***
You had plenty money, 1922, You let other women make a fool of you. Why don't you do right, like some other men do? Get out of here and get me some money too.
***
В сием питейном заведении, насквозь пропахшем дорогим "Хэннеси" и блудом, всегда играет хорошая музыка. Свинг, так полюбившийся обществу, здесь наливался воистину благородным звучанием, пускай и сама обитель не является местом высокоблагородным, скорее, даже злачным. Но музыканты служат здесь действительно необычные и талантливые - мелодия в их изворотливых пальцах больше напоминает раскрывающийся на ветру цветок белого лотоса, чем дешевые маргаритки под стать дешевой выпивке. Так скажем, счастье на кончиках пальцев и в заштопанных карманах старых брюк для небогатого исполнителя навроде Винсента, но и в таком несложном деле всегда найдутся заносчивые нюансы. Во-первых, бытует слух, что твое мнение здесь - пустой пшик, но это абсолютная бессмыслица, как и прочие небылицы, сочиняемые недоброжелателями. Недоброжелателей много. Недоброжелатели вооружились не вилами и горящими палками, как в прежние времена; теперь в их руках глас народа. Во-вторых, несмотря на обилие разнообразного, дорогостоящего и не очень алкоголя, пить выступающим абсолютно запрещено, пускай иногда и хочется до дрожи в коленях. Это, однозначно, самый неприятный аспект. Но выпивку можно без проблем унести домой - а там и напивайся до потери пульса и зайчиков в глазах. - Аншлаг, месье! - сходу выпаливает розововолосый конферансье, заскакивая в просторную гримерку, - Все места забиты, яблоку негде упасть! Громкий, стойко-грубоватый голос мягкотелого на первый взгляд Ромео отвлекает певца от каждодневного ничегонеделания перед выступлениями. Юноша медленно поворачивает голову к сияющему от счастья администратору, в недоумении вскинув правую бровь: мол, еще один вечер, полный пошлых намеков от достопочтенной публики в лице сорокалетних олигофренов и несостоявшихся дам с недотрахом, и чего дальше? От количества посетителей зависит лишь его дневной доход, превышающий необходимое количество денег для спокойного проживания раз эдак в пять. В сей элитный ресторан частенько захаживали толстосумы, отваливающие за хорошее выступление немало зеленых бумажек. Певцу с лихвой хватало заработка и на кутежи по дорогим заведениям, и на весьма недурных куртизанок: Винсент абсолютно не нуждался в стабильных отношениях, хватало и пары невообразимо-душных ночей. Пиковый вдыхает отвратно-сладкий пар женской сигареты, ненароком облизнув подкрашенные какой-то блестящей подводкой губы. Во рту отдает приторным привкусом, отчего Винсент недовольно морщится и сплевывает в пепельницу. Противно. Он и сам не понимает, как докатился до такой жизни. Первое время после того, как прекратил свой контакт с мафией, вынужденно, непреднамеренно - был должен где-то укрыться. На руку сыграло неплохое умение петь, и Пиковый смог без проблем устроиться в небольшой кабак на окраине столицы. Позже, лишь благодаря концертам этой восходящей звезды, в злачное место начало стекаться все больше посетителей. Он никогда не питал к своему "начальнику" особых нежных чувств. Весь облик прислужника безумно потешен: эти невнятно выкрашенные в сливочно-коралловый оттенок пряди залакированных волос, нарциссическая самодовольная улыбочка и остроконечные башмаки если не визуально отталкивают, то, по крайней мере, смешат. Но молодого парня сей конфуз заботит не особо - он однозначно доволен собою. Покрутившись вокруг освещенного тусклым блеском лампочки массивного зеркала, Ромео с оглушающим скрипом опускается в пустующее кресло, продолжая тараторить о необычайном наплыве зрителей. Лицо мужчины имело необычайно расслабленное выражение, но довольным конферансье назвать можно было лишь с воистину огромным трудом: у подобной ему "номенклатуры" совсем не остается никаких сил на релаксацию али же расслабление после тяжелых трудовых будней, хотя и окружены атмосферой всеобщего счастья и блуда. Бедняги в лучшем случае пачками, а то и больше глотают запрещенные в заведении, как и алкоголь, средства в лице кофеина и наркотиков - работать приходится по ночам или же поздними вечерами, отчего порой не спишь пару-тройку суток и похож на грустного любителя выпивки. Отрезвляющие препараты помогают не всегда - но Ромео в этом плане был более продуман и спал во время выступлений в своей каморке, заранее предупреждая об небольшом отдыхе горячо нелюбимых коллег. Младых его черт еще не коснулась костлявая лапа старухи Старости. Сей юноша никогда не славился ясным и широким умом - главной и основной его задачей было всего-лишь громко объявлять номера выступающих, и, в исключительных случаях - разогревать публику собственным юмором. Шутил он, честное слово, отвратно - но проза розоволосого поразила души даже постоянных, а оттого и искушенных в плане силы слова и прочей полемики посетителей кабака. Он досконально объяснял простые истины в стихотворной форме так яростно-чувственно, что даже печальный заброшенный сад, покрытый доверху стеной плюща, в его необычных творениях немедленно превращался в дивные райские пущи. Вранье? Нет, всего лишь артистичное преображение действительности. Костюм мужчины был тщательно отглажен, прямые стрелки на брюках выправлены, а трехдневная щетина выбрита еще с раннего утра. Работаешь с порядочными людьми - будь добр и сам выглядеть добросовестно. Частенько казалось, что Ромео держит крупный публичный дом - знакомые и друзья его не раз заставали подвыпившего юношу в обширной компании молоденьких девиц неприличного поведения, изящно сидящих вразвалочку на коленях розоволосого и не только. Сестрица его, Романа, частенько объявлялась неподалеку от барной стойки. Вечно вычурная и совершенно свободная, мадам постоянно крутилась вокруг бурной жизни заведения, заглядывая иногда и за тяжелую ткань кулис. Она практически никому не мешала - лишь один раз Романа тайком утащила из бара пару бутылок самого дорогого портвейна, и, выпив их залпом, некоторое время мучительно отходила от горького привкуса во рту. Весь вечер пьяная в стельку девушка предлагала отдыхающим от трудовых будней посетителям свои "услуги", громко чертыхаясь и смеясь, пока ее не вывели за массивную дубовую дверь. Лишь услышав знакомые слуху слова, мужчина хватает в охапку уже осточертевший малиновый пиджак и направляется ко входу в зал.***
Свет. Прожекторы. За спиною звучат ноты до боли знакомой мелодии. Винсент мельком окидывает взглядом переполненный зал, приоткрывая пыльный занавес алых кулис. Иллюминация слепит покрасневшие глаза, слезящиеся от яркого света. Винсент в полудреме поворачивается к залу, слыша громогласные рукоплескания преданных фанатов и случайно заскочивших на концерт путников, еле улавливая двусмысленный свист от компании мужчин в заднем ряду. Кажется, что спокойствию его пришел конец. Сегодня, однозначно, безвольное тело певца - развлечение для посетителей, пускай и вдохновение его уже испарилось вместе с табачным дымом. Привычно, спокойно, и даже как-то горделиво-молча ступая по клетчатой разметке вымытого до блеска пола пятками каблуков, Пикового уже абсолютно на автомате несет к микрофону. Сцена - его стезя, его место уединения с публикой, приличной или не очень. Выступление тем временем подходит к своему логическому началу. И чем более различимы становятся в полумраке таверны лица присутствующих, тем быстрее к горлу фиолетовласого наваждением подступает твердеющий комок. В этот момент он уже смутно предполагает, кто посетит его именно этим поздним вечером. Кто после бурных волн аплодисментов проскользнет змеею в гримерку и останется "на бокальчик" игристого, совсем не с целью взять автограф на смятой салфетке. Другие сравнивали голос Винсента с птичьим пением - мягкий баритон, проникая вглубь черепной коробки, раздается слащавой мелодией. Он завораживает, даже цепляет в какой-то степени, оставаясь приятным воспоминаниям в дальних уголках памяти. За движениями юноши наблюдают сотни пылающих похотью глаз. И лишь пара из них действительно не отрывают взгляда. Некто сидит за столиком прямо перед сценой: в каком-то безвкусном костюме цвета хаки, непринужденно стряхивая пепел на стол, пока дым от ароматных сигар дурманит голову. Кажется, вот-вот облако поглотит узкие поля зеленой шляпы вместе с их напыщенным обладателем, оставив вне лишь круглые стекла очков. Мужчина всем видом своим напоминает енота - ехидная улыбка, черные перчатки и темные впадины под глазами, вызванные маниакальной (в прямом смысле этого слова) любви к ночным прогулкам. - Вот совсем не ожидал вас тут увидеть, - с неохотой процеживает сквозь зубы Пиковый, аккуратно садясь за покосившийся столик. - Совсем не меняешься, все так же шлюхуешь... ой, pardonnez-moi, поешь в этом дрянном месте? Ну и правильно - мафиози нужен нормальный босс, а не такая тряпка, как ты, - ехидно смеется "зеленый". Мужчина приобнимает вздрогнувшего от неожиданности пикового за талию, обтянутую блестящей тканью и протягивает ему бокал с вином, получив в ответ на свой "доброжелательный маневр" ужасно болезненный тычок локтем поддых. Несмотря на весьма выразительную ноющую боль, выражение его лица остается пренебрежительно-спокойным. Наверное это и к лучшему. Он возвращается в комнату, залитую неоновым светом до краев, броском скидывая с себя ненавистный, вычурный сценический костюм на спинку кресла. - Не устал еще от моей скромной компании, паршивец? - Вару выплывает из темноты дверных косяков, дыша перегаром и паршиво скалясь. Отвратителен до мозга костей, поворачивается к лицу певца - оскал его моментально сменяется на задумчиво-глубокую гримасу, напоминающую чем-то иллюстрации из мифологической литературы. Гротескные, крупные стекла окуляров отдают холодом неона. - Иди нахуй. - слышит он в ответ короткий вскрик, раздающийся из-за спинки массивного кресла. Рефлексы Пикового никогда его не подводят - взмах ладонью, тычок, нокаут. Чувствуется лишь общая напряженность обстановки, чувствуется, как Вару отдергивает пальцы от шеи, постанывая от боли. Расслабляться нельзя - иначе сожрут заживо, вомнут в паркет или застрелят. Мало ли. В этот раз отбиться не получается - юноша успевает лишь схватить оппонента за запястье, когда вторая рука касается изгибов оголенного торса, двигаясь ниже. Пиковый чувствует, как мафиози приспускает струящуюся ткань брюк, как холодные пальцы касаются члена, сбивая дыхание. Чем более быстрыми становятся движения, тем глубже частые вздохи. Всем нутром ощущая мягкие прикосновения к пульсирующей плоти, Пиковый в истоме закусывает губы до еле выступающей крови, поддаваясь медленному ритму. Движения партнера отточены до идеала, наигранно-эстетичные стоны похожи на саундтрек к дешевой порнокассете. Вот-вот проигрыватель зажует пленку, повторяя уже пройденный этап. - Мразь - дрожь не дает собраться воедино мыслям, разрубая их на бессвязные частицы - Ты... что ты... делаешь... Действительно, на сей уровень их отношения еще не заходили. - Помогаю расслабиться после трудовых будней, разве не так, паршивец? - голос зеленого будто отражается невидимыми лучами от глухих стен, ломая насквозь. Пиковый нервно сглатывает, горя от стыда. Еще пару лет назад Вару был для него "мальчиком на побегушках", а сейчас руки мафиози скользят по его оголенной плоти, не позволяя отдернуться. Неоновые вспышки все так же безумно-ярко освещают его лицо.***
I fell for your jivin' and I took you in. Now all you got to offer me's a drink of gin. Why don't you do right, like some other men do? Get out of here and get me some money too. Why don't you do right, like some other men do? Like some other men do...