Торговые ряды воскресной ярмарки на главной площади города Магнолии были полны народу, и Люси, чтобы не потеряться, приходилось крепко держаться за руку розоволосого парня. Она восторженно крутила головой, разглядывая яркие товары в лавках, и время от времени со звонким смехом тянула мага за собой, чтобы посмотреть какую-нибудь безделушку поближе. Прежний страх перед этими волшебниками отступил. Хартфелия не могла понять двойственность мира, она всегда судила людей по их душам, но сейчас была в замешательстве. Нацу был весёлым заводилой, с которым было невероятно легко и свободно, что полностью противоречило его чёрной, как смоль, душе. Так же и Эльза с Греем, в общении они совсем не соответствовали образу того, что видела в них жрица. Суровая Титания расплывалась в блаженных улыбках, стоило им подойти к кондитерским лавочкам, а Фуллбастер был вежлив и молчалив, таская за ними все выбранные девушками покупки.
Ей начинала нравится Магнолия, конечно, тут попадались достаточно пугающие личности, но добрых и отзывчивых людей было гораздо больше. Волшебники рассказали жрице, что те города, которые находились под защитой магических братств, были самыми безопасными. Ведь мало какие враждебные войска рискнут сунуться в город, который заполнен военными магами, что проходят официальную службу на совет десяти. Поэтому Магнолия чем-то напоминала жрице её вольный город, и отличался лишь отсутствием строго отбора, что на её памяти проводили послушники и монахи.
Задержавшись у очередной лавки, Люси разглядывала красивые браслеты из полудрагоценных камней. Сейчас ей было по-настоящему хорошо, в душе было спокойно и тепло. Она чувствовала свободу и умиротворение. Улыбнувшись пожилому лавочнику, взяла один из браслетов, сделанного из бирюзы, и примерила его на своё тонкое запястье.
— Сколько? — послышался позади знакомый голос, от которого жрица вздрогнула и неуверенно повернулась, сталкиваясь с насмешливым взглядом голубых глаз мага молний.
— Пятьдесят серебряников, — произнёс с улыбкой продавец — но для вашей очаровательной спутнице могу отдать за сорок.
— Сдачи не надо, — Лексус бросил поверх остальных браслетов одну золотую монету и подхватил девушку под локоть, уводя в сторону. Когда лавочник начал выкрикивать всевозможные благословения в сторону щедрого покупателя, он скривился и ускорил шаг.
— А куда мы идём? — взволнованно обратилась к магу Хартфелия, чувствуя, как быстро к ней возвращается прошлая нервозность. В отличии от команды Скарлетт, Дреяр полностью соответствовал образу той души, что она видела при их первой встречи. И сейчас она бы лучше видела именно её, чтобы не позволять себе забываться, чем его молодое и по-мужски красивое лицо, что обрамлялось короткими торчащими прядями золотых волос. Когда Лексус, наконец, остановился и повернулся к ней, жрица дёрнулась от его нахмуренного взгляда.
— Вот и что мне по-твоему надо сделать, чтобы ты больше не убегала? Приковать? Запереть? — маг обхватил ладонью девичий подбородок, заставляя блондинку поднять на него своё испуганное личико, и погладил большим пальцем гладкую кожу на её щеке, — тебе уже пора начать меня слушаться, — склонился, касаясь губами её губ, и прошептал, — пойми уже, наконец, чем больше ты упрямишься, тем сильнее выводишь меня из себя. А злой я, это в первую очередь плохо именно для тебя, девочка.
Обвив узкую талию жрицы руками, Дреяр прижал её к себе, пробираясь в податливый ротик языком. От мысли, что доморощенный Саламандр или отморозок Фуллбастер касались её, пока его самого не было рядом, внутри блондина нарастала неконтролируемая ярость. Это непонятное наваждение жрицей грозило рано или поздно совсем свести его с ума. Забравшись ладонью под мягкий материал свитера, Лексус начал поглаживать бархатную кожу на спине девушки, чувствуя, как она покрывается от его прикосновений мурашками. Эта особенность её чувствительного тела безумно нравилась магу, оно всегда отвечало каждой его ласки.
Люси никак не могла взять себя в руки, мысленно она понимала, что должна оттолкнуть его. Что не должна позволять ему снова надругаться над своим телом, вот только оно уже слабо слушалось свою хозяйку. Этот неторопливый, дразнящий поцелуй вкупе с горячими прикосновений рук к её обнажённой спине, лишали рассудок трезвости и неумолимо подгибали ослабевшие ноги. Когда Дреяр провел линию её позвоночника, жрица задрожала в его руках и совершенно неосознанно запустила ладони в его волосы, глубоко зарываясь в них пальцами и придвигая его голову к себе ближе. Неправильная реакция, совершенно неправильная. Сознание мутилось настолько, что Хартфелия стала не просто отвечать на этой поцелуй, а самолично переводить его в более глубокий и страстный. Сердцебиение гулом отдавалось в висках, заглушая всё окружение. Маг молний дьявол во плоти, что лишил её возможности нормально соображать, от чего Люси даже не стала сопротивляться, когда он, разорвав поцелуй, потянул её куда-то в переулки.
Торговые ряды быстро исчезали, оставаясь где-то позади вместе с топотом сотни прохожих и криками беснующейся детворы. Лексус тянул за собой жрицу, как можно дальше от шумных улиц, как можно дальше от людей и братства. Она его красивая птица, что вырвалась из клетки, и он меньше всего хотел, чтобы кто-то ещё смел любоваться её красотой.
Хартфелия следовала за магом, как в тумане, и лишь, когда почувствовала спиной холодную стену, а на шее его губы, испуганно расширила глаза и огляделась. Тупик утопал в таком непроглядном мраке, что девушка почти ничего не могла разглядеть, лишь с одной стороны пробивался свет закатного солнца на перпендикулярной улочке. В нос врезался неприятный запах, что заставил её поморщиться. Не самое романтичное место, но похоже Дреяра это слабо волновало. Горячие ладони с жадностью изучали тело блондинки, вырывая из её груди судорожные выдохи. Хартфелия была готова поклясться, что воздух стал настолько горячим, что обжигал её легкие. От каждого касания его пальцев девушка теряла связь с реальностью. Это было не правильно, в корне не правильно, но жрица не могла найти в себе силы сопротивляться, а лишь подрагивала в его руках и прерывисто дышала. Когда его ладонь пробралась под юбку и потянула её бельё вниз, Люси испуганно вскрикнула и упёрла руки в мужскую грудь, пытаясь отстранить его от себя.
— Тише, тише, — хрипло прошептал Лексус на ушко блондинки — я думал, мы с тобой договорились, и ты начнёшь быть послушной девочкой, — спустив её бельё до колен, поднял одну ножку и полностью стянул с неё маленький лоскуток, позволяя ему опасть на дорогу, обложенную брусчаткой.
— Боже, нет, не надо, — Хартфелия стыдливо закусила губу, чувствуя, как пылают щеки, — только не здесь, не так, это не правильно и так грязно.
Маг заткнул её жадным и глубоким поцелуем, быстро расстёгивая ремень и молнию своих брюк. Жрица слишком раздразнила его тем поцелуем, чтобы он сейчас мог себя хоть немного притормозить. Обхватив округлые бедра ладонями, Дреяр дёрнул её вверх, заставляя обвить себя ногами. И не отрываясь от её губ, толкнулся бёдрами вперёд, проникая в тугое и горячее тело блондинки и несдержанно простонав с ней через поцелуй. Она была невероятно плотная и сжимала мага так сильно, что он боялся не выдержать. Стоило тонким пальчикам зарыться в коротких пшеничных волосах, как весь контроль был полностью утерян. С глухим рыком, Лексус вдавил хрупкую спину жрицы в стену, входя в неё как можно глубже и зажимая ей рот рукой. От её горячего тела мутился рассудок, заставляя Дреяра сбивать ритм до быстрых и резких толчков, рвано и жадно заполнять собой столь желанную девушку.
Неправильные чувства захлёстывали с головой, заставляя Люси впивать ногти в широкие плечи и хрипеть от каждого движения плоти внутри, больно закусывая кожу на большой ладони мужчины. Маг молний вызывал в Хартфелии грязные и совершенно недопустимые ощущения, чего точно не должна испытывать ни одна жрица. Ей было стыдно за каждый свой стон, за жгучее удовольствие, что приносили его глубокие и сильные толчки. А когда Лексус спустил свои пальцы между её ног и пустил по ним лёгкий ток, блондинка громко вскрикнула, откинув голову на шершавую поверхность стены и задрожав всем телом. Казалось, каждую мышцу сводит в сладкой, сводящей с ума, пытке, каждый нерв словно оголился, а сильные движения мужчины не давали Люси дышать. Всё зашкаливало, стук сердца уже перевалил все возможные грани, дыхание сбилось до судорожного хрипа, и даже стоны сейчас больше походили на нечленораздельное мычание.
Дреяр снова вовлёк жрицу в жадный поцелуй, со всей силой вдавливая её в поверхность последним толчком. Он продолжал прижимать блондинку к стене своим телом, даже когда её ноги ослабли и безвольно съехали с его бёдер. Пытаясь перевести дыхание, Лексус упёрся лбом в каменную кладку стены у маленького плечика девушки. Внутри него всё просто торжествовало, Хартфелия поддалась ему, её неприступность, наконец, дала трещину. Распахнув глаза, маг растянул губы в довольной улыбке и слегка прикусил кожу на хрупком плече девушки, получив в ответ недовольное мычание.
***
Общий шум главного зала как-то ушёл на второй план, Дреяр внимательно наблюдал за жрицей, что сидела от него на расстоянии четырёх столов и весело смеялась с несколькими волшебницами братства. И её смех, и лучезарные улыбки затмевали всё пространство. Она никогда так не улыбалась магу молний, никогда так звонко не смеялась рядом с ним. Сведя брови к переносице, он приложился к кружке эля, не отводя от блондинки своего взгляда. Мужчину напрягало то, настолько быстро она влилась в это место, настолько легко сходилась со всеми членами братства. Он бы предпочёл, чтобы жрица оставалась только с ним, отгороженная от любого другого окружения.
— А знаешь, чего я не могу понять? — даже когда Бикслоу заговорил, Лексус по-прежнему не отрывал своих глаз от хрупкого силуэта девушки, а лишь кивнул, давая понять, что слушает, — почему проклятье всё еще не ослабевает? За эти три дня я вас, кроликов, наслушался вдоволь, как никак моя комната от твоей через стенку. Или здесь желание самой жрицы не особо-то участвовало?
— Ну по началу она, конечно, проявляет какие-то попытки целомудренного сопротивления, но в конечном итоге поддаётся, — без участливо протянул маг, отпивая из кружки. Для него самого противоречивость жрицы оставалась загадкой. Поддавалась она ему из-за понимания безысходности своего положения или все же из-за своих собственных желаний?
Когда к блондинке подошла команда Скарлетт, Дреяр сжал рукой кружку так сильно, что её деревянные стенки заскрипели от натуги. Время утекало слишком быстро, и он все же пошёл на поводу у их феи, давая жрице чуть больше свободы и простора. Вот только мага бесило, что девушка пользовалась ей не так, как рассчитывал он. Хартфелия использовала любую возможность, чтобы быть от него на расстоянии. И если бы громовержец не был настойчив, то и по ночам пташка бы упархивала их его рук.
— Лексус, завтра начинается фестиваль, а значит времени уже совсем не осталось. Надо что-то придумать и желательно поскорее, — не унимался кукольник. На что блондин сцепил зубы и шумно выдохнул.
Он перепробовал всё, что только можно, но жрица продолжала испуганно отводить от него свои кофейные глаза и пытаться удерживать дистанцию насколько это было возможно. Она никогда не бывала рядом с ним такой же расслабленной, как с остальными магами братства. Даже с громовержцами блондинка уже смогла найти общий язык. Безусловно, определённые сдвиги были, ведь в те ночи, когда жрица была с ним, Дреяра не посещали ночные кошмары. Но вечный холод под кожей не отступал, как и ослабевание его магии. Джастин обещал найти какой-то способ облегчать эти симптомы проклятья, потому что без его магии путешествие к верховной жрице может оказаться опасным.
— А где Фрид? — маг молний оглядел зал и, не найдя своего напарника, обратился к остальными членам их группы.
— Наверное, опять ошивается где-то неподалёку от Миражанны, — равнодушно протянула фея, подпирая ладонью подбородок и перекатывая во второй руке бокал с красным вином.
От этого заявления, Лексус недовольно свёл брови к переносице. Штраус была опасна, и он уже не раз проклинал себя за то, что когда-то связался с ней. Жаль, что Джастин не замечал того, что предмет его влюблённых фантазий на самом деле была дьяволом воплоти. Как говорится, в тихом омуте черти водятся, а в её омуте они кишат, как рыба в море. Пепельноволосая вполне могла запудрить магу письмён мозги и найти способ отомстить Дреяру, устроив в его команде внутренний раскол.
— У меня есть для тебя один совет, — голос Эвергрин вырвал блондина из раздумий, заставив поднять на неё глаза, — на фестивале будь с Хартфелией учтив и галантен, уверена, если ты справишься с этим, то её лёд, наконец-то, начнёт таять. Ты должен очаровать её своими манерами на предстоящем празднике, баловать и выполнять все возможные капризы. Проще говоря, делать всё, чтобы она отвлеклась от мысли, что ты её похититель. Дай ей почувствовать себя женщиной, поухаживай за ней, как полагается, — маг уставился на напарницу, как на ненормальную.
— Я и так каждую ночь даю ей почувствовать себя женщиной. Что за бред ты несёшь? Какие к чертям ухаживания? — девушка закатила глаза, недальновидность и ханжество волшебников их братства всегда ставили её в тупик. Профессия мага словно стёрла половое разделение, от чего мужчины порой вели себя, как настоящие варвары.
— Это только вы так воспринимаете, Лексус, мы женщины нуждаемся в романтике. И поверь мне на слово, исключений не существует, любая девушка любит, когда за ней ухаживают, балуют и потакают её желаниям. Просто сам обрати внимание на то, что мой прошлый совет дал свои плоды, не смотря на то, как негативно ты сначала его воспринял. Мы в Магнолии уже три дня, и за это время жрица еще ни разу не предпринимала попыток к бегству, хотя возможностей у неё было предостаточно. А чтобы она перестала пытаться тебя избегать, необходимо найти то, чем ты можешь занять её время, что-то, что сможет вас объединить, — откинувшись на спинку тяжёлого дубового стула, маг сложил руки на груди и внимательно посмотрел на блондинку. Он слабо мог себе представить чем и тем более как он может увлечь девушку, если она вечно отводит глаза, стоит им только столкнуться в зале взглядами. Дреяр не понимал почему она продолжает упорствовать и почему всё ещё боится его.
У барной стойки появилась пепельноволосая волшебница, и стоило Лексусу заметить, как она переглянулась со жрицей, по его спине прошёлся неприятный озноб. Что если в непонятном поведении блондинки виновата именно Штраус? Она ведь вполне могла что-то наговорить девушке.
— Кто-нибудь замечал, чтобы Мира общалась со жрицей? — на этот вопрос команда лишь пожала плечами. Стиснув зубы, маг прожигал Миражанну тяжёлым взглядом, гадая причастна ли она к необычным изменениям в блондинке. Резко поднявшись, направился к Хартфелии, что завидев его нервно дёрнулась и вжалась в стул. Под неодобрительные выкрики волшебниц, Лексус схватил её за руку и повёл на выход из здания.
***
Яркое солнце было в самом зените и мягко прогревало землю, красиво отблёскивая своими лучами на влажной траве. В городском парке воздух был таким чистым, что каждый вздох дарил какую-то прохладную свежесть. Всю дорогу до сюда, Люси даже не поднимала на мага свой взгляд, разглядывая капельки росы на травинках. Скинув с плеч шубу, Дреяр расстелил её на мокрой земле и, развалившись на самодельном покрывале, потянул к себе жрицу. Поджав губы, Хартфелия послушно присела рядом, запуская пальцы в мягкий травяной ковёр.
Лексус подпихнул руки под голову и уставился на большие перистые облака. Возможно идея Эвергрин была не так уж и плоха, вот только он совсем не представлял, чем может увлечь жрицу. Он ничего о ней не знал, да и никогда особо не интересовался. Магу было ровным счётом плевать на интересы глупой и наивной девчонки, что и жизни-то особо никогда не видела. В конце концов, не будет же он потакать её фанатичным наклонностям и молиться с ней на пару вымышленным богам.
Длинные волосы девушки красиво переливались золотом на солнце, от чего Дреяр усмехнулся и провёл по ним рукой, заставляя блондинку вздрогнуть. Его желание обладать жрицей уже давно заходило за рамки необходимости, оно сворачивалось в его голове в тугой ком, изничтожая любые другие мысли. Её пленяющая красота грозила напрочь лишить мага трезвости рассудка. Её запах, голос и каждый изгиб идеального тела опьяняли и дурманили. Лексус чувствовал, что в скором времени блондинка точно сведёт его с ума. Приняв сидячее положение, дёрнул девушку на себя и, зарывшись носом в её волосах, глухо зарычал в золотые пряди.
Люси дёрнулась и закусила губу, но отстраняться не стала. Прикрыв глаза, она чувствовала, как горячие пальцы мягко поглаживают её живот, заставляя подрагивать от каждого прикосновения. Раз за разом, Дреяр ломал её, выворачивал наизнанку, лишая твёрдой опоры под ногами. А ведь Штраус предупреждала её, говорила жрице, что маг молний настоящий дьявол, но эти слова не спасали. Хартфелия шумно выдохнула, когда почувствовала лёгкий укус на оголённом плече. Ей просто надо продержаться ещё немного, вскоре мучитель отвезёт её к верховной жрице и тогда этот ад закончится. Лексус больше не будет иметь над её телом такую странную власть, и она сможет отчиститься от этой грязи. От неправильных чувств и ощущений, когда его кровавые руки прикасаются к ней.
