Верховной жрицы, слишком поглощенный повторением этих имен в миллионный раз, чтобы обратить внимание на голоса, исходящие изнутри. - Входите! - говорит женщина, и он открывает дверь, помня о том, что стоит отвести взгляд прочь от писем, чтобы для собственной же пользы не выглядеть подозрительным или слишком любопытным. Он замирает на пороге. В комнате находится также другая женщина, эльфийка, ее тело заметно тоньше и хрупче, она молода – очень молода, думает он, и не может сдержаться, чтобы не сравнить ее годы с бесконечно большим возрастом его Лорда. Он снова чувствует себя неловко, будто влез в чью-то интимную тайну. Потом его взгляд падает на ее ампутированную руку: она не скрывает ее, а ее неброская и удобная одежда не говорит о том, что она лидер организации, в ней она больше похожа на странника. В ней есть изящество и красота – его друзья были правы, она прекрасна, - но также и грусть, та же самая, что он видит в Лорде. Да, ее глаза такие же. Но есть в них что-то другое, решимость, которой нет у Лорда Фен’Харела, огонь, что движет ее вперед и поглощает своим пламенем тех, кто смотрит на нее. Она улыбается ему - легкая и добрая улыбка - и даже если она явно уставшая и подавленная из-за стольких обязанностей, которые необходимо выполнить, она все же находит время и силы, чтобы заговорить с ним. - Ты новенький, - произносит она, и, захваченный врасплох, он мямлит несвязный ответ. Даже если эта организация мала и почти пуста по сравнению со старой Инквизицией, в ней все еще работает много людей, и он не может поверить, что она знает каждого. Может быть, Сестра Найтингейл говорила о нем. Если она говорила, то почему? Может, она… - Я никогда не видела тебя раньше, - продолжает Леди Лавеллан, и его удивление возрастает. - Я встречала новых разведчиков, которых нашла Лелиана, но твое лицо мне незнакомо. - Он один из новых посыльных, - объясняет Верховная жрица и поворачивается к нему с самодовольной улыбкой. - Он очень хорош в своей работе. Быстрый и надежный. - Правда? - Леди Лавеллан тихо смеется, звук хрупкий и чистый как тонкое стекло. - Спасибо за то, что присоединился к нам. Нам нужны такие люди, как ты. Во рту у него пересохло. - С-cпасибо, моя госпожа, - он мямлит и заикается. Его взгляд дольше обычного задерживается на ее бледных щеках. Он знает, что когда-то у нее был валласлин. Его подруга рассказала ему, что Леди Лавеллан попросила Лорда Фен’Харела стереть его, в ночь, когда они расстались. Она видела, как та одна возвращалась обратно в Скайхолд, ее лицо было пустое, она плакала. Его подруга была очень грустна в тот день. Леди Лавеллан спрашивает его имя, и он дает ей ответ, не способный увести глаза прочь, не в силах оторвать взгляд от девушки, что держит в своих хрупких ладонях сердце Ужасного Волка и лишь желает спасти его. Его подруга поведала ему, что видела, как они готовились к Балу в Халамширале, и он пытается представить эту маленькую девушку в сильных руках его Лорда, как они кружат по ротонде, смеются, шутят и целуются. Это сложно вообразить, ведь его Лорд теперь никогда не улыбается, уж тем более не говоря о смехе. Но он чувствует, что может нарисовать в воображении то, как он смеется вместе с его молодой госпожой. В ней есть что-то, что убеждает его - она действительно может изменить сердце Лорда Фен’Харела, и он напуган, совершенно охвачен страхом перед ней. - Это для меня? - спрашивает Леди Найтингейл, отвлекая его от размышлений. Он передает ей официальные послания и весь напряженный и взволнованный ожидает следующих поручений. - Ты пока что свободен, - говорит Верховная жрица, и он кланяется, в последний раз бросая взгляд на Леди Лавеллан перед тем, как покинуть комнату. Она кивает ему все с той же легкой добротой, перед этим стерев нежную улыбку со своих губ, и он чувствует грусть, и будто исчезло что-то хорошее, что не должно было уйти. Он сожалеет о том, что происходит сейчас между этой девушкой и мужчиной, которому он служит, он сочувствует им, но точно не знает почему. Он лишь должен следовать приказам Лорда Фен’Харела, он должен помочь ему вернуть прежний мир Эльфов, а не сочувствовать его личной жизни. Знакомый кулон-челюсть висит на шее Леди Лавеллан, покоясь на ее груди; она дотрагивается до него правой рукой пока говорит с Лелианой, ее пальцы нежно и тайком гладят зубы и потертые кожаные нити. В ее прикосновении тоска, ностальгия и желание в утешении, и, в конце концов, он понимает и разделяет ту грусть, что ощущала его подруга годы назад.