***
Пока спускалась на первый этаж, подумала, что было бы хорошо позвонить Грегу. Потом вспомнила, что больше такого права у меня нет. Надо выпить. Один бокальчик мне не повредит. Хорошо, что забыла телефон в номере. В минуту душевной слабости не смогу ему позвонить. Наверняка этот звонок оторвал бы его от очень важного дела. Какими важными делами можно заниматься посреди ночи? Хм, возможно, он сейчас с той блондинкой, у которой красное кружевное белье. Я помню, мне посчастливилось увидеть его своими глазами. А может еще с кем-то. Ну и ладно. А я вот сейчас выпью и пойду гулять по морозу. Сяду на скамейку в саду, замерзну. На утро найдут мое тело и сообщат родственникам и друзьям о моей скоропостижной кончине. И все будут плакать. Интересно, а Грег будет плакать? Он придет на мои похороны, раскается в содеянном? - Бокал кьянти, пожалуйста! - Вам тоже не спится, мэм? Черт, кажется, этот голос я уже где-то слышала… - Я сижу тут уже около часа. Не мог заснуть, решил, что двойной виски может скрасить эту ночь. - Уильям! Как неожиданно! Что ж, прекрасно. Составлю вам компанию. Я лучше любого виски, - улыбаюсь я и понимаю, что несу чушь, но это, его, кажется, ничуть не смущает. Он смеется. - Мэм, вы прекрасны, вне сомнений. Здесь, в полумраке, он так на меня смотрит. Мы сидим за барной стойкой. Рядом никого нет, лишь в дальней части комнаты сидят двое мужчин и почему-то читают газету. Странное занятие в это время суток в этом месте, но, взглянув в зеленые глаза Уильяма я тут же про них забываю. Кажется, когда я смотрю на него, все остальные мужчины отходят на задний план. Я даже забываю про Грега. - Уильям, вам когда-нибудь снились вещие сны?, - кажется, его немного удивил мой вопрос. - К сожалению, нет. Мне редко что-то снится. Завидую тем, кто видит яркие сновидения. А почему вы спрашиваете? - Эмм… не знаю, просто сегодня мне приснился такой необычный сон. Он был очень реалистичным, - говорю я и чувствую, что краснею. Становится жарко. Интересно, это от смущения или от выпитого вина? - Что ж, существует поверье, что сны под Рождество бывают вещими. Так что если вам снилось что-то хорошее, пусть оно обязательно воплотится в жизнь, - улыбается Уильям и делает глоток виски, - ваше здоровье! Я думаю, что он бы точно не захотел, чтобы этот сон стал реальностью. Нервно хихикаю. Черт, когда я уже избавлюсь от этой дурной привычки! Уильям ставит пустой стакан на барную стойку. У него красивые руки. Такие длинные пальцы. Вспоминаю, как он прикоснулся к моей руке, когда мы познакомились. Опять краснею. - Уильям, вам не кажется, что тут жарковато? Может, выйдем в сад? Мне подруга рассказывала, что здесь чудесно даже зимой. - Хорошая идея, мисс. В это время суток будет приятно побродить по окрестностям. Может быть, свежий воздух поможет потом заснуть. Он подал мне пальто. Ни один мужчина никогда не подавал мне пальто. Грег никогда не заморачивался такими вещами. Он говорил, что открытие дверей перед дамой, отодвигание для нее стула, подача руки при выходе из машины – пережитки прошлого. Женщины и мужчины теперь равны, бла-бла-бла… А своей блондинке, наверное, даже лифчик застегивал, урод!***
- Виктория, ты не замерзла?, - спрашиваю я и понимаю, что вдруг перешел с ней на «ты». Она, кажется, этого не замечает, - у тебя нос красный. - Ты так увлек меня своими рассказами о викторианской эпохе, что я и не заметила, что уже снег пошел, - смеется она. Звук ее смеха заставляет меня улыбаться. Мы останавливаемся на одной из аллей. Фонари здесь не горят, но от снега, лежащего вокруг, довольно светло. Я смотрю ей в глаза. Они очень красивые. Я что, влюбляюсь? Нельзя. Только не сейчас. Подхожу ближе, беру ее за руку. Кажется, она не против. Что я вообще делаю? Надо остановиться, но я не могу. Она так прекрасна сейчас, здесь, посреди этого сада. Снежинки падают, путаясь у нее в волосах. Она улыбается. Сейчас… Я целую ее. Прижимаю к себе. Я хочу, чтобы она была моей, принадлежала только мне. Эти губы должен целовать лишь я. Только мне она должна дарить свое тепло. Мне мало этой близости. Я хочу чувствовать жар ее тела. А сейчас мешает вся эта одежда. Я не знаю, что будет утром, что она скажет, когда проснется рядом со мной, но сейчас она мне не возразит. Я уверен, что она чувствует то же самое, что и я. Мне жарко. Я хочу оказаться с ней в своем номере, потому что эта пытка не может длиться так долго. Прерываю поцелуй. Она что-то говорит. Так, надо сконцентрироваться. - Уильям, не останавливайся, - шепчет Виктория. Я подчиняюсь ее словам. Для меня это словно королевский приказ. Я не могу ослушаться своей королевы. Я должен быть рядом с ней. Беру Викторию за руку. Быстрым шагом направляемся к отелю. Девушка на респешн хитро улыбается. Кажется, догадалась, куда мы так торопимся. Интересно, что она думает? Что я гожусь Виктории в отцы и что у меня нет совести? Ну и пусть. Сегодня ночью я не должен об этом думать. Наконец пришли. В номере прохладно, открыто окно. Но нас это не заботит, мы настолько поглощены друг другом, что, кажется, ничего больше не замечаем. Скидываю с себя пальто. Целую ее. Она уже успела освободиться от верхней одежды. Поцелуй становится глубже, чувствую ее язык у себя во рту, ощущаю ее руки на моих бедрах. Она хватается за пояс моих брюк и сильнее прижимается ко мне. Чувствую ее твердые соски. Понимаю, что мне уже не хватает дыхания. - Подожди, подожди, я хочу посмотреть на тебя, Вик. Взгляни на меня. Она открывает глаза. Смотрит. Боже, как же она прекрасна! Улыбается. На ней шелковое платье. И как можно додуматься надеть такое в этот мороз? Мой взгляд блуждает по ее телу. Я хочу запомнить ее от макушки до пят. - Ты так и будешь стоять? Ну что ж, смотри. Я даже не сразу понимаю, что она делает. Сначала спускает одну бретельку от платья, потом другую. Шелк спадает к ее ногам. Я больше не могу себя сдерживать. Бросаюсь к ней, прижимаю к стене. Целую так, что со стороны кажется, наверное, будто я хочу ее съесть. О, я так бы и сделал! Она прекраснее любой сладости, от нее пахнет так, что голова идет кругом. Черт, да на ней ведь нет белья! Эта девочка не так проста, как кажется. Виктория стягивает с меня футболку, чувствую ее пальчики на своей спине, целую ее шею, губы, снова шею, снова губы. Это может длиться бесконечно, но мне нужно больше! Больше! А она уже успела расстегнуть мои брюки. Освобождаюсь от этого ненужного предмета одежды. Она смеется и стягивает с меня трусы. Замолкает. - Эмм… Уильям… а ты даже лучше, чем в моих снах…, - шепчет она и лукаво улыбается. Не выдерживаю. Обнимаю ее. Поднимаю. Она обхватывает ногами мои бедра. Не разрывая поцелуя, отношу ее на подоконник. Окно открыто, дует холодный декабрьский ветер, легкая прозрачная занавеска развевается в темной комнате. Мы не чувствуем холода. Я проникаю в нее, замираю, наслаждаясь этим непередаваемым ощущением. Слышу ее стон. Чувствую, как она запускает пальцы в мои волосы, слегка тянет их. Я послушно откидываю голову назад. Она прижимается своими горячими губами к пульсирующей вене на моей шее. Начинаю двигаться. Медленно, с наслаждением. Она кладет свои руки мне на плечи, притягивает к себе, шепчет мне на ухо, как сильно она этого хотела. Я ускоряю темп, она стонет громче, вновь целует меня, прикусывая нижнюю губу. Хватаю ее за руки, опираюсь на подоконник. Ее горячее дыхание обжигает мне шею. Она буквально кричит. И мне все равно, что мы можем разбудить соседей, я вообще мало что соображаю сейчас. Мой мир съежился до этой прекрасной девушки, которая сейчас всецело принадлежит лишь мне.