Мироходец

“Вита, если ты читаешь это, то моя последняя ментальная закладка отработала как надо, но это также означает, что я более не я, а значит сбылись мои наихудшие опасения. Но не всё потеряно, я достаточно хорошо знаю себя, чтобы предполагать свои действия после того как стал Агвисом, правда только ближайшие, а сколько времени прошло с момента изменения для меня неизвестно, но известно точно, куда тебе надо отправиться. Проберись в мою комнату, чего бы это ни стоило.” Вита внимательно прочитала отрывок письма, пока свет из амулета высвечивал остальную часть. У неё появилась цель, возможность противостоять регенту Агвису, который оккупировал тело её отца. Она перевела внимание на единорога, который мог воспользоваться моментом и атаковать её пока та читала записку. - Ты поможешь мне? – спросила фестралка. - Если вопрос касается того, чтобы сразиться с герцогом, то всеми копытами за, - с рвением ответил он. Она не доверяла ему, но лучше этот единорог, чем кто-нибудь другой. В её памяти смутно начало всплывать его лицо, как оказалось часто наблюдавшее за ней издалека. - Я тебя помню, ты часто следил за мной, - фестралка сощурила глаза. - Да, - архонт кивнул, - по приказу герцога мы с моим братом следили за вами на протяжении всей вашей жизни. - Вот прямо всей? – недоверчиво заметила Вита, слегка краснея. - По большей части, - подтвердил он. - И как много вы обо мне знаете? - Если вы беспокоитесь о своих тайнах, то, к сожалению, некоторая часть их и не такие уж тайны. Таковы устои Первого эшелона: “Никаких секретов”. - Это значит отец знает о… Она одёрнула себя, её лицо зарделось румянцем. Одиннадцатый, как галантный пони, перевёл взгляд на окно, не желая излишне смущать юную фестралку. Когда Вита наконец смогла побороться со стеснением, она повторила первый вопрос, на что получила удовлетворительный ответ. Итак, единорог спрятался в шкафу, а она, подготовившись, возмущённо воскликнула, постучав в закрытую дверь: - Вы решили меня голодом уморить? Сначала ничего не произошло, и Вита решила, что идея не выгорела, как замок негромко щёлкнул, впустив в помещение двух крупных фестралов. - Чего разоралась? – недовольно фыркнул ночной страж. - Я не собираюсь терпеть такого обращения! Я требую аудиенции с регентом. Дверца шкафа незаметно открылась, его тень оказалась позади стражей. Архонт резко оттолкнулся задними ногами и, выполняя пируэт в воздухе, ударил копытами им по шеям. Казалось, что это было им, словно слону дробина, учитывая соотношение их веса, но Вита заметила, что они перестали двигаться, застыв словно манекены. - Ты убил их!? – ошарашено выдохнула она. - Нет, только обездвижил, - пояснил единорог, прижав отбитую конечность к телу. - Это потрясающе, что это было? – заинтересовалась фестралка. - Боевое искусство зебр, - он хмыкнул, - а говорили, что не понадобится, что зря я изучал его. Вита подошла к Одиннадцатаму, чтобы подлечить его копыто, но остановилась, вспомнив о ошейнике. Она безмолвно указала на него, архонт отрицательно махнул головой. - Боюсь снять его выше моих сил, это под силу, наверно, только трём из Первого эшелона. Фестралка не стала настаивать и выглянула в коридор. Он оказался пуст, только из-за толстых дверей, ведущих в остальную часть дворца, доносился какой-то шум. Она выскользнула наружу, подойдя к двери в комнату герцога. Копыто осторожно опустилось на ручку, которая, к её удивлению, поддалась без сопротивлений, пуская их внутрь. Перед ними предстали покои Адвена, ныне регента Агвиса Мандиура: справа стоял широкий письменный стол, на котором стояла тускло горевшая лампа, дальше всю стену занимал книжный шкаф, напротив входа находились два широких окна, сейчас задёрнутые плотными шторами, слева располагалась большая кровать, с тумбочками по обеим сторонам, большую часть пола занимал богатый чёрно-золотой ковёр, в тон всему остальному интерьеру. “Когда попадёшь в мои покои, найди вычерченный на полу круг и встань в него (важно, ничего из твоего тела не должно покинуть границы окружности), произнеси заклинание, и ты окажешься в моей лаборатории. Помни: не позволь фантомным эмоциям взять над собой контроль. Заклинание активации ниже.” Она посмотрела на непонятную тарабарщину, которая, на её взгляд, состояла из бессвязных букв и символов. - И как это читать? – возмутилась фестралка. - Позвольте? – она передала листок, указав место, которое нужно, - О, это невероятно. Такая телепортация, хм, странная привязка к временному потоку, - единорог смотрел на это заклинание источая неподдельную радость, словно жеребёнок, впервые съевший конфету, - хм, к чему тут ограничение радиуса и дальности. - задумчиво почесал подбородок архонт, едва не упав из-за раненого копыта, - Ах, точка телепортации размером с монету, невероятно. - Так ты можешь прочитать это или нет? – напомнила о себе Вита. - Конечно, конечно. Просто встань туда, а я пойду следом. Фестралка прошла в круг, остановившись ровно по центру, и посмотрела на единорога: сейчас решался вопрос об её доверии к нему. Она глубоко вздохнула, давая ему понять, что пора. Прежде чем переправить её он добавил: - Когда окажешься там, можешь сразу уйти с места телепортации. Тут нет задержки, так что можно не ждать перезарядки заклятья. - И что? - Не хотелось бы перенестись в место, где кто-нибудь стоит, - намекнул архонт.

***

Кейденс брела по тёмным туннелям Кантерлотских пещер. Она осталась одна, Твайлайт схватили, дядя отказался от неё. Единственным светом, который поддерживал её сейчас, остался Шайниг Армор, известие о том, что он жив и не женился на обманке. Розовая аликорница шла без цели, не зная, что делать. Она просто не могла ничего противопоставить герцогу, ничем никому помочь. Её ноги привели её назад к широкому пространству, где были проложены рельсы, по которым возили кристаллы века назад. Разум подсказывал, что выход должен быть где-то, если его, конечно, давным-давно не завалило. Сбоку раздавались приглушённые звуки борьбы бывших подружек невесты. Кейденс не пошла к ним, а стала идти вдоль рельс, углубляясь в пещеры. Ей пришлось долго идти, нередко спотыкаясь о шпалы. Она столько раз падала в пыль, отбивая себе что-нибудь раз за разом, что её розовый оттенок шерсти стал полностью серым. Но, несмотря на это, Кейденс не сдавалась, а продолжала топать час за часом. Она не помнила, когда в последний раз ела и пила, но, к собственной странности, не чувствовала себя голодной или обезвоженной. Стоило ей подумать о том, чтобы сдаться, как её уши уловили эхо разговора, притом говорили явно не чейнджлинги, их шипящий акцент она надолго запомнила. Аликорница прокралась по проходу, выведшему её в огромную пещеру. Кейденс оказалась почти у свода, посередине тянулась глубокая расщелина, низ которой терялся в глубине. На противоположной стороне, где-то в районе середины стены, находилось небольшое плато, на котором виднелись двое пони, ведущие напряжённый разговор. - Приказы регента не обсуждаются! – голосил коричневый единорог с редкой алой гривой. - Да? А если они сами по себе являются преступлением!? – громко отвечал светло-синий пони. Они стояли так, что первый единорог находился у стены, у одного из проходов, а второй – в опасной близости от края разлома. - Ты не понимаешь зачем регент это делает, он знает лучше нас. Поверь мне! - Докажи! Из сумки коричневого единорога выплыл какой-то кристалл, который напомнил Кейденс камень памяти, помогающий вспомнить престарелым пони былые деньки. - Ты пытаешься убедить меня поверить регенту, используя вещь, которую он создал? – возмущённо произнёс светло-синий единорог, - Как можно верить чему-то, что содержит в себе ложь? - Значит ты выбрал свой путь, - Второй прищурил взгляд, убрав сосуд памяти обратно, - Последний шанс, Седьмой, не вынуждай меня. Светло-синий архонт занял боевое положение, его рог разгорелся, удерживая заклинание на грани. Второй кивнул и оказался быстрее своего друга. Десяток магических стрел устремились в Седьмого, прежде чем он понял это, не успевая переключиться на защитные чары. Кейденс выбрала сторону в этой битве. Светло-синего единорога окутал её барьер, сводя на нет все удары. Она величественно, насколько это возможно в её состоянии, начала спуск вниз, громогласно объявив: - Я, принцесса Ми Аморе… Второй моментально отреагировал на появление нового противника, луч красной энергии полетел в неё. Она едва успела увернуться, прерываясь от своей речи, которая, как ей думалось, заставит единорога пасть ниц перед ней. Луч задел её крыло, которое тут же отказало, заставив её маневрировать на одном крыле. Кейденс едва не рухнула рядом с Седьмым, а Второй тем временем осадил своего бывшего товарища магическими импульсами, оттесняя его к краю. Светло-синий единорог пытался ответить, но на каждый его удар, от которого легко уходил соперник, ему прилетало по три стрелы разных направлений магии, которые невозможно было погасить одним видом щита. В некоторых местах его шерсть оказалась полностью сожжена, его спасала защита принцессы, которая встала за ним. В конце концов архонт и аликорница остались на самом краешке, почти зависнув над пропастью. Второй на мгновение остановился, приготавливая последний удар. Седьмой воспользовался моментом, огненный шар полетел в единорога, который дёрнулся вбок, но не прекратил течения заклятья. Кейденс с ужасом видела, как архонт с сожжённым правым ухом усиленно бьёт по полу. Трещина пробежала по камню, для неё всё словно замерло, крыло не откликалось, второе нестерпимо ныло, требуя покоя, а массы горных пород уволакивали две ничтожные души вниз, в бесконечную глубину. - Прости меня, Седьмой, но ты вынудил меня пойти на это, - произнёс Второй, голос которого заглушили громогласные столкновения камня.

***

Вита моргнула один раз, пока стояла в комнате отца, а затем второй, оказавшись в совершенно другом месте. Она моментально соскочила с круга телепортации, после чего осмотрелась. Фестралка оказалась в небольшой комнатке, где находилось множество кругов, подобных тому, где её ноги недавно стояли. Из неё вёл один выход, представляя собой арку, впрочем, отсюда она видела, что все проходы в этом месте являлись арками. Её взгляд прошёлся по всему: потолок сиял одной сплошной белой пеленой, которая, тем не менее не резала глаза, стены и пол чем-то напоминали кристалл, отдавая синевой. Снизу шло тепло, приятно гревшее копыта. Она прошла дальше, оказавшись в большом помещении, в чертах которого узнавалось то, что прежде оно было пещерой. В стенах находились небольшие ниши, где стояли разнообразные вещицы, по большей части являющие собой просто безделушки. Из помещения вело три арки, одна из которых осталась позади неё. Здесь же находилось множество книжных шкафов, но её внимание привлёк массивный каменный стол, над которым висела доска. В углу исписанной поверхности висел рисунок, её рисунок, закреплённый в кристальной рамке. Она грустно улыбнулась, предполагая, что именно это удерживало Агвиса от её убийства. Позади послышался шум, когда в лабораторию вступил архонт. По сравнению с ней, он напоминал ребёнка, впервые попавшего на праздник. Именно так она интерпретировала его нездоровый блеск в глазах, когда единорог оказался тут. Для любого мага оказаться в лаборатории другого мага, особенно высшего, было крайне волнительно. Его глаза буквально разбегались от знаний, которые он мог был получить тут. “Найти сапфир (может казаться, что внутри пляшет тень), он должен быть либо на столе, либо в одном из его ящиков. Если его там нет, поищи в операционной (там стоят несколько медицинских столов). Если ты не нашла его за десять минут, то встань на крайний правый круг в комнате телепортации, произнеси заклинание и беги как можно дальше от Кантерлота.” Вите повезло, синий драгоценный камень оказался во втором ящике стола. Она перешла к следующему пункту, отмечая про то, как часто отец написал, чтобы её не взяли под контроль фантомные эмоции. Фестралка не понимала к чему это, пока не вышла в широкий коридор, откуда можно было попасть в остальную часть лаборатории. Она застыла. Это место было ей знакомо. Ноги медленно повели в сторону тупика, над которым виднелся неприметный кристалл. Фестралка осторожно коснулась стены, сразу одёрнув копыто, словно дотронулась до раскалённой поверхности. - Герцогиня, всё в порядке? – обеспокоенно спросил архонт, вставший рядом. Фестралка непонимающие огляделась, наваждение прошлого пропало. - Эм, да, всё нормально, - она прочитала инструкции, что делать дальше, - Нам сюда. Они вошли в крайнюю арку, откуда спустились вниз. Единственное помещение нижнего этажа озарял красный свет, идущий из горна магической кузни. Для зрения фестрала это было несущественно, но единорогу пришлось зажечь свой рог, чтобы осветить всё вокруг. “Когда окажешься на нижнем этаже найди броню, стоящую на манекене. Сними её (можешь бросить на пол), вставь в центр груди сапфир (там будет паз подходящий по размеру), и отойди, желательно на метра два от него. Ты увидишь результат через полминуты, если ничего не произойдёт действуй по инструкции раньше – беги из Кантерлота.” Вита с интересом разглядывала боевую броню. Доспехи ночной и дневной стражи выглядели обрубками по сравнению с этой. Пластины чёрного металла с золотой каймой покрывали всё пространство тела, защищая от всего. В районе головы и шеи находилась прорезь, в которую уходила грива, не забыт был и хвост, который оканчивался заострённым лезвием. С помощью единорога, она сняла броню, бросив на пол тут же, а затем вложила в нужное место синий камень. Фестралка отошла на безопасное расстояние, прежде чем вокруг доспехов стала стихийно нарастать энергия. Чёрные лоскуты вырвались из сапфира и стали кружить вокруг брони, постепенно наращивая скорость. Наконец, всё закончилось, внезапно, как и началось, а перед ними стоял иссиня-чёрный аликорн, облачённый в доспехи. Его нормальные, изумрудные глаза были широко распахнуты, из них не сочился фиолетовый дым.