Непокобелимый

       6 апреля 1978 г. Шотландия, Хогвартс        В четверг Питер с трудом проснулся после почти бессонной ночи, проведённой в раздумьях о своей судьбе и судьбе своих товарищей. Благо первые уроки у седьмого курса стояли в расписании только по понедельникам и пятницам, а пропустить завтрак было не так страшно из-за того, что на пасхальных каникулах мать напекла и дала ему с собой огромный кулёк имбирного печенья, которое даже без особых чар может храниться целый месяц. Видимо, чтобы чем-то заняться и не… Питер зажмурился и малодушно не решился додумать мысль, переключаясь. Всё же невероятно, как быстро закончилось время обучения в волшебной школе. Почти семь лет пролетело как несколько дней. Совсем скоро, через каких-то два с половиной месяца, предстояло сдавать итоговую Аттестацию, и вперёд, во взрослую жизнь… Сегодня, кроме истории магии и нумерологии, были зелья у Слагхорна. Наверное, старый декан Слизерина опять начнёт доставать Снейпа, хотя ведут они в счёте примерно на равных. Снейп вообще редкая язва. После того случая с патентом зелья для оборотней, которое так помогало Римусу, Снейп обзавёлся настоящим врагом в лице своего декана. Питер даже не подозревал, что тучный и рыхлый «старик Слагги», которого вроде бы интересовали только различные сладости и этот его «клуб Слизней», может быть таким противным и мстительным. Когда у Снейпа встал вопрос об ученичестве и свободном посещении седьмого курса, то вроде бы именно Слагхорн, как декан Слизерина, этому воспротивился. Сказал, что либо «самый умный» Снейп забирает свидетельство о неполном магическом образовании, либо учится, как все, и не получает никаких привилегий. Снейп выбрал всё же закончить седьмой курс и каждый урок зелий подвергался нападкам своего декана, который из шкуры лез, чтобы как-то подковырнуть или уязвить своего студента. Такому решению и этим почти неприкрытым издевательствам от учителя не радовался даже Джеймс, который всегда откровенно не любил Снейпа, так как из-за этого Лили Эванс, с которой они встречались, жалела своего бывшего друга. Впрочем, после Рождества у Блэков в прошлом году страшила Снейп как-то изменился, стал нравиться девчонкам и даже не смотрел на Эванс, у которой вроде бы весьма неплохо складывалось с Джеймсом… Питер почти не общался с «первой красавицей Гриффиндора», но, после того как в начале седьмого курса Лили Эванс стала официальной девушкой Поттера, и ему перепадали крохи её внимания и подарки на Рождество. Вспомнив о подарках, Питер нахмурился и повернулся набок, по десятому кругу раздумывая об одном и том же. После пятого курса отношения «Мародёров» изменились. Они и до этого претерпевали некоторые перемены, например, тогда, когда Питер наравне с Сириусом и Джеймсом овладел анимагией. Тогда казалось, что друзья-приятели стали чуть больше его уважать и считать нужным. Это было приятно. Быть оценённым. Но на шестом курсе всегда весьма непредсказуемому и капризному Сириусу Блэку внезапно надоели их «игры в полнолуние»… Больше вчетвером они не собирались, не превращались в животных, не проводили время вместе как друзья. Потом выяснилось, что Сириус решил более серьёзно подойти к проблеме Римуса: раскрутил и «спонсировал» Снейпа на то самое зелье. А ещё Блэк в целом стал как-то спокойней, мягче, рассудительней. И подарки на Рождество от него, на удивление, были приятными и действительно нужными. Блэк в прошлом году даже вспомнил про день рождения Питера, который был летом, уже после экзаменов. До этого его никто из друзей не поздравлял, Питер даже сомневался, знают ли они, когда у него день рождения, а Блэк поздравил. И подарок хороший подарил. А в последние полтора года с ним даже можно было поговорить не про учёбу или шалости, а просто так, о жизни. Тем неприятней Питеру была вся ситуация, в которую он попал и над которой думал уже третий день. Возможно, ещё год назад он бы вообще особо не размышлял, но… В данный момент Питер совершенно не представлял, как поступить. Он считал, что знает, где добро и зло, но то, что он узнал в воскресенье, после того, как они вернулись в Хогвартс с каникул, перевернуло представления Питера обо всём и обо всех. С того самого позднего вечера, когда директор Дамблдор попросил Джеймса Поттера зайти в кабинет за учительским столом в Большом зале, чтобы кое-что сообщить. Питер знал про этот кабинет и прямо в толпе уходящих с очень позднего ужина сонных студентов превратился в крысу и прошмыгнул в помещение ещё перед директором и Джеймсом. Дамблдор заморозил все картины в том кабинете и наложил кучу чар, потом Питеру стало ясно, с чего такие предосторожности и что он услышал то, что совершенно не предназначено для чужих ушей… — Эй, Питер, ты встаёшь? — внезапно за задвинутым пологом кровати раздался голос Сириуса. Поглощённый думами и воспоминаниями Питер даже не услышал, как друзья-соседи вернулись в комнату. — Да, — он отодвинул тяжёлые занавески из алого бархата и увидел, что в комнате только Блэк. Тут же вспомнилось, что у Джеймса сегодня была тренировка по квиддичу, а Римус, скорее всего, отправился после завтрака в библиотеку, чтобы начать подготовку к экзаменам. — Я тебе завтрак захватил, поешь, — снова сбил с мыслей Сириус. Блэк увеличил довольно большое блюдо, на котором были бутерброды, чай, яичница, тосты с джемом и яблоко. — Это мне?.. — растерялся Питер от такого проявления заботы от Блэка. — Да… — чуть смутился Сириус. — Знаешь, у меня… Точнее, у моей семьи есть знакомства в Аврорате. Я знаю, что случилось с твоим отцом. Мать написала. Соболезную. Почему ты ничего не сказал?.. — Не о чем говорить, — пожал плечами Питер, отворачиваясь и изо всех сил стараясь не хлюпать носом, в котором от слов Блэка мгновенно стало мокро. — Но… его же убили, — Сириус поставил поднос на тумбочку и присел на кровать Питера. — Это серьёзно. И есть о чём поговорить. — В его смерти нет ничего магического, — криво улыбнувшись, процитировал слова одного из авроров он. — Твой отец был волшебником. Почему они не стали разбираться? — Он был магглорождённым и практически ушёл в мир магглов. Его пырнули ножом недалеко от работы. Нам с матерью сказали, что, вероятно, он стал свидетелем каких-нибудь мафиозных разборок в доках. Он там работал… — Питера прорвало. Он рассказывал и рассказывал. О своей семье, о матери, о детстве, об отце — Сэме Петтигрю, который погиб всего три недели назад и с чьей смертью он всё никак не мог примириться. Родители Питера были магглорождёнными волшебниками, закончили Хогвартс, учились на Гриффиндоре и Рейвенкло, но не смогли в дальнейшем устроиться в мире магии. Там не было места для таких, как они, а в мире магглов в послевоенные годы было много безработных, хотя их семья смогла выжить. Мать устроилась машинисткой-стенографисткой, а отец работал в доках. Но, несмотря на низкие доходы, крошечную квартирку и не самый престижный район, жили они хорошо, дружно. Родители очень любили Питера и возлагали на него некоторые надежды, так как во втором поколении он уже считался чистокровным магом, а значит, мог бы работать в Министерстве Магии или даже создать своё дело, для разрешения на которое, согласно магическим законам, требовалось быть чистокровным в первом поколении или хотя бы полукровкой. Пятнадцатого марта, когда Питер гостил у родителей на Пасхальных каникулах, его отец не вернулся с работы. Мать волновалась и дико переживала. Они даже провели ритуал поиска, результат которого ввёл их в шок. А наутро к ним пришёл констебль, который подтвердил, что Сэма Петтигрю нашли мёртвым недалеко от Лондонского порта. Следователь маггловской полиции предположил, что отец Питера стал случайным свидетелем мафиозных разборок в доках и его «убрали». Вызванные авроры лишь пожали плечами и сказали, что в дела магглов не лезут и ничего магического в смерти зарезанного обычным ножом Сэма Петтигрю нет… Сириус слушал его внимательно, задавая уточняющие вопросы. — Знаешь, есть… некоторые ритуалы и заклинания, которые могут прояснить, что случилось с твоим отцом и кто виноват в его смерти, — подытожил Блэк после почти часового словоизлияния Питера. — Кажется, они даже особо к запрещённым не относятся. И не сказать, что редкие и неизвестные. В Хогвартсе, конечно, не изучают, но, со слов матери, сейчас вообще у нас типа реформа идёт и половина из программы вычёркивается Министерством, вспомнить только, что «Магозоологию» переделали просто в «Уход за магическими животными», сократив программу на две трети так, что даже наш лесник Хагрид смог бы этот «Уход» преподавать. Или после пятого курса наше «мужское колдовство» и «женское колдовство» объединили в одни общие «Чары». Пусть твой отец был магглорождённым, но ещё пару лет назад вопили, что у нас вовсю магическая война, убивают таких, как твои родители, и всё такое. Его смерть, наоборот, должны были расследовать с большим рвением. По крайней мере, как-то вас с матерью, не знаю… Сложно сказать, что «утешить», но… Как-то убедиться, что виновные в смерти мага будут наказаны. — Спасибо, Сириус, — вздохнул Питер. На душе на самом деле стало немного легче. По крайней мере, в той части, которая тяготилась смертью родителя и невозможностью этим поделиться. Джеймс Поттер прошлым летом, почти перед самым седьмым курсом, потерял родителей, но Питер и не представлял, какова будет разница между их потерями. А сейчас, когда Сириус Блэк внезапно проявил столько участия и понимания… Питера ещё больше заели разные мысли. Джеймс — лучший друг Сириуса, ещё неизвестно, поверит ли тот ему, если он скажет, но и не сказать слишком подло... — Закончим Хогвартс, и я, пожалуй, сам смогу провести этот ритуал, раз наши бравые «стражи порядка», как всегда, работают спустя рукава, — уверенно сказал Сириус, вновь отвлекая Питера от метаний. — Мы найдём тех, кто убил твоего отца, Пит. Не люблю, когда… несправедливо. Тем более, что Ньюэм находится совсем недалеко от Саутварка. Мы разберёмся с этим. — Сириус, — решился Питер, крепко зажмуриваясь, — мне надо сказать тебе нечто очень важное. Всей твоей семье грозят крупные неприятности, я не знаю, поверишь ли ты мне, но мне кажется, что это настоящий заговор против Блэков. Я случайно узнал. И я узнал кое-что про Джеймса… и всё это так запутано, я сначала не хотел никому говорить, но ты… Не хочу, чтобы с тобой или твоими родственниками что-то случилось… Ты можешь мне не поверить, я и сам не поверил, когда услышал такое… — Подожди, Пит, — на его плечо опустилась рука Сириуса. — Я сейчас запечатаю двери, чтобы нас никто не подслушал, и ты мне всё расскажешь. По порядку. Ладно? — Х-хорошо, — кивнул Питер, вглядываясь в лицо Блэка, которого он никогда не видел таким серьёзным. А затем Сириус начал виртуозно махать палочкой, выписывая сложные руны и вязи, словно пытался сделать из их комнаты сейф Гринготтса. Впрочем, Питер был рад, что Блэк подошёл к этому делу серьёзно: ему совсем не улыбалось каким-то образом попасть в личные враги «самого светлого волшебника столетия», вариантов остаться в стороне тот не предполагал, и в его игре должны были задействовать всех пешек, большинство из которых шло на съедение противникам. А значит, чем быстрее выберешь сторону, тем лучше… — Теперь рассказывай, — закончил с защитой Сириус.