Любовь без причин

       Солнце светит в глаза, однако тело все продрогло. Голосок, словно игра на скрипке опытного скрипача. А вокруг ни души, лишь сбывшиеся мечты бьют в глаза, заставляя их щурить больше, чем есть сейчас. Не странно быть счастливым, а в следующий момент отрицать свое счастье, не странно оставлять спящих друзей с открытой дверью, что не были ими еще несколько дней назад, не странно для Пак Чимина, но безумно для любого другого однофамильца.        Деревья листьями сбивают печаль с его тела, опоясывая вокруг талии ласковыми словами, что для других звучат грубо и безразлично, но он находит в них то, что было действительным, находит, не потому что захотелось, а потому что так есть на самом деле.        И тело сводит полностью, до косточек на пальцах, так сладко сводит и тянет от того, что ветер продувает волосы. Лицу холодно, а тело под курткой преет, боясь раздеться, испугать молчаливого Ги тем, что нормально, но все равно неловко.        - Долго мы продержимся?        Правда то, что все когда либо становится покинутым и забытым, их это ждет, конец будет, но когда именно Пак не знал, надеясь узнать у Юнги то, сколько он продержится, не беря в пример отношения на две недели.        - Ты это про наше нахождение тут? - руки в карманах куртки ведутся в стороны, опуская взгляд на кроссовки, купленные неделю назад, новые, красивые и поинтересней депрессивных бесед.        - Отношения. Они ведь когда-нибудь закончатся.        - Когда наступит твое "когда-нибудь", то начнем заново и будем начинать до самого конца.        - И успеем ли мы до этого конца, начать с начала?        - Если бы весь мир был моим, то я отдал бы его тебе.        - Потому что лень нести за него ответственность?        - Может быть.        Блондин обнажает улыбку, смеясь совсем не наигранно и по настоящему, светя белоснежными клычками. А Пак смотрит в замирании и поддается вперед, укутывая чужое лицо в свои теплые ладони, целует жадно, через слезы.        Юнги до сих пор на вершине идеальности, отвечает сладко, собирая боль по крошкам с пухлых губ, поддевающих сначала нижнюю, а после верхнюю губу.        В душе все до сих пор болит, но поцелуи лечат.        Светловолосый тычется носом в щеку и звучно вдыхает, приоткрывая рот побольше, для более удобного поцелуя, скрещивает свои смольные бровки и тихо стонет от огромной печали, вечно накатывающей рядом с этим человеком.        Его будто что-то делит на две части, на счастливую и не очень. Так хочется реветь и улыбаться, бить Мина и крепко обнимать, ненавидеть и любить. Он мечется между двух огней, между придуманным миром и реальностью, не имеющей смысла.        Турмалиновые глазки открываются, раскрывая все текста личных дневников. Пак любит без причины, за просто так, не требуя ответа, но все же получая его и сердце радуется, поет, а после затихает, от боязни потерять. Но если будешь бояться потерять, то потеряешь точно.        Парень знал все странные законы любви, читал книги, вглядывался в картины с особым посылом, пытаясь найти что-то скрытое от чужих взглядов. Однажды он нашел все, что искал. Один ответ на его тысячу чувств. Любви нет. Но что же тогда испытывает Чи?        - Сейчас я рядом, так, что смотри на меня чаще, чтобы случайно не забыть того, как твоя любовь отражается в моих глазах, а моя в твоих, которые мне так напоминают две ночных звезды, холодных и неприкосаемых. Смотри в мои глаза и читай каждое слово в них, смотри на губы и запоминай все, что они говорят, слушай голос, чтобы, если ты ослеп, смог идти на мой зов.        - И потеряв слух - считывать слова с губ?        - Именно.        Пак ставит странное признание в любви на повтор, разбирает на буковки и плывет, потому что готов слушаться, радуясь боязни отвести взгляд или не услышать что-то. Ему разрешили вести себя, как безумец, высматривать свой объект обожания 24/7, не улавливая что-то в роде "чего так долго смотришь".        - А если любви нет то, что тогда?        - Ее и нет, - Юн снова смотрит вперед, ловя глазами уходящее солнце. - Я просто чувствую, что ты умрешь без меня.        - А ты? Что ты будешь делать, если я умру?        - Ты не умрешь без меня.        Чи давит из себя издевку, хоть на самом деле и рад слышать такое в свой адрес, до небес рад.        Мир большой, а у Пак Чимина внутри еще больше и разрешено там жить только парню с высветленными волосами, хриплым голосом, идеальным характером и телом.        Худенькие ножки быстро передвигаются по дорожке, кожа, что словно лишь для того, что облегать косточки, блестит на солнце и краснеет от порывистого ветра.        Мин утаскивает Чимина в отель, оплачивая карточкой самый дорогой номер.        В ответ же получает недоумение и восхищенный взгляд, когда парень заходит в помещение с дорогой мебелью.        - Это выглядит получше твоей квартирки, - блондин прикрывает глаза, опускаясь на просторную кровать. - Давай жить тут вечно?        Место рядом занимает Чимин, придвигаясь ближе к вздымающейся груди, он, как утром перекидывает через нее руку и сопит в грудь, успокаивая беспокойное сердце, что так и выпрыгивало из груди при смене дислокации.        - У нас нет на это денег.        Он слышит легкий смешок и ловит макушкой поцелуй, холодные руки забираются под футболку, стягивая ее с парня и откидывая куда-то в сторону.        - У тебя нет, - Мин подминает его под себя, расстегивая ремень на темных джинсах. - У меня они есть всегда.        - Откуда?        От него отстраняются на минуту, чтобы обнажится и потом проделать это же с ним. Ги стягивает последнюю важную деталь, выкидывая трусы куда-то рядом с кроватью. Он приподнимается, чтобы посмотреть на шикарное тело и медленно проговорить сказочное "я дилер".        - Поставляешь удовольствие? - смеется Чи, обвивая талию любимого и утягивая в долгий поцелуй. - Как же холодно, Юнги, так холодно.        Пальцы парня проходятся по ляжке со стаей мурашек, целует напряженное плечо, пропуская слова мимо ушей. Пусть и голос его был сладок, звучал, как песни кого-то божества, просто тело было громче, говорило умелей и манило больше, не требуя дополнительного тепла, как его хозяин и пускай они взаимосвязаны, для Мина тело и душа живут отдельно, каждое требует особого внимания и любви.        Любви, которую он так умело дарит, проводя губками по напряженному животику, оглаживая бока уже теплыми ладонями, кусая кожу на белоснежном бедре. Так сладко и горько одновременно.        Два молодых тела плавятся рядом, соединяясь воедино.

- А наша жизнь всегда была такой скучной?

- С самого начала.