Неподвластные времени

В одну из холодных зимних ночей, когда окрестности заметает снегом так, что ни одна карета не сможет проехать, лорд Уильям Мельбурн сидел в своем любимом кресле у камина и размышлял. Предаваться раздумьям он предпочитал с бокалом бренди – только так можно было расслабиться после очередного тяжелого дня. Нет, обилие дел государственной важности его никогда не обременяло – он с радостью предавался работе во благо королевства. Тяжелым каждый прошедший день делало присутствие рядом прекрасной королевы Виктории, от которой он не мог отвести взгляд, которая круглосуточно пребывала в его мыслях, даже если он пытался гнать их из головы во время напряженных дебатов в парламенте. Каждый новый день начинался с мыслей о ней. Уильям представлял, как королева просыпается в одной из спален Букингемского дворца, как ее прекрасные длинные волосы, пахнущие так сладко (о, разве можно забыть этот запах, который он чувствует каждый раз, когда слегка наклоняется к ней, чтобы прошептать очередную подсказку перед общением королевы с очередным представителем палаты парламента!), разметались по подушке. Он бы отдал все, что у него есть: титул, это поместье в Брокет Холле, лишь бы быть в эти минуты рядом со своей возлюбленной… Нет, он долго не мог признаться самому себе в том, что любит Викторию. Даже в собственных мыслях ему было ужасно стыдно за то, что он – стареющий премьер-министр, мог влюбиться как наивный подросток в юную и прекрасную королеву. Поначалу он гнал эти мысли прочь, пытался найти рациональное объяснение тому, что при одном взгляде на Викторию его сердце начинает биться чаще, а лицо озаряет улыбка. Он говорил себе: «Это смешно, ты ведешь себя как мальчишка! Одумайся, ты серьезный человек, а как же твой долг перед страной, перед ее жителями. Да что там все это, как же твой долг перед самой королевой?! Ее надо оберегать, и в первую очередь – от самого себя!». Уильяму казалось, что ему удается скрывать свои чувства к Виктории. По крайней мере, по его мнению, королева пока что не заметила ничего странного в его поведении. Но все-таки в какой-то момент он просчитался: кое-кто из придворных заметил его теплый взгляд в сторону королевы, его прикосновения к ней, в которые он вкладывал всю свою любовь… Естественно, поползли слухи. Викторию даже прозвали «миссис Мельбурн», что ее, похоже, лишь забавляло (как хорошо, что она не воспринимала эту злую шутку всерьез!). Но остававшись наедине с собой, в такие вот зимние ночи, Уильям мог предаваться мечтам: что было бы, если бы королева действительно стала миссис Мельбурн? Очевидно, что он был бы самым счастливым человеком на свете… Он даже произносил это вслух самому себе, ему нравилось будто бы пробовать на вкус это прекрасное «миссис Мельбурн», нравилось, как эти звуки слетают с кончика его языка. Да, он хотел бы подарить ей свою любовь, но понимал, что королева не примет такого ужасного подарка. Ей надо выйти замуж, ее спутником должен стать молодой принц, от которого она родит наследников престола и обязательно будет счастлива… Увы, Уильям не достоин занять места в сердце Виктории. Он никогда не простит себя, если королева будет несчастна и, что еще хуже, опозорена таким союзом… Поэтому лорд Мельбурн принял одно из самых тяжелых решений в своей жизни: раз он ослеплен чувствами к юной королеве, ему необходимо покинуть пост премьер-министра и уехать в свое имение. Тогда Виктория забудет о его существовании и все будет хорошо. Да, так он и сделает. Здесь, в Брокет Холле, он сможет предаваться воспоминаниям, вот как сейчас. Он будет вспоминать их первую встречу, когда он впервые взглянул в небесно-голубые глаза Виктории и понял, что пропал. Он будет помнить их первый танец: королева тогда была затянута в шелка, и когда он обхватил рукой ее тонкую талию, чтобы закружить Викторию в вальсе, он чувствовал тепло ее тела, каждый ее изгиб под тонкой тканью. Как же тогда было хорошо! Огромная зала была освещена тысячами свечей, вокруг было множество гостей, они танцевали, играли в карты, сплетничали, но Уильям, кажется, не замечал вокруг себя никого – все его внимание было сосредоточено на прекрасной королеве. А когда она танцевала не с ним, а с приглашенными на бал принцами, в сердце Уильяма поселялась неописуемая боль, которую мог унять лишь взгляд Виктории, брошенный невзначай в его сторону. Если бы он только мог послать к черту все условности, он бы никому не позволил приближаться к его Виктории, только он бы танцевал с ней каждый вечер, только ему бы принадлежало ее сердце… Но разум диктовал свои условия, и только их можно было принимать в расчет. Кажется, уже светало, когда Уильям принял единственно верное решение: ему надо объясниться с королевой Викторией, придумать убедительную причину для своей отставки и больше никогда не появляться в королевском дворце. Лорд Мельбурн допил свой бренди и уже собирался забыться сном (только во сне они с Викторией могли быть вместе), как в дверь постучали – вошел один из придворных. «Вам письмо, сэр. От ее Величества», - сказал слуга, протягивая конверт. Дождавшись, пока тот выйдет из комнаты, Уильям распечатал конверт и раскрыл лист, исписанный таким знакомым почерком своей возлюбленной. Виктория приглашала его на вечер танцев, который состоится уже сегодня. «Что ж, вот и подходящая ситуация для расставания. Там я ей все и скажу. Решено», - подумал лорд Мельбурн.