***
Беззубик первым забегает в комнату, царапая когтями деревянный пол. Он быстро залезает на кровать к хозяйке и Диана с улыбкой прижимает его к себе. Беззуб мурлычет, подставляясь под тёплые руки и тыкается в закрытый одеялом и одеждой живот, устраиваясь удобнее. - Диана! Рауд забегает следом, останавливаясь перед кроватью. На его лице и волосах капли воды, но одежда, к удивлению, сухая. - Ты в порядке? Когда папа сказал, что у тебя жар и ты даже бредила во сне, я заволновался и пришёл. - Пришёл, ага. Сбежал скорее, - Найт недовольно опирается о косяк, хмуря тёмные брови. - Стоик бы тебя в такую погоду не отпустил. Ладно хоть запасную одежду взять догадался. Ещё и Беззуба притащил! - Ты бы видел как он страдал! - обиженно восклицает мальчишка. - Носился по дому и никак не мог уснуть. Форсберг выдыхает и машет рукой, спускаясь вниз по лестнице. Рауд аккуратно садится на краешек кровати, показав при этом в след Найту язык, за что тот кричит, что оторвет его, и гладит засыпающую сестру по руке. - Выздоравливай. Сейчас он действительно хочет уметь пользоваться своей силой. Ведь тогда бы его пожелание превратилось в приказ и обязательно сработало. Он верит в это. И мысленно повторяет это слово, смотря в мутные глаза сестры. - Рауд, останься. Пока я не усну. Девушка шепчет, прикрывая глаза и сжимая руку брата. Ей так надоели кошмары, из которых нет выхода. Хочется закрыться от них, спрятаться в темноте. Но это невозможно. Нельзя убежать от совершенного. Тем более от совершенных ошибок. Хеддок проваливается, а это самое подходящее слово, во тьму. Рауд наблюдает за колыханием ресниц ещё какое-то время, а затем отпускает руку, тихо выходя из комнаты. - Беззуб, охранять! - с серьёзным лицом говорит мальчик и выходит из комнаты. Хеддок младший спускается вниз и идет к Найту, который что-то усердно варит в котле. - Она поправится? - с волнением спрашивает, усаживаясь за стол. Форсберг поворачивается к Рауду, смотря на него изумрудными глазами с черными щелками. - Ну конечно. Что за глупый вопрос? - Найт хмурится, бросая какую-то траву в котёл. Рауд невольно сравнивает его со злым знахорем, который был в одной из прочитанных книг. Одетый в чёрное старый колдун бурчит себе под нос заклинание и странно танцует обрядные движения. Это заставляет Рауда прыснуть в кулак и подойти к парню, резко обнимая его со спины. Найт в шоке уставился на мальчика, рассматривая разноцветные глаза. - Заботься о ней. Вы хорошие, - Рауд крепче вжимается, краснея, в Найта. - Я рад, что вы вернулись.***
Найт пристально смотрит на девушку, расчесывая её пряди. Прошло несколько дней и ей стало значительно лучше. Щёки слегка румяные, а взгляд, устремленный в окно чуть затуманен, но это скорее от задумчивости. Ровные скулы и красивое трепетание ресниц - и не скажешь, что она "порождение молнии и самой смерти". Дождь прекратился лишь сегодня, ранним утром, оставляя после себя толщу тумана и промерзлые мокрые улицы. Викинги все ещё не выходили, кутаясь в теплые шкуры и досыпая то время, что истратили ночью на возню в кровати - барабанящий дождь мешал уснуть, да и волнение за сохранность имущества не вызывало желание оставить всё без присмотра. Тот разговор... Больше они не затрагивали его вовсе. Найт до сих пор не может поверить, что имеет на Хеддок такие права. Что это не постановка в их глупом спектакле устойчивости, а реальная жизнь. Нет игры на публику. Наоборот, никто даже понятия не имеет о ещё одной рухнувшей стенке между ними. Диана зевает, а Найт встаёт с постели, убирая расческу на тумбочку, потягивается, громко хрустя костями и подходит к стеллажу с книгами, где берет недавноначатую рукопись. Книга о путешествиях и странных мирах, написанная Ведроном. Кто ж знал, что у этого отбитого такой талант? Найт садится в удобное кресло, бегая суженными зрачками по строчкам книги. Уютная атмосфера и приятный запах хвои заставляют расслабиться и прибывать в некой неге. Такие мгновения случаются до безобразия редко. И сейчас это скорее чудо. Юная Хеддок переводит взгляд на Найта, закусывает губу и рассматривает его расслабленную позу. Щеки невольно алеют сильнее. После его признания в груди сердце отбивает бешеный ритм при любом упоминании о странной ночи или стоит парню слишком близко подойти к девушке. Хочется проверить и узнать ближе. Конечно, Диана знает о нём всё. О его теле, способностях, характере, слабостях. Способна даже победить в равном бою. Хеддок шумно выдыхает, так как понимает, что ничего не знает о проявлении чувств. Она не умеет любить, не умеет заботиться, не умеет просто быть рядом в таком... качестве. Сердце бешено стучит, что наверняка привело Форсберга в волнение, если бы он не был сейчас так увлечен книгой и не знал, что вокруг нет опасностей и что ничего им не угрожает. Диана надевает на себя любимую маску спокойствия и встаёт, ступая голыми ступнями по деревянному полу. Шаги тихие, незаметные, такие привычные, что Найт поднимает на неё взгляд только тогда, когда она отодвигает его руку с книгой и садится сверху на колени. - Что ты... Фраза не успевает вылететь с бледных губ, как их накрывают чужие - мягкие и тёплые. Диана целуется так неумело и несмело, что Найт тут же, не задумываясь, перехватывает инициативу. Кладет ладони на тонкую талию, подаваясь вперёд и жадно прикусывая мягкие губы. Книга с шумом падает, заставляя вздрогнуть, на пол. Слышно, как мнутся страницы, за что потом попадет от Ведрона... Хотя кого это сейчас волнует? Диана краснеет от такой резкости парня и задыхается от неумения и нехватки воздуха. - Дыши через нос, - парень на секунду отстраняется, проводя холодным кончиком носа по щеке, и снова припадает к желанным губкам. Хеддок быстро учится и первая прикусывает губу Найта, заставляя того утробно зарычать, пуская мурашки по девичьей спине. Холодные пальцы пробираются под тёмный свитер, который ей явно большой, оглаживают живот, от чего тот втягивается, и щекочут бока. Найт чуть нажимает рукой на нижнюю челюсть - призывает приоткрыть рот - и под сдавленный стон-мычание касается её языка своим. Это до ужаса смущает, но внутри всё приятно оседает и тянет. Тело подрагивает в сильных руках, а губы опухают и краснеют, наливаясь кровью. Форсберг отодвигается и, не сдерживаясь, переходит на шею. Проводит влажную дорожку поцелуев вниз, к острым ключицам, прикусывая и посасывая нежную кожу. Диана лишь неосознанно запрокидывает голову, подставляется под обжигающие губы. Довольное урчание рвётся из груди, а внутренний дракон просит слишком многого. Рука все ещё лежит на оголенной талии, кончики пальцев пробираются под нагрудную повязку, слегка оглаживая мягкую кожу груди. Диана шире открывает салатовые глаза, сжимая губы в сплошную полоску. Это так... странно, такие ощущения вообще испытываются ею впервые. Она мечется между смущением и собственными чувствами. В ушах шум крови и стук сердцебиения. Каждое касание - разряд тока в нервную систему. Но ведь это так приятно. Найт такой родной, желанный и любимый, что хочется выть. Ему она может довериться и отдать себя полностью. По телу прокатываются волны блаженства и тепла. Впервые ей тепло рядом с ним. Как морально, так и физически. Найт оставляет ещё одну метку на основание шеи, придвигая Диану всё ближе к себе. Хеддок не сопротивляется и жмется, буквально притираясь к груди, желая коснуться его оголенной кожи. Сквозь влажные приоткрытые губы прорываются тихие стоны и томные вздохи, заставляющие всё внутри у Форсберга сжаться и уйти вниз. Глаза невольно зажмуриваются, краснеет всё, даже шея и кончики ушей. Впервые за столько лет её кожа не похожа на белый фарфор. Диана опирается коленями в кресло, пытается привстать и неосознанно уйти от тела Найта. Форсберг лишь фыркает и не даёт двинуться, сжимая тонкую талию и бедра в сильных руках. Хеддок что-то бормочет, чувствуя выпирающий бугорок на чужих штанах. - Не бойся... - Найт смотрит прямо в подернутые поволокой глаза. - Я не сделаю больно... Вновь легкое касание носом её щеки и губ. - Позволь... Диана даже не осознает, как кивает. Лишь когда бледные руки подхватывают её под бёдра и уносят, опрокидывая на смятую кровать, внутри зарождается страх, прожигающий, выжигающий всё изнутри дотла, словно крылья хрупкой бабочки поднесли к пламени свечи. Найт замечает легкую дрожь девушки и трепетно расцеловывает её лицо и шею, стараясь успокоить. Холодные руки снова пробираются под свитер и стаскивают ненужную сейчас вещь. Голова у обоих кружится от возбуждения, а перед глазами пляшут разноцветные пятна. В легких сгорел весь воздух, заставляя загнанно заглатывать живительный кислород. Было бы иронично, если бы в гости пожаловали друзья или Рауд. Но за окном снова морось и темная завеса, скрывающая происходящее здесь. Хотя кто посчитает это неправильным? Все давно знают, что в итоге они будут вместе, поэтому и удивляться не станут. Форсберг чувствует, как маленькие ладошки пробираются под темную рубашку и ноготками очерчивают линии мышц на спине. Салатовые глаза, закрываются, а ресницы чуть подрагивают от напряжения. Пухлые губки соблазнительно приоткрываются, выпуская глубокие вдохи и выдохи, осушая прокушенную кожу. Найт довольно скалится, когда слышит треск ткани и падение пуговичек на дерево пола - Диана пыталась освободить и парня от одежды, но все тело предательски дрожит и не даёт сосредоточиться. Найт буквально ложится на хрупкое девичью фигуру, прежде поддев тонкую нагрудную повязку когтем, разрывая её. Теперь ничего не скрывает верх и Хеддок лишь гуще краснеет, кусая губы и отводя взгляд. Найт облизывается, оставаясь довольным от открывшейся картины, и трется о затвердевшие соски мускулистой грудью. Хеддок стонет в ладошку и сильно жмурится, жадно хватая ртом воздух. - Мгх... Н... Найт... Ах... Связно мыслить не выходит и Хеддок просто отдаётся ощущениям. Рука сама открывает рот, давая волю несдерживаемым стонам, когда Форсберг обхватывает чувствительную горошину горячими губами. Слегка посасывает и прикусывает нежную кожу, с наслаждением рассматривая смущённое лицо выше. Её стоны ласкают острый слух Фурии, заставляя рычать и немного резко снимать остатки одежды. - Найт, где ты был? - Диана просыпается от глухих шагов и резко распахивает глаза. В каменной камере, куда их поселили, холодно и сыро, каждый вдох оседает на лёгких. Но это уже привычно, это в порядке вещей. Ведь сами они такие же холодные и сырые. Форсберг стоит перед ней во всеоружии и амуниции. Хеддок хочет уже тоже встать и начать собираться - вдруг задание, но её останавливают отрицательным кивком головы. - Все нормально, никуда идти не надо. Прости, что разбудил, - Найт снимает с себя тяжёлый плащ и раскладывает на столе оружие. - Я нашёл выход с этого архипелага. И я был там, за его пределами. Найт садится на кровать к Хеддок и смотрит в её глаза. На дне изумрудных радужек сквозит раздражение и злость. Парень нервно дергается, сжимая кулаки и зубы. - Он. Обманул. Нас, - рычащие нотки в шепоте дают точную подсказку о ком идет речь. Его брови поднимаются как-то полуудивленно и обречённо. - На нашем архипелаге цветут подснежники. Диана судорожно пытается сообразить. Но ведь... Они недавно были на задание у себя дома... И там уже цвели подснежники. Как же... Неужели? - Прошло больше года, - кивает Хеддок, а в груди все клокочет от осознания, что ими воспользовались и безжалостно обманули. - Пора выбираться. Кажется, дома нас уже заждались. Жарко до одури, мир постоянно грозит уйти из поля зрения. Шершавый язык Найта то и дело проходит по нежной шейке девушки, изредка прикусывая тонкую кожу или оставляя яркие засосы. Внутри обоих течёт расплавленное железо и адреналин. Щелкает пряжка ремня, громом гремя и словно вытаскивая из банки с тягучей патокой. Диана вздрагивает, крепко вцепившись в его шею, прижимая к себе и кусая губы. Найт успокаивающе целует бледную кожу, устраивается удобнее и гладит её тело. Тихий, успокаивающий шепот сменяется громким всхлипом-вскриком из девичьих уст. Диана чувствует, как все внутри распирает от эмоций. Больно и ни чуточки не приятно. - Потерпи... - хрипит от возбуждения, стараясь не делать резких движений, хотя у самого уже искры перед глазами. Диана тихо хлюпает носом и парень тут же собирает солёные капли с щёк губами. С ней он хочет быть осторожным, хочет доставлять лишь удовольствие, дарить любовь и нежность, что успела накопиться за эти годы. Если от других ему было нужно лишь удовлетворение, заглушение животных инстинктов, то сейчас об этом можно забыть и научиться заботиться о партнере. Когда Диана перестаёт чувствовать лишь боль, когда снова ощущает его прикосновения и поцелуи, мозг отключается и оставляет дело желаниям. Хеддок приподнимает голову Найта за подбородок и оставляет засос у него под ухом - точно определяя чувствительную зону, будто всю жизнь о ней знала. Раздаётся рык и губы перехватывают, затягивают в долгий, не позволяющий дышать, поцелуй. Не сильно покачнувшись, черноволосый получает новый болезненный стон прямо в губы. Сейчас нужно заставить забыться, раствориться и растаять в этом моменте. Лишь через время, когда стоны уже успели осушить губы, а в лёгких катастрофически не хватает воздуха, Диана понимает, что боли нет. Голое и сумасводящее удовольствие.***
- Капитан? С вами всё в порядке? - один из матросов стучит в дверь Джейса, заставляя того вздрогнуть и очнутся. Надо же. Он проспал всю ночь на полу. Нужно вставать. Вставать, чтобы снова нацепить на себя маску сильного человека. Чтобы снова стать Капитаном. Тяжелая амуниция, что не выделяется на фоне тумана будучи чисто-белой оказывается на задумчивом парне пятнадцать минут спустя. Джейс в который раз убедился, что всё вокруг создано для других и всё нужно строить самому. Никто и никогда тебе не поможет и не укажет путь. Нужно двигаться, вытаптывая себе дорогу через непролазные заросли этой жизни. Вот только не каждый, упав в яму с гремучими змеями, может вылезти из неё и снова встать на ту дорогу. Капитан выходит из каюты и вдыхает свежий воздух. Серое небо и мокрая до луж палуба корабля, вокруг пираты, его подчиненные, что ожидают приказа - направления на нужную дорогу. - Проверить все запасы и прочность веревок! Раскрыть паруса и отдать швартовы! - громкий и ненадломленный голос заставляет людей суетиться и начать выполнять приказы. Джейс надевает на себя свою треуголку и смотрит вдаль, где виднеется неизвестный, как и его дорога жизни, горизонт. - Мы уплываем.