— Не смей меня покидать, понял?! — Маринетт билась в истерике. Она вытерла слезы тыльной стороной ладони и села на корточки рядом с кушеткой. С трудом удержав равновесие, та положила руку на больничную койку и склонила голову, проклиная все и вся. Рыдая навзрыд, Мари начала копаться в себе. Голос в голове насмешливо твердил: ''В этом виновата только ты, никто больше!''
— Виновата я… — она была мрачнее тучи. — Это не так! — выкрикнула та и с силой стукнула кулаком в стену. Характерный звук разлетелся по комнате. Она до последнего пыталась убедить себя в невиновности.
Виноват водитель той машины, что пронесся по жилому кварталу, превысив скорость. Виноват тот аноним, что прислал фото. Виноваты родители в том, что она появилась на свет… Но в своих мыслях приходила только к одному: ничего бы не случилось, не будь она такой дурой!
Казалось бы, прошло всего ничего времени с того самого случая, а девушка уже извела себя до изнеможения и сейчас больше похожа на зомби. Ее частенько посещают мысли о суициде — оно и понятно: если Адриан не выживет, она останется одна и будет тащить на себе ребенка, да как же она вообще сможет жить без него?
Ей становилось реально страшно, когда при очередной мысли о том, что она может погибнуть при родах, на лице появлялась улыбка… Маринетт чувствовала, что скоро настанут ее семь секунд, и она сойдет с ума.
Она уже сошла с ума.
Покоя не давали долги, в которые она себя загнала, так как отказалась от помощи родных. Мари оплачивает аппараты, при этом получая гроши. А так же надоедливые врачи, что то и дело пытались выгнать ее из палаты, но она так просто не сдавалась, не ломаясь от прогнозов, а порой даже и угроз.
— Из-за нервов ребенок родится уродом, что же вы с собой делаете? На себя плевать, так хотя бы малышу жизнь не загубите! — твердили они одну и ту же фразу, а она пропускала все мимо ушей. Сколько раз противные медики выгоняли ее силой, а вернувшись, заставали ее, вновь, сидящей около койки мужа и что-то бормочащей себе под нос. И вот недавно они сдались, забив на пребывание постороннего человека в палате больного. Но врачихи со стажем не упускали возможности напомнить о последствиях, а молодые перешептывались, награждая ее негодующими, а иногда и ненавистными взглядами.
Всё хуже некуда.
Родственники навещают даже не пострадавшего, а саму Маринетт, но та, повыслушивая их упреки пару минут, отнекивалась и прогоняла непрошеных гостей.
— Две недели ты уже тут… — она наконец поднялась на ноги, отчего закружилась голова и потемнело в глазах. — Опять давление скачет, — Маринетт вздохнула и медленно подошла к окну, облокотившись на подоконник, начала рассматривать детей, мирно играющих на площадке в парке, на который выходили окна палаты, рядом стояли их родители и о чем-то оживленно болтали, там же гуляли парочки с колясками. — А будет ли у нас так? — у Мари сжалось сердце. Она сделала пару шагов в сторону и приземлились на кровать, сложив руки на живот и уставившись в потолок. Но на секунду прикрыла глаза…
А когда вновь открыла, оказалась в большом и уютном светлом помещении, стало сразу понятно — это их гостиная. За спиной послышался громкий хлопок, отчего девушка даже вздрогнула. Это захлопнулась дверь. Она обернулась. На другом конце комнаты стоял растерянный парень, нервно притопывая ногой, тот тяжело вздохнул, прижавшись к холодному металлу двери лбом, и начал что-то бормотать.
— Адриан? — Маринетт узнала в этом парнише своего мужа и окликнула его, но тот не обернулся. Хотелось крикнуть еще раз, но тут он резко развернулся и начал нарезать круги по комнате.
— Что-то серьезное, и нужно ее догнать? Или очередная вспышка гнева, и отсидев пару минут на скамейке на заднем дворе, она вернется? — очевидно, тот метался между двумя решениями и никак не мог сделать выбор. Парень остановился посреди помещения и с громким стоном рухнул на диван лицом вниз. — Да что же это такое? Почему все так сложно?
Маринетт уселась напротив него, но тот, казалось не замечал ее. Она молча сидела, сложив руки на груди и следила за мужем. Проходит пять минут, десять, двадцать...
Через полчаса он наконец соизволил встать, и, почесав затылок, он побрел в прихожую. Прихватив куртку с вешалки, тот вышел из дома. Мари поспешила за ним, проскользнув через промежуток незакрывшейся двери. Осенний холод тут же сковал тело, заставляя сжаться. Зубы застучали, а по коже забегали мурашки.
— Почему же так холодно? — она сунула руки в карманы и поспешила вслед за мужем.
Нагнав его, та сбоку обошла его, и, повернувшись к нему лицом, шла спиной вперед:
— Куда ты идешь? — парень прошел мимо, не обратив внимания. Маринетт словно копьем пронзило. Она надулась и сердито поплелись следом, смотря под ноги и проклиная все и вся, как вдруг столкнулась с чем-то.
Подняв голову, она обнаружила, что уткнулась Адриану в спину, но никакой реакции от него не последовало.
— Это чертовски странно! — девушка выглянула из-за спины и повернулась в ту сторону, куда смотрел парень. На противоположной стороне, в нескольких десятках метров стояла девушка на краю тротуара, уткнувшись в телефон. Мари прищурилась… — Не может быть! — она удивленно ахнула и сделала шаг назад.
— Маринетт! — прошептал Адриан.
Мари насторожилась. Дул холодный ветер, свистя в ушах, девушка на секунду прикрыла глаза, как вдруг послышался громкий визг тормозов. Она испуганно вскрикнула и открыла глаза. Адриан, до этого стоявший молча, рванул с места и бежал на дорогу. Преодолев то расстояние, разделявшее его и ее, буквально за секунду, тот бросился под колеса машины, несущейся по дороге, оттолкнув девушку. Мари замерла на месте, не в силах выдавить и звука.
Парень налетел на переднюю часть машины, которая потащила того еще на пару метров, прежде чем остановиться. Слезы потекли из глаз.
— Зачем?
Она взяла себя в руки и поспешила к месту аварии. Там уже сидела она же, рыдая в плечо Адриана. Маринетт кинула взгляд на тело сверху вниз и закрыла руками лицо. Как вдруг, уши пронзил противный протяжной писк, от которого девушка сжалась, заткнув их руками, уже начиная биться в конвульсиях, она зажмурилась…
***
Маринетт резко подскочила и начала тяжело и часто дышать. Чуть успокоившись, она осмотрела свое окружение: больничная палата… Значит, это был сон. Но почему же она пустует? Разве она была тут не с… Мари ахнула и схватилась за голову, в панике соскочив с кровати.
— Где Адриан?! — сердце пропустило два удара. Не помня себя, девушка рванула из палаты по коридору, а затем по лестнице на первый этаж к дежурному врачу.
Сильно устав, она практически рухнула на мужчину в белом халате.
— Что такое?! — на его лице читалось явное непонимание.
— Где он?! — истерично вскрикнула Маринетт.
— Тихо, тихо… — видимо, он хотел добавить что-то еще, но лишь тяжело вздохнул и отстранился. — В общем, по какой-то причине, Адриану Агресту стало хуже, его перевели в реанимацию. Сестра, делавшая обход услышала писк приборов и срочно вызвала главного врача. Вроде бы, его жизни ничего не угрожает, — тот развел руками и покосился куда-то в сторону. Это явно не предвещало ничего хорошего.
— Н-но я бы услышала, даже если и спала! А если так, то почему вы меня не разбудили?
Последовал ошеломительный ответ: — ''Вам нужен был отдых''. У Маринетт глаза на лоб полезли. Хотелось выкрикнуть на весь госпиталь пару ласковых и послать всех на три веселых, но воспитание не позволяло, и девушка приглушила свои эмоции, затолкав их глубже. Она пошла к лестнице и остановилась на полпути, опираясь на стену.
— Вы в порядке? — мужчина подбежал к ней. Она скорчилась и скривила лицо.
— Кажется, начинается…
***
Маринетт лежала на кушетке, одновременно плача и улыбаясь, на руках у нее лежало маленькое чудо, завернутое в пеленки.
— Девочка, три девятьсот. Отклонений не обнаружено, — радостно пролепетала акушерка.
Она впервые за долгое время смогла улыбнуться, пережив все испытания и дичайшие муки, как моральные, так и физические, а рыдала от счастья, а не от бед, свалившихся на хрупкие плечи. Никаких отклонений… Ребенок здоров, как бык, вопреки всем прогнозам врачей.
В этот момент она считала себя самой счастливой, забыв на миг все те происшествия… В один момент Маринетт поняла, что все наладится…
А наладится ли?
