Мироходец

Дворцово-парковый ансамбль занимал добрую пятую часть столицы. Сам дворец примыкал к горе, буквально врастая в неё. Вокруг здания раскинулись парки, аллеи и сады, огибая постройку справа, идя вдоль склона. С вершины горы, из специального водоёма, куда доставляли воду пегасы, стекал водопад, перетекающий в множество прудов и по всему городу. Дальше вода текла по склону вниз, где попадала в специальные резервуары и наполняла водохранилище, которое раз в несколько месяцев осушалось с помощью искусственного торнадо и переносилось в Клаудсдейл, а оттуда обратно на вершину горы, повторяя цикл. С первого взгляда на эти белоснежные стены казалось, что их воздвигли не так уж давно, но с момента постройки минуло больше тысячелетия. В древнем камне было заключена сильная магия, не позволяющая износиться за столько времени. Даже герцогу пришлось бы помучаться, чтобы разрушить даже одну внешнюю стену. Тем величественней оказывалось сражение двух сестёр в замке, затерянном в Вечнодиком лесу. Он строился с применением той же магии, но безудержная сила, бушевавшая в том сражении, превратила величественное строение в его нынешнее состояние. Белый пегас с опаской приблизился к главным воротам. Стражники, словно каменные истуканы, стояли по обеим сторонам входа. Вход в дворец был свободным для всех, как и в весь окружающий парк. Исключением, естественно, являлись личные секции правителей, королевская библиотека и различные служебные помещения. Он слегка усмехнулся, понимая, что боится ступить в свой дом, но желание посмотреть на дворец с другой стороны подогревало интереснее. Пегас оказался в широком вестибюле, который лишь подтверждал великолепие дворца. Золото и пурпур – те цвета, которыми полнилось помещение, были теми же, что царили во всём Кантерлоте. Замаскированный аликорн встал на перекрестье красной ковровой дорожки. Впереди находилась лестница, ведущая наверх, на второй этаж и выше. Слева – главный проход в тронный зал. Дорожка справа вела в закрытые помещения, где-то там располагался вход в тайную лабораторию Стар Свирла, по большей части пограбленную им. Адвен повернулся налево, старательно игнорируя внимательные взгляды дневных стражников. В обличии аликорна они упорно избегают смотреть на него, но в этом виде их глаза неотрывно следуют за возможной угрозой, коей мог являться каждый посетитель. В тронном зале оказалось столпотворение пони. Адвен тихо прокрался сзади и с трудом смог выглянуть, чтобы увидеть, что происходит. Белоснежная аликорница, величественно расправив крылья, положила меч на плечо белого единорога, преклонившего колено перед троном. - Шайнинг Армор, отныне ты являешься капитаном Дневной стражи Кантерлота, - объявила Селестия. Адвен вспомнил, что это должен был сделать он, правда ещё несколько дней назад, но, видимо, ждать его не стали. Дальше началась присяга, поэтому пегас даже не стал вслушиваться, итак зная суть: “Справедливо защищай законы государства” и другая высокопарная чушь. Он, скучая, побродил взглядом по присутствующим, ожидая увидеть вернувшуюся принцессу Луну рядом с главенствующей сестрой. Но её рядом не оказалось и, судя по тихому перешёптыванию в толпе, именно ради неё сюда притащились поданные. Среди стражников позади замаскированный аликорн заметил свою дочь, с гордостью стоящую рядом с троном. Короткая церемония закончилась, и толпа стала разбредаться, отчасти разочарованная тем, что не увидела принцессу ночи. В движениях Шайнинга виднелось нетерпение, он прямо сейчас хотел ускакать к Кейденс и позвать её замуж, как и обещал много лет назад, но положение обязывало его степенно держать голову, медленно покидая тронный зал. Пока Адвен наблюдал за новым капитаном стражи, он не заметил, как остался один стоять посреди зала. Тут-то фестралка обратила на него внимание, узнавая в пегасе недавнего пьянчугу. Замаскированный аликорн хотел было броситься наутёк, но подумал, зачем это ему вообще. - Похоже с вами всё в порядке, - тактично приблизилась Вита, отрезая путь к выходу. - Весьма, - ответил он, - Вита, не подскажешь, где принцесса Луна? Она настороженно смотрела на пегаса, копьё профессионально сорвалось с крепления и легло в копыто, угрожая собеседнику. Адвен примирительно поднял копыто, одновременно припуская амулет, изменяющий голос. - Это я, успокойся. - Отец! – воскликнула она, но пегас успел зажать ей рот. Он быстро огляделся, несколько удивлённых глаз смотрели на них, но, похоже, никто ничего не заподозрил. - Тише, не так громко, - шёпотом настоял замаскированный аликорн. - Ты где вообще пропадал, заместителя, - она тут же поправилась, - в смысле, капитана не могли назначить без твоего присутствия. - Справились же без меня. – заметил он. - И почему ты вообще в таком виде? – возмутилась фестралка. - Секретные дела, Вита. А теперь, пожалуйся, скажи где принцесса Луна. - Не знаю, принцесса Селестия не подпускает меня к ней, - она закатила глаза и добавила, - но ладно, сейчас спрошу у патрульного. Она недовольно фыркнула и отправилась к подчинённому, стоящему неподалёку. Адвен тем временем отстранился к двери, поправляя по пути амулет. Теперь вся ситуация выглядела так, словно посетитель просто спрашивал дорогу у стражника. - Принцессу видели у входа в парковый лабиринт, - сказала Вита, когда вернулась к нему. - Отлично, - он заметил, как она поёжилась от его голоса, - Что-то не так? - Почему ты не выбрал голос получше. - Хм, наверно стоило подумать над ним подольше, но что есть, то есть. Ладно, Вита, я пойду, а ты ни слова Селестии или кому-нибудь ещё. - Хорошо, - с недовольной мордочкой ответила она. - Я тебе за это тортик дам, - подкупил Адвен. Он заметил, как в её глазах вспыхнули искорки, но она явно не собиралась так легко сдаваться. У него возникло желание потрепать её гриву, но в данных обстоятельствах это выглядело бы странно, поэтому просто улыбнулся и ушёл по направлению к улице. Адвен остановился перед входом в лабиринт, размышляя какой путь ему стоит выбрать, чтобы войти. Позади послышался едва слышимый шелест перепончатых крыльев. - Вита, что ты тут забыла? – не оборачиваясь бросил он. - Преследую подозрительную личность, - с нотками озорства ответила она. - Ты только что лишилась тортика, - шутливо ответил пегас. - Эй, он-то здесь причём, он не виноват, - возмущённо произнесла фестралка. - Тебе, что ли нечем заняться. У тебя ещё рабочее время, - он внимательно посмотрел на неё, - Принцессу Луну хочешь увидеть значит. Она кивнула. Адвен вздохнул, так как понимал причину, по которой его дочь хочет встретиться с ней. Это был не просто интерес к принцессе, как к правительнице-аликорнице, он рассказал ей как она появилась, опуская болезненные детали, и самое главное из чего. - Не торопись, думаю уже завтра Селестия представит вас друг другу, ну и меня тоже, соответственно. Сейчас иди на службу, вдруг тебя будут искать, ты же уже у меня не просто новобранец, а гордый и важный сержант. - Ладно, - неохотно согласилась она и взглянула на лабиринт, прежде чем уйти, - Почему ты просто не перелетишь живую изгородь? - Иллюзия не приспособлена под раскрытие крыльев, да и походить иногда не помешает. Вита пошла обратно во дворец, оглядываясь на белого пегаса, которым притворялся её отец. Ей очень хотелось встретиться с принцессой Луной, той, кто стал Найтмер Мун и создал, а затем выпустил в мир магию кошмара, частица которой жила в ней, являясь её ядром. Адвен обеспокоенно проследил за дочерью, зная, что её терзает, хотя она никогда не подавала виду. Он развернулся и отправился в лабиринт. Сапфировая аликорница, поникнув, глядела на своё отражение в воде. Она не могла поверить, что минула целая тысяча лет. Теперь глаза сестры смотрели на неё с сочувствием, а не злостью. Луна горько жалела из-за того, что совершила, из-за того, что выпустила Найтмер Мун из клетки своего разума, поддалась на её уговоры. Адвен бесшумно подкрался сзади, не показываясь на глаза. Принцессу ночи оказалось найти весьма легко: сёстры были похожи в поисках места уединения. Это небольшое пространство в глубине лабиринта с небольшим прудиком часто становилось убежищем Селестии, когда герцог сообщал ей печальные новости о состоянии миров. Он осмотрел Луну и понимал, что слова принцессы дня оказались правдивы. Такое же пятно на крупе, с разницей в том, что у неё была метка в виде полумесяца, та же комплекция тела. Грива, разве что, уже стала эфемерной, напоминая развевающееся ночное небо, полное звёзд. Луна действительно “мать” Виты. Адвен тут же тряхнул головой, напоминая себе, что зарёкся никогда не мыслить об этом таким словом. Его дочь была “клоном” принцессы ночи, именно так заставлял себя думать он. Сейчас, смотря на неё, замаскированный аликорн понимал, что соврал себе, что не чувствует к ней ничего. Да, он не желал разочаровывать Тию, когда говорил, что не хочет винить Луну в создании магии кошмара. Адвен чувствовал теперь, смотря на тёмно-синюю спину, как в нём взрастают ростки презрения. Его разум напоминал, что те догматы, которые вбил в него отец, по поводу выплёскивания магии в мир, не существовали тут. Но голос разума редко когда согласовывался с эмоциями. Богиня, одна из двух светил мироздания, отторгла из себя часть, породив магию кошмара, бесконтрольно существующую вне её. На губах Адвена появилась кривая улыбка. Он видел и понимал, что она берёт ответственность за действия Найтмер Мун, но при этом не принимает их как свои. Аметист стремительно тускнел, от поддержания иллюзии осталось меньше минуты. - Разве так должна выглядеть вернувшаяся принцесса? – Адвен медленно подошёл к ней. - Кто здесь!? – громко спросила она, настолько, что в ушах зазвенело. - Ваш кошмар, - ответил он. Облик белого пегаса медленно растворялся, открывая абсолютно чёрную шерсть. Луна судорожно вздохнула и попятилась, видя воплощение кошмара перед собой. Острые белые клыки покоились в устрашающем оскале. Зрачки-щели неотрывно смотрели на неё. - К-как? – едва выдохнула перепуганная аликорница. - Не стоило безрассудно разбрасываться своей силой, принцесса, - с шипением произнёс Адвен. Он увидел ужас в её глазах, она часто дышала. Луна пошатнулась и упала в обморок. Аликорн тут же вернул себе нормальный вид, нависнув над телом принцессы. Он наклонился, прислушиваясь к сердцебиению. Адвен осознал, что переборщил, хотя и сам не понимал, чего собирался добиться, но тащить её в дворец предстоит ему.