***
Заходящее солнце, отбрасывая остывающие лучи кроваво-красных оттенков, медленно уползало за горизонт. Команда уже собралась у ворот, ожидая появление жрицы под конвоем мага письмен. Эвергрин не одобряла решение своего лидера. Пока он держал жрицу вне досягаемости, Ёла могла не думать о ней, как о живом человеке, просто могла позволить себе не думать. Но теперь, когда блондинка будет с ними в пути, маячить перед глазами, ночевать с ними, есть с ними… сможет ли фея продолжать отгораживаться от действительности? Когда Джастин показался на развороченной улочке некогда вольного города, русоволосая судорожно вздохнула. Увидев во что её захватчики превратили вольный город, Люси почувствовала приступ дурноты. Тяжёлый воздух, пропитанный запечённой кровью, словно не проходил в лёгкие, заставляя девушку с трудом сглатывать образующийся в горле ком. Она старалась не смотреть на разрушенную пекарню, где старый пекарь каждый день пёк им свежий хлеб, а по воскресеньям булочки с фруктовыми начинками. Старалась не видеть, во что превратился скотный двор или её любимый маленький магазинчик с разными побрякушками, её безобидным детским хобби, куда её пускали раз в неделю. Она заставляла себя не смотреть на землю, чтобы не видеть мерзкие красные следы, и пыталась отогнать миражи того, как именно они появились. И от всех этих картин ком в горле только рос, совсем перекрывая ей доступ кислорода. Этот маг безжалостен, демон во плоти. Думать о том, что будет с ней самой Хартфелия боялась. До дрожи в коленях боялась. Увидев впереди своего мучителя, девушка почувствовала, как подкашиваются ноги, и ухватилась за подол плаща зелёноволосого мужчину. Лексус внимательно разглядывал блондинку, подметив для себя, что выбор одежды Ёла сделала отменный. Прошёлся взглядом по длинным ножкам, что были обтянуты черными дородными штанами, плавно скользя по узкому бордовому пиджаку и представляя какие там спрятаны для него сюрпризы. На плечах жрицы покоился тёмно-серый плащ, за капюшоном которого девушка спрятала свои золотые локоны и добрую половину лица. И хорошо, Дреяр и не особо-то хотел, чтобы кто-то ещё на неё смотрел, предпочитал оставлять её красоту только для себя. Когда она подняла на него испуганный взгляд, маг растянул губы в довольной ухмылке. Ему определённо нравилось, как она начинает дрожать, лишь увидев его. Если будет его бояться, то значит сможет стать послушной. — Мы двинемся через лес, подальше от дорог, — маг молний схватил блондинку выше локтя и дёрнул на себя, внимательно вглядываясь в её кофейные глаза, — от меня не на шаг, поняла, блондинка? Хартфелия гордо вскинула подбородок, не удосуживая своего мучителя каким-либо ответом, и отвела от него взгляд. Его облик пугал не на шутку, хоть и не так сильно, как в первые дни. Проклятье медленно меняло сущности, немного смягчая вид его души. Хорошо, что в храмы и в их вольные города таких никогда не допускали, потому что Люси не была уверенна в способности других жриц после подобной встречи справляться со своими кошмарами. Когда она увидела его в лесу, то даже не сразу поняла, что передней человек, а не какой-то монстр из страшных сказок. Дёрнув девушку за руку по направлению к воротам города, маг вывел её из оцепенения. И Люси прижала свободную ладонь к груди. Она часто сбегала из города, чтобы побродить по лесу или собрать полевые цветы за высоким забором, но далеко от него ещё никогда не уходила. Бросив взволнованный взгляд на ворота, что остались позади, она сглотнула застрявший в горле ком. Старые монахини часто говорили блондинке, что дело её воспитания было для них настоящей каторгой, из-за её строптивого характера. Закусив губу, Хартфелия подумала, что если бы не её своенравность, то она бы уже давно жила в главном храме подле верховной жрицы, а жители бы этого города не пострадали от тирании её захватчиков. Двигаться во мраке леса, было сложно, но многие тропы Люси уже знала наизусть. Её удивляло, как настолько крупный мужчина двигался так бесшумно и ловко, что она, будучи достаточно юркой ещё с детства, порой не поспевала за ним. В момент, когда жрица немного отстала, она поймала себя на мысли к бегству. В лесу выследить её будет явно сложнее, чем на открытой местности, а дорогу до соседнего храма она вполне бы смогла найти и сама. Чуть замедлив шаг, девушка дождалась, когда широкая спина мага молний скроется за деревьями впереди, и стянула с себя бордовый пиджак, чьи металлические пуговицы, могли бы выдать её при беге своим звоном. Оставшись в тонком коротком топе, она немного поёжилась от прохладного ветра и понеслась рысью в другую сторону. Сердце стучалось так громко, что его стук отдавался в висках, заглушая шум листвы на деревьях. Думать о том, что с ней будет в случае неудачного бегства, она себе не позволяла. Он должен быть удачным, других вариантов и быть не может. С боку в блондинку полетел магический снаряд и в попытке уклониться, она зацепилась за корень дерева и упала на землю. От страха гул собственного сердца глушил всё, заставляя её зажмуриться. Когда Люси дёрнули с земли за руку, она распахнула глаза, ожидая увидеть своего похитителя, но её держал какой-то мужчина в форме магических войск страны, чьё лицо было скрыто под черным капюшоном офицерского плаща. — Вы из отряда, что отправили в храм? Я обещанная жрица, вы же пришли меня спасти? — незнакомец прошёлся по блондинке взглядом и, улыбнувшись, кивнул. От чего Люси смогла облегчённо вздохнуть. Она спасена. — А ведь правду говорили про жриц природной магии, что их подбирают из самых красивых девушек. Вот только зачем такую красоту обрекать на монашескую жизнь, — мужчина скинул капюшон, заставив жрицу испуганно вскрикнуть, и заткнул её рот рукой. Тело блондинки словно закостенело и совсем не двигалось, заставляя её смотреть на изуродованную душу мужчины, чувствуя подступающую дурноту. Сейчас дар природной магии не казался ей таким уж и даром, если вне храма и волнового города все люди с такими грязными и черными душами, — да ладно тебе, мы всего лишь немного поиграем, — оскалился офицер, подцепляя пальцами ремень её дорожных штанов, — знаешь, говорят в жизни всё надо попробовать, так что сегодня я покажу тебе что такое настоящий мужчина, а ты, малышка, покажешь мне свой рай. Из шеи мужчины вышло острие кинжала, брызнув на девушку его кровью. Люси не могла пошевелиться, она ещё никогда не видела, как умирают люди. По спине прошёлся липкий морозец страха, и жрица медленно сползла по коре рядом стоящего дерева, не находя в себе силы отвести взгляд от пустых и остекленевших глаз. Уродливые рубцы на бледнеющей коже словно втягивались внутрь. И она удивлённо смотрела на гладкое лицо молодого офицера. Кинжал вышел из горла так же резко, как и вошёл, обдав девушку новыми брызгами крови, а мёртвое тело было отброшено в сторону. — А я ведь предупреждал тебя, чтобы не отходила от меня не на шаг, — Дреяр сел на корточки, вглядываясь в пепельно-белое лицо жрицы и скривился, когда она упёрла руки в траву и закашлялась, — ты раньше никогда не видела, как убивают? Ну тогда поздравляю с первой кровью, — он хохотнул и вытер лезвие кинжала об штаны офицера, — поверь за жизнь ты ещё на неё налюбуешься сполна, так что привыкай. Маг достал из кармана мертвеца платок и протянул его девушке. Её всё ещё пробивала нервная дрожь, руки совсем не слушались. Хартфелии было ужасно плохо, казалось её сейчас вывернет на изнанку, ломая кости. Гадкое чувство. Она совершенно не понимала, как он может настолько равнодушно относиться к чужим жизням. — Зачем вы его убили? — прохрипела жрица, кося взгляд на протянутый платок и не решаясь к нему даже прикоснуться, — Как вообще можно настолько безжалостно убивать? — По-твоему мне стоило дать ему сначала закончить то, что он хотел с тобой сделать? Тогда бы тебе не было так его жалко? — Люси поёжилась от слов Лексуса. Это же был офицер, военный офицер, что должен защищать обычных людей. Как таких вообще земля носит? Когда маг поднял её на ноги, лодыжку сковала резкая боль, заставив девушку снова осесть на землю, — вот же неуклюжая, девчонка! Оставить что ли тебя здесь, думаю его отряд где-то поблизости, может его сослуживцы окажутся более добропорядочные? Не хочешь проверить? Жрица испугано затрясла головой из стороны в сторону и послушно обхватила руками шею мага, когда он подхватил её на руки. Пока мужчина нёс девушку и чувствовал, как она дрожит в его руках, то невольно заулыбался. Наивная девочка, что совершенно не знает мира, но вскоре ей всё равно придётся с головой окунуться в его грязь, потому что иначе ей просто не выжить.***
Поплотнее закутавшись в тонкое стёганное одеяло, Люси подтянула ноги к груди. От спальника, что был расстелен на влажной траве, совсем не было толка, земля с лёгкостью отдавала свой холод через его тонкий материал. Заставляя блондинку громко стучать зубами. Жрица была не привычна к подобным ночёвкам в лесу и совершенно не могла заснуть. Вслушивалась в треск костра и в разговор её похитителей за тонкой тряпичной стенкой палатки, и пыталась хоть как-то нагнать на себя сон, что упорно обходил сознание девушки стороной. Некогда однообразная и спокойная жизнь, которая раньше казалась ей до безобразия скучной, сейчас стала запредельной мечтой. Хартфелии больше не хотелось приключений, ей хотелось знать, что завтра у неё вообще будет. Обняв свои колени, девушка опустила к ним голову и всхлипнула. Несправедливость случая не оставляла её мысли. Она всегда вела праведный образ жизни, помогала нуждающимся, была готова отдать последний кусок хлеба голодному нищему. Тогда почему это случилось именно с ней? Чем она это заслужила? Полог палатки сдвинулся в сторону пропуская внутрь отблески огня в костре, и жрица испуганно подняла глаза за мага молний, что залез внутрь и стал стягивать с себя шубу и рубашку. — Ч-что вы делаете? — Люси испуганно смотрела, как мужчина раздевается, и подтянула тонкое одеяло до самого подбородка, — зачем вы врываетесь в мою палатку? Уходите, немедленно! — Твою? — Дреяр издевательски изогнул бровь и ухмыльнулся, когда блондинка смущённо отвела от его обнажённого торса взгляд, — детка, у тебя больше нет ничего своего. Всё, что сейчас у тебя есть - это любезно предоставленные мною дорожные покои. Даже вещи, что сейчас на тебе принадлежат Ёле и когда она посчитает нужным, ты будешь вынуждена их ей отдать. — Лучше бы вы убили меня вместе со всеми теми, кого так безжалостно казнили в храме, — выпалила блондинка, чувствуя на щеках горячие дорожки слез. Закусив губу, отвернулась к тканевой стенке палатки. Ей показалось, словно в одночасье весь её мир решил рухнуть на её маленькие плечи и совершенно не была уверена, что выдержит на себе весь его вес. — О, нет, детка, я не разбрасываюсь столь ценными трофеями. Отныне твоя жизнь принадлежит мне, так что тебе давно пора с этим примериться и стать более послушной, — маг откинулся спиной на расстеленный спальник и закинул руки за голову, прожигая подрагивающие в беззвучных рыданиях маленькие плечики жрицы пристальным взглядом. — А что если я никогда не примерюсь с этим? — сдавленно прошептала блондинка и придвинулась ближе к стенке, пытаясь не чувствовать спиной горячую кожу мужчины, что уже забрался к ней под одеяло. — Наивная, куда же ты денешься, — прохрипел маг, притягивая к себе девушку за талию и утыкаясь носом в её разлетевшиеся по подушки волосы, — вот увидишь, очень скоро ты поддашься мне, — Лексус провёл ладонью по бедру Хартфелии, задирая подол тонкой ночной рубашки, и когда она вздрогнула от этого прикосновения, коснулся губами её кожи на шеи, — и сама захочешь, чтобы я продолжил. Люси дёрнулась, пытаясь вырваться из стальной хватки, но блондин лишь сильнее прижал её к себе за талию, шумно выдыхая возле уха. Пытка. Он не отпускал её из своих крепкий объятий, пока не заснул, и каждый раз обжигал девушку своим дыханием. Заставляя её снова и снова молиться о том, чтобы этот ад когда-нибудь, да закончился. Как он вообще мог рассчитывать на то, что жрица поддастся ему? Маг отобрал у неё всё. Родной город Хартфелии превратился в руины, люди с которыми она росла мертвы. Всё что она любила и знала превратилось в пепел. Она ненавидела этого мужчина до глубины души, но отдёргивала себя от этого чувства. Оно неправильное, грязное. Ненависть и гнев чернит её душу, но Люси ничего не могла с собой поделать. Прикрыв лицо руками, девушка заплакала ещё сильнее, но старалась прикрывать рот рукой, боясь разбудить своего мучителя всхлипами.