После нас

2247. Тессия, система Парниты, Туманность Афины

      Ещё одно занятие в академии, и усталость помешала бы Трее пойти на тренировку к юстицару. Пропусти она неделю, пришлось бы снова входить в тонус и восстанавливать сбитое дыхание, точно спортсмен, сошедший с беговой трассы.       Вот уже тридцать лет, год за годом, дорога к дому Самары помогала Трее держаться за мысль, что когда-нибудь она покинет Тессию следом за старшей сестрой. Отправится к какой-нибудь дальней звезде, чтобы начать строить профессиональную карьеру там, где больше возможностей раскрыть свой потенциал. Ещё больше дева мечтала улететь с азарийской планеты и наконец-то увидеть своими глазами необъятный мир за пределами того купола, который возвели вокруг неё родственники. Трея устала от сдерживающей заботы, тосковала от безмерного спокойствия Армали и с нетерпением ждала, когда сможет встретиться с жизнью лицом к лицу без чьей-либо помощи, встав на ноги и решительно прокладывая путь в будущую неизвестность.       Всё потому, что Трея взрослела. В её возрасте Лиара уже заканчивала университет, писала квалификационную работу и летала на археологические раскопки в качестве научного сотрудника. Иногда даже без сопроводительной группы. Должно быть, Лиаре тоже была в тягость и опека матери, и шпили утончённых зданий, всегда такие элегантные, что затмевают в своём совершенстве реальные проблемы общества. А мама Джейн и вовсе дослужилась до звания капитана и успела трижды спасти Млечный путь от внегалактического нашествия. Ей не было даже сорока.       Младшая Т’Сони не переставала вдохновляться инстинктивным рвением людей успеть за короткую жизнь как можно больше. Уважение в ней вызывала и тяга обеих мам совершить перемены, которые останутся в истории значимыми для всех и каждого. Действительно значимые действия, последствия которых можно наблюдать сейчас. Но что хорошего могла привнести она сама, Трея пока не знала. И всё, что ей оставалось, - продолжать стремиться к вступлению в армейские ряды, не ведая, к чему приведёт сделанный ею выбор.       Трея понятия не имела, в какой день произойдёт перелом в её жизни. И случится ли вообще тот полёт с Тессии, в котором она будет с тоской оглядываться на зелёную планету, где находится всё, что составляло её детство и юность. Перспектива нарушить уклад жизни пугал и сулил одиночество в огромном космосе, о котором Трея не знала ничего, кроме крупиц из текстов книг, статей в Экстранете и видео уважаемых ведущих. Но дева была готова стараться: сдавать экзамены на лучшие оценки, учить как можно больше теории, читать о военной тактике, изучать галактическую карту по диску «Нормандии» и тренироваться как можно усерднее.       Таким высоким смыслом наполняла Трея путь к дому Самары каждый раз.       Младшей Т’Сони даже не приходила в голову мысль, что в будущем, когда космопорт станет точкой невозврата, а родной дом останется далеко позади, она будет скучать по проклинаемым шпилям идеальных высоток, стремящихся в небо в блеске лазурной звезды. Что с ностальгией будет тянуться к временам невинного детства и наивной юности, от которых так бежит, той безмятежности Тессии, от которой она так тоскует, - когда зрелость Треи уже преисполнится хаосом событий, необратимыми изменениями, тревогой и неопределённостью. Что жизнь, которая сейчас видится ей такой мелочной, в будущем окажется даже более насыщенной смыслом, который она так ищет.       Самара не встретила ученицу у порога, и Трея рассчитала полчаса на обеденный перерыв. Сегодня ей понадобится много сил. Она знала, что Самара готовит тренировку не из простых. В прошлую встречу юстицар была очень серьёзна, а такое случалось разве что перед занятиями, преподающими какой-то важный урок. Но Самара никогда не рассказывала заранее, о чём он будет.       Трея залпом выпила протеиновый коктейль и перекусила сэндвичем. С утра не удалось положить в рот ни крошки, многочасовые лекции высосали всю энергию, и Т’Сони испытывала зверский голод. Если бы Элира знала, как младшая сестра пренебрегает правильными питанием, обязательно прочла бы лекцию на саларианском. Выбросив эту мысль вместе с отходами в мусорный бак, Трея прошла в гостевую комнату. Времени оставалось как раз на то, чтобы переодеться.       Но ей не удалось остаться одной надолго. В проёме двери поспешно скрылся силуэт. Это могла быть только Фалере, избегающая её, несмотря на разницу между ними в возрасте в десять раз. Возможно, дочь Самары не хотела беспокоить Т’Сони, и всё же скромность казалась неуместной, если учесть, кто из них жил в доме.       Трея выглянула в коридор. У перил, отведя взгляд, стояла напряжённая Фалере.       - Извини, я не знала, что здесь кто-то есть. Я только хотела забрать…       Фалере прервал учтивый жест рукой, приглашающий в комнату.       - Всё в порядке, - ответила Трея.       За тридцать лет им так и не довелось познакомиться ближе.       Фалере пролетела в комнату так быстро, точно оставила невероятно ценную вещь. Внимательности Треи хватило, чтобы заметить детали: в руках хозяйки дома была книга – гостевая является также библиотекой; том небольшой – сборник стихов; заглавие на азарийском – на родном языке; старое издание – такие не выпускали даже в детстве Треи; смущение Фалере – причина покрыта мраком до сих пор. Т’Сони постояла в проходе ещё несколько секунд, глядя вслед дочери Самары, о которой не знала ничего, кроме примерного возраста и – теперь – любви к литературе.       Трея не собиралась беспокоить Фалере и вернулась к форме, чтобы переодеться. Но ей хватило самоуверенности, чтобы после найти на стеллажах пустующую нишу, где могла бы стоять вытащенная Фалере книга. Такая нашлась среди классики Текилис Бел, занимающей целую полку.        «А ведь я тоже любила Бел в школьные годы», - подумала Трея. Самара пока не объявлялась, искушение росло, недосказанность волновала слишком сильно, любопытство подзадоривало не меньше. Трея постояла в раздумьях с сумкой, уже не зная, что с ней делать, и широким шагом направилась к комнате, где скрылась Фалере. У двери она снова замерла, чтобы набраться смелости, и постучала.       За стеной послышались тишина, возня, падение предмета и нерешительные шаги. Перед Т’Сони предстала хрупкая фигура, зажатая и неуверенная, как всегда, но при этом безуспешно скрывающая страх.       - Извини, что оторвала от дел. Я только хотела узнать, где Самара.       - А, моя мама… - Фалере облегчённо выдохнула. Обрадовалась, что вопрос относился не к ней. - Она на тренировочной площадке, ушла ещё утром. Не знаю, когда вернётся. Но мама предупредила, что ты придёшь, и просила…       Высокий голос девы резко прервался при взгляде в сторону двора. Трея обернулась, но в коридоре кроме них никого не было.       - Не беспокоить тебя, когда ты придёшь.       - Кажется, наоборот, я тебя беспокою каждый раз, когда прихожу в гости.       Фалере опустила взгляд на разделяющие их метры пространства.       - Тебя это не должно волновать, - только и сказала она.       - Почему?       Трея ясно видела, что волнение Фалере связано с её присутствием. Но не понимала, чем оно вызвано и как наладить общение. А так хотелось.       - Наверно, ты не хочешь говорить, - Трея отошла. - Я пойду.       - Вообще-то, - вырвалась Фалере вперёд, - я ни с кем не разговаривала кроме матери с тех пор, как живу на Тессии. А ты приходишь к нам каждую неделю. Если бы только я могла поговорить с тобой свободно.       - Разве ты не можешь?       Фалере отступила назад и обронила, сама не веря в силу своих слов:       - Как я уже сказала, мама просила не беспокоить тебя.       Они вместе посмотрели в сторону двери, за которой юстицар готовила площадку. Появление Самары в любой момент могло нарушить так хрупко построенный между Фалере и Треей диалог. Всё казалось таким неловким, таким непонятным и чуждым, как если бы за кулисами привычной повседневности шёпотом разыгрывался спектакль. Т’Сони уже нащупала ткань занавеса, чтобы заглянуть в неизведанное.       - Помоги мне понять.       Фалере закрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Трея остановила её:       - Разве случится что-то плохое, если мы будем разговаривать на непринуждённые темы? Например, о стихах Текилис…       - Как ты узнала? – оживилась Фалере.       Трея непринуждённо пожала плечами:       - В гостевой очень много её книг.       Она припомнила пару строк, полюбившихся сердцу за годы чтения учебной программы и потому оставивших след в памяти ярче всех:       - «Влекомые сияньем дальних звёзд,       Заблудшие сердца ступают в мире робко       И в темноте под ореолом юных грёз       Мечтают о сближении с высоким.       Во мраке серебра, стекла и стали       Сверкают души искрами надежд       И разбиваются о холодность в страданьях       От опустившихся в достоинстве невежд.       Слепы блаженные, страдальцы видят правду       И, растирая в прах страницы древних книг,       Всё шепчутся меж другом о сакральном       И ищут в тайнах прошлого родник.       Что слабость, что есть сила, что святыня -       Всё спорят старцы с юными в разлад,       И только жизнь проходит тишью мимо,       Бросая в обречённых меткий взгляд.».       Трея терпеливо ждала, что скажет дочь Самары после поэтической паузы. Фалере уже не напрягалась, но была не готова продолжать разговор с Т’Сони. Что бы ни заставляло её молчать, тревога оказалась слишком сильной.       - Если бы в жизни всё было таким же простым, как кажется в книгах, - выразила Фалере сожаление. – Впрочем, ты можешь поговорить с мамой. И если то, что она скажет, не изменит твоей решимости, заходи в любое время.       Дочь юстицара медленно закрыла дверь, чтобы оставить место надежде.       Т’Сони вздохнула с облегчением: «Кажется, я ещё очень многого не понимаю в этой жизни. Может, стоит начать просвещение с истории Фалере».       Трея решила спуститься на задний двор, чтобы проведать Самару, которая так и не объявилась. На тренировочном поле стояли вбитые в землю столбы высотой по полтора метра, о назначении которых пока что оставалось гадать.       Сама наставница проверяла на прочность деревянные шесты – то ли украденные артефакты из музея, то ли сделанные ею композитные орудия. Оружия такого типа использовались целые тысячелетия назад, но не были новшеством на занятиях: последние несколько лет юстицар использовала их, чтобы обучить Трею ближнему бою.       - Здравствуй, - обернулась Самара. - Ты пришла.       Трея уважительно поклонилась наставнице.       - Привет. Тебе нужно чем-то помочь?       - Всё уже готово к тренировке, кроме ученика.       Т’Сони удивилась наблюдательности юстицара.       - Ты вошла с тяжёлым шагом. Твой разум снова занят миллионов вопросов. Они будут отвлекать тебя, если ты не разберёшься с ними сейчас. Но ты спешила ко мне. Так чем я могу помочь тебе, юная дочь Шепард?       Трея задала вопрос, который формулировала всю дорогу:       - Самара, почему ты запрещаешь Фалере общаться со мной?       Юстицар замерла в позе воина, расслабленного перед сражением.       - Я не запрещаю.       - Тогда, - настойчиво продолжила Т’Сони, - почему Фалере боится разговаривать со мной?       Самара ловким движением положила двухметровый шест к остальным. Богине известно, сколько он весил на самом деле.       - Она не боится. Ты не знаешь, о чём спрашиваешь, и задаёшь неверные вопросы.       Трея задумалась на пару секунд и сказала менее решительно:       - Пожалуйста, объясни мне, почему ты просила Фалере не беспокоить меня перед тренировками и почему она так беспокоится, когда говорит со мной.       - Зачем тебе это знать?       Т’Сони скрестила руки.       - Если ты против нашего общения, я хочу знать причину.       - Хорошо, Трея. Но тогда ты должна узнать всю историю.       Самара направилась в сторону места, отведённого для медитации. Медленная походка юстицара была соглашением начать непростой разговор. Опустившись на траву, матриарх продолжила. Её шелковый голос звучал медленно и спокойно и даже взгляд казался светлым и открытым. Но то, о чём рассказывала Самара, вызывало в ней потаённую печаль и всё больше осеняло лицо сожалением о прошлом.       - В юности я всегда поступала согласно воле сердца. Я была очень впечатлительной, что очень напоминает мне тебя сейчас. Я была влюблена всем сердцем в одну деву азари, и плодами нашей чистокровной любви стали трое детей: Мирала, Рила и Фалере. В период их зрелости оказалось, что все мои дочери рождены ардат-якши.       Трея прекрасно знала, кто такие ардат-якши, но представление о них, навязанное социальной культурой, совсем не сходилось с наблюдениями за Фалере.       - Единственным выходом для законного выживания моих дочерей было отправить их в монастырь ардат-якши, где они получат надзор и уход. Младшие дочери отправились туда добровольно, но старшая отреклась от предназначения, чтобы самой строить свою судьбу. Мирала сбежала в другой спектр галактики, сменила прирождённое имя на «Моринт» и отдалась искушениям жизни. Заболевание ардат-якши обретало силу. С каждым убийством Моринт становилась сильнее, импульсивнее и опаснее. И так как причиной десятков смертей её любовников была я, я и взяла на себя полную ответственность за уничтожение серийного убийцы.       Трея задумалась, что было бы, если бы младшие дочери Самары не отправились в монастырь, а остались на Тессии, как живёт Фалере сейчас. Смогли бы они держать под контролем своё заболевание или тоже отдались бы соблазну убивать?       Самара тем временем продолжала свой откровенный рассказ:       - Я вступила в орден юстицаров, которые вправе убивать ардат-якши без проблем с законом, пожертвовала фамилией и личной жизнью, чтобы преследовать свою дочь. Я летала за Моринт по всей галактике, но каждый раз её удавалось ускользнуть. Мне удалось выследить и загнать Моринт в западню с помощью Шепард, - Самара замерла, глядя на свои бледные ладони. – Я собственными руками убила родную дочь, чтобы исправить ошибку, причиной которой была моя наивная любовь.       Младшая Т’Сони осознала, что убийство Моринт было одной из причин прилёта мамы Джейн на Омегу. Ещё в момент преследования она знала, о чём её просила Самара. Что же она испытывала, принимая такое тяжёлое решение?       - Через год Жнецы захватили монастырь ардат-якши, чтобы превратить всех монахинь в баньши, включая моих дочерей. Рила пожертвовала собой, чтобы уничтожить монастырь со всеми ардат-якши. Всеми, кроме Фалере, которая теперь живёт со мной.       Трея молчала, ожидая, что Самара продолжит. Матриарх же погрузилась в воспоминания о войне, и с каждой минутой её лицо мрачнело всё больше.       - Почему Фалере не превратилась в баньши?       - Её не успели схватить. Узнав о нападении на монастырь, Фалере сбежала от солдат Жнецов, но спасти сестру не смогла. К тому времени и я, и Шепард прилетели на сигнал о помощи.       - Неужели нельзя было активировать бомбу дистанционно? Почему нужны такие жертвы? Почему вам удалось спасти Фалере, а Рилу – нет?       Вопросы ударяли Самару как град, но она ответила только:       - Было слишком поздно.       Только сейчас Трея поняла, какая нелёгкая судьба сложилась у её скромной и закрытой наставницы, какие сложные решения той приходилось принимать, жертвуя всеми ценными людьми, и сколько в ней было мужества жить дальше, несмотря на пережитый кошмар. До этого младшая Т’Сони знала лишь о некоторых событиях в жизни Самары из журналов «Юстицары - герои», которые нашла на терминале Джейн.       - Ужасно, - прошептала Трея. - Наверно, мне не стоило спрашивать тебя об этом.       - Стоило, если ты хотела узнать правду. Но это не всё, что тебе стоит знать, Трея. Ардат-якши, живущие вне монастырей, считаются преступниками и изгоями общества. Лишь некоторым, выпущенным из монастырей по закону, позволяется жить на строгих условиях. Они ведут жизнь отшельников. И поскольку монастырь, в который отправили Фалере, был разрушен, она не имеет права жить в обществе, как мы с тобой. Я тоже веду жизнь отшельника согласно кодексу. Но матриархи знают о моём праве на неприкосновенность и не трогают нас.       Всё, что чувствовала Трея в тот момент, - внезапную отрешённость от реальности и чуждость для семьи Самары. Она знала прежде, что в социуме существуют азари с психическими расстройствами, но до рассказа юстицара понятия не имела, как они живут: как стигматиризует их окружение, как общество игнорирует потребности, как психически нестабильные люди становятся изгоями, обречёнными волей генетической судьбы и внешних факторов на одиночество и безнадёжность.       Таким людям, как Фалере, Республика не помогала ни в социальной адаптации, ни в профессиональном становлении. У них не было возможности получить работу и не остаётся шансов даже поверить в то, что удастся закрепиться за людьми, которые могли бы повлиять на повышение статуса, получение образования и обретение финансовой стабильности. Психические инвалиды не нужны никому.       А люди, привыкшие к обычному образу жизни, в котором доступно всё, не только не в состоянии осознать, как сложно продолжать жить день за днём, страдая от ограничений и сомнений поломанной личности, но даже не хотят начать понимать, чтобы не рушить привычную картину мира. Для них, обычных людей, инвалидов просто не существует. Инвалидов, которые испытывают глубокий дискомфорт от травм.       Всё, что остаётся людям с психическими заболеваниями в современных реалиях – полагаться на удачное стечение обстоятельств, чтобы найти хоть какую-то нишу, где они смогут существовать без лишнего давления и насилия. У Фалере есть мать, которая сохранила ей жизнь, хотя обязана была убить, что сделала с Моринт. Фалере благодарна ей, но даже если хочет, она не может существовать без опекуна.       - Да, нашими единственными гостями за годы отшельничества были ты и Шепард, - продолжала Самара. - Помогая тебе, я отдаю долг твоей матери за спасение меня и Фалере. И чтобы отплатить этот долг, я даю тебе всё, что могу: боевые умения, навыки биотики, жизненный опыт и толику мудрости. Цени их, ведь их дарование – редчайшее исключение из правил.       Т’Сони не посмела посмотреть наставнице в глаза.       - Я не знала… Я ничего об этом не знала. Мне так жаль. Я…       Трее хотелось выпалить море слов: о том, что уважение к Самаре после её рассказа стало ещё выше; что слушать весь этот рассказ было настолько же интересно, насколько и больно; что она сочувствует Самаре, но её печаль – крокодильи слёзы по сравнению с ранами, которые несёт в себе матриарх; что она узнала много нового о маме Джейн и теперь гордится её решениями ещё больше.       Самара ласково продолжила:       - Я вижу твои терзания. Я знаю, что твоё юное сердце невинно. И верю, что ты не приведёшь в наш дом беду. Но что ты будешь делать теперь со всей этой правдой?       Т’Сони приложила отяжелевшую руку к груди, в которой медленно билось сердце. Она сказала со всей честностью первое, что пришло на ум:       - Я не знаю.       Порой открывшаяся нам правда оказывается настолько сложной, что составить о ней мнение непросто. В будущем Трея извинится перед Фалере за настойчивость и не будет бередить раны пережившим войну. Сейчас же она была уверена только в одном: что Фалере, какой бы тяжёлой ни была её судьба, страдала от недоверия к себе и прикладывала все усилия, чтобы сдерживать заболевание.       Что есть благо? Мы действуем из лучших побуждений согласно убеждениям, но редко видим всю картину реальности. История Самары научила Трею быть тактичной в общении с окружающими, особенно если не знает о них ничего. Она не раз будет возвращаться к разговору с Самарой, чтобы извлечь новый опыт.       Между тем, это был только первый урок.       Погрузившись в рассудительное молчание, наставница и ученица начали медитацию. Чтобы обрести равновесие, Самаре понадобилось больше времени из-за вскрывшейся боли, которую она вынашивала много лет. Трея же старалась уединиться с собой и найти внутренний стержень для участия в тренировке, ради которой вообще посетила дом юстицара в этот день.       Вначале мысли мельтешили обо всём сказанном между ними, о судьбах близких людей, о правомерности законов в Республике, о справедливости принимаемых мер, о сущности блага для общества, о личных стремлениях в жизни. Картина представлений переполнялась контрастами, которые сталкивались, скрещивались, смешивались, и от этого большой мир казался только сложнее и печальнее.       Но когда хаос всплывающих мыслеформ утих, наступило спокойствие. Звуки окружения отдалились, казались неважными ощущения собственного тела. Сознание очистилось, и все волнующие идеи отошли на второй план. Всё, что волновало прежде, показалось мелочным и скоротечным. Пришла ясность.       Свет Парниты проливался через купол заднего двора и согревал взрыхлённую почву вокруг вкопанных в землю столбов. Ветер покачивал ростки в такт безмятежного дуновения воздуха. Сладость витающего запаха наполняла покоем. Сладкий запах травы напомнил Трее похороны мамы Джейн. Грусть от нежных воспоминаний заполнила сердце, под веками скопилась влага, но болезненные чувства оставляли с крупными слезами. Трея была погружена в транс настолько глубоко, что только ощущала капли на коже, но не пыталась их стереть. За обессиливающим плачем пришло равновесие и неведомая раньше твёрдость духа. То, что она посчитала бы за слабость раньше, оказалось новым источником веры в себя.       - Вставай.       Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем голос Самары заботливо пробудил Трею. От длительного сидения ноги онемели, кровь замедлилась в сосудах, замедлилось даже сердце. Трея встала, щурясь от света, цвета казались невообразимо ярче, чем прежде.       Юстицар, уже привыкшая к частой практике медитации, быстрее вернулась в реальность. Она дождалась, когда Трея придёт в себя, и предложила размяться. Вслед за дыхательными упражнениями они принялись за растяжку и разминку, чтобы сделать тела более гибкими, насытить кровь кислородом, а мышцы – энергией.       Когда и наставница, и ученица были готовы, Самара обратилась к Трее:       - В академии вас учат держать баланс тела. Давай посмотрим, что ты умеешь.       Т’Сони предприняла попытку запрыгнуть с разбега на один из столбов. Диаметр бревна оказался слишком узок – Трея промахнулась и едва успела защититься от падения. Она попробовала забраться снова – уже опираясь на стоящие рядом столбы. И снова – ударяясь рёбрами о прочное дерево. Наконец Трее удалось запрыгнуть и сохранить равновесие. Она обрадовалась трудно давшемуся успеху с детской наивностью.       Ненадолго. По ноге, на которой было сосредоточено равновесие всего тела, пришёлся удар шестом. Т’Сони упала лицом в рыхлую почву. На коже отпечаталась грязь.       - Это нечестно!       Самара объяла ученицу ровным тембром, заставляя и оставить жалость к себе, и сосредоточиться на цели:       - В бою тебя не будут спрашивать о честности. Поднимайся.       - Чтоб ты ударила меня снова? – пробубнила Трея.       - Конечно.       Т’Сони хрипло выдохнула. Левое плечо заныло от столкновения с землёй. Грудь обожгли стискивающие силки обиды. За затуманивающей разум болью пришла рефлексия. Что за глупые чувства, и правда, почему Трея ждёт к себе снисхождения? Разве не она просила Самару тренировать себя в усиленном режиме, полагаясь на юношеское упрямство? Юстицар лишь помогает ей - готовит к тому, чего дева не ждёт.       На этот раз Трея запрыгнула сразу. Взмах шеста рассёк воздух совсем рядом – дева увернулась, перешагнув к соседним столбам. Это же оказалось спасением: держать равновесие в движении на узких площадях было проще, чем долго стоять на одной. Длины оружия хватало, чтобы достать её всюду, и приходилось внимательно следить за действиями Самары, чтобы рассчитать траекторию.       Но Т’Сони не смогла долго сохранять концентрацию и на расстоянии брёвен, и на перемещениях Самары. Она ошиблась, и удар шеста настиг по щиколотке сзади. Трея свалилась. Но не встала, а замерла, чтобы перевести дух. Между стойкими брёвнами виднелось ясное небо. Отличный момент, чтобы забыться.       Самара встала за преградой и позвала:       - Что ты делаешь?       - Лежу. Дышать больно.       Напряжение мышц диафрагмы при падении могло вызвать спазм. И перед этим ученица падала так много, что совсем потеряла координацию. Самара дала Трее время, чтобы дыхание выровнялось. Пока дева всматривалась в красоту на куполе, Самара поддержала её:       - Ты ещё не уверенно держишь баланс и сильно напрягаешь ноги. Не бойся упасть. Когда-нибудь ты всё равно упадёшь. Вставай и продолжим.       Будь на месте Самары противник, он не стал бы ждать, пока Т’Сони придёт в себя: он нанёс бы критический удар в открытый живот. Но целью наставницы было не унизить Трею, а научить реагировать на опасность вовремя.       Может, Самара была права. Может, Трея была слишком самонадеянна. Может, она махнула слишком высоко, но сдаваться дева не собиралась. Сдаваться означало проиграть себе. И если Трея не хотела терпеть боль поражения, стоило быть в настоящем моменте и жадно глотать любой опыт.       Трея отряхнула костюм. Шест в руках наставницы рассекал воздух, рисуя в пространстве ровный круг прямо перед ней. Трея не ждала нападения: Самара удивляла непредсказуемостью действий, отталкивала, подбрасывала, лишала равновесия, выбивала из рук оружие, но никогда не била первой, если шансы не были равны. Она всегда оставляла возможность для обдумывания следующих шагов. Негласное доверие между Треей и Самарой возникло с первых дней обучения.       Шест в руках юстицара замер.       - Если ты не можешь устоять на брёвнах, двигаться по наклонностям и стенам будет ещё сложнее.       - Самара, – удивилась Трея, - ты думаешь, я смогу бегать по стенам?       - По чему и как угодно, если сохранишь терпение, - наставница протянула в руки ученицы второе оружие. - Остановимся на земле.       Трея сжала уже знакомый двухметровый шест. В течение многих лет она выбирала его чаще других из-за удобного веса и шершавого плетения. Возможно, так Самара хотела подчеркнуть, что постоянство выбора помогает лучше чувствовать оружие и упрощает усвоение рефлекторных навыков. Или она просто хотела порадовать Трею, чтобы не терялся интерес к тренировкам. Не так важно.       Самара встала напротив и позволила Трее начать атаку первой. Взмахнув шестом, ученица пошла в наступление и попыталась пробить оборону с тех сторон, которые казались ей открытыми. Добраться до соперницы не получалось, Самара умело выставляла шест, пресекая каждую атаку. Но Трея не рассчитывала нанести ей урон: задача была в том, чтобы отточить известные техники.       Орудия рассекали пространство по точным градусам согласно амплитудам мышечных движений. Трея сосредотачивалась на мысленно представляемых траекториях шеста больше, чем положении рук: так прикладывалось меньше усилий, а взмахи становились более точными. Когда скопилась усталость в мышцах, она заняла оборонительную позицию, а наставница сменила роль.       В отличие от Т’Сони, Самара наносила удары уверенно и чётко, не задумываясь ни на секунду над грамотностью техник. Шест рассекал пространство с гудением воздуха, замирая на оружии Треи без дрожи всякий раз. Взмахи следовали друг за другом: сверху справа, слева, справа снизу, снизу слева, справа сверху, слева снизу, справа… Череда древесных ударов разносилась по двору, оживлённость тренировки дополнялась разве что безмятежным колыханием травы. Трея уже разучила, как двигалась Самара, и большего, чем она наблюдала, не ждала.       - Ты допускаешь одну и ту же ошибку.       Пока Трея отбивалась от удара сверху, Самара очертила круг в приседе, чем сбила ученицу с ног. Конец шеста лёг на грудь ученицы в доказательство того, что та снова потеряла концентрацию.       - Думаешь, что поняла тактику противника, и расслабляешься.       Мыслить шире, видеть всю картину в целом, помнить о смене тактики... Было неприятно слышать о старых промахах. Трея почувствовала досаду, но тут же забыла о ней, когда наставница протянула надёжную руку для помощи. Чтобы восстановить дыхание, Трея закрутила перед собой шест в облачном вращении.       Самара посылала быстрые взмахи, чтобы пробить материальный барьер. Трея лавировала в стороны, чтобы угроза рассекала пространство подальше. Воздух от непрекращающихся взмахов гудел, концы шестов мелькали всюду, но дерево время от времени стучало. Если затишье наступало надолго, Самара находила слабые места в обороне и заставляла Трею не терять концентрацию.       Наставница остановилась и заняла защитную стойку.       - Попробуй меня ударить и не забывай про блоки. Не спеши.       Трея вкладывала в удары не слишком много сил, но сделала их быстрыми и хаотичными, чтобы поставить Самару в неопределённость. Юстицар отбивалась от ударов Т’Сони без труда и наблюдала за её дыханием. За каждой атакой следовал контрудар. Почти за каждой атакой Трея отпрыгивала назад. Она понимала, что избегает столкновения, поскольку не была уверена в умении ставить блок.       Самара не торопила её. Она знала, что Т’Сони быстро устанет. Оставалось следить, чтобы взмахи шестом не застигли её саму врасплох. Шесты сталкивались каждые две-три секунды. Юстицар отводила взмахи, заставляя Трею менять траекторию ударов. Ей удалось научить её гибкости, но ловкости в обращении с оружием не хватало. Танец наставницы и ученицы длился, пока Трея не вымоталась.       Оружие Самары замерло в паре сантиметров от шеи Т’Сони. Ей не пришлось ничего говорить, Трея сама осознала ошибку. Она устала так, что отбиваться не осталось сил. Не хватало выносливости. Т’Сони опустилась на траву, положив шест на колени. Мышцы сковала слабость, притягивая к земле. Грудь часто поднималась от одышки. Она теряла уверенность в том, что сможет достигнуть большего, ведь раз за разом совершает одни и те же ошибки. Трея обратила внимание на наставницу.       Самара не любила терять время даром и старалась сделать каждую минуту занятий насыщенной. Она размышляла над тем, как обучить Трею основам боя, которые та по каким-то причинам не знает.       - Я покажу тебе кое-что, чему тебя в академии не научат.       Т’Сони кивнула и продолжила наблюдать. Самара встала перед ней и изобразила рукой энергию, идущую от ног до головы. - Твоё тело – твой инструмент. Но оно же – твой ресурс. Ты можешь развивать выносливость, чтобы держаться дольше, качать мышцы, чтобы сделать тело сильнее, выравнивать дыхание, чтобы приливающая кровь не мешала думать. Но если ты используешь свои ресурсы неразумно, им нет цены.       Самара расставила ноги на ширине плеч и указала шестом на каждую из них.       - Твой баланс в твоих ногах. Твоя гибкость – в скелете. Когда ты обучишься всем азам, твоё тело само будет знать, как двигаться. Тебе лишь нужно заботиться о нём. Если твой фокус на плечах, - наставница подняла шест параллельно грудине, - ты забудешь про ноги. Тебе нужно стоять твёрдо.       - Потому что меня могут сбить?       Юстицар кротко улыбнулась. Если Трея могла отзываться обо всех пережитых падениях, она не терзалась неудачами. Хороший знак.       - Нет, потому что от ног зависит, как долго ты выстоишь. Ты можешь комбинировать удары между руками и ногами или спрятаться в укрытие, но если ты стоишь неуверенно, то ноги сильно напрягаются, а с ними устаёт позвоночник. Если утомятся мышцы спины, твои удары станут слабее, а выносливость упадёт быстрее.       Трея опустила неуверенный взгляд на тренированное тело.       - А я не понимала, почему мои тренировки в спортзале не дают эффекта.       - Эффект есть, но не в том. Растёт сила удара. Но откуда ей взяться?       - Из ног. И дыхания.       Самара кивнула. Т’Сони понадобилось время, чтобы обдумать услышанное.       - И ты учила меня стоять, чтобы сделать техники более эффективными.       Трея сжала в руках шест.       - А выносливость как-то влияет на силу биотики?       - Напрямую.       На молодом лице девы отразилось недоумение:       - Тогда почему ты учишь меня стоять правильно только сейчас?       - Это казалось не таким важным, как научить тебя совладать с биотикой. Я не знала, что мы будем заниматься с тобой так долго.       - Это плохо?       - Совсем нет. Я смогу обучить тебя большему.       Трея размышляла над перспективами. Если она обучиться тому, чтобы управлять состоянием не только психики, но и тела, огромный физический ресурс можно будет направить в биотический. Насколько быстро она сможет передвигаться с помощью биотического заряда? Насколько долго держать барьер? Может быть, она даже сможет одновременно защитить себя и атаковать врагов? А если Самара согласится обучить её тем навыкам, которые считаются наиболее разрушительными? Возможно ли стать настолько несокрушимой?       - Я хочу узнать, на что способна. Спасибо, Самара.       Юстицар сдержанно кивнула.       - Можем узнать уже сейчас. Используй биотику одновременно с атакой шестом. Даже если не уверена, как, просто попробуй сделать это.       Глаза ученицы расширились от удивления:       - Что ты… Подожди, мы же тренировались на манекенах. Я раню тебя.       - Не ранишь, я не позволю.       В доказательство Самара создала вокруг себя биотический барьер и выставила шест в оборону. Трея мгновенно почувствовала азарт. Что это сейчас было? Такое новое, подогревающее изнутри чувство. Стремление к активности, желание показать себя или рвение в бой? Т’Сони задумалась, пока вставала и брала в руки шест: а может ли она вообще не сдерживать себя сегодня?       Как в согласие её мыслям, наставница произнесла:       - Начинай.       Трея зарядила тело биотической энергией и пошла в наступление. Скорость движений стала быстрее, увеличилась сила наносимых ударов. Трея поняла это по более гулким стукам шестов. Она почувствовала неожиданную уверенность в успехе. Осознала невероятное поле возможностей. Поддалась азарту.       Трея наносила удары один за другим и заметила, что успевает пробить оборону Самары. Наставница, окутанная облаком биотики, едва успевала перенаправить её движения, чтобы не получить урон. Трея не могла сдержать улыбки: у неё получается! Она превосходит Самару в скорости!       Темперамент девы, подогреваемый эмоциями, сделал движения ещё более импульсивными. Чтобы остудить пыл ученицы, Самара оттолкнула её биотической волной. Трея отлетела на три метра, успокоилась на пару секунд, но тут же побежала в атаку снова.       Самара не ошиблась. Позволив Т’Сони действовать свободно, она высвободила неутомимого зверя, что сидел внутри девы. Стоило Трее проникнуться эмоциями, ощутить уверенность в себе, увлечься чем-то по-настоящему, она превращалась в ураган. Шторм рисующих в воздухе взмахов сопровождался биотикой. Сгустки нулевого элемента, рассекаемого материей, рассеивались в воздухе, визуально искажая свет и воздушные потоки. Засматриваться на красоту было некогда.       Будущая Трея действительно могла бы победить Самару. Но не сегодняшняя.       Чтобы обмануть наставницу, Т’Сони направила дефрагментацию и подпрыгнула вверх. Юстицар заметила её взлёт и подбросила ещё выше биотическим ударом, чтобы защититься. Орудие выскользнуло из рук, а сама ученица оглушительно упала на землю в нескольких метрах от противницы.       - Трея!       Трея вложила в свой рывок слишком много энергии и потерпела крах. Самара подбежала к Т’Сони и опустилась рядом. Она могла бы спросить «О чём ты только думала?» или «Неужели ты рассчитывала, что я не замечу?», но не стала, чтобы дать Трее осознать ошибки без самообвинения. Падение ученицы и так выглядело слишком болезненным. Она осторожно коснулась плеча Треи, чтобы проверить её состояние.       Т’Сони продолжала лежать, пряча лицо в щекочущей траве. Было видно, как дрожат её плечи от судороги. Она исчерпала все силы и теперь дрожала сильнее листочка на ветру. Игнорируемая прежде слабость не давала ей встать теперь. Ускорившаяся во вздутых венах кровь не приносила ничего, кроме оглушающего пульса в висках. Рёбра болели от сильного столкновения с землёй. Трея зажмурилась от ослепительно ярких контрастов. Было больно смотреть на окружение.       - Давай закончим на этом, - подытожила юстицар.       Всю тренировку Самара учила Трею не оставлять попыток сражаться.       - Нет.       Окружив себя биотическим зарядом снова, Т’Сони встала. Предполагая, что последует дальше, юстицар выставила шест для обороны. Вовремя.       Полетел быстрый биотический удар. Самара обезвредила его барьером и проследила за ученицей. Трея уже бежала в её сторону с вытянутым вдоль руки шестом, набирая молниеносную скорость для размаха. Самара провела оружием прямо перед ней, чтобы остановить, но Трея исчезла. Биотическим рывком она оказалась сзади, развернулась вокруг оси в приседе и нанесла по Самаре удар.       Тот юстицар пресекла круговой обороной за спиной и откинула Трею как можно дальше волной. Не останавливаясь, Т’Сони тут же побежала в атаку. Их оружия снова сталкивались в ряде атак, но более быстрых, импульсивных, усиленных биотической энергией, окружившей тело Треи. Самара знала, что ученица искала в отчаянии последние ресурсы, чтобы выиграть. Такой стиль атаки делал её смертоноснее.       - Долго ты не продержишься.       Трея запустила над ней сингулярность.       - Долго мне и не нужно.       Самара приложила усилия, чтобы вырваться из притяжения дыры, и вырвалась в сторону. Но её движения отличались силой сопротивления, а не быстротой. Прямо перед лицом юстицара завис конец шеста. Оказавшись в другой точке пространства, Самара не успела выставить блок там, где уже ждала Трея.       - Вот теперь закончим.       Трея поблагодарила Самару за познавательную тренировку и поспешила домой. Нужно было вернуться как можно быстрее, чтобы привести тело в порядок после утомительного боя и отдохнуть до того, как пересечься с родственниками.       Всю дорогу Т’Сони прокручивала в памяти каждый момент тренировки и каждое сказанное слово, чтобы отметить ошибки. А ошибок оказалась тьма.       Следовало отточить баланс тела, научиться чувствовать рефлексию в любом положении, двигаться ровно и плавно, усиливая инерционные потоки для биотических заслонов и ударов, не вкладывать много сил в движения, чтобы сохранить энергию для атаки и защиты, держать дистанцию с противником, развивать навыки владения шестом и много-много чего ещё.       Перед глазами как на повторе мелькали моменты, в которых она не выставляла блок вовремя. Когда пропускала удары и еле как уворачивалась там, где могла бы двигаться ловко. Когда проводила атаки неумело, отчаянно, ошибаясь с углом ударов. Трея болезненно признавала ошибки, чувствовала себя всё более подавленно, но это было нужно ей, чтобы научиться двигаться дальше.       В академии от неё вообще не требовали особых скиллов: держать оружие так-то, стрелять по тому-то, ударять биотикой по тому-то, ставить барьер от того-то, - может, не самое бесполезное обучение, но не такое эффективное, как занятия с юстицаром. Любое оружие казалось в руках бессмысленным булыжником, пока не начнёшь его использовать. Тренировки у Самары же давали бесценный опыт: они придавали особую эстетику техникам, проверенным тысячелетиями, и учили полагаться на тело.       Сравнивая себя с юстицаром, Трея осознала, что была ещё очень далека от мастерства Самары. Дева знала, что чувствует оружие как предмет-массу, а не продолжение тела, чтобы уверенно владеть им словно верным напарником. Она хотела обучиться всему, что могла дать юстицар. Пока что Трея компенсировала неразвитость рефлекторных навыков тактикой и хитростью.       Пусть Т’Сони смогла окончить бой по-своему, она знала, что проиграла. Достигая успехов, Трея слишком зазнавалась и расслаблялась. Стоило держать в памяти, что её достижения малы по сравнению со всем, чего она ещё не знает. С каждым разом планка поднималась всё выше, но не резко, а постепенно. Самара не торопила её, сама Трея торопила себя.       Вышагивая километры ноющими ногами, открывая дверь дрожащей рукой, оставляя сумку с формой в коридоре, бросаясь под дробящие струи душа в усталости, терпя боль от бьющей по ссадинам воды, Трея всё думала, и думала, и думала о совершаемых ошибках.       А когда удалось немного успокоиться, дева вспомнила Фалере. Долгие годы она хотела сблизиться с девой, незнание которой создавало ореол симпатии вокруг её персоны. Как же она была слепа, как наивна, когда предлагала снова и снова общаться. Неудивительно, что зажатая стереотипами и стигмами Фалере боялась даже говорить с ней. Может быть, её вообще не стоит трогать. Может быть, попытки Треи завести общение только вызовут привязанность и причинят ей боль.       Как же досадно.       Трея выключила воду и обработала открытые раны антисептиком на руках и ногах. Но при повороте заметила в зеркале тёмные пятна на спине и рёбрах. Всё тело выглядело сплошной гематомой. Если бы кто-то из домашних увидел её сейчас… Как хорошо, что дверь ванной была заперта изнутри.       Трее стало жутко от своего вида. А потом она встретила в отражении взгляд: неуверенный, испуганный, подавленный, усталый, сонный. По гребням и коже ещё стекала вода, когда она обтянулась полотенцем. Вытирать себя было бы слишком больно, и младшая Т’Сони дала влаге испариться самой.       Пока этого не случилось, Трея пересеклась взглядами со своим отражением и нагнулась над раковиной ближе. На неё смотрели яркие зелёные глаза, так напоминающие маму Джейн каждый раз, что Трея перестала смотреться в зеркалах. Обычно. Сейчас же этот взгляд говорил ей что-то важное.       Мама училась искусству боя по специальной программе, чтобы стать хорошим бойцом как можно быстрее, но у неё не было выбора: обстоятельства и короткий срок жизни здорово ограничивали временные рамки. Остальному приходилось учиться уже от врагов и суровой жизни. Мама не сдавалась, когда терпела поражения. Мама, наверно, тоже плакала в ванной, стирая слёзы в досаде от ошибок и подставляя под воду холодные руки, чтобы прийти в себя. Мама двигалась дальше, даже когда казалось, что всё безнадёжно. Она была такая сильная - не Трея.       «Кто хочет стать десантником - ты или Шепард?» - вдруг пронеслось эхо памяти.       Младшая Т’Сони осознала, что Самара ещё тогда упрекала её в слишком навязчивой идентификации себя с Джейн. Это было так давно, целых двадцать лет назад. Если бы Трея только прислушалась, если бы только поняла ещё тогда, насколько глубоки мысли наставницы, её судьба развернулась бы совсем по-другому. Самара предвидела всё с самого начала.       Трея присматривалась к чертам лица, белым узорам зрелости на коже, ровным хрящам гребней и азарийским складкам на шее, к покрытому синяками и ранами организму, натренированному для обращения с пистолетами и оказавшемуся таким бесполезным в ближнем бою, - пока не увидела в отражении себя.       Время не торопило её. Жизнь не заставляла издеваться над собой. Трея имела право ошибаться. Она имела возможность учиться в удобном темпе. Она могла начать принимать себя настоящей - такой, какая есть уже сейчас. Возможно, так даже лучше закрепятся уроки. Возможно, так успокоится эго. Возможно, так Трея сможет скорее созреть не только физически, но и как личность.       Трея оделась, заботливо минуя тканью болезненные раны, и отправилась спать в смешанных чувствах.       Лиара всегда знала, что происходило дома, когда младшая дочь уходила и когда возвращалась, но были вещи, которые она не могла разглядеть ни с помощью Глифа, ни камер наблюдения, – это чувства Треи. Лиара сразу заметила, какой ослабленной Трея вернулась после тренировки с юстицаром, но решила не вмешиваться. Самара всегда знала предел, в отличие от подверженной юношескому максимализму Треи, и, если занятие проходило неудачно, причиной всегда была сама дева. Слушать чьи-то наставления, пусть даже матери, с которой отношения были близкими, Трея не терпела и обычно удалялась в комнату, чтобы её оставили в покое.       Нужно было дождаться, когда дочь сама будет готова к разговору. Нужно, но материнское сердце Лиары сжалось при просмотре кадров, на которых Трея устало брела к себе в комнату. Было видно, что ей больно, а спокойное лицо выглядело задумчивым и хмурым. Очевидно, что-то пошло не так.       Лиара попыталась отвлечь себя выполнением задач, но мысли возвращались к Трее, спрятавшейся за стенами крепости, не пропускающими фокус зеркал. В этот час в Лиаре было слишком много матери и слишком мало – Посредника. Она оставила и терминал, и рабочий кабинет.       Перед глазами замельтешили ступеньки на этаж, в голове – вопросы. Если она подойдёт сейчас, не будет ли слишком скоро? Если спросит, что случилось, не будет ли это навязчиво? Если спросит, не получила ли Трея ушибов, не будет ли это тревожно? Вопросы исчезли, стоило Т’Сони остановиться перед дверью.       Всё было спокойно. За стеной не послышалось ответа на стук. Возможно, Трея уже отдыхала. Или не хотела с ней говорить. Лиара открыла дверь, створки еле слышно вошли в стены. Трея лежала на кровати, отвернувшись к стене.       Спящее лицо немного расслабилось, но осталось всё таким же хмурым. Грудь почти не поднималась от замедленного дыхания. Тело лежало в неестественной позе, под краями свободной одежды виднелись мышцы. Несмотря на крепость, дочь выглядела настолько уязвимой, что хотелось её защитить от любых напастей. Лиара подошла ближе тихой поступью и присела рядом. На коже показались рубцы с натянутой кожей и красными припухлостями. Одеяло скомкалось в большой мягкий рулон, который Трея обнимала во сне. Выглядело настолько мило, что хотелось запечатлеть момент на фото, но… Под краем футболки Лиара заметила кровоподтёк.       Нежные трепетные чувства сменились тревогой. Т’Сони не тронула одежду и одеяло, чтобы не нарушать сон Треи. Девочка восстанавливала силы после тяжёлого во всех смыслах дня. Противоречиво, неправильно, неестественно, чтобы ребёнок терпел столько боли, особенно в начале пути. Этого всего можно было избежать?       Лиара не могла себе ответить, и вряд ли ещё кто-то сможет. Переходный возраст – вообще сложная вещь, во всём хочется проверить границы дозволенного и свои возможности. А учитывая, что Трее передались биотические данные от неё, Лиара не ждала другого. Дочь хотела понять себя, только разрушительным путём.       Тренировки её закалят и придадут веры в себя, но к чему Трея так отчаянно готовилась? Никакой войны не близится. Или для самой Треи война должна начаться? Она жила историями, ставшими легендами, и видела будущее путём героя, которому предстоит оставить отчий дом и отправиться в странствие, чтобы столкнуться с демонами – как внутренними, так и внешними.       «Куда же ты так торопишься, Трея? Останься со мной подольше, дома, не испытывай судьбу», - Лиара наклонилась над дочерью, чтобы поцеловать в висок. В ответ донеслось короткое мычание.       «А может, ты хочешь уйти? - грусть подкралась к сердцу Т’Сони. – Тяготит тебя всё это, одиноко здесь. И Джейн с нами нет, и Элира улетела на учёбу. И из друзей ты доверяешь только Самаре. А как же я? Я же всегда с тобой – всегда была и буду». Рука ласково опустилась над щекой. Трея в ответ сжала ткань крепче.       «Звездочка моя, у тебя же впереди целая жизнь. Наслаждайся настоящим».       Лиара любовно оставила дочь в объятиях одеяла и глубокого сна.

Цитадель, Солнечная система, Рукав Ориона

      Лазерные лучи прорезали прокуренный воздух клуба «Infinity». Смог дополнялся сладкими запахами генераторов дыма. Туман обволакивал людей в интимной близости на площадках. Десятки человек покачиваясь в такт мягкого техно, знакомились, влюблялись, флиртовали, развлекались – словом, отдыхали как могли. Азари танцевали на подиумах, сверкая высокими каблуками и блёстками на обнажённой коже, чтобы привлечь и расслабить клиентов. Посетители терялись в алкоголе, смехе и музыке, убегая от личных тревог.       Биты просачивались через преграды, заставляя пульсировать и кровь органиков, и материю клуба. Вибрации отдавались в каждой ткани, каждом бокале, каждом танцующем теле, каждом сознании. Звуковой наркотик вгонял в транс, манил раствориться в ритме, резонировал с сердцами сотни посетителей. Среди пришедших не было ни одного усомнившегося в силе царствующего здесь бога ощущений, ибо музыка – сильнейшая из религий станции, храм которой – клуб. Музыка – то, в чём перестаешь существовать, но без чего не можешь чувствовать себя живым.       Отдаваясь в объятья друг друга, незнакомцы расходились по столикам. Ухажёры заказывали алкоголь в баре, чтобы соблазнить любовников. Те в ответ посылали улыбки и феромоны, чтобы усилить симпатию. Были и полиаморы, уже снявшие на вечер приватные номера в отеле. Потоки людей, череда встреч, паутины случайных связей, гомон разговоров, какофония звуков – всё бесконечно двигалось и менялось в вечном темпе жизни, общения и сексуальности.       В эпицентре всего этого хаоса сидел Рик, лениво глотая ринкол. Бутылки хватало каждый раз на один-два глотка, и приход крогана в бар всегда сулил высокую выручку в ночь посещения. Но толерантность к алкоголю, живущая в генах рептилии, не позволяла опьянеть даже на два часа. Он знал, что пойло не даст ничего, кроме нескольких минут свободы. Рик приходил не за этим.       Взгляд широко посаженных глаз крогана обращался к посетителям: тем самым танцующим и флиртующим, опьянённым алкоголем и обстановкой и потом блюющим в туалетах от токсикации, плачущим от одиночества и ободранности до нитки, переговаривающимся о бизнесе, легальном или нет. Рика окружали служащие, официанты, танцовщицы, уборщицы, проститутки, алкоголики, наркоманы, военные, ветераны, студенты, безработные, обездоленные, разведённые, многодетные, униженные, властные, криминалы, наёмники, торговцы, клерки, бизнесмены…        Приходя в клуб, Рик пытался найти то, что объединяло их всех, но чего не чувствовал он сам. В окружении разношёрстной толпы кроган чувствовал себя причастным к миру общества, но всё же отрешённым, чужим. Это был не его мир. Это был мир, который он к наблюдал в пол-оборота.       Когда нутро Рика пресыщалось алкоголем и чувством стыда за современников, внимание обращалось к единственной королеве, чьё сердце не омрачалось злобой на потерявших сознательность клиентов, а разум не поддавался соблазнам быстрых утех. По крайней мере, так Рику казалось.       Азари за барной стойкой мешала коктейли для заказчиков, но делала это так гармонично и красиво, что даже её работа выглядела сакральным ритуалом. Дева покачивалась в такт мелодий, блаженно закрыв глаза. Шейкер мелькал, мешая напитки со льдом, в искусных и ловких руках. Химия реакций в эти моменты дополнялась особым ингредиентом - принятием бытия во всех его противоречиях и проявлениях.       Бармен любила посетителей, знала каждого в лицо, запоминала черты, особенности и привычки и даже была готова помочь прийти в себя от похмелья. Рик не раз замечал, как к ней подходят знакомиться, но не знал, кому из храбрецов довелось стать счастливым любовником. Он был уверен только в том, что она безгранично добра и относится непредвзято ко всем.       Бармен была уверенной в себе, харизматичной, притягательной и, храни предки его жилы, такой соблазнительной, что при одном выходе этой красавицы в смену музыка становилась тоньше и ярче, а с ней замирал танцпол. Была ли это магия феромонов азари, Рик не понимал, но тем интереснее казалась её персона.       Чудесный момент наблюдения был испорчен турианцем, протиснувшимся через толпу. Ещё при его появлении Рик вдохнул отвратительный запах наркотиков, наглости и лжи. Турианец толкнул костлявым плечом беседующих за стойкой гостей.       - Эй, девчуля, сделай мне два «Полных залпа».       Хищный глаз Рика беспрестанно наблюдал за нахалом, пронизывая его череп насквозь. Бармен слила коктейль из шейкера, чтобы выполнить крайний заказ и взяться за новый. Турианец нетерпеливо дёргал ногой, мандибулы возбуждённо двигались в стороны, зрачки были расширены до предела. Он был под кайфом.       - Не в мою смену, Вильгус! – ответила азари, перекрикивая музыку. - Ты опять накурился. Если тебя накроет передоз, ответственность нести мне.       В ответ донёсся дребезжащий металлический голос:       - Что я курю и пью, моё дело. А твоё дело – мешать алкан. Так что заливай уже в бутылку, а не в уши.       Бармен тотчас обернулась в подсобку:       - Таша, помоги, пожалуйста!       Из помещения для персонала вышла начальница - высокая афроамериканка с цепью украшений на лице. Непослушные волосы, хаотично вьющиеся на голове, были уложены в волну набок, окаймлённую выбритыми висками. И без того узкое лицо Ташан обострилось при виде турианца.       - Чего тебе, Вильгус?       Турианец развёл руками в негодовании:       - Твоя девка не хочет меня обслуживать. Уволь её наконец или сама выполни заказ.       Лицо женщины отражало верх самообладания, но глаза выдавали неприязнь. По правилам клуба персонал был обязан выполнять заказы всех клиентов без исключения. По штрафному перечню этого же заведения работники, обслуживающие в смену инцидента, были обязаны выплачивать штраф при угрозе здоровью посетителей. Такие, как Вильгус, безответственно относились к смешиванию токсинов и пользовались ролевым положением, чтобы получить выгодную компенсацию, на которую снова купят порошок.       Ташан взяла разрешение конфликта в свои руки, игнорируя и высокомерное отношение Вильгуса, и его надменный тон. Женщина склонилась над стойкой, чтобы переговорить о выборе напитка. Сошлись на лёгком коктейле, который не приведёт к летальному исходу. Недовольный Вильгус отвёл взгляд на танцпол в ожидании. Ташан склонилась к азари и прошептала:       - Делай ему «Безупречность», нам не нужен скандал.       Бармен обречённо взялась за шейкер и приступила к делу уже без прежнего энтузиазма. Она постаралась отвлечься от инцидента на музыку, чтобы осадок злости не испортил смену. Через пять минут азари выставила напиток и рассчитала заказ.       Конфликт мог бы на этом закончиться, а бармен нажила неприятности через двадцать минут, если бы Рик не остановил Вильгуса грубым хватом за плечо.       - Ты что творишь? – пригрозил кроган рычащим басом.       - Это ты что творишь? – Вильгус дёрнул рукой в попытке выбраться. – Я из-за тебя напитки разолью, придурок, отойди и не лезь.       Рик злобно сверкнул глазами и дёрнул широкой челюстью, указывая на бутыли.       - Ты про химозу, которую плеснул в коктейли? Да я за милю учую красный песок.       Бармен напряглась и оставила все заказы, чтобы проследить, чем закончится стычка. Ей могли урезать выручку даже за драку.       Рик опустил лицо так низко, что казалось, ещё секунда – и крепкая голова рептилии разобьёт череп Вильгуса в крошку. Бармен надеялась на самообладание крогана – она наблюдала за ним давно и не заметила ни одного проявления агрессии. Впрочем, турианца исход не волновал.       - Да отцепись ты уже, долбанный… О!       Крепкая рука пригвоздила Вильгуса к стене. Напитки в плотно закрытых бутылях чудом не разлились, а рядом с ними из рукава турианца выпал неприметный мешочек. Рик поднял его, вдохнул широкими ноздрями отвратительный запах и для наглядности размял улику перед лицом Вильгуса.       - Убирайся, щербатый гад, пока я не сделал то же с твоими яйцами.       Униженный клиент поспешил к охраннику заведения. Вильгус слёзно просил вступиться за него, тряс и тряс костлявой рукой в сторону Рика, пока вышибала не обратил на турианца внимание всех четырёх глаз. Рик переглянулся с Блейзом: они уже были знакомы и частенько перебрасывались о том о сём в курилке. Блейз, жутковатый на вид батарианец, но в остальном чёткий и сообразительный мужик, сразу всё понял.       - Он угрожал мне. Он ударил меня в живот, - скулил Вильгус. - Выгони его, ты, туполобый амбал!       Блейз сдержанным жестом подхватил назойливого клиента и повёл в сторону выхода. Вильгус понял, что правда не на его стороне, и закричал на весь клуб, чтобы привлечь внимание окружающих.       – Я вас всех засужу! А когда вернусь, ни тебя, ни эту девку в клуб больше не пустят!       Рик и бармен следили за происходящим, пока вышибала не скрылся с наркоманом за дверьми. Посетители, чтобы не портить веселье, вернулись к прежним делам. После ухода Вильгуса к стойке подошёл его знакомый, чтобы спросить о случившемся. Сквозь музыку не было слышно разговора, но турианец оказался вовсе не приятелем Вильгуса, а потенциальным партнёром по бизнесу. Стало ясно, что его либо пытались смести, либо убить, либо подсадить на наркоту. В любом случае, клиент был благодарен за спасение и предложил оставить чаевые за своё спасение.       Но бармен указала в сторону Рика: не её, а крогана стоило благодарить. Дрожащий турианец обмяк от тревоги перед высоким сутулым кроганом. И всё же он нашёл в себе смелость подойти. Рик, высящийся на победном пьедестале у стойки, бросил в сторону собеседника короткий взгляд.       - Привет, приятель. Кажется, ты только что спас мне жизнь. Можешь показать, что ты забрал у Вильгуса?       Рик впечатал в столешницу пакет с наркотиками, чтобы развеять сомнения турианца, и безразлично вернулся к ринколу. Клиент рассыпался в благодарностях и попытался расплатиться снова, но в ответ Рик проигнорировал его.       Музыка продолжала играть, всё вернулось на круги своя, кроме сердца бармена-азари, тронутой поступком Рика. Завершив крайний заказ после целый волны посетителей, она наконец смогла прошмыгнуть к нему. Дева нагнулась через стойку и одарила крогана светлой улыбкой.       - Ловко ты расправился с Вильгусом. Кстати, я Элира. А как зовут тебя?       Члены Рика встали от напряжения. Он никак не ожидал, что азари, за которой он столько времени наблюдал, вдруг проникнется к нему симпатией. Рик поёрзал ногами, похрипел и мельком посмотрел на Элиру. Она ещё была здесь, она была заинтересована в нём и улыбалась с чистейшей открытостью сердца. Кроган произнёс как можно сдержаннее, чтобы не выдать сентиментальность:       - Рик.       Элира улыбнулась ещё шире так, что всё лицо оживилось, и сказала:       - Кажется, ты хороший парень, Рик. Спасибо за помощь.       Кроган угрюмо промычал куда-то в стол:       - Угу-м.       На подработке в баре Элира скоро открыла для себя, что такое мимолетность. Каждый день она встречала новых особей, новые лица, новые судьбы. А приходил разный контингент: азари, люди, турианцы, кроганы, батарианцы, волусы, саларианцы и даже ханары. Один раз Элире посчастливилось встретить настоящего пьющего элкора, который после первой же стопки стал невероятно эмоциональным и разговорчивым, пусть и медлительнее раза в три.       Все посетители и компании были уникальны, интересны, трогательны, но в то же время так обыденны и похожи, что замечалась их предсказуемость. Ещё с походки посетителей Элира могла понять, кто как будет себя вести, с виду оценивала статус и размер счёта, запоминала, кто какие напитки предпочитает, вслушивалась в разговоры и старалась создать нужную атмосферу для каждого. Кто-то возвращался много раз за год, кто-то - реже, кто-то - никогда.       А Элира смена к смене оставалась за стойкой, играла роль понимающего бармена и слушала, слушала, слушала их истории, с каждой открывая новый опыт для себя. Сколько таких встреч она впитала за неделю, месяцы работы? Иногда Элире казалось, что она начинает понимать матриархов, с таким же терпением общающихся с кем угодно. В отличие от них, благородных и возвышенных, в нашей деве очаровывали добросердечность и простота.       Работа в клубе в целом была грязной и однообразной, зато полезной в плане приобретения навыков общения с многообразием рас, культур, верований, возрастов, нравов и гендерных различий. Для Элиры каждая смена была настоящим праздником. К тому же, за этот праздник она получала приличную сумму кредитов.       Всё бы ничего, но бар есть бар, а клиенты есть клиенты. Элира вела беседы непринужденно, но готовилась каждую ночь ко всему. Много раз ей предлагали секс в подсобке, на складе, в дорогущем отеле и даже в доках - каждый раз дева вежливо отказывала. Эту вежливость ценили далеко не все, и в лицо Элира научилась различать личных обожателей и надоедливых "романтиков", убежденных, что они могут осчастливить девочку своими гениталиями.       Но Рик был исключительным для Элиры клиентом. Склонный к постоянству, кроган приходил каждый выходной, угрюмый и уставший, но вёл себя совсем иначе, чем другие посетители. Рик всегда держался в стороне, не лез в неприятности, не хотел ни с кем знакомиться и одним своим видом давал понять, что чихать от хотел и на танцульки, и разговоры, и случайный секс.       В отличие от самого Рика, Элира прекрасного знала, что он ищет понимания. Крогану было одиноко и среди воинственных сородичей, жаждущих признания и независимости от галактического мира, и среди представителей других рас, взгляды и ценности которых не мог разделить. Его тяготила жажда, чтобы кто-то его нашёл, - его, настоящего Рика, спрятанного под жёстким панцирем и стальной бронёй. Было Рику одиноко из-за отсутствия интимных отношений или близкой дружбы, не так важно. Кто из нас хотя бы не страдал раз от глубокого одиночества?       В баре снова показалась Ташан, чтобы проверить обстановку.       - Howzit, Эли?       Дева показала жестом, что всё под контролем. Но Ташан не ушла. Женщина сделала вид, что помогает с расстановкой барного инвентаря, а сама продолжила, чтобы предупредить работницу:       - Блейз вышвырнул Вильгуса, но этот domkop околачивается где-то в районе. Не расслабляйся сильно. Verstaan?       Элира кивнула. Встроенный переводчик не всегда корректно понимал речь женщины. Ташан, умышленно или нет, часто использовала в речи редкие обороты, даже не задумываясь, что может быть понята инопланетниками частично. А её частое «Verstaan?», которым Ташан удивительно быстро заставляла понять всю серьёзность ситуации, и вовсе стало её фишкой.       Элира с воодушевлением принялась за микс коктейля. За основу она взяла обычный кроганский ринкол, который смешала с абсентом, чтобы добавить напитку глубины, и гренадин для насыщенности вкуса. Сочетание двух видов алкоголя сулило незабываемые ощущения. Проделав флейринг со стаканами, Элира засыпала и залила их нужным содержимым, взбила шейкер несколько раз, прислушиваясь к дрожанию льда в руках, и вылила в ёмкость, украсив для подачи фруктом.       Рик тоскливо наблюдал за потоком угрюмых мыслей, когда ноздри учуяли незнакомый ранее, но приятный даже для крогана запах. Элира поставила перед ним бокал, от которого клубами дымился холодный пар.       - За счёт заведения.       Рик не очень-то умел выражать благодарность. Но по опешившему взгляду и широко раздувающимся ноздрям было видно, как он рад. Рокочущий бас из груди крогана зазвучал ещё мягче, чем прежде:       - Тебя кто-нибудь обижает?       - Нет, Рик, всё в порядке.       - Если обидят, скажи.       Элира заулыбалась и вернулась к делам, оставив клиента наедине с авторским рецептом. Уже от одного взгляда азари, обращённого лично к нему, у Рика появилось приятное опьянение в голове. А ведь он ещё даже не выпил.       Через час обстановка изменилась. Музыка стала живее и громче, а посетителей - больше. Обычно к этому времени Рик допивал пятый бокал и уходил, но что-то его держало. Какое-то беспокойство за Элиру. Что если Вильгус вернётся, чтобы отомстить? Или какой-то парень пристанет к ней в безлюдном коридоре? А если завалится отряд вояк, желающих устроить дебош во имя народной славы?       Пораскинув мозгами, Рик остался. Он старался меньше смотреть на Элиру, хотя скрывать интерес уже не имело смысла. Ну, сделал он доброе дело. Ну, предложил свою помощь. Элира окончит смену и пойдёт домой. Увидятся они через неделю, когда Рик выделит выходной после работы. На что он рассчитывал – он, пыльный, неуклюжий, грубый кроган? Ему не было места рядом с такой невинной душой, как…       - Хочешь прогуляться?       Элира встала рядом с Риком, сверкая широкой улыбкой и взглядом синих глаз. Она уже была готова к выходу: и бар прибрала, и смену закрыла, и переоделась, и даже подкрасилась немного. Кроган поднял грубые брови от удивления. Грузный такой, большой, бесстрашный – рядом с Элирой он просто млел.       - Куда?       - Куда-нибудь, только подальше отсюда.       Рик промычал в ответ и вышел за Элирой к чёрному ходу. Дева ступала уверенно и ловко, даже припрыгивая в походке от долгожданной свободы. Рик брёл за ней слепо: он не знал, куда шёл, зачем шёл, сколько шёл. Пара остановилась только в районе рынков у широкого вида на жилые сектора.       Элира встала у перил, чтобы выдохнуть впервые за шесть часов. Когда напряжение от работы отпустило, дрожь в руках прошла, а уши наконец-то отпустила глухота после басов музыки, она обратилась к Рику:       - Я хотела поговорить с тобой. Можно?       Ну вот, снова разговоры. Рик был не очень-то хорош в коммуникации. Особенно сейчас. Коктейль оказался отличным, просто отменным. От опьянения у крогана схватывало горло, а туман в голове не прояснялся.       - О чём?       Взгляд Элиры стал более серьёзным и вдумчивым. Рику тут же захотелось, чтобы лицо девы снова стало мечтательным и беззаботным, как прежде. Она стала совсем другой. Печальной, что ли.       - То, что было в клубе… кажется мне неправильным. Но на станции столько разных вещей происходит, и все делают вид, что так и должно быть. Как думаешь, для Цитадели наркотики и драки в порядке вещей?       Рик попытался уловить, о чём Элира спрашивает на самом деле. Кажется, она ни разу не связывалась с дурными компаниями. Оно и к лучшему. Зачем в это лезть?       - Здесь всегда происходят грязные вещи, - увесисто ответил кроган.       - Ясно, - Элира ненадолго погрузилась в мысли. - А ты давно здесь живёшь?       Рик пробасил:       - С конца войны.       Элира родилась уже после войны со Жнецами и была значительно моложе Рика. Она оживилась, словно разговора про преступность между ними не было.       - Правда? Значит, ты прилетел, когда я только родилась. Знаешь район Силверсан Стрит?       - Слышал.       Что значит «слышал»: ни разу не посещал, хотел побывать или избегал? В любом случае, ответ Рика дал понять, что он не принадлежит высокому классу. А то, что кроган сказал про теневой рынок, могло означать только одно.       - Ты наёмник, да?       Рик кивнул и напрягся, преступное ремесло могло отпугнуть Элиру. Однако что-то пошло не так. Дева заговорила воодушевлённо:       - Здорово. У меня есть друг, дядя Рекс. Он тоже был наёмником. Сражался на Тучанке, на Цитадели, на других планетах и на Земле. Вы знакомы?       Рик выглядел настолько сконфуженно, насколько это вообще возможно для среднестатистического крогана. Лицо вытянулось вниз.       - Урднот Рекс? Лидер клана Урднот, спасший Тучанку от генофага? Отец нового поколения от матери Бакары? Боевой мастер, крантт капитана Шепард, который остановил Жнецов? Твой дядя?!       Это была самая длинная речь, которую доводилось говорить Рику когда-либо.       - Ну как «дядя» - говорю же, друг семьи.       Элира сдерживалась, но лицо Рика выглядело таким забавным, что заливистый смех вырвался из груди девы и раскатился по всему этажу. Прохожие удивлённо обернулись на крогана и азари: опять молодёжь напилась и шумит.       - Ну что ты уставился, как пыжака съел. Да, дядя Рекс – друг моей мамы.       - Ага, - пробасил Рик, - ещё скажи, что твоей мамой была капитан Шепард.       Элира расхохоталась ещё громче, пока открывала на инструментроне свидетельство о рождении. Рик заглянул в документ, пощурился. Ему снится? Он обомлел ещё больше.       - Великий Аралах, схвати меня за яйца.       Т’Сони свернула экран и продолжила тему:       - Ещё у меня есть друг, Грюнт Урднот. Ты сам-то из какого клана?       Лицо Рика медленно сменилось от удивления к угрюмости.       - Раванор.       - Жаль, я о нём совсем не слышала. Можешь рассказать?       - Нечего о нём рассказывать.       Элира заметила, что крогану было очень неловко говорить о прошлом. Наверняка клан Раванор был очень древним, со своей историей и культурой, состоял в каких-то отношениях с кланом Урднот, но она не решалась расспросить больше.       - Тогда не буду спрашивать.       Ведь, если Рик захочет, он расскажет сам, когда будет готов. Кроган посмотрел в сторону жилых кварталов и прищурился. Элира посмотрела туда же, чтобы понять, что отвлекло Раванора. Существенное ничего.       Рик вспомнил о своём происхождении. Одинокое младенчество под присмотром деспотичного отца. Рассказы о матери, умершей, когда ему не исполнилось даже года. Обвинения в его адрес в её смерти. Детство, прошедшее на песчаных руинах и горах металлического мусора. Обряд посвящения в клане Раванор, пройденный в одиночку. Попытки найти хоть какую-то работу на планете голода, жары и радиации. Полнейшее запустение в консервативном клане с устаревшими догмами. Как итог, уход к наёмникам и выполнение грязных дел, чтобы выжить. Челюсть крогана приоткрылась, как будто он собрался что-то сказать. Но его прервали.       - Какие люди, а мы вас везде ищем!       Элира и Рик развернулись на голос. В нескольких метрах от них стоял Вильгус, разжёвывая длинную самокрутку. Смазливый взгляд турианца пробежался по парочке и особенно задержался на формах азари. Но Вильгус был не один.       Зрелый кроган разминал крепкие кулаки. Турианец ростом выше Вильгуса на голову, но с более тупым и злобным взглядом, зарядил патроны штурмовой винтовки. Неприметный саларианец, увешанный инструментами и кабелями, ждал команды, чтобы усилить союзников в атаке. Странная команда.       Рик угрожающе прорычал, скаля клыки цвета слоновой кости:       - Грязный alchak, так и знал, что ты вернёшься.       Кроган в отряде обернулся к лидеру:       - А с этим что делать?       - Что хочешь, можешь убить, - небрежно обронил Вильгус. - Но девчонку оставь мне.       Рик продолжал рычать, нагибаясь всё больше и больше от нарастающей ярости. Он оттолкнул Элиру назад, чтобы она не попала под раздачу. Т’Сони застыла: что она могла сделать? Она никогда не участвовала в драках. Элира снова пересеклась взглядами с Вильгусом: разжёвывая траву на языке, турианец предвкушал, как повеселится с ней. Стало не по себе от его уверенности. И грязных намерений. И вседозволенности. Впервые Элира испытала, что по-настоящему значит потерять чувство безопасности.       Элира обернулась на нового друга в надежде: она видела, как тяжело и часто дышит Рик, мощные плечи крогана поднимались под тяжёлой бронёй. Раньше она не замечала, какой Рик крепкий и высокий. Он не уступит. Он в гневе. Будет бойня.       Т’Сони огляделась в поиске укрытия. Единственной преградой оказались перила у витража. Она побежала изо всех сил. С первым её шагом завязалась драка.       С оглушительным криком Рик набросился на крогана – верная цель, ведь он был самый крупный. Столкнувшись лбами, бойцы бодались и пытались перевалить друг друга, чтобы определить победителя.       В это же время турианец спрятался за стеной. Он понял, что Рик слишком силён и нужно его остановить. Стрелок тщательно прицелился. Раздались выстрелы.       Вильгус, пользуясь моментом, побежал к Элире. Он рассчитывал, что Рик, занятый напарником и россыпью пуль, не сможет его остановить.       Но рассчитал неверно. Огромная туша союзника пригвоздила турианца к земле.       Раздался выстрел пистолета. Рик отдышался от натуги и посмотрел в сторону, откуда раздался звук. С другой стороны коридора, за спиной стрелявшего из винтовки турианца стоял Блейз.       - Беги!       Батарианец спрятался, чтобы увернуться от пуль.       - С ума сошёл, - крикнул Рик, - я только начал.       Игнорируя винтовку, он побежал на стрелявшего в лоб. Стрелок замер на месте от ужаса. Нет участи хуже, чем попасть под разбег крогана. Хрупкое тело впечаталось в стену и упало на плиты.       Блейз сменил позицию и подобрался ближе – туда, где спрятался саларианец, уже лишённый головы. Не глядя на кровавые ошмётки, батарианец прицелился в крогана Вильгуса. Пули отлетали рикошетом от технического щита.       Блейз потратил целую обойму и, пока перезаряжал оружие, настоял:       - Я сказал, уходи, без тебя разберусь.       Рик не послушал и побежал на противника. Раздался скрежет металла - пули из дробовика крогана прошили броню. Рик разогнался ещё быстрее от злости и сбил противника с ног. Дробовик упёрся прямо в его шею. Ещё секунда, и Рик не жилец.       Но он успел выбить оружие прежде, чем дробь пролетела рядом с лицом. Мощный удар пришёлся по плечу крогана. Следующий – по пасти. Следующий – в глаз. Рик бил и бил сородича, пока тот не потерял сознание. Кроганы были слишком живучи, чтобы умереть от такого.       Показалось шевеление. Вильгус уже пришёл в себя и стонал от боли, его рёбра точно не выдержали падения двухсот килограмм туши. Рик раздражённо прорычал, присел рядом на корточки и поднял Вильгуса за воротник. Тяжёлый горячий воздух обжёг лицо турианца, мешая дышать. В одном рычании Рика было слышно, что живым он Вильгуса не отпустит. Какое-то доисторическое, древнее, зверское чувство поселилось в турианце. Животный страх за жизнь. Вильгус заплакал.       - Пощади. Пощади меня, - молил турианец дрожащим голосом, в котором уже не было и следа самоуверенности. - Ты же отпустил меня в баре.       - Ага, отпустил, - пробасил Рик, - и ты решил меня убить.       Зрачки Вильгуса мельтешили от страха, а безвольное тело, несмотря на боль, пыталось свернуться в клубок.       - Умоляю… Не делай этого.       - Рик, - раздалось рядом.       Взмахом пистолета Блейз указал в сторону азари. Рик вспомнил: всё, что он делал, видела Элира, застывшая за преградой от страха. Даже если ему поможет Блейз, и они прикончат группу Вильгуса, Т’Сони не забудет увиденного никогда. А ещё прибежит отряд СБЦ на сигнал тревоги. Начнётся судебное разбирательство, кто в кого стрелял первым. Элиру будут допрашивать, почему она связалась с наёмниками. Арест поставит на её будущем жирный крест.       Хотел ли этого Рик для Элиры? Конечно, нет. Он тяжело выдохнул и с сожалением бросил Вильгуса. Блейз тут же взял турианца на прицел, чтобы тот не убежал снова. Рик, оставивший дело незаконченным, вернулся к своей королеве.       - Рик, - сдавленно позвала Элира.       - Потом.       Рик закинул азари на плечо и побежал к лестнице, ведущей к чёрному рынку. Он успел заметить только то, как Блейз одобрительно кивнул ему в след. Дальше он справится сам.       Элира заворошилась на плече Рика, мешая бежать.       - Рик, там Блейз? Это, правда, Блейз? Рик, мы должны ему помочь!       Кроган вложил все силы в ноги, чтобы умчаться прочь. Наконец, добежав до чёрного рынка, он опустил Элиру и оценил её состояние. Жива, цела, здорова. Только дрожит как лепесточек на ветру.       - Рик…       Элира умоляюще смотрела на своего спасителя. Ведь она знала Блейза все месяцы, что проработала в клубе. Может, она не вернётся к Ташан. Но не стоило вот так бросать в беде кого-то, какой бы расы он ни был.       С верхнего яруса донёсся выстрел. Одиночный. По эху Рик понял, что Блейз убил Вильгуса из пистолета. Хреново. На Блейза повесят все три убийства. Даже если СБЦ заметит тяжёлые раны, которые мог нанести только кроган с огромной массой, никто не станет разбираться в том, что произошло. Батариацы – лёгкая мишень, на них можно повесить что угодно.       Рик шумно выдохнул. На несколько секунд нависло молчание. Элира быстро сообразила, почему Рик не стал возвращаться. Он уже не смог бы помочь Блейзу, который и так оказал им обоим огромную услугу.       - Скоро придёт СБЦ, – наконец сказала Элира. – Куда нам идти?       Бас Рика наполнил помещение, заваленное контейнерами из космопорта:       - Нас видели прохожие. Может, тебя позовут в СБЦ для дачи показаний. Но ты ничего не сделала. Не бойся. Скажи, что наркоман пристал.       Как не бояться в такой ситуации? Элира только что видела собственными глазами смерть целой группы людей. Может, не самых хороших, но они были живы всего час назад. Наравне с шоком она трезво оценила ситуацию.       - Я могу вернуться домой?       - Да.       - Ты пойдёшь со мной?       Рик не ответил. Думал. Он не мог вернуться в снятый отсек. Но и к Элире лететь нельзя. Его могут искать как преступника. А если обнаружат связь с Элирой, её посчитают соучастницей. Может, перекантоваться где-нибудь в доке?       Нежные ладошки Элиры впились в крупную руку крогана, которая была шире её собственной в пять раз.       - Я боюсь за тебя.       Не за себя, за Рика. За Рика, чёрт возьми. Они знакомы всего пару часов, а Элира уже прониклась к нему доверием. Хотя знала, что он наёмник. О чём эта азари только думает? Точно, она же назвала его хорошим парнем. Она так наивна?       - Ты ранен.       - Нет.       - Посмотри, это кровь.       Элира приложила руку к груди крогана. В бою от прилива гормонов Рик не заметил, как по нему попали пули. Россыпь из дробовика застряла в жёсткой коже. И в броне остались дырки, придётся чинить, через сутки уже на работу. Неприятно.       - Заживёт.       Конечно, заживёт. Элира прекрасно знала о быстрой регенерации и высоком иммунитете кроганов. Но смотрела на рану Рика с сожалением. Какое-то время они молчали и не смели посмотреть друг на друга. Только ладошка Элиры сжималась крепче.       - Не надо было звать тебя с собой, ничего бы не случилось.       Грудной бас Рика прозвучал мрачно:       - Если бы ты меня не позвала, тебя бы насиловали на этом же складе.       - Ну да, - быстро вспомнила Элира.       С верхнего яруса донеслась возня. Топот шагов. Скрежет винтовок. Крик.       - СБЦ, всем положить оружие!       Блейза уже арестовывали, и отряд стражей порядка вот-вот спуститься вниз, чтобы проверить, не скрывается ли там кто-то. Т’Сони быстро пришла в себя.       - Идём, я вызову такси.       - Куда?       - Как «куда»? Ко мне. Тебе же некуда идти.        Второй раз за ночь Элира повела Рика в неизвестность. Он побежал следом к транспортной площадке. Стоило подлететь аэрокару, Элира запрыгнула в машину и указала в навигаторе домашний адрес.       Безумная ночка. Загруженная смена в баре, разборка в клубе, наркотики, нападение Вильгуса, драка, перестрелка, смерть наёмников, арест Блейза, ранение Рика, бегство от СБЦ. В стенах уютной квартирки Элиры всё произошедшее казалось нереальным. Приснившимся. Вымышленным. Но обо всём, что случилось, невозможно было забыть, даже если очень хотелось.       На улицах станции уже сменилась подсветка, уведомляя жителей о начале новых суток. Элира сидела на кухне, склонившись над раненным Риком. Она уже ввела крогану этамзилат, никетамид, глюкокортикоиды, антибиотики и промыла раны раствором антисептиков. Осталось вытащить дробные и костные осколки, промыть отверстия ещё раз от сгустков крови и затянуть ранения бинтами.       Рика спасла броня не только как преграда: ремни зажимали сосуды, и стоило их снять, кровотечение усилилось. Сейчас, после ряда введённых препаратов, кровь текла уже не так быстро. Но Элира работала одна, а входных отверстий было много. К сожалению, панцирь оказался достаточно жёстким, чтобы часть пуль задержалась внутри тела. Регенерация крогана приведёт к быстрому зарастанию ран и покрытию инородных предметов соединительной тканью. Внутреннее кровотечение Рику не грозит. Но останутся шрамы как напоминание о пережитой схватке.       Сам Рик всё время процедуры сидел неподвижно и тяжело дышал. Благодаря гормонам он терпимо справлялся с болью, но был в сонном состоянии от лекарств и стресса. Прикрыв глаза и от света лампы, Рик присматривал за девой. Элира работала методично, она точно знала, что делает, и имела в запасе все необходимые средства, как будто оказывала помощь раненным каждый день.       Его новая подружка медик. Надо же, как Рику повезло.       Элира понимала, что кроган ни за что не обратится в местную клинику. Он был нелегалом, наёмником, к тому же убийцей. Обратись Рик в больницу, он тут же попадёт под прицел СБЦ. Так что Элира в роли добровольного спасателя старалась оказать всю возможную помощь. Руки Т’Сони дрожали от непрошедшего шока, она делала короткие паузы, чтобы успокоиться, и снова возвращалась к работе.       В миске на столе лежали комки окровавленной марли, пустые шприцы, колпачки от использованных доз и восемь дробных осколков. Элира промыла раны ещё раз, наложила и затянула повязку.       - Всё, - победно заявила она. - Молодец, ты хорошо держался.       Рик размял охладевшие пальцы с хрустом и пробасил:       - Что теперь?       - Тебе нужно прилечь, - дева указала на кровать. - Ничего, если я не буду перестилать?       - Ничего.       Рик отказался от протянутой руки и встал. Но от низкого давления его ещё качало, так что кроган едва успел рухнуть на постель. Кровать жалобно проскрипела.       Элира укрыла гостя одеялом, чтобы согреть, и ушла на кухню. Нужно было убрать отходы после операции и приготовить кофе: и себе, чтобы прийти в чувство, и Рику, чтобы разогнать кровь. Кухня была совмещена с единственной комнатой, что не мешало ей наблюдать за состоянием “пациента”.       Рик продолжал лежать, глядя в пустой потолок. Думал. Много. Размышления – вообще не привычная для кроганов вещь. Так что для крогана Рик был удивительно сообразительным, а для наёмника - непозволительно любопытным.       Ещё когда доносилось журчание кофемашины, он спросил:       - Ты врач?       - Только учусь, - отозвалась Элира.       Она вдыхала запах напитка, ожидая, когда до конца сольются кофейные масла, и смотрела на гостя с лёгкой улыбкой на губах. Заметив её взгляд, Рик смутился.       - Ну что ты улыбаешься?       - Ты будешь жить.       Странная дева. Подружилась с Риком, зная, что он наёмник, не испугалась драки, ещё пригласила его домой, лечит, ухаживает, обещает не выдать СБЦ… Никто никогда не относился к нему так дружелюбно.       Элира присела рядом и поставила две чашки на прикроватную тумбу. Рик старался не смотреть в глаза азари. Какое-то странное чувство подкрадывалось.       - Что это?       - Кофе, - Элира осеклась, вспомнив, что не все инопланетники знакомы с этим напитком. – Это безопасно, вкусно и немного тебя взбодрит.       - Спасибо.       Она же не дура, учится на доктора, всякие умные штуки делает, даже инопланетную биологию знает. Не наивная, всё понимает и тоже боится налёта. Но вот Элира сидит рядом, улыбается и смотрит на него блестящими синими глазами. Рик выдохнул и спросил тихим рычащим басом:       - Давай честно, почему ты мне помогаешь?       Элира пожала плечом:       - Потому что ты меня спас. Потому что хочу помочь. А что, нужна ещё какая-то причина?       Элире всё кажется таким простым и понятным. А Рику – не очень. Он пронаблюдал, как Т’Сони потянулась к чашке и отхлебнула маленький глоток. На губах остался поблёскивающий след. Элира быстро слизнула капли.       - Как тебя вообще занесло в «Infinity»?       Дева поджала колено к груди и ответила в полголоса:       - Знакомая попросила как-то подменить её на смене, показала, что да как, и вот. Я устроилась на стажировку. Оказалось всё не сложно.       Рик пошевелился от дискомфорта и прохрипел:       - А учёба?       - Работа не мешает учиться. Ну да, не высыпаюсь. Ничего.       Рик не понимал. Вообще не понимал. Должно быть что-то ещё.       - А родители?       Элира вспомнила о доме на Тессии. Своей тёплой комнате. Рассадах семян. Комфортной подсветке. Пустых залах. Невыносимом затишье. Пропадающей сестре. Матери, уходящей в гору работы. Не было Элире места там, где нет жизни. Дома царила лишь смерть.       - Мама… ничего не говорит. Да и не расскажет. Я же просто напитки разливала и ничего такого не сделала. Ну, подлатала тебя разок.       Рик молча смотрел на неё. Чем больше дева говорила, тем больше он понимал. Что ещё прекраснее, Элира умела вести диалог сама, так что его участия вообще не требовалось. С ней было легко и интересно.       Элира продолжала:       - Я хотела заработать деньги, чтобы после диплома улететь на практику. У меня нет руководителя, который бы вступился за меня для лёгкого пути, и приходится самой... искать деньги. Может, подвернётся подработка, а нет - придумаю что-нибудь.       Элира всё тараторила и тараторила, рассказывая Рику, как скучала на Тессии, как ссорилась с сестрой, но очень её любит, как прилетела на Цитадель в поисках более яркой жизни, как терпела лекции от Этиты, порицающей работу в баре, и одногруппниках, живущих в роскоши, в отличие от неё. Элира не скучала никогда: либо училась до рассвета, либо работала до глубокой ночи, пока ноги не подкосятся. Перед экзаменами ей всё равно пришлось бы уйти, чтобы сдать сессию. Может и к лучшему, что так повернулось, получит хорошие баллы.       Рик начал дремать под мелодичный голос Элиры, как вдруг:       - А ты? Что ты будешь делать? Скрываться от СБЦ?       - Наверно.       Если сотрудники правопорядка решат посмотреть записи со скрытых камер, они обязательно увидят на кадрах и его, и Элиру. Рик надеялся, что этого не случится, в противном случае он возьмёт всю вину на себя.       Элира замолчала. Ах да, он же не ответил.       - Ты улетишь, да?       - Если придётся.       В одном из исходов событий Рик присоединится к группе наёмников, той же «Кровавой стае», и умчит подальше от Солнечной системы. «Стая» занимается поставкой оружия и запрещённых веществ, но Рик ведь тоже не дурак, чтобы лезть под пули ради всякой дряни. Он достаточно повидал и уйдёт, как только сможет.       Веко рефлекторно дёрнулось от боли, когда Рик потянулся к кофе. Жадным глотком он проглотил весь объём чашки вместе с помолом. Элира сдержала смешок. Тогда же на инструментрон старенькой модели поступило сообщение.       Адресат был скрыт. Сначала Рик подумал, что пришёл спам, но в шапке значилось предложение контракта. Рик открыл письмо. Прочитал. Сначала ничего не понял. Снова посмотрел в шапку письма. И только когда взгляд опустился на подпись, Рик осознал, что ему невероятно повезло.       «От: <нет данных>       Тема: Новый контракт       Рик Раванор,       Вам предлагается заключение контракта по ставке «агент» с организацией, занимающейся продажей информационных данных. В дополнение к основной ставке предлагаем работу в качестве телохранителя Элиры Т’Сони.       Мы знаем о вашей роли в инциденте, произошедшем прошлой ночью в торговом районе Цитадели. Все свидетельства вашей причастности к преступлению удалены из базы данных СБЦ. Обвиняемым в убийствах значится Блейз Таунт, подписавший договор о неразглашении сведений по делу.       В случае согласия вам будут даны трое суток на завершение всех связей со сторонними работодателями. По готовности заключить трудовой договор пройдите в банк волусов финансового района Президиума, вас встретит консультант Вон.       В случае отказа рекомендуем не вступать в контакт со всеми лицами, перечисленными в данном письме. При попытке причинить вред Элире Т’Сони за вами будет выслан агент для ликвидации.       С.П.»       Элира ждала, когда Рик заговорит, но, даже свернув экран, он продолжал смотреть в пустоту с круглыми от удивления глазами. Деву раздирало любопытство.       - Рик, почему ты молчишь? Что случилось?       Что ж, в другом исходе событий Рик получил крайне выгодное предложение от влиятельнейшей персоны и больше не зависел от поиска чёрных заказов с риском попасть на обман. Он не понимал, по каким критериям Серый Посредник выделил именно его. И не хотел понимать. Потому что Рика заботило совсем другое.       - Я остаюсь.       Элира радостно затараторила пуще прежнего:       - Правда? Ох, как здорово. Тебе предложили заказ? Ты надолго останешься? Тебя не будут искать? С тобой ничего не случится? Я так рада за тебя, Рик! Ты ещё придёшь ко мне? Мы можем общаться?       На все вопросы Рик только молча кивнул. Он ещё обдумывал информацию из полученного письма. Элира же была под бурей впечатлений от радостной новости. Так же быстро, как загорелась, она успокоилась.       - Прости, иногда меня заносит. В общем, - дева смущённо погладила гребни, - можешь переночевать у меня, если хочешь.       Единственным спальным местом в квартирке Элиры служила кровать, которая едва удерживала вес одного крогана.       - А мы поместимся?       - Конечно, поместимся. Посмотри, сколько места!       Рик не стал спорить с хозяйкой.       Элира отправилась в душ. Если уж Рик останется, стоит привести себя в лучший вид. Может, между ними ничего не будет (может, будет?), но не могла же она так неуважительно отнестись к гостю. Дева пританцовывала на носочках, осматриваясь и прихорашиваясь перед зеркалом, возбуждённая и радостная от вести, что неприятная история для них обоих закончилась хорошо.       Меньше чем через час Элира вернулась в комнату и защебетала:       - Когда у тебя будет выходной, можем сходить куда-нибудь. Я знаю пару интересных мест, чтобы развлечься. Например, площадку со стрельбой в виртуальной реальности. Ты когда-нибудь был в парке развлечений? Если любишь перестрелки, там можно подраться, никому не причиняя вреда. Что скажешь?       Ответа не послышалось. Рик уже спал. Он очень старался освободить место на кровати для Элиры, но даже на боку, прижавшись к стене всеми конечностями, занял две трети кровати. Массивное кроганское тело вот так не спрячешь.       Элира не обижалась. Она понимала, что после коктейля введённых лекарств Рик сильно захочет спать. И есть. В холодильнике из недельного запаса провизии остались только соусы.       Элира быстро переключилась на домашние заботы: навела порядок в квартире, заказала доставку продуктов на двух человек (она рассчитывала, что Рик останется на выходной) и взялась за дело, на которое никак не могла решиться, хотя его следовало сделать давным-давно.       Из динамиков послышалось шуршание постельного белья, а на мониторе показалось недовольное лицо Треи. Сонным хрипловатым голосом сестра пробубнила:       - Богиня, я же сплю, зачем так рано звонить?       - Привет. Ну что, как ты там?       Трея явно захотела послать старшую сестру с её глупыми вопросами куда подальше, но не стала. Может, ей тоже хотелось поговорить?       Элира радостно подёргала ногой. Ей нравилось общаться с Треей, даже когда та не была расположена к разговорам и всем своим видом давала это понять.       - Нормально. Это у тебя новости, а у меня каждый день – временная петля.       Трея потянулась к воде у кровати и резко сщурилась.       - Кого ты обманываешь? Давай, рассказывай. В академии побили?       - Нет, я сама. С Самарой на тренировке.       Это было чем-то новеньким, даже если самой Трее так не казалось.       - Ого, ты сражалась с юстицаром?       Младшая сестра съязвила:       - Да, вчера. Хочешь посмотреть на ссадины?       - Нет, я верю, просто… Я помню, как ты переживала, что занятия проходят не так, как тебе бы хотелось, - Элира улыбнулась, чтобы подбодрить её. - Я рада, что есть результат.       Трея сделала паузу на то, чтобы жадно сглотнуть воду.       - Если побитое во всех местах тело – это для тебя результат, то дела у меня прекрасно. Элира не до конца понимала, почему сестра разговаривает с ней грубо.       - Ну ладно, не обижайся ты. Обещаю, в следующий раз я сверю часы и позвоню тебе вечером. Или напишу прежде, чем позвонить.       Трея хохотнула и кинула взгляд на часы. Лучше бы не смотрела.       - Ты обещаешь мне это каждый раз, когда звонишь в дикую рань.       - А в остальном? Всё по-старому?       Конечно, Элиру интересовала личная жизнь сестры. И не только из любопытства. Она беспокоилась, что после отлёта Трея осталась совсем одна, если не считать мамы, но последняя всегда «где-то там», а не «здесь», и не тогда, когда «нужно», а когда «может».       Трея покачала головой:       - Ничего не получилось.       Элира искала слова поддержки. Не любила опускать руки, в том числе за сестру.       - Хочешь, познакомлю тебя со школьными подругами?       - Не хочу, - резко ответила Трея. - И давай не будем об этом больше.       Элира проследила за тем, как сестра перевернулась лицом к потолку. Контакт между ними шёл не так, как она надеялась. Не покидало предчувствие, что Трея не в лучшем настроении. Может, дело в неудачном опыте знакомств?       - Я понимаю, тебе больно от…       - Не будем, Эли, - снова отрезала Трея.       Понятно, неправильный подход.       - Прости, что не позвонила раньше.       Младшая сестра вздохнула настолько глубоко, что даже Элира заметила движение её диафрагмы, прерывистое от боли. Трея ждала извинений?       - И что не поддержала тебя сразу, когда ты рассталась с подружкой. Я понимаю, правда, всегда больно прекращать отношения. Это пройдёт, и потом всё получится.       - Что получится? - Трея разозлилась, но не повернулась к камере. Кажется, она говорила с пустотой. - Построить отношения? Это тебе легко знакомиться, Эли, а для меня - мучительно. Первые встречи, вопросы ни о чём, пустая болтовня, попытки понравиться, милые взгляды, интимная близость, недоговорки, ссоры, разочарование... Каждый раз одно и то же, я не хочу это терпеть.       Сестра наконец-то разговорилась. Этого Элира и добивалась. Она покивала, хотя знала, что Трея на неё даже не смотрит. Элира выждала паузу, когда той будет больше нечего добавить, и поддержала:       - Всё получится. Я уверена, ты найдёшь кого-нибудь, кто полюбит тебя.       Младшая сестра помолчала в пустоте и развернулась на бок.       - Может быть. Иногда счастье кажется нереальным.       Куда реальнее любого счастья по квартире раздался громкий храп.       - Это… что?       Элира пожала плечами и ответила:       - Друг.       Как в подтверждение, из комнаты донесся раскатистый аккорд. Элира поджала к груди ноги и потеребила пальцами затылок. Как неудобно. Сейчас Трея решит, что Элира спит со всеми подряд.       - У тебя что, спит кроган?       Элира шикнула на сестру и заулыбалась:       - Не кричи.       Чтобы не разбудить Рика, она ушла в ванную, по пути не сворачивая экран над рукой. Элира пропустила мимо ушей ругательства сестры в духе «ничего себе».       - Ты сейчас очень неправа, Трея. Рик хороший парень, если узнать его получше.       - И… когда ты узнала его получше, чтобы впустить к себе домой?       - Сегодня.       Младшая сестра только покивала головой с ироничным взглядом.       - Ты же знаешь, я сближаюсь только с теми, кто мне нравится.       Трея зажмурилась, чтобы размять мышцы лица, и сказала в полголоса:       - А нравятся тебе все.       Элира не обиделась, но всё же сказала в защиту:       - Не надо меня осуждать.       - Я и не осуждаю, просто знаю тебя, - быстро ответила Трея. - Ты состаришься над пробирками, если не будешь общаться с людьми. Только будь осторожнее, ладно? В клубах всякая дичь происходит.       Элира вспомнила, что если бы её не спас случайный незнакомец, она вообще не сидела бы этим утром в ванной и не разговаривала с сестрой вот так.       - Ладно. Спасибо. Ты единственная, кто не читает мне мораль.       - Что, Этита ещё достаёт тебя с нравоучениями?       - Нет…       Элира отвела взгляд.       - Ты не читаешь её письма, да?       И кивнула.       - Понятно.       Элира затараторила с отголоском обиды:       - Я уже не могу с ней общаться. Каждый раз Этита пишет по какой-нибудь ерунде, но стоит мне начать отвечать её ради приличия, диалог срывается в «Ну что, нашла себе кого-нибудь?» или «Думай о будущем серьёзно». Агрх, - прорычала Элира. - Всё время интересуется моей жизнью, как будто больше заняться нечем.       - Кто бы говорил.       - Эй!       Элира звонко засмеялась и закрыла рот рукой, вспомнив, что сама может разбудить Рика. Если бы Трея была рядом, она обязательно потрепала бы младшую за плечи и прижала к себе. Как жаль, что через звонки нельзя передать прикосновения.       Но можно передать улыбку. На лице Треи показалась добрая усмешка.