Моральные установки

Его хотелось взять и ебануть головой об стенку, чувствовал Скорпиус, Альбус этого целый ебанный год вожделел. Отвечая на грядущий вопрос «за что?» — крича «да за красивые глазки, блять!» И так каждую неделю, каждый день, каждый час. Каждый. Чертов. Урок! Выебать бы эту дрянь. Разложить на столе, любуясь задницей, о которой с десяток мечтают. И не разу не задуматься о моральных принципах. Скорпиус терпит. Терпит смерть матери, по сей день ему трудно о ней вспоминать, не выдавая своей душевной «ахиллесовой пяты», но давайте быть глубоко к хуям преданными правде и предельно честными — ему уже по барабану какую по счету бабу ебет его отец, и какая из них вскоре станет его новоявленной мачехой. Он ненавидит каждую из них в равной доле ядовитой неприязнью.

***

Скорпиус скашивает глаза на чёртова Поттера. Пытается вникнуть в суть параграфа в учебнике, но смотрит на Альбуса. Прикрывает подолом связанного кардигана нещадно каменный стояк, такой, о который хотелось бы приложить Поттера его ебливым ртом, и пытается вникнуть в суть параграфа. Ал кусает бледные губы и сдувает со лба челку. Скорпиус кидает учебник в сторону. Ал смотрит на него своими зеленым глазищами и не перестает кусать губы. Скорпиус его сейчас трахнет. Но Малфой уходит, а из гостиной по комнатам разбегаются малявки. Ибо даже у железобетонной психики Альбуса что-то перекосилось, и опора треснула, когда Скорпиус выжигал клеймо у него на теле, и он с ужасом представлял, насколько близко юные слизеринцы почувствовали себя ближе к смерти.

***

Альбус не специально маячит рядом с Малфоем, просто так получается, и что они в Хогсмид идут парочкой — банальное совпадение, банальнее которого не придумаешь. Скорпиусу вообще-то до седьмого колена похуй, с чего это жизнь преподнесла ему такое нано-наказание и испытание на прочность, но рядом с Поттером крышу сносит и хочется впиться в его порядком молчаливый рот. Чтоб не было так тихо. Чтоб хоть какой-то звук... Ему хочется долбануть того об стену и долбануться самому, но он упрямо терпит и идёт рядом. Альбус упрямо молчит и касается его ладони. Совершенно случайно. Скорпиус моментом забывает, что идет в Хогсмид на встречу с отцом и знакомством с мачехой. Какого черта там забыл Поттер, ему не интересно. И первую треть дороги Малфой в это еще свято верит. Вторую — вспоминает, как облизывается половина курса на эти глазища. И снова ненавидит Поттера. Почти доходя до цели, Скорпиус срывается — и вместо удара чужого лба о камень шипит Алу на ухо змеёй, что ненавидит. Каждую частичку Поттера ненавидит. Но до побеления сжимает его руку, не желая отпускать до последнего, вынужденного момента. В пустом баре отец ни капли не радует новостью — его новая жена Гермиона Грейнджер.

***

Скорпиус не курит не курил только из принципиальных устойчивых побуждений не расстраивать отца, но у него, блять, нихуя не получается, потому что мачеха уже от него не в восторге, что пасынок назвал ее блудливой сукой. Малфой усмехается и думает, что можно, наконец, расслабиться. И тянет вытащенную из рук Забини сигарету, закуривает и проблемы одним образом рассасываются. Он думает, что: а) нужно просто трахнуть Поттера. Нужно выебать его неболтливый чертов рот, облапать, где только можно, и, наконец, расслабиться! Потому что терпеть это безобразие уже морально не удаётся. б) нужно просто трахнуть Альбуса Северуса Поттера!

***

Он тянет его куда угодно. В какой-нибудь угол. В какой-нибудь кабинет. Блять, он тянет его туда за руку, а тот даже не пищит от возмущения, но смотрит так, словно прощается с жизнью. Скорпиусу вообще-то похуй. И единственным его желанием становится уебать Алу с разворота. За красивые глазки. За ебаный рот. За толпу дегенеративных ублюдков, которые слюной давятся, гребанные вуайеристы. Вдавливая Альбуса в холодную стену и до синяков сжимая его тонкие плечи, хочется кричать. Возмущением переполнено сознание, и Скорпиус орет. Орет на Альбуса за его похуизм, за атрофированное чувство самосохранения, спрашивает, изгаляясь и не гнушась на мат, какого хрена тот даже не дергается. А Поттер пожимает плечами, вглядываясь в серую пелену глаз Скорпиуса, и виновато улыбается. — Это клиника, — отчаянно шепчет ему Малфой и не чувствует ни одного стыдливого позыва, когда, встряхнув Альбуса, прикладывает его затылком до крови; стягивает кофту и целует до саднящих губ; забирается руками в его штаны и до обоюдной боли — в пальцах и на причинном месте — сжимает задницу. Вот просто похрен. Он так давно об этом мечтал!..