Меланхолия

- Эй, Аой... Ритмист поднял взгляд, скользя им по краю капюшона, накинутого на младшего. Блондинистые волосы спадают на глаза, мягкие губы приоткрыты от частого дыхания. Все из-за глупого образа. Кажется, Акира совсем разучился дышать через нос. Спокойные черты лица, узкие расслабленные плечи, руки сложены в замок и покоятся на коленях, но гитарист все равно чувствует тяжесть атмосферы. В воздухе витает недосказанность и напряжение. А ещё запах корицы и кошачьей еды. Рей совсем недавно завёл кошку, а она успела влиться в их жизнь ненавязчивым запахом по-особому консервированной рыбы, разрезанной квадратиками и упакованный в яркие пакеты с броскими названиями. И шерстью, светлые волоски которой часто заметны на чёрных футболках ее хозяина. Глупое животное, если честно. Корыстное, но безответственное даже при достижении подобных целей. Рейта говорит, что они гордые и своенравные. А Руки, что они бесполезные. Кай просто улыбнулся на этот вопрос, а Уруха ничего тогда не ответил, делая очередной глоток красноватой жидкости из своего любимого бокала. Аой никак не считает, потому что басист сказал, что Аой тоже кот. Так говорят все фанаты, впрочем. Только вот сам гитарист вовсе не видит своей связи с этим животным. Улыбка, пластика? Что за глупости, пустые сравнения без особого обоснования. Вон Тору можно назвать тигром: рыжий, крупный, даже полосатый местами... Рейта же утверждает, что Аой такой же таинственный, как и все коты, и никогда не надоедает, что с ним даже будничность событий кажется чем-то особенным и неповторимым. Аой вызывает привыкание. Акира как-то сказал, что больше не может спать один, и тогда ритмист переехал к нему. Это не любовь, наверное, но и не привязанность. Необходимость? Может быть, это называется так? Они никогда не считают любовниц друг друга, прекрасно зная, что ни тот, ни другой не брезгуют подобными связями. Но любой из них после возвращается в ставшей общей постель. Теперь ещё с ними спит кот. Между двумя телами, словно невидимый барьер, который двое никак не могут преодолеть. - Юу... "Что?" - ответ замирает в подсознании, так и не дойдя до коры мозга. Басист стоит у окна, держа в руках сигарету и выдыхая струйки дыма в приоткрытое окно. На улице холодно и темно, а на Акире все ещё этот глупый капюшон. Толстовка и боксеры. Странный прикид, который стал каким-то обязательным и необходимым. Вроде как, когда смотришь на зелёный цвет - становится спокойнее. "Надо попросить его купить зеленую. Серая слишком надоела," - а на самом деле нет. Пусть скука красится в оттенки летней листвы, а спокойствие и небытие остаются серыми. Ритмист так часто проваливается в мысли в обществе светловолосого. Сейчас он думает о том, как бы хорошо, наверное, было отдать кошку Каю. И в конце концов обнять худое подкачанное тело, забывая о том, что это вовсе не романтика. Может, она и читается между строк. Кому-то, кто не видит того, что выделено заглавным шрифтом на основных строчках. Междустрочие так ничтожно по сравнению с ним, что увидеть его может только слепой человек. Слепые люди вообще интересные. У них странные мировоззрения, логика какая-то нелогичная вовсе, но с ними всегда есть о чем поговорить. Ещё дальтоники интересные. Тоже видят мир совсем иначе. Вроде и все те же картинки и предметы, но слияние красок совсем другое. "Наверное, это волшебство," - думал как-то Юу, когда довелось общаться с Хайдом. Кошки же рождаются слепыми, а когда открывают глаза, обнаруживаются дальтониками. "Наверное, интересно было бы поговорить с кошкой," - решил про себя ритмист, закрывая глаза и раскрывая объятия. - Рейта... Они никогда не заходили так далеко, как могли бы. Или даже не так. Разве они целовались? Было ли такое? Ночь окончательно вступила в свои права, и где-то, из скрытого за занавеской окна, виднелся ночной Токио. Огни домов таяли в темноте, а двое таяли в объятиях друг друга. Как давно это стало чем-то большим, чем необходимость? В руках Аоя тепло. В руках Рэя холодно, но очень уютно. Тишина. Где-то урчит кошка, где-то гремят попугаи. И наверняка эта засранка решила их достать, и надо бы дать ей по шее, вот только разрывать связь тел не хочется. Рэй засыпает, устраивая голову на любимом плече. Оно уже стало родным - басист даже не помнил, сколько раз на нем засыпал. А Аой ждёт, не мешая блондину проваливаться в царство Морфея. А потом берет на руки и несёт в спальню, словно прекрасный принц свою принцессу. Рейте бы не понравилось это сравнение, но он все же спит. Укутать в одеяло, потрепать по волосам и достать сигареты. Курить в приоткрытое окно, ждать чуда, смотря в ночное небо. Говорят, что, когда на небосводе видна лишь одна горящая звезда, можно загадать желание и оно обязательно сбудется. Чего хотел Юу? Наверное, счастья. Он и сам уже не помнит. Это все было так давно. Но сейчас он счастлив. Потому что необходимость стала любовью. Потому что в беззвездную ночь, когда на небе горела одна звезда, кот лёг в ноги Широямы. И, аккуратно обняв басиста, музыкант все-таки прижал к себе худое, но подкачанное тело. - Я, кажется, влюбился. Вот только кто из них сказал это, они не знают до сих пор.