Можно, я возьму тебя за руку?

Беседа шла дальше. Родители спрашивали, Морденхейл радостно отвечал. Где красиво не договаривая, где увиливая, а где — просто откровенно врал. Гарри слушал, даже не пытаясь писать. И понимал, что уже четвёртый ответ подряд крутит у себя в голове мысль: а нужны ли мне, вообще, эти министерские курсы? Самое печальное, что люди в зале искренне верили в то, что слышали. Удовлетворённо вздыхали, что-то переспрашивали, где-то уточняли. Но дружно делали вид, что всё понимают, что всё правильно и так и должно быть. Гарри не мог их винить, но понять был не в силах. В его жизни, взрослые люди вообще занимали какое-то странное место. Гарри и сам понимал, что никому из них не верит. Что это, наверно, не сильно правильно. Но сделать с собой ничего не мог, ещё и потому, что не был уверен — а надо ли вообще что-то делать? Видно за компанию, он не мог понять и как они сами могут хоть в чем-то верить себе подобным. Ведь они-то сами точно знают когда врут и, наверняка, тоже осознают, что и им могут врать. Ну, Гарри же всегда осознавал, когда ему врут? Значит, и они тоже это знают? И раз знают, то почему верят? Или, может, волшебник врёт как-то не так, как они сами? И потому кажется, что говорит правду? Но если Гарри видит, что он врёт, то почему взрослые не видят, хотя всегда говорят, что уж они-то лучше знают? И почему, вообще, Морденхейл врёт? Что ему будет от того, что он сейчас навешает лапши этим людям, и они поверят? Иногда попадались вопросы, которых Гарри задать бы не догадался: — Есть ли в магической Англии какие-нибудь производства? — Как вообще идёт совмещение магии и техники? Каждый раз, когда мой сын колдовал дома, даже если случайно, у нашей техники случались замыкания. (Один из немногих вопросов, на которые лектор, как показалось Гарри, ответил если не совсем честно, то наиболее правдиво — уж точно). — Есть ли в Магической Англии высшие учебные заведения, и по каким специальностям? — Вы упоминали магических существ, а их много по Англии? — Они разумны или дикие, как животные? — Вы их контролируете? На часть вопросов лектор взял отвод, ссылаясь на дальнейшие лекции. А потом кто-то заметил, что уже темнеет. Волшебник рассыпался в извинениях — что задержал уважаемых родителей. Родители, начали отвечать что-то не менее вежливое. Дети, успевшие не раз заскучать, пару раз попересаживаться, несколько раз выйти из зала, потом вернуться, потом снова выйти и, конечно, со всеми перезнакомиться, а под конец и немного поспать, пока ждали родителей — начали оживляться, чувствуя долгожданный поход домой. Конечно, всё перечисленное не касалось Гарри и по-прежнему что-то пишущей Лохматки. Что, кстати, можно так долго писать? Нахмурившись, Гарри снова посмотрел на девочку и так получилось, что и она подняла на него свой взгляд… Взрослые собирались, что-то ещё говорили, дети разминались, прощались или просто общались… Делать вид, что они друг друга не видят — было уже глупо. И Гарри это понимал, но что сказать — не знал. Зато Гермиона опыт имела. Увы, не лучший, но хоть что-то из него вычленить, она смогла. В сущности, его хватило на несколько правил, первое из которых гласило: не молчать. Даже если ты несёшь чушь, неси её дальше, лишь бы был разговор. Как ни странно, даже откровенный бред, будет лучше молчания. Сама Гермиона так не считала, но не раз видела, как это правило работает. Так что, она взяла себя в руки и решила начать с чего придётся, а точней, с первого, что пришло на ум. — Привет. А ты сегодня ничего не записывал. Думаешь, сможешь запомнить всё, что говорит мистер Морденхейл, так? — очень надеясь, что её голос звучит достаточно уверенно, выдала девочка. Наверное, услышь себя Гермиона со стороны, то поняла бы, как резко и даже слегка высокомерно она выглядела в этот момент. Но Гарри, пожалуй, даже был сейчас ей за это благодарен. Она не только заставила его отвлечься от мыслей, с которыми он уже и сам не знал, что делать, но и первая обратилась, и даже тему для разговора дала! Хотя правильней, наверно, было бы, если бы первым, как джентльмен, обратился Гарри… Но опять же: как раз Гарри даже на «привет» бы не хватило. Мальчик вздохнул: что отвечать Лохматке, он представлял смутно, а ведь было надо. — Эм… Нет… То есть… — «Соберись Поттер, ты же в магическом мире герой как Бэтмен, даже круче. А он не мямлит, когда с девочками разговаривает!» сам себя отчитал мальчик. — Мне эта тема была не интересна, — наконец выдал он и, заметив как девочка нахмурила бровки, решил добавить: — Она в литературе есть, а ещё я в банке уже спрашивал обо всём… у гоблинов. И они мне ответили, мммм… немного. Нахмурившиеся бровки удивлённо взлетели вверх. — Они ответили тебе на вопросы? Но-о-о... они такие грозные и сварливые… Когда мы с родителями меняли фунты на галлеоны, они так на нас смотрели, как будто это мы с родителями маленькие и сморщенные, а не наоборот! * — Эм… ну да. Они так на всех смотрят. Банк ведь их территория, а мы все в него без спросу входим, ** — решил как-то оправдать своих информаторов Гарри. — Банк — территория общественная, — тут же отреагировала Гермиона. — Если они хотят работать с людьми, ну, или с волшебниками, — поправила свою оговорку девочка, — то разве не стоит соблюдать вежливость? — Банк не общественная территория. Начиная с арки входа — он гоблинов. Вот Косая аллея — это общественная территория, за которую отвечает Министерство. А банк — нет, — поняв, что имеет в виду девочка, Гарри попытался поправить её. — Банк — часть экономической системы страны. Он не может принадлежать гоблинам, иначе и страна тоже должна принадлежать им, — нравоучительно изрекла Гермиона. Гарри нахмурился. Он не очень понимал связь сказанного. Но что он понял, так это то, что девочка, явно совершает ту же ошибку что и все присутствующие тут родители. Они накладывают магловские мерки на магический мир. И, осознав это, Гарри выдал: — Если бы гоблины жили у маглов, так бы и было. Но магический мир не магловский. Тут банк — гоблинский, экономическая система… наверно ничья. Косая Аллея — министерская, как и ещё несколько территорий. Хогсмид — Хогвартский, а всё остальное принадлежит Священным двадцати восьми. Гермиона удивлённо посмотрела на мальчика. Он был полностью уверен в том, что говорит. И девочка уже хотела его поправить, но… Но ведь любые доводы нужно доказать. Вот у него есть два доказательства: он сказал, что в этом разница между магловским и магическим миром, и что ему это сказали гоблины. «И как он не побоялся у них спросить?» подумалось девочке. Её саму, страшненькие коротышки немного (ну, может не немного) напугали и, наверно поэтому, что-либо спрашивать у них, девочке и в голову не пришло. «Но если он спрашивал у гоблинов, то могли ли они ему соврать? Нет, взрослые не врут», тут же поправила саму себя Гермиона. «Но могут иметь разные взгляды на вещи», вспомнила она. И, под конец, решила: «Точно! Надо будет просто об этом почитать. Наверняка это где-то написано, а я просто ещё не дошла». — Я как-то не подумала у них что-то спрашивать, — призналась Гермиона. — А почему ты у них спросил? Ты знал что они ответят? А ты маглорождённый? Догадка, что мальчик, возможно, просто дольше знал про магический мир, чем сама Гермиона, а значит, он, как минимум, полукровка и знать про мир может больше, пришла прямо во время разговора. Особенно это стало видно, когда девочка обратила внимание, во что одет паренёк. Определённо: он потомственный волшебник, так как нормальный человек по своей воле — так не оденется. Для бомжа, мальчик слишком чистый. Зато волшебники в Косой аллее одевались и не так… эмммм… экстравагантно. — У меня мама маглорождённая, а папа волшебник. Но их в войну убили. И я теперь у гоблинов всё непонятное буду спрашивать, — после короткого раздумья, выдал паренёк. — Только они не просто так мне всё рассказывают, — правды ради, решил добавить Гарри. — За всё с моего счёта оплачивается. Зато ответы полные и по делу, — закончил он. Гермиона на такое заявление смогла выдавить только: — Соболезную утрате. Взрослые тем временем закончили договариваться и с лектором, и друг с другом. Скоро все должны будут разойтись… — Я Гарри, — решил представиться Поттер. Девочка вздрогнула, подняла взгляд обратно на парня. Видимо, задумалась над какими-то из его слов. — Я Гермиона, — так же ответила она, и встрепенулась. Явно приказала себе что-то вроде «возьми себя в руки и покажи хорошее воспитание», так как в следующий момент выровняла плечи и, протянув Гарри руку, почти торжественно представилась: — Гермиона Грейнджер. Я маглорождённая. Рада знакомству. Гарри успел принять руку девочки и хотел представиться в ответ — положение обязывало. Но с другой стороны зала ее уже позвали родители. Гарри с Гермионой оглянулись на чем-то недовольных взрослых. И Поттер решил побыстрее закруглиться, чтобы никого лишний раз не нервировать. Ему самому сейчас вполне хватало и знакомства с вроде миролюбиво настроенной девочкой. Пусть и несколько зазнайкой. — Тоже рад знакомству. Жаль что тебе пора, но мы точно встретимся в Хогвартсе. Ты ведь тоже первокурсница? Тогда до встречи. И пожав её руку, поспешил отойти — Гермионе нужно было спешить, так что даже на нормальное прощание, времени у них уже не оставалось. Но это уже не имело значения. Ведь знакомство состоялось, да?

***

Мотыляние на поручнях "Ночного Рыцаря" уже не доставляло такой радости, как в первый раз. Даже немного раздражало. Но думать не мешало — а это главное. Итого, на завтра появились новые вопросы: магическая совместимость с невестами, которые наверняка положены Наследнику Поттер, Наследие — что это такое и грозит ли мне и, как вишенка на торте — стоит ли ходить и дальше на министерские курсы? Хотя последнее, пока только риторически. Некоторые поднимаемые вопросы, сам Гарри задать никогда бы не догадался. А раз не догадался, то и ответ бы не получил. А вот ответ Гарри вполне мог бы и касаться. Так что пока, даже если на курсах будут безбожно врать, ходить на них смысл есть. Но саму идею их бросить, стоит попридержать. «И, да! Когда, наконец, я куплю себе нормальную одежду?!» в сердцах плюнул Поттер, вспоминая взгляд девочки на его обноски. То, что Дадлино висячее шмотьё произвело на неё впечатление — Гарри не сомневался. А вот то, что она после этого всё ещё разговаривала с ним — произвело впечатление уже на Гарри. Кто знает, может это и будет его первый друг?