Чувство стаи

      Над лесом стояла удушливая ночь. Непроглядная тьма давила, словно чья-то рука на беззащитное горло. Ветер периодически шевелил листву на высоких деревьях. Старые засохшие коряги, которые некогда были берёзками, отбрасывали зловещие тени на лесную подстилку из иголок пихты, листвы, мха и веток. Где-то вдалеке одиноко ухал филин, разминая крылья перед ночной охотой за прыткими полёвками и лесными мышами.       Стая ворон сорвалась, словно по команде, ввысь и пустилась, громко хлопая крыльями, по тёмному ночному небу в полёт. Тёмное оперение сливалось с окружением, поэтому они были почти незаметны, только громкое карканье выдавало их присутствие. Где-то под корнями старого широкого дуба шуршала мышь, выискивая себе корм. Несколько мотыльков сидели на лесной лужайке, окутанной пеленой лунного света. Белёсые крылышки изредка то складывались, то снова расправлялись в холодном свете небесного круга.       Рядом с этой полянкой рысцой пробежала стая волков. Вожак уверенно вёл стаю по следу добычи, опуская морду в мокрую траву и втягивая лесной запах через широкие ноздри. Мотыльки тревожно вспорхнули в воздух, но затем снова опустились на зелёную поляну, как только поняли, что волков не интересует такая мелочь. Даже ночью лес продолжал жить. Он был наполнен жизнью от самых глубоких нор кротов до самых высоких верхушек деревьев, на которых сидели различные птицы.       Сквозь густые, дремучие, непроходимые заросли леса быстро двигалась фиолетовая дымка странного тумана. Бледная пелена направлялась вперёд. Казалось, что туман не просто быстро плывёт, а куда-то целенаправленно стремится. Так и было на самом деле.       Обогнув небольшую речушку, у которой чуть выше по каменной гряде обрывался и падал вниз поток воды, образуя водопад, сравнявшийся бы размерами с небольшой крестьянской хатой, туман продолжал быстро лететь, никуда не сворачивая. Внезапно он свернул влево, прошёл сквозь каменную глыбу, снова повернул, на этот раз вправо, пролетел по поляне, на которой росла высокая трава, в которой явно находилось логово какого-то монстра, возможно, водяной бабы, так как рядом был пруд.       Туман ускорился и сделал ещё несколько поворотов, огибая широкие ветки с густой листвой. Впереди показалась небольшая поляна с низкой травой, окруженная со всех сторон деревьями. Дальше путь загораживала длинная, невысокая гора, на стенках которой росли маленькие низкорослые деревца и яркие цветы. Но фиолетовому туману не надо было преодолевать это препятствие, ибо, как таковым, препятствием эта гора не являлась. Она была целью. В ней находился вход в пещеру, окружённый зарослями и высокими кустарниками. Чтобы найти проход, нужно было хорошо постараться, но пелена фиолетового тумана без проблем и колебаний нашла вход в скрытую от чужих глаз пещеру.       Залетев внутрь, тот, кого скрывал этот причудливый туман, пролетел под длинными остроконечными сталактитами, зловеще нависавшими над холодным каменным полом пещеры, и стремительно пустился вперёд по просторному тёмному коридору. Своды пещеры постепенно, но заметно сужались и наконец стали размером с рост высокого человека.       Залетев в ещё один туннель, пелена тумана остановилась на входе в следующую пещерку. Эта была просторнее тёмных коридоров, потолки её были выше, а сталактиты были только в углах потолка и один сталагмит в углу пола. В середине оказалась не та привычная тьма, сырость, накопившаяся влага и холод.       В этой пещере, освещенной огнями свечей, стояла деревянная кровать, заправленная тонким пёстрым покрывалом, несколько стеллажей с пыльными книгами, комод, на котором лежали стопки пожелтевшей от времени бумаги, перья, чернильницы, напротив кровати стоял стол. За деревянным столом на стуле из тёмного дерева сидел мужчина лет тридцати пяти, с угольно-чёрными волосами, с проседью на висках, нечеловеческой бледной кожей и льдисто-голубыми глазами, выражавшими хладнокровное спокойствие. На нем был чёрный кожаный сюртук поверх красного камзола, чёрные штаны, высокие сапоги с металлическими пряжками и отворотами. На руках были чёрные перчатки без пальцев, а ногти были странной треугольной формы.       На столе, рядом со стопкой книг, лежал кинжал в ножнах с кожаным ремнём. Черноволосый склонил голову над книгой, свеча подрагивала от его равномерного и медленного дыхания. На стене плясали тени от огня.       На том месте, где только что остановился фиолетовый туман, уже и не было ни следа этой цветной пелены. На входе в освещённую пещеру стоял человек средних лет с седыми волосами, тёмными глазами и такой же бледной кожей, как и у голубоглазого. Пришедший был заметно старше. Одет он был в бежево-серый сюртук, под ним — тёмная потрёпанная жилетка, доходившая до колен, через правое плечо была перекинута сумка с различными травами. Одна рука сжимала ремень сумки у груди, другая же покоилась на самой сумке.       На его лице появилась широкая улыбка, мелькнули длинные белоснежные клыки. Здесь он не улыбался одними уголками губ, потому что не от кого было скрывать того, кем он является на самом деле. Потому что оба они были сородичами.       — Что ты здесь делаешь?       Голос у черноволосого был низкий, с хрипотцой. А вид и выражение лица не такие приветливые, как у седовласого мужчины. Улыбка исчезла с губ, темноглазый посмотрел на собеседника озадачено, внимательно и задумчиво разглядывая его с ног до головы.       Будучи братьями по крови, с тех самых пор, как первый спас второго и поделился с ним своей кровью, был с ним, пока тот регенерировал после ужасных ран, оставленных теперь уже мёртвым от ведьмачьего меча чародеем Вильгефорцем, с тех самых пор они стали понимать и чувствовать друг друга намного сильнее. С единой кровью нетрудно догадаться о состоянии души брата.       Его пальцы на ремне сумки около груди иногда постукивали, то был его жест во время задумчивости и рассуждения.       — Признаюсь, в этот раз тебя было куда сложнее отыскать. И всё же я очень рад, что нашёл тебя, Детлафф, — седовласый прошёл вперед.       Черноволосый, названный Детлаффом кивнул в сторону кровати. Мужчина присел, кровать скрипнула под весом седого. Детлафф развернулся на стуле лицом к гостю. Выражение его было недовольным, пришедший заметил неладное ещё с самого начала, как только тот задал ему вопрос.       — Я, конечно, рад твоему успеху, рад, что тебе удалось меня найти, — произнёс совсем не радостно, но с ноткой язвительности Детлафф, — но всё же ты понимаешь, Регис, что я не просто так ушёл сюда? В место, которое никто прежде не находил.       Черноволосый посмотрел исподлобья на собеседника, весь вид его кричал о том, что он не настроен на разговоры.       — Конечно понимаю, друг мой. И я думаю, что нет необходимости давать тебе ответ на мой вопрос. Ты прекрасно знаешь, что я не мог не искать тебя и не прийти к тебе. За мной огромный долг перед тобой. Я должен помочь тебе справиться с твоим горем… И как я вижу, — Регис задумчиво почесал подбородок, — с твоими новыми проблемами, которые настигли тебя во время моего отсутствия. Я прибыл бы раньше, но у меня были неотложные дела в Боклере. Я должен был помочь Геральту. Вытащить его из тюрьмы. Княгиня, опечаленная и разозленная тем, что Геральт не выполнил заказ на бестию, то есть тебя, и не смог уберечь её сестру, отправила его за решетку, и если бы не его верный друг, которого я искал, а потом убеждал, чтобы он помог, то, боюсь, Геральта бы отправили на эшафот, — Регис опустил взгляд вниз.       В его тёмных глазах искрилось отражение огоньков свечей. Детлафф встал со своего места и прошагал к комоду. Взял в руки пожелтевшие листы бумаги и начал их перебирать, не то чтобы что-то ища, скорее, чтобы чем-то занять руки.       — Ты же прекрасно знаешь, — произнёс черноволосый, листая свои рисунки, — что мне плевать на твоего ведьмака.       Оба знали, что Детлафф лгал. Встреча с Геральтом частично изменила его мнение насчёт ведьмаков. Он и не думал, что в них есть крупицы чести и справедливости. Что они не только убивают таких, как он и Регис, но и стараются помочь и людям, и монстрам.       Детлафф давно убедился, что монстрами являются в этом странном мире совсем не монстры. А люди. И очень сомневался, что кто-то способен изменить его мнение о них. Сомневался, но как бы это парадоксально ни звучало, также в глубине души знал, что ещё надеется понять людей, научиться. Ведь не все они такие, как та, из-за которой он сейчас сидит в этой пещере, разочаровавшись в роде людском.       Обе эти мысли вертелись у него в голове. Ни одна ни выше, ни ниже другой не становилась. Детлафф говорил себе, что запутался, и откладывал эти размышления на дальнюю полку, иногда возвращаясь к ним, а потом сразу же бросая.       Регис достал из внутреннего кармана сюртука бутылку и откупорил её. В воздухе разлился запах мандрагоры.       — Не желаешь выпить?       Детлафф обернулся. Немного постоял, затем кивнул и присел рядом на кровать со своим собеседником. Тот достал из карманов две небольшие деревянные кружки. Налил в одну и протянул своему другу. Детлафф взял кружку, но сразу пить не стал, погрузившись в свои мысли. Регис, внимательно наблюдая за взглядом голубоглазого, налил себе самогона из мандрагоры и поставил бутыль около кровати на холодный пол. Седовласый, также не притронувшись к настойке, продолжал смотреть на своего друга.       — Детлафф, ты должен мне всё рассказать. Я вижу, что что-то произошло. Эх, будь я быстрее, прибыл бы раньше и помог тебе.       Детлафф поднял глаза на мужчину.       — Всё, что ни делается, — к лучшему. Так бы ты сказал в этом случае? Возможно, и хорошо, что ты прибыл именно в этот час, — как-то загадочно и двусмысленно проговорил тот, отвернувшись от Региса.       Мужчине хотелось сказать что-то вроде «ещё тебя не хватало здесь в этот час», но решил не грубить гостю. Затем опрокинул кружку и осушил за раз её содержимое. Настойка была крепкой и хорошо брала. Детлафф скривился, а затем потянулся за бутылкой и налил себе ещё. Регис всё ещё не осушил свою, терпеливо ожидая рассказа от черноволосого. Детлафф, хоть и видел его ожидание, не торопился, а пил принесённый самогон и молчал. Тишина никому не мешала, но Регис решил всё-таки привлечь внимание Детлаффа, поэтому выпил из своей кружки и сказал:       — Детлафф…       — Я не собираюсь тебе ничего рассказывать. Если ты думаешь, что мне нужно выговориться, то глубоко ошибаешься. Я тебе не человек. Сам справлюсь и без твоей помощи. Твое чувство эмпатии всё больше раздражает меня.       Регис покачал головой. Снова постучал пальцами по ремню сумки, затем сказал:       — Всех в ком-то что-то раздражает. Но это не повод для агрессии. Нужно быть терпимее к окружающим тебя, иметь сострадание. Видишь ли, мой дорогой друг…       Детлафф возвел очи горе и не дал начать Регису назревавший монолог. — Хорошо, я расскажу тебе, убедил. Только не надо снова учить меня, что да как, — Детлафф чувствовал как организм впитывает алкоголь, по телу разливается приятное тепло, а разум мутнеет. Но опьянение он чувствовал лишь физически, а душевно продолжал себя чувствовать скверно.       Регис улыбнулся уголками губ, прекрасно зная, что его план сработает. Он потянулся за бутылкой и снова налил самогона себе и Детлаффу.       — Я весь внимание, друг мой. И мне очень интересно, что же с тобой произошло за это время, почему ты так угрюм и куда делась твоя брошь.       Черноволосый вампир криво улыбнулся, чувствуя чужую руку на своём плече, перед тем, как начать свой увлекательный рассказ о том, что же произошло за время отсутствия Региса.