Форма и содержание

Говорят, всех преступников тянет на место преступления. Зачастую именно эта зависимость в конце концов их и подводит. Мне не стоило забывать азы юриспруденции. Но удачно провернутая первая половина плана внушила иллюзию или, скорее, идею фикс суперменства. Мне казалось, нет ничего рискованного в том, чтобы проехать мимо клуба в такси, глянуть издалека на обстановку, добраться до собственного джипа, оставленного в двух кварталах на стоянке и благополучно испариться. Вот с последним пунктом вышла загвоздка. Но поначалу спокойная обстановка даже немного разочаровала. Внешне никаких признаков суеты, дополнительных машин или чего-то еще сверхординарного вблизи заведения не наблюдалось. Таксист помог перегрузить сумки, и я вздохнул полной грудью, усаживаясь на родное сиденье. Каких-то два дня, а словно из Гималаев вернулся! На выезде пришлось притормозить, чтобы закинуть монеты в автомат. Дверца со стороны пассажира распахнулась, и в салон автомобиля вскочил Росс собственной персоной. Я закрутил головой, ожидая вторжения его подельников, но, кажется, он был один. — Проваливай, — не слишком любезно процедил я. — Не так быстро, малыш, — оскалился Росс. Ненавижу, когда меня называют малышом! Ненавижу мудака, который может спутать все планы! Шлагбаум поднялся, и я нажал на педаль газа. Если хочет быть пассажиром — пожалуйста! Не выбрасывать же его из машины, тем более, это явно не мой вариант — попробуй сдвинь такого с места! Кажется, он не ожидал, что машина так резво рванет, вливаясь в утренний поток. — Притормози. — Он положил лапищу на руль, но вывернуть не пытался. Да и бесполезно — мы двигались, плотно прижатые с обеих сторон. Я включил поворот и приготовился к перестроению. На его дурацкие замечания решил не реагировать, пока он не мешал уезжать все дальше и дальше от клуба и центра города. Начало рабочего дня пятницы, центральная магистраль — не самый лучшие условия для маневрирования. Похоже, Росс это понял и решил сменить тактику. — Откуда машина? — нацепил он на себя свою фирменную улыбочку. — Угнал, — ответил я на полном серьезе. Надо было видеть, как вытягивается его лицо. — А как же испытательный срок? — Господь нас испытывает, — вспомнил я любимое выражение Терезы. Росс посмотрел на меня еще более странным взглядом: — А работа? — А вот с работой херово вышло: пришлось уволиться. — Я взял драматическую паузу и состроил скорбную мину. — Харрасмент. Дальше продолжать не пришлось — мужик не дурак, намек понял. Догадавшись, что над ним просто поиздевались, он надулся как дитя малое. Я так и не врубился, почему он до сих пор не машет пистолетом и не тащит меня прямо в когти Ванессы, но решил не задавать наводящие вопросы. Выжидательная тактика бывает эффективной — этому тоже учат в юридической школе. И ответ не замедлил последовать. — Ты там был. — Он не спрашивал, а утверждал. Собственно, я и не сомневался, что, как бы я не пытался избегать камер, в полной мере провернуть такое невозможно. А замутить голливудский блокбастер в духе «Одиннадцати друзей Оушена» — это уже слишком даже для меня. То, что рано или поздно Росс обнаружит мои передвижения, было яснее ясного. Я беззаботно кивнул: — Ага, зашел сообщить, что уйду пораньше — живот разболелся. И еще пожаловаться на начальника охраны, который руки распускает. Жаль, что никого не застал. Повезло тебе. Бедняга чуть зубы себе не скрошил. — Где деньги, Мэри? Тут уж я чуть не подпрыгнул — совсем забыл, что представился вторым именем. Отлично, выдадим удивление за возмущение. — Какие деньги? У кого-то из шкафчиков пропали деньги? Или Тимоти нажаловался, что я забрал чаевые? Вот жадный урод! Бесить его оказалось непередаваемым удовольствием. Особенно пока он ничего не мог предпринять. К тому же болтовня отвлекала от тревожных мыслей. Разумеется, он ни на йоту не поверил ни одному моему слову, но и доказать ничего не мог. Да это и не важно, главное, что с каждой минутой я все ближе приближался к границе округа. — Деньги те самые, которые вы с сообщником украли из сейфа в кабинете директора. Ого! Вот это новости! Следовало обмозговать новый поворот. Чтобы потянуть время, я переспросил: — Сообщником? Ты уверен? — Я просмотрел все камеры. Деньги выносил не ты. Я помню, как поймал тебя в первый день — ты явно искал с ним встречи. Скажи мне, кто он, верните деньги, и я не заявлю на вас в полицию. Что-то здесь не сходилось. Какую-то странную игру вел «мистер-я-вижу-вас-насквозь». То ли он играл за себя, то ли… — Э-э, мистер Росс, сэр! Предположим, только предположим, что я и мой сообщник раскаялись. Сколько мы вам, простите, заведению, должны? Оп-па! А ведь он смутился! Я уже успел достаточно изучить его мимику, чтобы улавливать подобные нюансы. — Всё! — А если мой сообщник не захочет разоблачения, но готов отдать свою половину — целых сто пятьдесят тысяч долларов лично вам за молчание? Я даже развернулся к нему, рискуя безопасностью движения, чтобы не пропустить малейшей реакции. — Всё! — повторил он твердо. — Триста тысяч заведению! Иначе я отдам запись в полицию! Я чуть не ударил по тормозам! — Ты не отдал запись Ванессе? — То, что она не собиралась вызывать полицию, это ясно, как божий день. Но вот то, что Росс благородно или не очень, пока не понятно до конца, решил выяснить вопрос сначала со мной — такой расклад я не предвидел даже близко. — Нет, но если ты думаешь, что она не попадет в полицию вместе с моим заявлением... если что-то пойдет не так... лучше вам послушаться меня, ребята! — Ладно, — миролюбиво кивнул я. — Мы подумаем. Кстати, раз уж мы поняли друг друга — как ты меня нашел? Росс улыбнулся совсем открытой мальчишеской улыбкой. — Так по телефону! Отправил самому себе сообщение, пока тебя обыскивал, а потом стер, вот ты и не заметил. Я вспомнил, как радовался, что он долго обыскивает мои штаны, а я в это время вдоволь рассматривал экраны мониторов. А в кармане штанов лежал проклятый телефон! Запеленговать по номеру местоположение… Стоп! Я идиот! Сижу, играю в детские игры: в шпионов и мафию, шифруюсь, флиртую с парнем, а элементарную вещь — выбросить аппарат — не догадался! Точнее, забыл. Следовало немедленно свернуть к обочине и избавиться от маяка. Я стал подыскивать подходящее место, моля бога, что еще не поздно. Тем более, мы практически подъехали к границе округа. Увы! Стоило завернуть за поворот, как впереди замелькали проблесковые огни. Росс напрягся: — Автомобиль и правда в угоне? — Прошу тебя, — взмолился я. — Если хочешь увидеть свои денежки, помалкивай. Что бы они не говорили! Я не ошибся: рядом с полицейской машиной стоял Форд без опознавательных знаков. Нас заставили выйти и положить руки на капот для личного досмотра. Металл нагрелся, передавая телу дополнительное тепло. Наблюдать со стороны, как обыскивают Росса — волнующее зрелище. Возможно, он считал также, потому что закусил губу, наблюдая, как офицер проводит руками по моим бокам и широко расставленным ногам. Я тут же вспомнил сцену нашего с Россом знакомства. В отличие от того раза, действия копа никак не затрагивали эмоции. Я смотрел на Росса, и в его затуманенных глазах видел, что он думает о том же. Внезапный зрительный контакт возбудил нас обоих. Подошедший мужчина в штатском неприметной внешности долго изучал разрешение Росса на оружие и только мельком взглянул на мои документы. Потом кивнул копу, и тот стал задвигать тему наркотиков, плавно подводя к добровольному досмотру. Я молча открыл багажник и позволил им в первой же сумке наткнуться на ту самую черную папку, которую я приготовил для Адама. — Это ваше? — с нажимом уточнил офицер. — Первый раз вижу, сэр, — уверенно ответил я, глядя, как папка исчезает в недрах Форда. Они ещё о чем-то посовещались, видимо, сомневаясь, отдавать Россу оружие или нет, а потом, вернув документы и пистолет, отпустили нас без каких-либо комментариев. Я без спешки сел за руль, дождался, пока усядется Росс, кинул последний взгляд в зеркало заднего вида. Сверился с навигатором: нам оставалось всего ничего до смены юрисдикции. — Пристегнись, — посоветовал я Россу. — И держись покрепче. Сколько секунд нужно, чтобы вставить флешку в ноутбук, открыть файл — один, второй… неплохая шутка сейчас давала нам фору: пока господа из окружной прокуратуры любуются на жёсткое порно парней в латексе и полицейских фуражках. Кажется, на каком-то из них Рокси записала фистинг. Надеюсь, именно он им и попался первым! При такой скорости стрелять по колесам безумно глупо и опасно. Преследователи опасались включать даже сирену, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но у них и без того практически не было шансов. Они еще протащились у нас на хвосте несколько миль и отстали. Росс вел себя очень спокойно, по большей части отмалчивался. Только вначале спросил: — Ты знаешь, что им нужно? Я отмахнулся: — Не обращай внимания: конкурирующая фирма. — И он отстал. Мы добрались до ближайшего городка, где в первой же лавке мне продали новый телефон и несколько карт к нему. Но прежде чем расстаться со старым аппаратом, необходимо было совершить еще один звонок. — Адам, любовь моя, — сказал я своему непостоянному другу, так крупно меня подставившему. — Представь, что я Моисей, и отвечай как на духу: на чьей ты стороне? За плохих ребят или очень плохих ребят? Помни, что от твоей честности зависит твое будущее! Итак, вина Адама лежала в карьерной плоскости: решил подсидеть начальника и раздобыть на него компромат. Похвальное стремление, если не считать, что заодно он рисковал не своей задницей, а моей. Попутно я по-дружески посоветовал ему поискать крысу в ближайшем к нему окружении. Росс подозрительно косился на мои манипуляции и разговоры, но не встревал. Честно говоря, оно и к лучшему: бессонная ночь, напряжение, реальные, а не киношные погони, десятки комбинаций в голове… К тому же его проблема не являлась первостепенной. Всё, о чем я мечтал — добраться до душа и постели, а еще нормально поесть. Странный бургер, купленный на заправке, не вызывал особого доверия, и большую половину пришлось выбросить. При въезде в Сакраменто мы остановились в последний раз освежиться. Росс ни разу не покидал машину, если только я не шёл вместе с ним. Такая компания, конечно, льстила самолюбию, но в столице держать его под боком было совершенно не с руки, особенно с учетом предстоящих встреч. Я откупорил запотевшую бутылку минеральной воды и сделал глоток, прочищая горло. — Слушай, Росс, давай поступим как деловые люди: сейчас приедем в город, я выпишу чек на всю сумму, ты получаешь денежки, отвозишь их в клуб — мы в расчете. Договорились? — Не-а. Ты должен сдать мне своего подельника. Мы же вроде как ехали к нему. — Я тебя обманул. Нет никакого второго, можешь не волноваться. Так что забирай бабки и иди получай премию от босса. — Это ты так говоришь. Тогда как смог в одиночку вынести деньги? Я прикинул: положим, я говорю ему, что деньги до сих пор в кабинете. Но не факт, что их уже не нашли и не прикарманили. Не факт, что после звонка Росса не произойдет то же самое, а он так и прилипнет ко мне. Поэтому я и предложил отдать ему деньги немедленно. Самое главное — выиграть время, не сбавляя темпа. Попробуем зайти с другого конца. — Ладно. Понимаешь, дело совсем не в деньгах. Очень скоро ты поймёшь — в клубе всё изменится. Мне нужно немного времени, обещаю, что всё исправлю. Ну, хочешь, можем позвонить Крису — он подтвердит, что мне можно доверять. Моей убедительности во взгляде и голосе могли бы позавидовать даже те из адвокатской братии, кто уламывал самые строгие коллегии присяжных. Росс заколебался. — Мне нужно позвонить, — нахмурился он и полез за телефоном. Я тупо смотрел, как он набирает на экране номер, а шестеренки в голове продолжали медленно ворочаться, помогая складывать мозаику в единое целое. В динамике раздался женский голос, повторявший: «Где ты?», «Откуда ты звонишь?» Росс не успел сказать и пары слов, когда я извернулся и ударом кулака снизу выбил аппарат у него из рук. Он приземлился на пол перед задними сидениями, и мы оба потянулись его достать. Мне удалось первому просунуть руку, зацепить все еще издающий звуки телефон и ударить его о панель. Сенсорный экран треснул и погас. Этот мудак заорал и, как всегда, полез распускать руки. Схватил меня за плечо железной хваткой, будто я собирался убегать. Глаза его бешено сверкали, мечась с одного предмета на другой, как будто он не знал, за что зацепиться. Я же, напротив, расслабился, откинулся на спинку и терпеливо пережидал бурю. Не нужно бы доводить до подобного, но кто же знал, что он такой упрямый! Теперь придется таскать его за собой и присматривать, пока он думает, что караулит меня. Прошло минут десять, пока он более-менее успокоился и убедился, что телефон не подает признаков жизни. А потом заладил по новой: — Дай мне свой мобильник! — Зачем? Сделка отменяется! Можешь ходить за мной хоть до скончания века, если тебе так нравится. — Надо позвонить в клуб, предупредить. В отличие от тебя, у меня есть работа! —Боже! — взмолился я. — Нельзя же быть таким тупым! Нет у тебя никакой работы! Только крупные неприятности! Надо было видеть его опешившую физиономию! Я воспользовался замешательством Росса, завел движок и тронулся. Выяснять отношения можно и по дороге. Точнее, не выяснять, а объяснять элементарные вещи. Вбивать в дурную голову словно малому ребенку. — Ты думал, что самый умный? Спрятал видео, догнал воров, показал пушку, получил денежки и вернулся героем?! Ничего подобного! Для Ванессы ты такой же преступник: тебя ищут, а найдут — и оторвут голову! Он зажался, хмуро на меня поглядывая и морща переносицу. Представляю, какой интенсивности мыслительный процесс шел в его черепной коробке. Я продолжал, проговаривая не столько для него, сколько для себя, чтобы уложить факты по полочкам. — Предположим, ты человек Ванессы и Кº. Для доверенного лица ты слишком плохо информирован, а действия твои нелогичны. А вот как самостоятельный игрок вполне вписываешься. Тебе рассказали о краже в общих чертах, и ты решил действовать на свой страх и риск. Как только ты не сообщил о записи, тебя заподозрили, но схватить не успели, отвлеклись на людей Адама. — Как они узнали о записи? И кто такой Адам? — Когда я понял, что ты не в курсе содержимого сейфа — всё сложилось! Там хранились определенные записи — если их делал не ты, значит, кто-то другой. Тем более, не все они сделаны в здании клуба. Но это уже другая тема. Следовательно, есть удаленный доступ, сервер, куда поступает вся информация. Сложи два и два — что у тебя получается? — Я не сообщил о человеке, проникшем в кабинет. — протянул Росс. — И уехал сразу после кражи. — Вот именно. — И ты уверен, что я не уполномочен руководством? Возможно, ты совершаешь ошибку, не беря меня в расчет? — Ты попался в детскую ловушку с самого начала. Помнишь, историю про сто пятьдесят тысяч? В сейфе лежало не меньше пятисот. Росс дёрнулся как от удара. Мне даже стало его жалко. Кроме наглых манер, по сути он старался выполнять свою работу — только и всего. То, что Ванесса ему не доверяла — как раз шло Россу в плюс. — Но я всё ещё могу заявить на тебя в полицию… А он упорный! Или правильнее сказать — упрямый как баран. — Ага, ты уже говорил. Не думаю, что Ванесса будет в диком восторге. Ладно. Расклад такой: я не могу утверждать, что за нами не охотятся твои бывшие друзья и, возможно, еще несколько плохих парней. Не мешай мне делать мои дела и, обещаю, в ближайшее время мы вернемся обратно и разрулим всё в лучшем виде. — Гарантии? — Какие тут могут быть гарантии? Не разочаровывай меня ещё больше. Он отвернулся к окну. Ребенок как есть! Кто бы мне ещё объяснил, зачем я вожусь с ним и трачу столько сил. Не мудрствуя лукаво я решил воспользоваться всеми благами цивилизации. Во-первых, прятаться по конспиративным квартирам не было ни времени, ни желания. Во-вторых, чем больше народа вокруг — тем лучше. И потом, иметь поблизости знакомого, в данном случае — знакомую, никогда не лишнее. Ну, и бонусом шло обалдевшее лицо Росса, когда мы подъехали ко входу в шикарную гостиницу. Кэрол, завидев меня, поспешила навстречу, раскрывая объятия. — Приветствую, муженёк! Я искренне обнял её в ответ. — А это… — Она окинула Росса с ног до головы оценивающим взглядом. — Твой… — Охранник. — Тревис не предупреждал. Так что я приготовила обычный номер. — Ничего, мы справимся. — Ну смотрите, а то я всегда могу открыть номер для новобрачных. — Она подмигнула и очаровательно улыбнулась до сих пор не пришедшему в себя Россу. Зайдя в номер и рассчитавшись с портье за принесенные сумки, я великодушно кивнул Россу: — Можешь идти в душ первым. Он энергично затряс головой. — Что? Не-ет, только не говори, что я могу сбежать… Пожалуйста, только не снова… Но он упрямо поджал губы и уставился на меня в упор. — Отлично! — Когда надо, я тоже умел проявить упрямство. — Тогда будем мыться вдвоем! Мне тоже не хочется, чтобы ты лазил по вещам в моё отсутствие. — Может, достать пистолет и сделать это при тебе? — с явной обидой в голосе отозвался он. Я бы ещё подразнил его, но усталость и нехватка времени побуждали поторопиться. Не дав Россу опомниться, я начал снимать одежду — на этот раз без приглашения с его стороны. Никакого наигранного стриптиза и соблазнения: абсолютно нейтральные действия, привычные за долгие годы раздевалок футбольной команды. Но, судя по реакции Росса, он так не считал. Тревис всегда смеялся надо мной, что без одежды я выгляжу более выигрышно, чем в самых крутых прикидах. За последнее время Росс видел меня раздетым, наверное, чаще других. А всё дело в том, что я довольно давно ограничивался сексом на одну ночь. И почему-то хотелось найти одобрение в его глазах. Он не проявлял заинтересованность слишком явно: чуть расширенные зрачки, пара глубоких вздохов, сжатые кулаки, скованность в движениях, когда пропускал вперед. Эти игры безумно будоражили кровь и волновали. Давно я не чувствовал себя столь живым и заинтересованным, если не в самом Россе, то в придуманных обстоятельствах. Поворачиваться к нему спиной не казалось чем-то опасным. Больше думалось о том, крепнет ли у него член от вида моих ягодиц, по которым стекает мыльная вода. Он сидел на опущенной крышке унитаза словно зритель в первом ряду. — Значит, эта горячая штучка — твоя жена? — Кажется, меня ждет допрос с пристрастием. Я проигнорировал его вопрос, продолжая мыться. Не удержался, чтобы немного дольше поводить руками по телу, потом неспеша отфыркивался, подставляя лицо под упругие струи. А когда закончил, Росс уже стоял рядом, раскрыв полотенце. Не оставляя мне выбора — шагнуть прямиком в его объятья или топтаться на месте мокрым. Как-то у него получалось вторгаться в личное пространство. Подозреваю, что он мог заниматься боксом — вот только что держал противника на дальней дистанции, а вот уже входит в клинч. И при этом казался обманчиво расслабленным. Сразу вспомнился один знаменитый боксер, который словно раскачивающаяся кобра гипнотизировал соперника, мягко пружиня с опущенными руками, а потом наносил молниеносный удар. Росс был выше, мощнее, и непривычный человек моего роста мог чувствовать себя весьма неуютно, когда он нависал над ним всей своей здоровенной тушей. Но только не Энжи Нолан, всю жизнь проведший среди вот таких парней. Если бы я дрогнул, показал страх, неуверенность — он подмял бы меня в прямом и переносном смысле. Поэтому я спокойно принял его помощь, развернулся вполоборота, как нас учили тренеры: «подставь корпус и контролируй ситуацию». Плечо уперлось в его широкую грудь и даже через махровую ткань я почувствовал исходящий от него жар. С кончиков волос то и дело падали капли. Одну, попавшую на губу, я непроизвольно слизнул. Росс задышал чаще и отступил на шаг. — Твоя очередь, — Я решил завершить неловкую паузу. — Можешь идти, — отмахнулся Росс. — И ты не станешь меня останавливать? Не боишься, что я сбегу? — Не думаю. К тому же я теперь знаю, где работает твоя жена. — То есть, ты с самого начала не думал, что я сбегу, но всё равно потащился за мной в душ? — Не смог удержаться, хотел заценить красоту по полной! — Этот мудак скалился самым наглым образом. Фактически он сейчас сообщил и о своей ориентации, и об интересе ко мне. Не слишком ли самоуверенно с его стороны? Я ведь даже ни разу не давал понять, что играю за одну с ним команду. Тут либидо внезапно напомнило о себе знакомыми спазмами внизу живота. Если бы я был самцом какого-нибудь животного, то воспринял бы сигнал как нахождение удачного партнера для спаривания. Но мы все-таки были людьми, и Росс не подходил мне по многим причинам. Я отвернулся, чтобы сморгнуть наваждение, но он оценил такую реакцию по-другому. — Боишься? Вызов, брошенный в спину, застал уже на выходе. Знал бы Росс, что на самом деле хотелось проделать с ним, сильно бы удивился. Росс, лежащий на спине, с разведенными и согнутыми в коленях ногами, с абсолютно доступной, выставленной напоказ дыркой, блестящей от смазки… Росс, стоящий в коленно-локтевой, с выпяченным задом, в который я вбиваюсь со всего размаха… И наконец, связанный Росс, беспомощный и тяжело дышащий, с кольцом, пережимающим основание члена, зажимами на сосках и непролитыми слезами в уголках глаз, умоляющий, чтобы я позволил ему кончить… А я провожу его собственным оружием по скуле, касаюсь губами холодного метала, медленно веду вниз вдоль, придерживаясь дорожки к паху, обвожу налитые, перевозбужденные и такие чувствительные яйца, слегка задеваю член, отчего смазка, обильно сочащаяся из отверстия в головке цепляется тонкой ниточкой за ствол пистолета, а потом приставляю дуло к его дырке — отверстие к отверстию и даю последнюю возможность выбрать: «Решай, каким стволом тебя выебать — моим или твоим, или обоими вместе?!» Картинки в голове сложились так быстро и ярко, промелькнули, мгновенно приводя член в готовность, что я сам обалдел от силы собственного воображения. Бедный Росс! Если бы он знал, бежал быстрее ветра до самого Восточного побережья! Хохот накатил внезапно, будто смешинку проглотил. Наверное сказались нервы, но я смеялся и смеялся, упираясь в дверной проем плечом и прикрывая от Росса внезапный стояк. — Что? Что? — Он не понимал причин веселья и выглядел растерянно, комкая в руках только что снятую футболку. Как я и предполагал — у него было красивое рельефное тело, с темной порослью волос на груди. Татуировка на бицепсе очень ему шла, а вот длинный неровный шрам в левом подреберье, очень похожий на след от осколочного ранения, портил совершенную картину. Росс, как я и предполагал, явно не всю жизнь подпирал стены в увеселительных заведениях. — Тебе смешно, что я гей? — Он настаивал, а в голосе уже проскользнула некая угроза. Я никак не хотел его обидеть. Легко не бывает нигде и никогда. Всегда найдется кто-то, кто даст в морду, плюнет в спину или бросит в лицо слова, которые бьют больнее пощечины. А в некоторых местах лучше вообще никогда не распространяться, что тебе нравятся парни. Кому, как не мне об этом знать! Поэтому я поспешил его успокоить: — Прости, всё нормально. Я бы посмотрел на тебя на прайде в ЛА. Клянусь, в кожаной амуниции, портупее крест-накрест и фуражке ты смотрелся бы шикарно! — А я, скорее, представил бы там тебя! — Он снова демонстрировал самоуверенную улыбку. — Если бы не увидел твою жену… — Меньше думай о чужих женах! — На этой эффектной ноте я захлопнул дверь и поспешил связаться с Кэрол. Ни при каких обстоятельствах не желательно было оставлять в номере любые вещи и документы, не предназначенные для чужих. К тому же проснулся зверский аппетит. Тележку с едой только успели вкатить вовнутрь, как Росс уже притянулся на запах и набросился на мясо. Первобытный человек в набедренной повязке! Даже если вместо неё полотенце с логотипом отеля. Хорошо, что в большой семье с детства привыкаешь не щелкать клювом, а то он оставил бы меня голодным. Шли вторые сутки бодрствования. Часы показывали семь пополудни, после сытного обеда накатила сонливость, но позволить себе отдыхать я не мог. — Мне нужно кое-куда сходить, — небрежно предупредил я Росса. — Знаю, что ты не отвяжешься, но предупреждаю — будет скучно. — С тобой — никогда! — безапелляционно заявил этот то ли мудак, то ли маньяк, а то ли и тот и другой вместе взятые. После своего «душевого» каминг-аута он теперь беззастенчиво трахал меня взглядом. Через полтора часа он беспрестанно зевал, с трудом удерживая взгляд на огромном распятии, висящем на спускающихся с потолка тросах. Я же, сложив руки в самой смиренной позе, бормотал под нос все мало-мальски заученные молитвы. Вообще-то, в другое время я с удовольствием просто посидел на красивых скамьях в Соборе Святого Таинства, полюбовался косыми лучами света, преломляющимися в цветных витражах. Здесь хорошо думалось, и в некотором смысле я чувствовал себя как дома. Но нынче приходилось ломать комедию, чтобы усыпить бдительность чересчур любопытного Росса. Он и так завалил меня вопросами, стоило нам пересечь Двенадцатую улицу и приблизиться к Собору. Признаю, грубо было отвечать, что каждому свое: кто-то любит пялить мужиков, а кто-то — молиться. Но он так достал, что я немного передернул. На самом деле мне удавалось довольно успешно совмещать эти два занятия. Правда, Господь свидетель — первому я отдавался с гораздо большим энтузиазмом, чем второму. Выждав еще немного, я поднялся. Сонный взгляд Росса моментально превратился в осмысленный и настороженный, ещё раз подтверждая, что быстрые смены режимов ему не в новинку. — Не спеши, я всего лишь собираюсь исповедаться. — Ты? — Это так удивительно? Всем не мешает время от времени каяться, а некоторым — особенно. Мой серьезный наставительный тон копировал интонации дяди Франческо и получился в высшей мере убедительным. Для Росса вообще, видимо, антураж казался необычным. А как он дернулся, когда я, входя, преклонил колени перед дарохранительницей. Зато желаемый эффект достигнут: он только пересел поближе, позволяя беспрепятственно проследовать в исповедальню. Сквозь решётку, как правило, сложно что-либо рассмотреть. Поэтому я начал обычно, полагаясь на слух: — Простите меня, святой отец, ибо я согрешил… — Уж не с этим ли здоровяком, что следит за тобой орлиным взором? Господь услышал мои молитвы! Я ещё некоторое время назад заметил Майкла, но подобраться к нему не было никакой возможности. Потом он исчез на какое-то время, и я едва узнал его, подающего знаки в одеянии священника. Но особо распространяться про Росса не хотелось. — Шикарный прикид, Майкл! — Скажи мне спасибо — Я едва выпросил у твоего дяди сутану и эту… — Бирретту? — Точно! Так что ты мне должен! По крайней мере, подробный рассказ, к чему такая таинственность? На самом деле Майклу бы больше подошла не бирретта, а «беретта». Хотя не думаю, что руководство аналитического отдела ФБР так уж часто принимало участие в оперативной работе. Поэтому для него подобные тайные встречи с переодеваниями были непривычны ничуть не меньше моего. Наш с Тревисом бывший однокурсник отличался выдающимся умом и способностью выстраивать логические построения, совмещая совершенно несвязанные вещи в единое целое. Если кто и мог дать совет в столь щекотливой ситуации, то только он. Когда я увидел те файлы, первым делом подумал про него. Тем более коррупция — юрисдикция федералов. Я и сейчас ещё не совсем отошёл от шока: откровенные съемки оказались весьма красноречивы. Не всех участников я знал, но шефа Адама — заместителя окружного прокурора — точно встречал в суде. Один или два чиновника мэрии тоже попадались на крупных благотворительных мероприятиях, куда я сопровождал мать. — Мда-а, — протянул Майкл, выслушав мой сбивчивый рассказ. Я не скрывал от него ничего — для правильного решения нужен полный расклад. — Ты в полном дерьме. — Спасибо, друг, ты очень помог, — саркастично заметил я. — Не мог бы ты сказать что-то сверх этого диагноза? — Зависит от того, чего хочешь ты сам. Действительно, тут он попал в точку! Коррупция, шантаж, посещение борделя, возможно секс с несовершеннолетними — этой бомбы хватило бы, чтобы взорвать весь город несколько раз. И под обломками никто не заметит бездыханное тело одного незадачливого гея, решившего поиграть в супермена. Мне повезло, что пока за мной бегали только компания из клуба и рвущий жопу от усердия Адам. Если бы я был один, то не задумываясь сорвался в Европу — только они меня и видели. Чем дальше, тем больше я подозревал, что Крис, сука, меня подставил. Даже если всего лишь не поделился подозрениями — всё равно втянул по самые уши. Небольшая месть за брачный контракт, связавший его по рукам и ногам. И я даже не был его инициатором, решали родители с Терезой. — Майки, буду откровенен: этот пирожок так жжет мне карман, что я готов избавиться от него в любую минуту. Главное — чтобы его не связали со мной и семьёй. По большому счету мне всё равно, что будет с фигурантами — отправятся они за решётку или в Вашингтон на повышение. — Я тебя понял. Ты говоришь, что самые «горячие» записи сделаны не в клубе. Пустим в дело только их — этого и так хватит с головой. Как только мы найдем загородную виллу, где велись съёмки, можем сделать вид, что и файлы оттуда. Поднявшийся шум отпугнет остальных. Кто знает о твоём участии — Адам? — Этот будет молчать. Возьмите его хорошенько за задницу — он любит пожёстче — и направьте рвение в нужное русло — пусть роет землю за новую должность. — Спасибо! — У меня словно камень с души свалился. Я был так благодарен Майклу, что готов расцеловать его через решётку. — Не могу сказать тебе того же. Ты загрузил наше отделение на год вперёд, и совершенно очевидно, что проблем будет гораздо больше, чем медалей. — Как там девочки? — Майкл был старше нас, в юридическую школу поступил уже после Массачусетского университета. — Нормально. У младшей режутся зубы, отсыпаюсь на работе. — Вот приедешь к нам, и мы с Тревисом устроим тебе релаксацию. — Знаю я ваши с Тревисом забавы! — отшутился он, но я знал, что если сможет, то обязательно приедет. Перед прощанием он вновь вернулся к началу разговора: — А этот парень… — Не обращай внимания — небольшая проблема местного значения. — Даже одна переменная полностью меняет решение задачи. Майкл конечно прав, но я уже привык к Россу. В какой-то мере он отвлекал от ненужных мыслей, а в какой-то — держал в тонусе. Он встретил меня недовольной гримасой: — Почему так долго? — Отпускать грехи — не быстрое дело. В это время из придела вышел дядя Франческо или отец Франциск, как его здесь называли. Лицо его озаряла искренняя улыбка. — Дорогой мой! Рад видеть тебя в добром здравии! Я поцеловал ему руку и крепко обнял. Дядюшка был милейшим человеком, если не считать перенятую от матери тягу к азартным играм. Он то и дело смирял свой дух, но иногда срывался и тогда делал ставки на футбольные матчи, но ограничивался суммой в сто долларов. Если выигрывал, то жертвовал на благотворительность, а если проигрывал — объедался от расстройства. Судя по тому, что при росте в шесть футов он имел солидное брюшко, огорчался дядя часто. При взгляде на Росса складка между его густыми бровями залегла глубже, и он тут же ринулся на защиту, словно наседка, защищающая птенца: — А это твой… —… приятель, — закончил я за него, пока дядюшка не успел ляпнуть лишнего. — Мы уже опаздываем. — Ступайте, благослови вас Господь! — Дядюшка сделал характерный жест и более сурово осмотрел Росса с ног до головы, отчего тот заспешил к выходу. Стоило нам оказаться на улице, как Росс завалил меня вопросами: — Какой странный человек! Я что, тоже должен был поцеловать руку? Поэтому он сердился? — Не обращай внимания! Он просто не в настроении. С тех пор как его тёзка стал папой, мать завалила предложениями записать рок-альбом по примеру понтифика. А у бедняги совсем нет голоса. Росс хмыкнул, но промолчал, что было весьма кстати - голова к тому времени разрывалась от усталости и обилия информации. Всё, о чем мечталось — доползти до отеля и завалиться спать. Но мой спутник, кажется, не знал усталости. — Куда теперь? — Ты — куда хочешь. А я — спать. — Собираешься покувыркаться со своей красоткой? Не думаю, что следует тебя отпускать! С каждым разом самоуверенный мудак бесил меня всё больше. Я сделал шаг навстречу и буквально уперся ему в грудь. Разница в росте не смущала: когда я на взводе, это не имеет значения. — Слушай, ты… Можешь бегать, потрясая пушкой, можешь пойти в бар и снять себе мальчика посмазливей или сброситься с Тауэр-бридж, но я буду делать то, что хочу! В воздухе вокруг нас ощутимо заискрило. Росс схватил меня за плечи и яростно прожигал взглядом. Я сжал зубы и отвечал ему тем же. С одинаковой вероятностью он собирался либо разорвать меня на части либо поцеловать. И тут я почувствовал его стояк. Самый настоящий, выпирающий через ткань штанов. Мой член предательски оживился в ответ. Я перехватил Росса за предплечья и постарался оттолкнуть подальше. При его габаритах это означало несколько жалких сантиметров. Но кроме грубой силы, есть и другие методы. — Собираешься показательно трахнуть меня прямо перед собором? Оказывается, он умел смущаться! И становился при этом совсем другим человеком. — Ладно, — примиряюще позвал я. — Пойдем. Это не твоё дело, но Кэрол не моя жена, и тем более мы никогда не спали и не собираемся. Ясно? На его лицо тут же вернулась прежняя ухмылка, и он чуть ли ни в вприпрыжку отправился в отель. Итак, следующим номером программы мне предстояло лечь с ним в постель. Здраво рассудив, что рефлексировать поздно, я не стал заморачиваться. Сил на игры разума не осталось совсем. Наплевав на присутствие Росса и даже не оборачиваясь в его сторону, я преспокойно разделся, с блаженным стоном подмял под себя подушку и через мгновение уже отключился.