Непокобелимый

       Безвременье Царство Мёртвых        Вальбургу несло стремительным потоком обжигающей ледяной воды реки Мёртвых. Стикс… Ахерон… Гьёль… Смородина… У разных народов различались названия для пути в один конец, но суть оставалась всё той же, как ни называй. Как сказал Шекспир, «но роза пахнет розой…». И кто придумал, что это тихое неспешное течение безвременья, протекающее в равнинах Царства Мёртвых? Нет, эта река была быстрой, она бурлила и пенилась, заставляла захлёбываться и чувствовать свой вкус. Вкус страха, душевной боли, злости, скорби и слёз. Горьких, беспомощных, оплакивающих счастье и радость. Все оттенки печали. Всю палитру меланхолии. Все грани тоски, отчаяния, безысходности, страданий и сожалений. Беспощадная стремнина била Вальбургу об острые скалы, несла, словно щепку, крутила, пытаясь утянуть на дно, но она барахталась, не теряя надежды выплыть. Она чувствовала себя живой, по ошибке попавшей в это странное место и бесконечное путешествие. Вальбурга не помнила, как всё это началось, и не имела представления, когда закончится, она просто ждала момента. И, когда увидела низкий мост над рекой и человека, который тянул к ней руку, поняла, что момент настал. Прикосновение было таким реальным и одновременно зыбким, пальцы покалывало от магии. Вальбурга почувствовала, как её вырывают из жадных вод бурной реки, и через мгновение уже откашливалась на мосту, который был полностью сделан из меди. Вальбурга замерла в неподобающей леди позе: на четвереньках, не в силах оторваться от удивительного узора витиеватого магического рисунка. На ощупь мост был живым и горячим, наполненным магией и солнцем. Платье на ней тут же высохло, с волос, падающих мокрыми прядями, перестала течь вязкая вода, словно испарилась. Внезапно красноватая медь под руками словно раскалилась. Вальбурге даже послышалось тихое шипение, хотя температура металла вроде бы не изменилась. — Закат, — сказал мужчина, который спас Вальбургу и про которого она на миг совершенно забыла. — Тебе пора. Вальбурга поднялась и обернулась на свет, на самом деле увидев кусочек багрового неба в низком проёме скалы и луч закатного солнца, который делал часть чудесного моста через реку Мёртвых алой. Отчего-то не удивили кованые перила, затейливо переплетающиеся растительным орнаментом, то, что до реки теперь было порядка сотни ярдов, и даже то, что вода внизу кажется медленной блестящей ртутью, а никак не бурным потоком. Вальбурга взглянула на мужчину, который продолжал стоять на середине моста, там, куда солнечный свет ещё не добрался. Что-то в его фигуре, скрытой в темноте, показалось знакомым. — Орион?.. — вздрогнула Вальбурга, узнавая супруга, который погиб всего лишь несколько недель назад. — Это ты?.. — Наш магический брак ещё в силе, но я помню, что завершил ритуал, чтобы не потянуть тебя следом за собой как можно дольше, — бледное лицо Ориона Блэка стало более отчётливым, а глаза смотрели на Вальбургу с теплотой и нежностью. — Нашим мальчикам нужна твоя поддержка. Ты должна была дожить до правнуков, ведь я передал тебе всё, что мне оставалось и что у меня отобрали. Так что я очень удивился, почувствовав нашу связь и то, что ты в Реке без Проводника. И что ты — жива… Но всё это неважно… Когда солнечный луч дойдёт до конца моста, беги. Ты должна успеть перейти мост. Твой выход — там. — Но… — Вальбурга оценила, как Орион делает несколько шагов назад, избегая света. — Как же ты? — Я просто вернусь в Реку, — ответил её супруг. — И… здесь нет Кастора. Никакой ошибки. Тогда у тебя всё получилось, не только с Поллуксом, как мы думали. Я считаю, и Кастор получил новую жизнь, но магии на него не хватило. — Так Кастор стал сквибом? — прошептала Вальбурга. — Думаю, хуже. Он стал магглом, — покачал головой Орион, внимательно вглядываясь в реку. — Мне пора, и тебе тоже. Не медли. Беги. Вальбурга не поняла, как Орион оказался в Реке, но услышала тихий плеск, а затем мост под ней «раскалился» окончательно и завибрировал от магии, почему-то оказавшись очень длинным. Она поспешила, а обернувшись, увидела, что солнце вот-вот сядет, скрывшись из проёма в скале. И тогда она подхватила платье и побежала со всех ног.

* * *

18 января 1981 г. Англия, Лондон, Блэк-хаус        Вальбурга очнулась в кровати в своей комнате. Горько пахло полынью от какого-то зелья. Несколько флаконов стояло на тумбочке. Там же располагался красивый ночник — один из последних подарков Ориона — шар из цветного стекла, похожий на букет роз с инкрустацией бриллиантами, которые изображали росинки на лепестках. Кто-то поставил её зеркало почти напротив кровати, и мягкий красноватый свет мерцал в проёме чёрной рамы. Как будто тот мост провёл душу Вальбурги через её зеркало… — Мама?.. Кричер! Почему это зеркало стоит тут? Прямо на проходе! — раздался голос Сириуса, и манящий свет в зеркале померк, заставив Вальбургу оторвать взгляд от того места, в котором она, похоже, всё-таки побывала. — Сириус? Что ты здесь делаешь?.. Как долго я?.. — спросила Вальбурга, внезапно понимая, что не может подняться с постели, как думала ещё минуту назад. — Не волнуйся, мама, сегодня восемнадцатое января. Ты заставила меня поволноваться, — взял её руку Сириус, прижимая ладонь к своему горячему лбу. — Ты заболел? Слишком горячий… — спросила Вальбурга, отчётливо вспомнив события более чем двадцатилетней давности, о которых напомнил ей Орион. — Что? Нет… Это просто ты слишком холодная, — объяснил сын. — Ты помнишь о том, как решила посмотреть память Северуса Снейпа? После этого ты впала в кому. Почти на девять дней. Вчера я дал тебе то зелье, которое уничтожает ментального паразита, который в тебя пробрался. У тебя почти сутки был бред, ты металась. Повторяла «я не хочу умирать»… А потом затихла и уснула. Северус сказал, что это нормально и, скорее всего, ты придёшь в себя ближе к закату, так и вышло. — Да… — потёрла лоб Вальбурга. — Припоминаю… Да! О, великий Мерлин! Я вспомнила! — Что? — Тот ментальный паразит… Он… он заставлял дико любить жизнь. Это странно, но эта любовь, она была… неестественной. Словно отрицающей, что смерть существует и всё в круговороте вещей. Как будто ты не можешь умереть, не должен, не способен, обязан придумать что-то, что продлит твою жизнь в бесконечность… — она вздрогнула, снова ощутив воды Реки. Было это настоящим видением или всё происходило в её голове под воздействием того паразита? И как же Орион?.. И его слова про ритуал, в котором не смогла разобраться даже Беллатрикс, и информация о судьбе Кастора? — Что-то ещё? Мама? — погладил руку Вальбурги Сириус, возвращая в реальность. — Было что-то вроде подсказки… Дай подумать… — Вальбурга потрогала подбородок. — Мне кажется, что ментальный паразит настраивал носителя на создание крестражей… Причём не одного, а сразу нескольких. Я читала одну книгу в нашей библиотеке. Есть способ… точнее, был способ принудительного разделения души и заключения её в предмет путём особого ритуала. По легендам и слухам, крестражи изобрела ещё Ровена Рейвенкло, одна из основательниц Хогвартса, но не ручаюсь, что это на самом деле было так. Как показали… хм… опыты и попытки повторения этого «трюка», ничего хорошего из этого не выходило. Слишком много… Побочных эффектов. Впрочем, в итоге благодаря наработкам и схемам крестражей было придумано создание живых портретов. Кстати, авторство принадлежит нашей семье: некому Цефею Блэку, который увлекался живописью, он жил ещё до принятия Статута Секретности. Его портрет есть в дальней секции библиотеки, но он не особо разговорчив. Поэтому те книги о крестражах и сохранились в библиотеке почти в полном объёме. Магия тёмная, с обязательным человеческим жертвоприношением, причём другого волшебника. А результат весьма сомнителен. В портретах же в жертву приносится сам маг в конце своей жизни, и душа переносится на заранее подготовленный холст, оживляя портрет и наделяя его памятью, манерами общения. Живой-мёртвый человек, заключённый в холсте. Секрет фамильный… Даже в Хогвартсе, кажется, из всех многочисленных портретов директоров всего парочка по-настоящему «живых», которые каким-нибудь способом имели доступ к нашей библиотеке. Остальные просто обычные оживлённые полотна, неполные слепки личностей без заключённой в них души. Сириус как-то странно на неё посмотрел, и Вальбурга растрепала чёрные волосы сына. — В нашей семье уже несколько поколений не пользуются этой магией. Последним живой портрет сделал Финеас Найджелус Блэк, он был директором Хогвартса и волновался за школу. Быть заключённым в несколько полотен… Это страшно. Второй его портрет, связанный с первым, основным, есть в доме. Думаю, про такие портреты он знает куда больше, чем я. — Но… Если крестраж — это заключённая в какой-то предмет часть души, — отмер Сириус, — значит, душа становится не целой? А если сделать несколько крестражей? — До такого никто не… — осеклась Вальбурга. — Ты прав, я помню о том, что крестражей должно быть несколько… Да… Не один и даже не два… Но это же ужасно! — Мама, помнишь о той руне, которую хотели сделать Гарри? — Сириус вскочил и начал ходить по комнате. — Получается, если тот ментальный паразит попал бы к Волдеморту, тот двинулся на почве «любви к жизни» и начал срочно делать себе крестражи… А потом пришёл бы за Гарри, про которого, я уверен, он увидел бы только в воспоминаниях Северуса… Но тогда руна бы сработала! Если от целой души откалывать куски, то что там останется-то? — Да… Ты прав, — согласно кивнула Вальбурга. — Возможно, что при агрессии на ребёнка и его родителей сработала бы сила Хель, а то и просто… эта руна вытянула бы из Волдеморта остаток его души, посчитав Даром. — Голова идёт кругом от этого фокусника… — пробормотал Сириус. — И всё же… — кашлянула Вальбурга. — Я надеюсь, ты не бросил обучение из-за меня? — Всё хорошо, мы с Мастером Делакуром обо всём договорились, — успокоил её Сириус. — Я вроде как в командировке по делу. В библиотеку. У нас очень большое собрание всевозможных раритетов. Гильдия хочет получить список книг, которые у нас имеются. — Ты понимаешь, что многие гримуары, которые хранятся здесь, под запретом в очень многих магических странах, сын? — строго спросила Вальбурга Сириуса. — Надеюсь, ты составил контракт о неразглашении Гильдией того, что здесь хранится? Или стоит закрыть от тебя часть библиотеки, чтобы ни у кого соблазнов не было? — Прости, я о таком и не подумал… — повинился Сириус. — Стоит обратиться к поверенному семьи Блэк для урегулирования этого вопроса, — кивнула Вальбурга. — Наверное, мне всё же следует отдохнуть: я совсем без сил… — Прости, мама, — чмокнул её в лоб Сириус. — Я просто хотел всё узнать пораньше, мы там внизу собрались, Беллатрикс и Северус… — Конечно… — легла на взбитые подушки Вальбурга. — Кстати… я ещё сказать хотела, что порекомендовала твоего друга, Питера, который обучается на аврора. Он в хороших руках… Мистер Диггори обещал присмотреть за мальчиком… — Спасибо, что не забываешь о моих друзьях. — Он всё-таки весьма помог нашей семье… — ответила Вальбурга, чувствуя, как веки слипаются. — Спокойной ночи, мама…