Безумства. Глупости. Любовь

Сонную тишину раннего утра разорвал противный звон будильных чар. Гермиона нахмурилась во сне, перевернулась на другой бок и открыла глаза. В спальне было совсем темно, с улицы доносился вой ветра, а в окно тихо барабанил мокрый снег. Осторожно вытянув руку, Гермиона нащупала лишь холодную кровать — Гарри опять не ночевал дома. Она раздраженно выдохнула и резко села. С тех пор как Гарри назначили Главой Аврората, а случилось это полгода назад, он едва ли не пять ночей в неделю проводил на работе. С одной стороны, Гермиона была рада новой должности мужа, все же теперь он не участвовал в рейдах и Мунго наконец-то лишился одного постоянного пациента, но с другой — управление Авроратом, вечные совещания с министром и Главами Отделов и бумажная волокита занимали куда больше времени, чем дежурства. Гермиона вздохнула, поднялась с кровати и отправилась в ванную. Горячий душ действовал умиротворяюще, придавал бодрости, чего ей так не хватало в это темное холодное декабрьское утро. Она запрокинула голову, подставляя лицо под упругие струи, мокрые волосы приятной тяжестью тянули вниз. Гермиона провела рукой по лицу, шее, скользнула ладонью по груди и замерла, силясь вспомнить, когда последний раз к ней прикасался Гарри. Месяц назад? Два? Полгода? Она открыла глаза и, обернувшись, посмотрела в зеркало. Абсолютно не запотевшее зеркало, несмотря на то, что она уже минут пятнадцать грелась под горячим душем. В далеком девяносто девятом, когда слегка нетрезвый Гарри признался, что расстался с Джинни из-за Гермионы, и буквально через час затащил ее в свою ванную, он наложил на зеркало чары, не позволяющие ему запотевать или замерзать. Обычные чары, которые он использовал для своих очков. Но тогда он сделал это для нее. Почти на самом пике наслаждения он развернул ее к зеркалу, стоя за ее спиной, и, легонько сжав ее подбородок, заставил смотреть на саму себя, чтобы она увидела наконец свою привлекательность и выбросила из головы все комплексы, вбитые капризным Роном. Гермиона скользила взглядом по стеклянной поверхности — ничего выдающегося, Джинни была куда привлекательнее нее. Но горящий взгляд Гарри был направлен не на Джинни. Каждый раз, когда Гермиона встречалась с ним на Гриммо, он не давал ей возможности до конца рассказать о том, что произошло у нее за последние дни, и увлекал ее в спальню, а то и вообще, заблокировав камин, раздевал прямо посреди гостиной и ласкал каждый сантиметр ее тела, вынуждая сгорать от стыда. Но Гарри сумел научить ее любить свое тело, сумел полностью раскрепостить, и Гермиона перестала стесняться его, перестала заматываться в простыню с головы до пят, чтобы дойти от кровати до двери в ванную, перестала сдерживаться, и ее стоны порой переходили в крики. Гермиона тяжело вздохнула и выключила воду. Вытираясь полотенцем, она думала о том, когда Гарри перестал пылать к ней такой страстью. Они были женаты пять лет, и два года назад Гарри намекнул ей, что пора бы уже стать родителями. Гермиона кивнула и швырнула полотенце в сторону. Да, именно с того момента все и началось. Она помнила, как тогда истерически хохотнула и сказала, что она еще и десятой части карьерного пути не прошла, о каких детях может идти речь? И она помнила тот взгляд Гарри. Разочарование. Он молча допил последний глоток кофе и ушел на работу. Спустя небольшой отрезок времени все вроде бы вернулось на круги своя — Гарри оставил затею с детьми и по-прежнему настойчиво приставал к Гермионе, когда она сидела в кабинете за составлением особо важных отчетов. Его веселило и возбуждало возмущение Гермионы, и его ласки становились все откровеннее. Так прошло несколько месяцев, и Гермиона уже было вздохнула с облегчением, пока в один очень не прекрасный вечер не примчался Рон с радостной для него новостью — Луна беременна. Гарри отреагировал спокойно, но Рон, чуть ли не подпрыгивая от счастья, весело поинтересовался, когда уже наконец они заведут ребенка. Гермиона бросила быстрый взгляд на Гарри и по его вмиг помрачневшему лицу поняла, что обратный отсчет пошел и до взрыва остались считанные минуты. Но Гарри ее удивил — он лишь слегка улыбнулся Рону и ответил, что они с Гермионой еще к такому шагу не готовы. Рон пожал плечами, сообщил, что его друзья идиоты, и умчался к будущей мамочке, скорее всего, очередного рыжего отпрыска. А Гарри, посмотрев на Гермиону, спросил: «Есть смысл повторять вопрос Рона?». Гермиона молча опустила голову и вздохнула, слушая удаляющиеся по лестнице шаги Гарри. Все считали их прекрасной парой, да и сама Гермиона в отношениях с Гарри была счастлива как никогда. Чуткий, нежный, понимающий Гарри легко перестал быть просто другом. А Рон в это время уже готовился к свадьбе с Луной. Гермиона сварила кофе и забралась с ногами на стул, грея руки о горячую чашку. В памяти возник тот день, когда к ней пришла встревоженная Луна и в присущей ей манере сообщила, что за ней стал ухаживать Рон. От жуткого скандала на всю Нору спасло только то, что Гермиона заметила в глазах Луны не только волнение, но и надежду. Молча собрав вещи, она уже подошла к камину, чтобы отправиться в «Дырявый котел», как пламя вспыхнуло зеленым, и Гермиона увидела Гарри. — Где Рон? — злобно спросил он, оглядывая кухню. — Не надо, Гарри, — тихо ответила Гермиона, беря горсть Летучего порошка. — Так будет лучше. И я даже рада. Гарри странно на нее посмотрел и, взяв за руку, переместил на Гриммо. А через неделю расстался с Джинни... Гермиона помыла чашку, оделась и аппарировала в Министерство. Сегодня Аврорат должен одобрить ее новый закон... — Как отказал? — Гермиона ошарашенно опустилась на стул прямо возле стола своего помощника, который на ее вопрос: «Пришел ли ответ из Аврората?» — с виноватым лицом протянул ей сложенный лист пергамента и папку с текстом закона. Гермиона читала официальный отказ Аврората, не веря своим глазам. Гарри знал, что она готовила этот закон в течение нескольких месяцев, и даже сам помогал ей, объясняя некоторые нюансы работы авроров. Гермиона опустила взгляд вниз листа — на печать Аврората и подпись Гарри. «Отказано. Без возможности повторного рассмотрения». Медленно выдохнув, Гермиона на мгновение прикрыла глаза и, поднявшись со стула, быстро направилась в Аврорат. Секретарь в приемной смерила ее холодным взглядом и заявила, что мистер Поттер дал указание никого к нему не пускать. — Ко мне это не относится, — раздраженно бросила Гермиона и шагнула к двери кабинета, но следующая фраза секретаря заставила ее замереть на месте. — Вас он тоже запретил пускать. Гермиона обернулась. Лицо совсем молодой светловолосой девушки выражало полное равнодушие. — Мне жаль. — Что? — недоуменно переспросила Гермиона, но в этот момент дверь кабинета открылась, и оттуда вышли несколько Невыразимцев. Гермиона увидела за их спинами Гарри, и едва последний работник Отдела Тайн вышел из кабинета, быстро шагнула внутрь, захлопнув за собой дверь. — Что происходит? — она напряженно наблюдала, как Гарри обходит свой стол и садится в большое кожаное кресло. — Это шутка такая? — О чем ты? — вздохнув, спросил он, и Гермиона закусила губу, сдерживая злость. — О твоем отказе. Ты ведь знал, сколько я готовила этот закон! Знал, сколько сил я на него потратила, сколько порогов я оббила! И знал, что его принятие позволит мне получить более высокую должность. Гарри слегка поморщился и фыркнул. — Должность, — тихо повторил он. — Если ты все делаешь только ради повышения, я могу поставить тебя возглавлять Отдел и без такой бурной деятельности. — Я должна всего добиться сама, — возразила Гермиона. Гарри поднял на нее взгляд — ожидаемого раздражения не было, Гермиона увидела нежность в глазах Гарри, и весь ее боевой напор испарился. — Я не хочу и не буду пользоваться твоей известностью, — тише добавила она. Гарри пожал плечами. — Пользуйся своей. — Гарри, — Гермиона подошла ближе. — Ты не сможешь запереть меня дома силой. — Ты права, я не могу решить за всех, — кивнул Гарри и снова посмотрел на нее. — Но ты смогла. Гермиона сдержала дрожь, но вмиг потяжелевший взгляд Гарри пробрал до костей. — Я знаю, что ты была в маггловской больнице. — Гарри... — Откуда знаю? О, твоя же мама мне и рассказала. — Гарри... — еле слышно прошептала Гермиона, чувствуя, как холодеют руки, сердце начинает биться с бешеной скоростью, а вдоль позвоночника пробегает ледяная дрожь. — Ты вправе строить свою жизнь так, как ты этого хочешь, но почему ты решила, что тебе позволено абсолютно все? Ровный, практически безэмоциональный голос Гарри, казалось, пробирался под кожу. Гермиона немного поежилась, пытаясь сбросить это ощущение покалывания по всему телу. Она знала, что правда когда-нибудь вылезет наружу, но надеялась, что не так скоро, а позже... когда она все-таки решится родить ребенка и известие о первой прерванной беременности Гарри воспримет не так остро. Он всегда нравился ее матери. Наверное, с того дня, когда Гермиона, вернувшись летом из Хогвартса, рассказала ей про худого, замученного, но невероятно храброго мальчика, того самого Гарри Поттера, о котором она столько читала. И когда в девяносто девятом миссис Грейнджер увидела прижимающуюся к Гарри Гермиону, она бросилась обнимать их обоих... — Я тебе что-то сделал? Чем-то обидел? Гермиона резко вскинула на него полные слез глаза. — Нет конечно. — Или это был не мой ребенок? — Спятил?! — Тогда в чем причина? Неужели тебе настолько важна эта долбаная работа? Гермиона вздохнула и вновь опустила голову. Как так получилось, что их практически идеальные отношения дали трещину, что в глазах ее родного, понимающего Гарри появились разочарование и тоска и что она сама причиняла ему боль?.. — Я боюсь, — прошептала Гермиона. — Меня? Она сильно помотала головой, и сорвавшаяся слеза упала на край стола Гарри, блеснув в солнечном свете, что лился из заколдованного окна. — Я боюсь повторения того ужаса, боюсь, что наши дети окажутся в смертельной опасности. — Ты мне не доверяешь? — Что? — она посмотрела на Гарри, только сейчас замечая, каким уставшим он выглядит. — Считаешь, что я не в силах защитить свою семью? И ты никогда ничего не боялась, Гермиона, — он посмотрел на часы и поднялся. — Мне пора. — Подожди, — Гермиона подскочила из кресла и перегородила ему дорогу. — Гарри... — Я тебя услышал, — ровно произнес он, отодвигая ее в сторону. — Значит, твой отказ в публикации — это месть? — задала она ему вопрос в спину. — Вчера вечером министр был убит его собственным эльфом, — ответил Гарри, не оборачиваясь, и вышел из кабинета. * * * — Да! — отозвался Гарри на стук в дверь, не поднимая головы. — Гарри, — в кабинет заглянула Фэй Данбар. — На пару слов. — Есть новости? — спросил Гарри, откидываясь на спинку кресла. — Эльф мертв, — с виноватым видом ответила Фэй, переминаясь с ноги на ногу возле двери. Гарри глубоко вздохнул, прикрыв глаза. — Сядь. Фэй опустилась на стул, не сводя с Гарри взгляда. — Что теперь будет, Гарри? — прошептала она. — Что случилось с эльфом? — задал он встречный вопрос. Фэй совсем потупилась и опустила голову. — Его убили, — едва слышно произнесла она, буквально кожей ощущая на себе тяжелый взгляд Гарри. — Что? — неестественно спокойным голосом спросил Гарри. Фэй вздохнула и посмотрела на него. — У нас два варианта: либо эльф сам всадил себе в грудь клинок, который невесть где был спрятан, ведь эльф был досмотрен, либо кто-то проник в камеру и убил его. — Ты понимаешь, что говоришь? — Гарри едва ли не шипел. — Кто-то сумел проникнуть в авроратские камеры? Ты можешь себе представить, какой это будет скандал? — И все сразу подумают, что среди нас предатель, и будут подозревать друг друга, — кивнула Фэй. — Но Гарри, ну не мог эльф нигде спрятать этот клинок. — Нам слишком мало известно об эльфийской магии. — Одно мы знаем точно — Империусу они противостоять не могут. — То, что эльф бился о все стены камеры и орал, что он не убивал своего хозяина, еще не доказательство того, что к нему был применен Империус, — Гарри качнул головой, вспоминая Добби. — Вопреки всем убеждениям, эльфы все же могут не подчиниться, хоть и накажут себя за это впоследствии. — Но зачем эльфу убивать хозяина? — удивленно спросила Фэй. — Кингсли хорошо к нему относился. — Незачем, — кивнул Гарри. — Но тогда кто? Кто наложил на него Империус? — У министра наверняка было немало недоброжелателей, — неуверенно произнесла она. — Хотя уже не первый год все тихо и спокойно. — Было. — Что? — Было тихо и спокойно. Мы не можем больше скрывать смерть министра, а то, что убивший его эльф был и сам убит, да еще и в Аврорате... — Гарри шумно выдохнул и откинул голову на высокую спинку кресла. — Работы нам прибавится, — пробормотала Фэй. — Вам? — хмыкнул Гарри. — Мне. Можешь идти, Фэй. И скажи Софи, чтоб зашла ко мне. Как только Данбар покинула кабинет, туда тут же заскочила секретарь. — Будут поручения, мистер Поттер? — елейно произнесла она, хлопая ресницами. Гарри задумчиво постучал пальцем по губам, не замечая томного вздоха Софи, и посмотрел на нее. — Принеси мне досье всех авроров. — Всех? — удивленно переспросила Софи, забыв добавить голосу чрезмерной ласки. — Всех, поступивших на службу год назад? Два? — Софи, — требовательно произнес Гарри. — Всех значит всех. — Я поняла, — пискнула Софи, быстро скрываясь за дверью, а Гарри закрыл глаза и, посмотрев на часы, глубоко вздохнул. Усталость вытесняла злость на Гермиону, хотелось прийти домой, забраться под теплое одеяло, прижаться к ней и проспать суток двое, а то и трое. Гарри пытался ее понять, постоянно думая о ее поступке, — когда осматривал дом Кингсли и провожал взглядом колдомедиков, уносящих тело министра, когда допрашивал беснующегося в истерике эльфа... Но оправдать поступок Гермионы так и не смог. Ее объяснение казалось ему жалкой отмазкой. В приемной послышалось быстрое цоканье каблуков, и почти сразу же открылась дверь. Поставив на стол маленькую, словно игрушечную, стопку бумаг, Софи взмахнула палочкой, и она с громким шорохом резко увеличилась в размере, заняв собой почти весь стол в кабинете. — Может, кофе? — спросила Софи. — Нет, спасибо, — Гарри поднял с колен одну папку, соскользнувшую со стопки. — Иди домой. — Как скажете, — она вернулась к двери. — До свидания, мистер Поттер. — До завтра, — кивнул он, изучая первое досье. Гарри не знал, что хотел или что мог найти в аврорских анкетах. В такие моменты он всегда обращался к Кингсли, опытный аврор подсказывал, в каком направлении надо двигаться дальше. Вспомнив о Кингсли, Гарри до боли закусил губу. За последние годы он уже отвык от смертей и тем более от смертей близких людей. Просмотрев еще несколько документов, Гарри резко поднялся и направился в Отдел расследований. Дежуривший аврор, увидев его, тут же подскочил на ноги. — Добрый вечер, мистер Поттер. — Так уж и добрый, — буркнул в ответ Гарри, открывая дверь в хранилище. — Покажи мне клинок, которым убили эльфа. Аврор быстро скрылся среди шкафов и вынес Гарри небольшой поднос. Гарри уже полчаса сидел за столом и неотрывно смотрел на лежащий перед ним серебряный клинок. Все папки с досье вперемешку валялись на полу, а звенящую тишину кабинета нарушало лишь тяжелое частое дыхание Гарри. Он знал этот клинок, из тысячи похожих узнал бы — именно им был убит Добби.