Мироходец

- Рарити! – воскликнула Эпплджек, подавшись вперёд, - Ты нас слышишь? Ты должна бороться! Агвис лениво перевёл внимание на оранжевую пони, которой вторили её подруги. Найтмер даже не шелохнулась, не обратив на них и толики заинтересованности. Аликорн удивился тому, что в нынешней ситуации Эпллджек способна переживать за бывшую белую единорожицу, когда прямо на её глазах только что размозжили голову трутню чейндлжинга закованным в тёмный металл копытом. Он пригляделся: она наоборот очень старается не замечать этого, но в глазах остальных нарастал страх и ужас. Три жеребёнка, со всей силы зажав веки, прижались друг к другу. - Рарити, это я, Спайк, ты помнишь? – подал голос фиолетовый дракончик, стоявший всё представление рядом с застывшем в подчинении Шайнинг Армором. На мгновение показалось, что Найтмер дрогнет, когда её взгляд остановился на Спайке, но нет, она лишь раздражённо фыркнула. - Рарити больше нет, есть только кошмар. На этом Агвис решил прервать их попытки воззвать к личности единорожки. Его план мог развалиться, учитывая, что они действительно могли достучаться до неё. С рога аликорна сорвалось заклятье, усыпившее всех: четверых носительниц гармонии, трёх жеребят и дракона за одно. - Отведите их в назначенные покои, - приказал он. Полукруг фестралов, ограждавший их от битвы, которая разразилась в зале, поредел, когда ночные стражи закинули себе на спину бессознательные тела и ринулись в один из свободных проходов. Аликорн также одарил недвусмысленным взглядом конвоиров, которые должны были увести его дочь отсюда ещё несколько минут назад. Найтмер величественно прошагала к лежащей принцессе Селестии. Глаза принцессы дня горели яростью. - Мы помним тебя, но теперь ты ничтожна, - бросила правительница кошмаров, - Теперь элементы гармонии бесполезны, и ты ничего не сможешь нам сделать. Копыто Рарити нависло над головой Селестии. Агвис быстрым движением оказался рядом, останавливая замах. - У нас есть договор, - напомнил он. - К чему тебе это ничтожество, не способное ничего защитить? – презрительно прошипела Найтмер. - Возникнет гораздо больше проблем от её смерти, чем ты думаешь. Синие глаза задумчиво переводили взгляд с иссиня-чёрного аликорна на белую аликорницу. - Мы доверяем твоему суждению, регент, - решила правительница кошмара, - А теперь, мы найдём себе пристанище поприличнее, нежели этот грязный зал. Найтмер Рарити развернулась и пошагала к главному выходу. Полдюжины фестралов ровным строем пошли за ней. В помещении разгоралась паника, пони метались между сражающихся чейнджлингов и ночной стражей. Стоило подойти кошмару к широкой арке, как на неё выскочил оборотень. Ближайший фестрал отреагировал мгновенно, швырнув копьё, но оно не убило нападавшего, а лишь ранило. Бледно-зелёная жидкость, являвшейся кровью для этого безмозглого трутня, выплеснулась из раны, оставив небольшое пятно на шерсти Найтмер. Все в зале замерли, когда почувствовали нарастающую энергию. По виткам чёрного рога потекла магия, уже через секунду от чейнджлинга осталось только широкое пятно на стене, возникнувшее от сильнейшего телекинетического импульса. Воплощение кошмара подошло к тряпке, которое недавно было чьим-то костюмом, а затем презрительно вытерло об неё ногу. Найтмер со своим эскортом покинули церемониальный зал. Агвис осмотрелся и прикидывал, насколько успешен оказался первый этап плана. В целом, почти безупречно, за исключением побега Кризалис, но это не имело важного значения. Чёрный купол блокировал собственную телепортацию единорогов, а также не пускал никого как внутрь, так и наружу. Даже если королева чейнджлингов соберёт свои силы и захватит город снаружи, а для этого у неё есть около трёх тысяч различных особей, успевших проникнуть пока купол капитана дневной стражи пропал, а новый появился, ей не взять дворец. Для него главным фактором являлось удержать за собой дворец, а для этого у него есть полтысячи ночной стражи и бесчисленная орава лунных существ, искажённых кошмаром, которые только дожидаются, пока им прикажут ворваться в Эквестрию. Члены Теневого триумвирата покорно подошли, ожидая решения регента за их промах. - И чего вы ждёте, схватите королеву роя, - рявкнул Агвис, но тут же передумал, - Стоп. Помогите ночной страже удержать дворец. Единороги с лёгким удивлением, за исключением Первого, кивнули и вступили в бой, который уже стихал. Те гости, кто действительно были пони либо давным-давно сбежали, либо сжались в себя, превратившись испуганный комок на полу, те же, которые оказались слугами Кризалис, коих было около двух дюжин, уже погибли под ударами тренированных фестралов. Осталось только пара целей. Вот оставшийся чейнджлинг ринулся на регента, пока он отвлёкся на размышления, и вцепился в него. Агвис одарил наглеца заинтересованным взглядом, чувствуя, как тот впрыскивает в него яд. Его рог озарился серой аурой, отрывая голову трутню. Обезглавленное тело рухнуло прямо перед лицом Селестии. Отрава оказалась не в пример хуже, чем аналогичная у Кризалис, а он хорошо помнил, как она лишь слегка задела его. Миднайт, который хотел было помочь с напавшим чейнджлингом, подошёл к Агвису. Битва закончилась абсолютной победой ночной стражи, из которой легко пострадали только двое. - Ваши указания, герцог? – с поклоном спросил капитан. Агвис удовлетворённо кивнул, Миднайт признавал его власть, а не Найтмер, по крайней мере пока. - Зачистить от чейнджлингов дворец, если будет возможность удержать дворцовый район. Всех пострадавших пони пристройте в парке. Фестрал повторно поклонился и откланялся, попутно раздавая приказы ожидавшим подчинённым. Через несколько минут в зале остались только Агвис, Селестия и застывший Шайнинг Армор. Аликорн отшвырнул тело, лежавшее перед глазами принцессы и задумчиво подошёл к белому единорогу. - Знаешь, Тия, это заклинание сможет выбить только Кейденс, и никто другой. Хотя, был бы я магистром Псионики, то это не стало бы проблемой, а так в моих возможностях только лёгкое затуманивание памяти и создание слабых ментальных закладок, - он обошёл Шайнинга и вернулся на исходное место, - Мне даже интересно, как бы ты поступила, если бы я сделал паралич не на два часа, а на, допустим, двадцать минут, которые истекли бы, - аликорн поднял голову, словно прислушиваясь к невидимым часам, - сейчас. Ах да, ты же не можешь ответить. Он подошёл к зияющей трещине в пространстве. С другой стороны, находилась луна, ему безумно хотелось сходить туда, но это будет позже. В зале раздались гулкий стук копыт, земнопони, облачённый в броню ночной стражи, принёс ему футляр. - Тебя за смертью посылать, - пожаловался регент, хотя знал, что пони пришёл ровно в отмеченное время. Агвис открыл футляр и взял блокираторы магии: один представлял собой ошейник, а другой – обычное кольцо на рог. Земной пони в миг улетучился после передачи, предпочитая поучаствовать в битве, нежели находиться в компании регента. Аликорн бережно приподнял голову Селестии и защёлкнул замок. Принцесса смотрела на него с явным презрением. - Ну-ну, Тия, ты же не думаешь, что я дам тебе возможность совершать глупости? Ты важна для меня, к тому же у меня есть привычка не разбрасываться ресурсами, которые буквально лежат у меня под ногами. Он приподнял принцессу, отмечая её изгибы тела, напряжение крыльев и эфирную гриву, развевающуюся под тусклым светом. - Тебе не хочется узнать “почему”? – спросил Агвис, - Ведь это отчасти благодаря тебе. Тогда, двенадцать лет назад, ты напомнила мне, что значит быть беспомощным, когда ты сбежала, - он фыркнул, - Я всю жизнь использовал магию времени, а затем оказался тут, лишённый своей силы, - аликорн облизнулся, пробуя слово на вкус, - лишённый части себя. Мне пришлось смириться с этим, выживать на границах энергии, экономя лишнюю крупицу. Я давно простил тебя за ту выходку, я ей даже благодарен. С тех пор я искал силы, возможности обмануть ничтожность, которой я стал. Адвен был слаб, его тяготили эмоции и отношения, поэтому мне пришлось от него отказаться. Агвис поднял голову вновь, прислушиваясь к внутреннему ощущению времени. - А теперь мне пора на очередную встречу, ведь в подобных делах стоит соблюдать пунктуальность. Мы ещё увидимся, Тия.

***

Твайлайт задумчиво бродила вдоль чёрного барьера, сквозь который едва пробивался её свет, освящая остаток пещеры, оказавшийся отрезанным от них. Кейденс с трудом стояла позади, удерживаясь от того, чтобы буквально пробиться своей головой через купол ради спасения своего возлюбленного. Лиловая единорожка опасливо поглядывала назад, где бывшие подружки невесты, одурманенные каким-то заклинанием, боролись за букет, которым они смогли их обмануть. - Так, медлить нельзя, - шепнула она себе. Её рог разгорелся с новой силой, ей ещё никогда не было так трудно использовать телепортацию. Единорожка ощущала себя словно пытается оказаться в куске монолитного камня. Если бы ей не было видно место, в котором она собирается оказаться, Твайлайт отказалась от безумной идеи, из которой могло выйти как застревание, так и слияние с веществом. Стоило ей подумать об отступлении, как ей в голову пришла иная идея. Она телепортировала часть воздуха из-под купола, а затем прыгнула туда сама, предварительно обернувшись щитом. - Получилось! – радостно воскликнула протеже принцессы, а затем обернулась к розовой аликорнице, - Сейчас, Кейденс, я перенесу тебя сюда! Твайлайт стала сосредотачиваться, но её отвлёк металлический стук копыт, послышавшийся позади. Она пригнулась в боевой стойке, ожидая увидеть лже-Кейденс, но её встретили зелёные глаза, горевшие в темноте прохода, ровно на границе света её рога. Единорожка хотела была радостно подпрыгнуть, но тут же осеклась, вспомнив, что произошло недавно. - Похвально, ты действительно очень напоминаешь мне её, - Твайлайт подёрнулась от вязкой неприязни, сочившейся от этих слов, - такие решения делают тебя магом, как жаль, что тебе придётся отказаться от своих сил. Иссиня-чёрный аликорн выступил вперёд, где его фигуру осветила магия. Позади него затаились несколько стражей. - Дядя! – обрадованно выкрикнула Кейденс, увидев его через полупрозрачный чёрный купол. Он на мгновение перевёл взгляд на аликорницу, пробывшую под землёй последние восемь дней и не знавшую текущее положение дел. - Твайлайт, будь хорошей кобылкой и не совершай глупости, - с угрозой произнёс его голос, замечая, как на её роге сконцентрировалась энергия, - ты ведь не хочешь узнать, что чувствует единорог, которому сломали рог? Под фиолетовой аурой единорожки возникло лёгкое серое сияние, обхватившее отросток черепа, позволяющий ей колдовать. Протеже принцессы испуганно отступила назад, тем не менее не убрав заряженное заклинание. - Могу сказать, что это очень неприятно, для неподготовленных есть даже шанс умереть от болевого шока. Но в целом это не так страшно, вырастет за пару месяцев новый, но позволь тебя спросить, как ты думаешь, будут ли они у тебя? - Что произошло? – с твёрдостью во взгляде, которую эти угрозы только закаляли, спросила Твайлайт, - Что случилось на свадьбе? - Да, кстати, могу обрадовать вас обеих, мои дорогие ученицы, свадьба не состоялась, но, боюсь, это не должно обрадовать вас. – но Кейденс всё же облегчённо вздохнула, - Итак, Твайлайт Спаркл, ты можешь попробовать атаковать, но будь уверена, я не буду колебаться, а сломаю твой рог. И, так как, я вижу, что мои слова только распаляют тебя, то добавлю ещё немного. От тебя зависят жизни твоих дорогих подруг, - в лиловой единорожке стала нарастать неуверенность, - за каждую твою промашку я буду… Его голос ненадолго прервался, он почувствовал срабатывание одной специфичной магии, но это ощущение было слишком фантомным, эфемерным, чтобы сказать точно, было ли оно. Но сейчас Агвис не мог позволить считать даже такие чувства незначительными. Кто-то проник в его лабораторию, а значит ему стоит поторопиться. - Всё же лучше тебе не знать, что я сделаю с ними. Скажем так, я начну с жеребят. Свити Бель выглядела очень испуганной недавно, ты ведь не хочешь, чтобы её постоянно мучали кошмары? Или, может быть, Эппл Блум, да, пожалуй, начну с неё… - Хватит! – оборвала Твайлайт, - Я сдаюсь. Её рог потускнел, вокруг него осталась только аура регента. Она покорно опустила голову, а Агвис сделал жест, чтобы на неё надели блокирующий ошейник, разработанный им специально, чтобы гасить любые проявления магии, а не только с рога. - Будьте так добры, отведите мою ученицу в её покои, где она подумает над своими дальнейшими действиями, - он перевёл взгляд на Кейденс, безмолвно смотрящую на него невидящими глазами, не желающими признавать, что её дядя так поступает с ними, - Что же до тебя, Кейденс. Радуйся, ты оказалась на свободе, в каком-то смысле этого слова. Ты для меня бесполезна, можешь сходить прогуляться по пещерам если хочешь, а теперь мне пора идти. - Шайниг, с ним всё в порядке? - выдавила из себя розовая аликорница. - Да, он ещё поживёт и, кстати, не в браке с королевой чейнджлингов благодаря мне. Он когда-то мне спас жизнь, а я возвращаю подобные долги. Ответил напоследок Агвис, прежде чем уйти обратно в тень прохода, откуда мигом взял разгон. Из этого места до ближайшего телепорта было около четверти часа, а значит он опаздывал. Из алькова высунулся единорог в облачении дневного стража, выкрикнув, что-то про свободу принцессы Селестии, но аликорн подарил ему сломанную шею, даже не замедлившись по пути.

***

Виту небрежно впихнули в её комнату, заперев за ней дверь. Она сразу же бросилась к окнам, но они совершенно не поддавались и не разбивались, что бы в них не полетело. Раздражённая фестралка плюхнулась на пол, не зная, что ей делать. Вита хотела вырваться, дать бой монстру, захватившему тело её отца, но не могла. Стоило ей попытаться снять ошейник, как её ударило электрическим импульсом, лишившим её возможности двигаться на минуту. Она в сердцах зашипела на факт, что герцог всегда был крайне точен по частности времени. Фестралка отсчитала шестьдесят секунд и поднялась обратно на ноги. Её взгляд упал на сумку, из которой проглядывала книга “Северная равнина. История Кристальной Империи”. От нечего делать она открыла её на первых страницах и стала читать, прислонившись к каркасу кровати. “Земли за Кристальной грядой всегда являлись опасными и непредсказуемыми. В этих землях долгое время бушевали войны между умбрум, пони теней, и виндиго, духами холода, которые разоряли земли Северной равнины, но потом пришла она. Принцесса Аморе, которая сотворила дом для своих поданных, кристальных пони. Она создала великий артефакт, который, к сожалению, был утерян, когда сама Империя пропала, оставив только холод и лёд. Из легенд осталось только назначение артефакта: укрыть земли кристальных пони от разорения умбрум.” Она лениво перелистывала страницы, не особо вчитываясь в историю, её разум ушёл в прошлое. Её терзало непонимание: неужели именно этого отец и желал, когда окончился герцог Адвен, а начался Агвис Мандиур. Ей захотелось плакать, но её отвлекла упавшая закладка со страниц, где автор раздумывал о назначении артефакта. Вита наклонилась за пустым листком, как вдруг услышала скрип позади себя. Облако, по определению не могло скрипеть, но именно этот звук, который могли почувствовать только крылатые создания, произошёл сейчас. Фестралка коснулась закладки, сосредоточившись на прыжке, оттолкнулась от пола и развернулась в воздухе, готовясь атаковать. Из облачной пелены на неё смотрела голова единорога. Резкими, тренированными движениями она разогнала магию воздушного матраца, открывая всего пони, а затем рухнула на него, прижав к полу, одновременно приставив коготь, которым оканчивалось её перепончатое крыло, к глазу. К её удивлению, единорог ни то, что вскрикнул, даже бровью не повёл. - Я не враг вам, герцогиня, - прошелестел его мягкий голос, который, казалось одурманивал одними своими звуками. - Кто ты? – настойчиво спросила она. - Я член Первого Эшелона, который предал герцога, - честно объявил он. - Регента, - недовольно поправила Вита, - Почему я должна тебе верить? - Моя жизнь в ваших копытах, вы вольны сделать с ней всё, что пожелаете, - смиренно сказал Одиннадцатый. Вита недовольно фыркнула, надавив ему на грудь копытом, с жаждой раздавить его рёбра. Архонт издал только сдавленный вздох. Фестралка тут же осеклась, убрав ногу с него. Сейчас она заметила, как его лицо, через равные промежутки времени, озарял свет. Вита опустила взгляд на свою грудь, где пульсировал синевой амулет. Она дотронулась до него, и тут из чёрного камня вырвался луч, ударивший в пустой лист, служившей закладкой. На белом пергаменте стала появляться надпись.