Мироходец

Иссиня-чёрный аликорн шёл по коридору к палатам принцессы Селестии. Многочисленные стражи опасливо пытались остановить его, но не могли даже и шага ступить к герцогу, после грозного взгляда, брошенного на них. - Принцесса приказала никого не впускать, особенно вас, - настойчиво сказал пегас, перекрыв дорогу копьём. Адвен не произнёс и слова, а только смотрел в глаза пони. Стражник упорно не хотел уходить с дороги, но прожигающий взгляд сделал своё дело. Пегас, дрожа от испуга, отодвинулся в сторону, убирая оружие. Герцог посмотрел на второго стража, который сдался гораздо быстрее, открывая проход в комнату. Он вошёл внутрь, закрыв за собой дверь на замок. Здесь было темно, задёрнутые шторы не пропускали свет, а камин давно потух. Принцесса солнца тихо лежала на своей лежанке в центре комнаты, бесцельно глядя в стену. - Уходи, - потребовал слабый голос. - Тия, нам необходимо поговорить, - твёрдо настаивал аликорн. - Уходи, - повторила она. Адвен обошёл лежанку и сел прямо перед ней. Принцесса неохотно подняла взгляд на серьёзное лицо друга. - Она ведь такая добрая, светлая… - её голос стих, - Значит это действительно так, Найтмер Мун – это Луна. - Да, - ответил он и настоял, - Да, это так, но что это должно менять? Она остаётся той, кем является. Твоей сестрой, которую ты так долго ждала. - Я обрекла её на тысячу лет пустоты и одиночества. - Зато теперь она тут. Тут, а я снова напортачил перед тобой, - грустно произнёс аликорн. - Почему же каждый раз, когда я хочу помочь всё обращается против меня. - Почему ты показал ей кошмар, Адвен? – внезапно спросила она. - Потому что презирал, за её неосторожность, - ответил он, поникнув головой, - Тогда, когда появилась Вита, я действительно думал, что буду верить ей, когда она вернётся, но солгал. При её виде я почувствовал комок презрения и неприязни, к той, кто, имея такую силу, не знала, как её контролировать. А должен был видеть потерянную кобылку, не знающую, что делать с призраками прошлого. - Она – Найтмер Мун, чудовище, - с трудом произнесла Селестия. - Чудовище… Что нас делает чудовищем, Тия? Я убил многих, очень многих на своём пути. Гораздо больше, чем кто-либо в этом мирном уголке, - тихо отвечал Адвен, - Она боится, она чувствует ужас от содеянного, жаль только, что она не считает это своими действиями. - Что мне делать, Адвен, как я должна поступить? – с мольбой в глазах обратилась она. - Я не могу решить за тебя. Она – твоя сестра, имеет ли такое значение, что происходило в прошлом. Оно всегда будет преследовать, не позволяя уснуть по ночам. Когда все, кто помнили грехи Найтмер Мун, умерли, и только вы двое знаете, что тогда произошло, кто будет винить себя больше всего? У всего есть срок годности, даже у вины. Принцесса продолжала смотреть в глаза друга, перенимая грусть. Она поняла, как этот жеребец пытался помочь, каждый раз, он пытался ей помочь. - Луна – моя сестра, - с вернувшейся уверенностью заявила Селестия, - Я не дам ей погрязнуть во тьме. Она резко поднялась, даже её грива, реагирующая на внутренне состояние, начала развеваться в затхлом воздухе. Её рог загорелся жёлтой аурой и занавески, укрывавшие её от света, резко распахнулись. Глаза правительницы смотрели на Адвена с решимостью. - Что ты хочешь сделать с ней? - Она должна принять своих демонов, ради самой себя. - Хорошо, но никогда больше не используй облик кошмара, - приказным тоном произнесла принцесса, заботясь о своём друге. Он кивнул, но так и не поднял голову. Аликорн начал понимать, вернее, наконец решился признаться себе ради кого всегда действовал в этом мире. - Если бы не я, то всё прошло бы лучше. Каждое моё действие порождало лишь ухудшение ситуации, - тихо прошептал он, - Тебе стоило дать мне умереть тогда, семьдесят лет назад. Она резко одёрнула его, подняв голову за подбородок. - Не смей так говорить! – прикрикнула принцесса на него, сжимая в объятьях, - Ты всегда помогал мне, даже когда я действовала по своей глупости. Из-за тебя у меня есть сын, сын от любимого Сомбры. Никто и никогда не мог подарить мне столько времени, друг мой. Не вини себя за слияние миров, здесь только моя вина, ты лишь хочешь уберечь меня и мир, - она попыталась приободрить его, - Теперь уже я не могу позволить тебе грустить, пойдём, скоро Солис придёт, он захочет, чтобы ты ему показал магию, разве тебе это самому не нравится? - Да, пошли, я только в лабораторию заскочу, - спокойно ответил он. - Я уверена, в твоём сердце найдётся местечко для Луны, ты не сможешь недолюбливать её, когда познакомишься ближе. И она надеюсь тоже, - беззвучно добавила принцесса. Белоснежная аликорница несколько раз бодро расправила крылья и раскрыла дверь. Она готовилась к разбегу. - Если я не прибуду вовремя, познакомь Виту с Луной без меня, - попросил герцог. Селестия кивнула перед тем как исчезнуть белой молнией, улетевшей в проход. Он грустно улыбнулся. В комнате стоял её запах, запах той, которою аликорн полюбил, но не смел признаться себе. Скрыв своё состояние безликой серьёзной маской, герцог направился по коридорам. Он не помнил, как дошёл до комнаты, где сразу телепортировался в лабораторию. Серый камень стен, белая плитка пола и мягкое сияние потолка. Сколько лет Адвен видел это перед собой. В это место, его тайное убежище, только одна личность, помимо него, ступала за всё время своего существования. Селестия. Только ей он мог доверить свои тайны, часть своих глубочайших страхов. Теперь аликорн понимал почему. Именно она стала той, кто растопил его сердце, жаждущее смерти, той, кто дала ему толику смысла жить дальше. Первые годы он лишь подстраивался под её желания, чтобы завоевать доверие, но принцесса всегда дарила ему добрую улыбку, скрывающую старую боль. Именно тогда он захотел помочь ей, согнать этот привкус горечи. Именно тогда он полюбил её, сам того не зная. Это не имело значения. Его любовь не имеет значения. Она счастлива, по крайней мере, настолько, насколько может, а его отношение к ней не должны мешать её счастью. Сейчас у неё есть муж, сын и сестра, но усмирить эмоции не так уж легко. - Я могу помочь тебе получить то, что ты хочешь. Он резко дёрнулся, обернувшись на месте, оглядывая лабораторию вокруг. Пустота, лишь спустя пару мгновений Адвен понял, что это был его голос. Аликорн бросился к зеркалу, увидев, как радужки глаз сияют зелёным светом. Он отшатнулся и бросил подвернувшийся предмет. Множество осколков устлали пол, отражая глаза. Герцог схватился за голову, пытаясь понять, что происходит. Его взгляд безумно бродил по стенам, потолку и полу. Каждую линию, каждую деталь он создавал с… - Моей помощью, - шепнул его голос. С трудом удерживаясь на ногах, аликорн подошёл к столешнице, проводя над ней копытом. Магический замок беззвучно открылся, выставляя на обозрение белую книгу с жёлтой звездой на обложке. Бессознательно он потянулся к ней, но голова невольно запрокинулась назад, замечая доску на стене. В уголке, зажатая в кристальной рамке, висела детская картинка. Кривая надпись всё так же гласила: “Папа”. Адвен посмотрел вниз, где его копыта держали проклятую книгу. Ещё в первый раз, когда он открыл её у него должно было возникнуть множество вопросов, но они забылись после одного единственного взгляда в неё. Она не лгала ему, предпочитая медленно разъедать сознание. Первая же возникнувшая мысль о попытке сжечь книгу мгновенно угасла. Герцог подхватил её и направился вдоль коридора, туда, где годы назад создал Виту. Его рог выстрелил тёмной магией в неприметный кристалл у потолка, открывая проход, выходящий на лестницу, ведущую вниз. Он спустился вниз, позволив глазам кошмара видеть сквозь темноту. Здесь всегда было темно, тут не существовали светящиеся кристаллы, чтобы аликорн помнил, всегда помнил о том, что сделал. Здесь хранилось самое опасное оружие, которое он смог найти или создать. Аликорн прошёл мимо некоторых экспонатов и встал напротив кристального пьедестала. Белая книга с золотой звездой идеально легла в паз, где множество цепей тут же охватили её, ограждая прежде всего от него самого. - Я всегда буду рядом, - тихо произнесли его губы. - Я знаю, - мрачно ответил он. Аликорн покинул тёмное помещение, запечатывая его обратно. Проходя мимо осколков он заглянул в них. Насыщенно зелёные глаза, изумрудные. “Действительно, почему именно этот цвет?” – возникла мимолётная мысль тогда. Теперь Адвен знал ответ. Он не мог никому рассказать, что произошло, оно сидит глубоко в нём, не позволяя даже мысли об раскрытии. Аликорн встал над телепортом и покинул лабораторию, направляясь на встречу, где его уже давно ждали.