Завтра никогда не наступит

На меня смотрели с огромным недоверием, непониманием, даже неким отвращением, а мне было плевать на всех присутствующих в комнате, в голове кружился вопрос, как найти Ураган с учётом того, что у меня был только мой личный ноутбук, а «хакерский», скорее всего, остался в последней съёмной квартире. Там, в принципе, остались некоторые вещи, которые я могла забрать в любой момент. Никогда не задерживалась на одном месте больше полугода, выбирала квартиру, оплачивала за шесть месяцев, а после искала новое место. В последней квартире я прожила всего около двух месяцев. Надо было забрать всё сразу, но я решила, что некоторые вещи не понадобятся мне в этом дурацком доме. Ехать в квартиру не было смысла, ибо машину мне никто не даст, такси ждать долго, а в моём харлее практически не осталось бензина и до ближайшей заправки я просто не доеду. — Ну, и с кем ты говорила? — из моих размышлений меня вывел недовольный голос отца, который злился. Было впечатление, что это я их кинула, а не они меня. — Тебе-то какая разница? — ответила я, не прикладывая в эту фразу вообще никаких эмоций. Сначала надо было найти одну идиотку с детством в заднице, а потом уже решать остальные проблемы. А вообще я привыкла решать проблемы и вопросы по мере их поступления, ведь нет таких проблем, которые можно поставить выше других. — Как ты со мной разговариваешь? — стандартный вопрос всех родителей, которые начинают выходить из себя. Каждый день, пока жила с матерью Кирилла, слышала этот до ужас банальный и самый глупый вопрос из всех. — Я бы вообще лучше не начинала разговаривать ни с тобой, ни с кем-то ещё, находящимся в этой комнате, а точнее кухне, — наверное, моим ледяным тоном можно было заморозить воду, но мне было плевать. Я хотела, чтобы он просто отстал от меня, — какой злой взгляд, боюсь-боюсь, — хотелось бы, чтобы я произнесла эту фразу в своей голове, но нет, слова вырвались раньше, чем смогла их осмыслить. — Что это за тон? — второй вопрос по тупости родителей в гневе. Отец начинал разговаривать со мной, как с ребёнком, и я не знаю, как у меня получилось не показательно закатить глаза. — Никакого «такого» тона нет, я отвечаю на поставленные тобою вопросы, — он немного потупил взгляд, а я продолжила говорить спокойно и холодно, — мне давно не пятнадцать лет, чтобы задавать такие вопросы. Я могу разговаривать с тобой, так как захочу, а если выведешь меня из себя, пошлю тебя далеко, надолго и очень грубо. — Может, хватит так с отцом разговаривать? — братец подключился, я не выдержала и всё-таки закатила глаза. Такими темпами, скоро увижу свой мозг или просто сломаю себе глаза. Я хотела ответить, но телефон предательски загорелся и начал вибрировать, привлекая к себе внимание. На этот раз на экране было написано «Мамуля». Отец уже хотел что-то сказать, но я подняла руку показывая жестом, что пора бы ему замолчать. — Вот чёрт, сейчас опять начнётся, как она только узнаёт всё? — тихо пробубнила себе под нос и, приложив телефон к уху, уже начала говорить нормально, — привет, мам. Как дела? — спросила я первое, что пришло мне в голову. — Не надо этого ласково тона. Твой папа вновь втянул тебя в дела Ульяны, — услышала я тёплый, но недовольный голос мамы. — Мам, я десять лет, как втянута во все ваши дела, — спокойно ответила я. — Знаю, но ты всегда всех прикрываешь и помогаешь, но не даёшь элементарно помочь тебе, тем более Ульяна наша дочь и нам следует самим её разыскать, — она говорила спокойно, монотонно давно заученный текст. Последние пару лет она только так и говорит, когда Ураган попадает в какую-либо ситуацию. — Да-да-да, я это слушаю уже несколько лет и чем всё в итоге заканчивается? Да, мамуль, заканчивается тем, что я делаю так, как хочется мне, а не вам, — услышала недовольное мычание и дыхание мамы, она не стала отвечать, ибо всегда на этом разговор заканчивался. — Всё? Мы закончили? — я просто не хотела вот так бросать трубку. — Да, ты права, ты не спрашиваешь нас, а мы тебя, — это было точно, они всегда делали так, как хочется им, а я, как хочется мне. В итоге одна история с двумя или тремя разными сценариями, смотря кто окажется умнее и хитрее: я, мама или Ураган. Папа молча за этим наблюдал и посмеивался, когда планы проваливались. Чаще всего выигрывала Ураган, потому что она была везде и её не было нигде, именно поэтому я начала её так называть, а остальные уже подхватили. Она бесилась и злилась, но в итоге смирилась со своим прозвищем. — Сегодня или завтра увидимся, пока, — попрощалась с человеком, который действительно смог стать для меня мамой. Не просто словом для галочки, а настоящей мамой, которую хочется видеть рядом с собой. — Увидимся, милая, — из динамика послышался звук и наступила тишина. Никогда не могла бросит разговор с мамой и папой на полуслове, а они иногда так делали, даже если ты ещё не закончил фразу, они же уже всё сказали. — Что? — спросила я, скорее всего, слишком грубо, но меня немного начал раздражать недовольный вид отца и брата, ещё и руки на груди скрестили, чтобы выглядеть более устрашающе, но как-то не получалась у них эта роль. — Лясь… — меня немного передёрнуло, когда услышала такое старое обращение к себе ещё и от незнакомого человека. — Воробей, максимум Олеся, но это для родных и друзей. Вы таковыми не являетесь, — перебила я неизвестную мне женщину, которая являлась женой отца, — а ещё лучше никак, я не собираюсь с вами разговаривать, слушать вообще не хочу, — а это уже было сказано слишком грубо даже для моей манеры общения, — и не надо мне говорить, чтобы я не разговаривать с твоей женой в таком тоне. Буду разговаривать так, как захочу. — Прости, Вик, кажется, я что-то упустил в воспитании, — у меня перехватило дыхание и даже на какую-то долю секунды всё потемнело в глазах. — Что? В каком это воспитании? Я такого что-то не припомню. — Тебе было восемнадцать, когда мы уехали. Ты была уже взрослым и здравомыслящим человеком. — Что? — в голове не было мыслей, не было вообще ничего, просто образовался вакуум, который не хотел заполняться, просто потому что я не понимала эту железобетонную логику. Отец что-то говорил, но я не слышала, не хотела слушать очередной бред. Я сначала думала, как раздобыть машину, чтобы поехать на поиски Урагана. Если не могу отследить её телефон, значит придёт уповать на удачу, ведь была пара мест, куда ходила Ульяна, когда ей было очень плохо. — Машину дадите? — спросила я у своего «мужа», который всё это время сидел в своём ноутбуке и, скорее всего, работал. Алексей вообще не обращал внимание на происходящие, просто сидел с кружкой кофе в одной руке и с компьютерной мышкой в другой. — Что? — это «что» уже начинало очень сильно раздражать, так как я стала слишком часто его говорить и слышать в ответ. — Машину, говорю, можете одолжить? — подняв бровь с серьгой, ещё раз спросила я. — Да или нет? Я могу Королю позвонить, и он мне свой мустанг одолжит или гелик, а ещё лучше кабриолет, — почему-то мне казалось, что после упоминания о младшем брате он мне одолжит машину. Через секунд тридцать он достал из кармана пиджака, который висел на спинке стула, ключи и положил их на стол. Взяв ключи со стола, я немного осталась в шоке, ведь знала, что это был за брелок. — Роллс-Ройс? Серьёзно? — Так говоришь, будто машина хуже мустанга, — не отрываясь от экрана ноутбука, ответил он. — Нет, просто папа не разрешает садится за руль своего Роллс-Ройса. Только с Михаилом, и то на пассажирском ещё и сзади, — он хотел что-то сказать, но до меня дошла информация, которую мне захотелось почему-то озвучить, — когда вы вернулись? — Четыре месяца назад, плюс, минус, — даже не думая, ответил он. — Хорошо, а три месяца назад ты случайно не отдавал машину на покраску? Из серебряного в красно-белый. — Да, Вове в мастерскую пригонял, — он немного нахмурился и оторвал лицо от монитора, — откуда ты знаешь? — сказать правду или промолчать? Это было странное ощущение, ведь я уже садилась за руль этой машины, чтобы протестировать неизвестно что. Просто мне хотелось самой сесть за руль и почувствовать, каково управлять машиной такого класса. Это было ночью, поэтому никто не знал об этом. — Я её красила, — пожав плечами, ответила я, — ладно я уехала, а то время не стоит на месте. Развернулась и пошла в гараж, не понимая, как раньше не увидела целый Роллс-Ройс. Конечно, гараж, как и дом, был огромным, но чтобы не увидеть целую машину, надо было быть либо слепым, либо мной. Зайдя в гараж, в очередной раз окинула её взглядом и всё так же не увидела машины, там стояли только мои «Камаро» и «Харлей». — Ну, и где целая машина? — спросила я сама у себя и подошла к кнопке, чтобы дверь гаража поднялась вверх. Каково было моё удивление, когда после открытия дери, я увидела ту самую машину, которую совсем недавно красила, холила и лелеяла. Скорее всего, зная, чья это машина, я бы вообще не взялась за эту работу из принципа, но, даже не учитывая её владельца, машина была шикарна во всём. Рядом с дверью была ещё одна кнопка, которая открывала ворота забора. На них стояла автоматическое закрытие через пять минут после нажатия кнопки, этого хватало, чтобы сесть в машину и уехать прочь. Я села в перекрашенную мною машину, завела мотор и на несколько секунд заслушалась жужжанием мотора шикарной машины. Наконец взяла себя в руки и нажала на педаль газа, ведь итак потеряла много времени с этими пререканиями. Нужно было выбрать место, в которое могла пойти Ульяна, а их было не два или три, а целых четыре. Мне можно было уповать только на свою удачу, которая в последнее время сильно подводила. Не слишком долго думая, отправилась в место, куда мы обычно ходили только вдвоём. Это было только наше место, никто о нём не знал. Оно было скрыто от посторонних глаз. Я его выбрала не только потому, что оно такое особенное, но и ещё оказалось, что оно было ближе всего к дому, в котором теперь живу. Помимо парка, в который ездила с Мирой, был ещё один небольшой естественный лесок, в который никто никогда не ходил из-за глупых мифов и суеверий, которые мне и Урагану были до высокого фонаря. Припарковав машину возле лесочка с дурной славой, я вышла из машины и пошла в самую глубь. Здесь всегда было немного страшно, что днём, что ночью. Я шла по вытоптанной мною же тропе и, когда дошла до её конца, поняла, что удача в этот раз меня не покинула. На огромном валуне сидела Ульяна и смотрела куда-то перед собой. — Привет, Ураганчик, — привлекая её внимание, достаточно громко проговорила я. — Зачем ты пришла? — услышала слабый голос Ульяны. — Я не поеду домой, не заставишь, Воробей, — дело действительно плохо, если она продолжает звать меня «Воробей». Естественно, я никуда не собиралась уходить, а просто подошла к валуну и забралась на него. — Я пришла, потому что когда-то обещала, что буду рядом в любой ситуации, в какую бы ты не попала, — я говорила тихо, спокойно, пытаясь не волновать её нервную систему ещё больше. — Это было давно. Два года уже прошло с того момента, — немного устало произнесла она. Уля повернула в мою сторону голову, и я увидела её опухшее от слёз лицо, но даже не это было важно, ведь лицо в итоге придёт в норму, а вот потухшие ярко голубые глаза явно не засверкают так же, как было при последней нашей встрече. Пора возвращать мою сестру в норму, ведь беременность не конец света. — Да, прошло два года, но я никогда не нарушаю обещаний… — она меня перебила и вставила свои пять копеек. — Вот именно, ты здесь только из-за дурацкого обещания! — прикрикнула она в мою сторону, закусывая нижнюю губу. — Ты меня не дослушала, — в тон ей ответила я. — А какой вывод ещё можно сделать? — у неё было многих ужасных и дурных черт, но «делать выводы из пустого места» была самой глупой и невозможной для восприятия нормальным человеком. — Ты меня будешь слушать? — спросила я у неё, смотря прямо в глаза. — Да. Говори. Как хочешь, — безразлично проговорила она и вновь стала смотреть куда-то вперёд в чащу леса. — Я обещала тебя защищать и оберегать. И да, я не нарушаю обещаний, но я здесь и рядом не из-за него, а потому что переживаю за тебя. Ты иногда ведёшь себя, как ребёнок, именно поэтому за тебя невозможно не переживать. Ты же раз в несколько месяцев убегаешь и творишь чёрте что, но я и слова тебе никогда не говорила. Так ответь мне, почему ты мне не позвонила, когда узнала? — с неким упрёком в голосе проговорила я. — Прости, я знаю, что ты рядом со мной не из-за обещаний, — тихо начала она, — я просто испугалась. Сначала не понимала, что со мной происходит, хотела посоветоваться с тобой, а потом одногруппница спросила, не беременна ли я, ведь я была рассеяна, вспыльчива больше обычного, ещё и пару раз упала в обморок и никому ничего не сказала. Знаю, надо было, но я думала, что просто устала из-за сессии, недосыпа и зубрёжки, — она сделала небольшую паузу, видимо, переводила дыхание, — я лишь отмахнулась, а потом начала вспоминать, когда у меня последний раз были весёлые дни и, когда весь пазл начал складываться, начала паниковать. Купила тест, который показал две полоски. У меня в тот момент земля из-под ног ушла, и я просто забыла, что ты всегда рядом, если что случиться. Запаниковала и не знала, что делать. Я такая дура, меня саму от себя тошнит, — она замолчала, а я впервые видела её такой и даже не могла представить, что её вообще может хоть что-то надломить. — Иди сюда, Ураган, — протягивая к ней руки, произнесла я. Ульяна не стала препятствовать, хоть и ненавидела, когда её обнимают. Я почувствовала, что моя одежда очень быстро стала мокрой, а это означало, что она опять начала плакать, — кто отец? Как это вообще случилось? Рассказывай. — А что рассказывать? — слабо начало она, периодически всхлипывая, — полгода назад познакомилась с парнем на улице. Такая странная история. Я шла после пар, никого не трогала и меня чуть не сбила машина. Я начала кричать, возмущаться, а парень извинялся, искренне, мне так казалось, пригласил на свидание, чтобы загладить виду. Вскоре начали встречаться, он был каким-то не таким, другим, что ли. Думала, что это любовь, поэтому решила, что готова и что могу переспать с ним. Нет, конечно, не сразу, я месяца три его динамила, а после этого он исчез в неизвестном направлении на звонки не отвечал, съехал из квартиры, в которой жил. Я решила, что пусть так. Порыдала пару ночей и забила, а позавчера, как снег на голову эта новость. Понимаешь было всего один раз, я не представляю, как умудрилась залететь, — пока она говорила истерики не было, но как только закончила, слёзы вновь полились из её глаз. Я видела Ураган в любых ипостасях: в гневе, в бешенстве, в истерике, пьяной в хлам, но никогда не видела её слёз, что бы ни случилось она поднимала голову высоко и шла дальше. Меня всегда удивляло, как этот маленький человек мог постоять за себя и ни разу не жаловаться на ситуацию. Она никогда не показывала свой страх, свои слабости. Это был человек с железной выдержкой, сложным характером, но радостными, яркими и сверкающими голубыми глазами. — Папа меня убьёт, Воробей. Придушит просто, — отстранившись от меня и не самым культурным образов вытерев нос рукой, проговорила она. Я набрала в пропитанные никотином лёгкие побольше воздуха и начала говорить: — Ты напугана, думаешь, что сломлена, не знаешь, что делать, к кому идти, как сказать, что произошло, но, поверь мне, люди, которые любят тебя, никогда не осудят тебя. Запомни, люди, которые любят тебя и заботятся, никогда не осудят и не бросят в трудную минуту. Нужно держаться за тех, кто с тобой не только в радости, но и в несчастье. В этом и смысл близких людей. Они рядом в независимости от того, как ты выглядишь, как ведёшь себя, как можешь их опозорить. Они просто рядом. Всегда. Я думаю, что если человек забывает про тебя ради кого-то более удобного, он не близкий человек, его даже другом назвать нельзя, это просто посторонний тебе человек, автоматически. Я хочу, чтобы ты всегда держалась за тех, кто будет с тобой в независимости от ситуации, и за тех, кто не променяет тебя ради кого- то ещё. Обещай мне это, хорошо? Не сдавайся, просто иди, как ты умеешь, с высоко поднятой головой, с искрой в глазах и сердцем, которое не перестанет любить из-за кого бы то ни было. Обещай меня. Здесь и сейчас, что не сдашься под натиском проблем, которые через пару месяцев останутся лишь пылинкой в твоих воспоминаниях. В горле пересохло от моего монолога, я пытала донести ей хоть раз правильную вещь, ведь от меня она училась только плохому. Не знала, поняла ли она меня, но в голове давно кружились эти слова, так как я видела, что она пыталась тянуться к людям, а они не хотели принимать её. Она, конечно, не сдавалась, но с каждым разом ей становилось это делать всё сложнее. — Тогда, у меня есть только ты, — проговорила она и улыбнулась. Я знала все её улыбки, и эта была настоящей, искренней, даже позитивной, если учесть, что три минуты назад она рыдала. — Не правда, ещё мама с папой. — Да, они есть, они родные, всегда будут рядом. Хоть и захотят меня четвертовать, — она усмехнулась своим же словам, — а ты просто рядом, а я иногда забываю, что у меня есть такой близкий и родной человек. Ближе тебя у меня никого не было и не будет. Ты — моя старшая сестра, которую я никогда не хотела. Иногда мне вообще кажется, что я не достойна такого человека рядом, а потом вспоминаю, что если бы не ты, всё было бы иначе. Я бы не стала тем, кем являюсь. Все говорят, что ты худшее, что может произойти в жизни, а мне кажется наоборот, ты лучшее, что может случиться в жизни, — от её слов я сама ненароком начала улыбаться. Мы знакомы уже десять лет и действительно за это время стали родными людьми. И это был не долг, не привычка, не что-то ещё, это просто была любовь, которая связала нас друг с другом намертво. — Конечно, найдёшь парня и забудешь про меня, — я увидела её стандартный скептический взгляд. — Что? Это статистика, — пожав плечами, произнесла и вспомнила свой разговор с Вовой про женскую дружбу. И он был прав, женской дружбы нет, а дружба между двумя близкими людьми, если возникла, то никогда не исчезнет и не важно, что может произойти между людьми в независимости от их пола и возраста. — А если я тебе эту статистику куда-нибудь запихаю? — с явным намереньем сделать это, произнесла Ураган. — Вот, узнаю свой Ураган, а то сырость развела. Смотри, до машины плыть будем, — я старалась перевести всю ситуацию в шутку, понимая, что шутить с таким просто нельзя. — Что мне делать, Лясь? — спросила она, а я только заметила, что голос у неё от рыданий немного хрипел. — Рассказать всё маме с папой. — Хорошо, расскажу. Мне больше ничего не остаётся, но не сегодня, завтра. — Ураган, — грозно произнесла я, скорее всего, хмуря брови. — Прости, я имела в виду, что расскажу обязательно, но не сегодня. Как я к ним пойду в таком виде? Ты моё лицо видела? А голос? Я позвоню, извинюсь, но расскажу не сегодня. — Хорошо. — Я не понимаю, — она начала растягивать слова, а значит, приходит в норму, — почему тебя так бесит, когда говорю, что завтра сделаю что-то? — Завтра никогда не наступит, — произнесла я фразу, которая кружилась в моей голове со времён занятий с Алексеем. — Хорошо, тогда я всё расскажу сегодня, но не сегодня. — Это нелепица, Ураган. — Знаю, но раз завтра не наступит, значит всё будет сегодня. Ты меня приютишь на ночь? Ты же всё ещё живёшь в той квартире? — начала спрашивать Уля, спрыгивая на твёрдую землю, — а ещё я есть ужасно хочу. Ты готовила? — А тут небольшая проблема, — она же не знала, что теперь у меня есть «муж». — Какая? Не понимаю, — она смотрела на меня своими голубыми глазами, а я не могла сказать, что замуж вышла. Мне двадцать четыре года, а не могу признаться в элементарном. Видимо, я не следую своим же советам. Я просто подняла руку, на которой красовалось обручальное кольцо. — Это чего? — тыкнула она пальцем в кольцо, с нервным смешком, — не, Лясь, пошутила и хватит. Это не смешно. Серьёзно, не смешно, вообще. — А похоже, что я шучу? — она засмеялась в голос, только это был нервный, почти истерический смех. — Ты серьёзно? — успокоившись, начала она допрос. — Когда? На ком? Почему я не знаю? Как это вообще случилось? Ладно я не знаю, а мама? Она знает? Если ты жива, значит нет, — Ураган начала тараторить, поэтому некоторые выражения я вообще не понимала, но точно знала, что она права. — Как постоянно говорит Мира, по пьяне, — ответила я, не подумав, что сейчас начнётся ещё один шквал вопросов. — А это кто? — немного подумав, она сказала, — ты хоть знаешь за кого вышла? — она была в шоке, даже не в шоке, а в ужасе. — Да, за Алексея, — ответила я, проходя мимо Ульяны, до которой очень скоро дойдёт информация. — Что?! — по-моему, её крик услышал весь наш город. — Он же уехал. Да и вообще, он мудак законченный. Ты вообще нормальная?! — обогнав меня, она встала, упёрла руки в бока и посмотрела на меня очень недобро. — Я тебе всё расскажу, только в машине, хорошо? — она согласилась, но я видела, что она готова убить меня в этом лесу и закопать под ближайшим деревцем. — Мама тебя убьёт. Закопает в саду, а папа поможет. Даже я не в таком ужасном положении. — Ты говоришь то, что я итак прекрасно знаю, — пробубнила себе под нос, — включи телефон и позвони родителям, — приказным тоном сказала я. — Командир нашёлся тут, — пробормотала Ульяна себе под, копируя мою манеру разговора, но она ещё и язык может позволить себе показать, а я нет. Она ушла немного вперёд, я отдаленно слышала, что Ураган говорила, что с ней всё хорошо, ничего плохого не случилось и что она переночует у любимой сестрички, а завтра эта самая сестричка привезёт её домой. Я была не против такого расклада, тем более, сама была не готова пока встречаться с семьей, которую действительно могу назвать своей семьёй. Была лишь одна проблема — это Алексей и всё семейство в целом, которое, скорее всего, ещё там. Я объясню Ульяне всё в машине и ещё раз буду уповать на удачу, что она меня услышит и не начнёт разбор полётов со всеми говорящими существами. Ругаться она любила, сколько её помню, у неё слишком обострено чувство справедливости. Вообще у неё все чувства обострены, но справедливость всё-таки стояла на первом месте. Этому она, наверное, научилась от меня. Я была рада тому, что она не переняла от меня ненависть к людям, она была открытой, хоть и грубой и немного бестактной. — Я поговорила, счастлива? — услышала я голос справа от себя, — блин, я устала, — она начала ныть, как маленький ребёнок, а я просто молчала. — Лясь, ножки болят у меня, — я видела такое поведение только у Мирославы, когда ей что-то не нравилось. Вот только Мире четыре, а Ульяне двадцать, а разницы я большой между ними не видела. Точно так же, как и Король. Ульяна постоянно нудила, чтобы я познакомила её с Королём, потому что знаю его уже около четырёх лет, а знакомить не собираюсь. Я бы познакомила, если бы хоть один из них был взрослым человеком, а не ребёнком во взрослом теле. — Хватит ныть! Мира себя приличнее ведёт, — не выдержала я и тут же об этом пожалела. — Кто такая Мира? — Дочь «мужа», — я специально в воздухе сделала кавычки пальцами. — Он себе ещё и ребёнка забабахал. И сколько ей? — теперь этот Ураган не уймётся. — Четыре ей, четыре. Она ещё ребёнок, — ответила я нехотя, — шесть лет прошло. Он спал, с кем хотел, а я почти вышла замуж… — За его брата, — перебила меня Уля, — вот только чует моя попа, что они не знают об этой ситуации. — Не знают. — И ты не расскажешь? — полувопрос-полуутверждение. — Через год, наверное, что-нибудь придумаю. — Зашибенно, что сказать. Я думала, у меня проблемы, а тут вообще атомная война с ядерной столкнулись. — Не надо этого, пожалуйста. Я итак это всё знаю, — устало произнесла я. — Олесь, я не осуждаю, честно, просто не понимаю, как такое вообще может быть. — Очередной круг ада, — произнесла я. Ульяна как-то нашла мой список кругов и закатила скандал, что я умственно отсталая идиотка. — Не начинай про свои круги. Это полнейший бред. Ты ни в чём не виновата, — и этот человек полчаса назад рыдал и не знал, что делать. Она не устаёт меня удивлять. Я никогда не понимала, почему мы даём другим людям дельные советы, которые иногда спасают самую гиблую ситуацию, а сами не можем им следовать. Это же очень просто, сделать, как говоришь кому-то, но нет, тебе нужно пойти по другому пути и пару раз наступить на грабли, причём чужие, а не свои. — Вот это машинка, — присвистнув, произнесла Уля, — твоя? Новую купила? Нет, я всё понимаю, но сколько можно-то? Или ты у папы всё-таки забрала заветные ключи? — Не моя и не папина, — она посмотрела с немым вопросом «А чья тогда?» — Алексея она. Я «Импалу» отдала отцу, «Камаро» пацан расфигачил, я ещё не успела её починить, а на «Харлей» ты никогда не сядешь. Вот и пришлось спрашивать у «мужа» драгоценного, — ответила я, пожав плечами и ожидая шквала вопросов, поэтому сразу предупредила Ураган, — в машине всё тебе расскажу. Не нуди только, пожалуйста. — Сколько новостей за пару часов. Родители не в курсе, да? — я не стала отвечать на столь банальный вопрос. Я открыла пассажирскую дверь автомобиля и пригласила жестом Ульяну сесть в неё. Иначе бы она так и задавала мне уйму вопросов на улице. — Рассказывай, — произнесла Ураган и смотрела на меня так, как только она умела, выжидающе, коварно, сверкая голубыми глазёнками. — И с чего начать? — спросила я, трогаясь с места. — С самого начала, сестрёнка, с самого начала, — растягивая гласные, говорила Ураган, а я лишь качала головой, пытаясь не отрывать взгляда от дороги. Я немного помолчала, подбирая правильные слова, чтобы объяснить всю ситуацию и рассказать обо всём по порядку, и прекрасно знала, что если упущу хоть какую-то деталь, Ураган меня придушит. Нужно было раньше ей позвонить, встретиться и рассказать всё постепенно, но я решила, что будет лучше, если я немного повременю. Знала, что нельзя откладывать на завтра, ведь всегда бесилась от любого намёка на отложения какого-либо дела. Наконец начала свой рассказ с того момента, как решила продать Импалу. Я вела машину и пыталась рассказать историю жизни, пока мы с ней не виделись. Этих попыток было много, ведь Ульяна не могла просто слушать, ей нужно было комментировать, вставлять свои пять копеек, практически после каждой моей фразы. Когда я всё-таки закончила свой рассказал, мы подъехали к воротам во двор этого проклятого дома. — Ураган, пообещай, что не будешь грубить всем подряд и рубить головы моим родственничкам, — она нахмурилась, немного помолчала и всё-таки решила ответить. — Не могу, я сейчас злюсь больше обычного, так что не обещаю, — всё ещё хмурясь, говорила она, — прости, правда. — Алексей может начать возмущаться и выгонять тебя, — предупредила я, ища в бардачке пульт от ворот. — Я тебя умоляю. Я очень сильно и быстро его заболтаю, — заметила озорной блеск в глазах сестры. — Что ты задумала? Ураган… — я не успела договорить, как она отстегнула ремень, и ей оставалось просто войти в дом, — чёрт, — пробормотала себе под нос. Вздохнув, я тоже вышла из машины и побрела в сторону двери. Если утром меня волновало, как пройдёт встреча с родственниками, то теперь меня волновало, как пройдёт их встреча с Ураганом. Обычно никто, кроме самой Ульяны, не выходил победителем после разговора. Она действительно умела убалтывать, «лить воду», смотреть не моргающим взглядом, а человек будет просто сидеть, слушать и не понимать, как согласился на то или иное действие. Один раз она попыталась проделать свой фокус и со мной, но я сама умею манипулировать людьми, поэтому один раз проиграла всё-таки она. — Ураган, чёрт, я же просила тебя не рубить головы! — проговорила я, как только увидела, что Ульяна сидела напротив отца с братом и смотрела на них немигающе, сложив пальцы в замок перед собой. — А я ещё и слова не сказала, — пожав плечами и откинувшись на стуле, проговорила она. — У тебя всё равно не получается. Опыта мало. Иди на одногруппниках тренируйся и преподах. — Знаю, но ты же не учишь меня, как совершенствовать навыки. — Я тебя ничему не учила как бы. Ты просто копировала манеру разговора и позу, — она вновь пожала плечами, но ничего не ответила. — Можно тебя на минуточку? — услышала я немного злой голос Алексея. — Ага, а то тут война гражданская сейчас будет, — пробормотала я и пошла вслед за «мужем». Мы зашли в его кабинет и, может, он хотел меня напугать, зажать в четырёх стенах, но он выбрал неподходящий момент, день, неделю, месяц год, да и столетие. Раньше бы я испугалась, но не сейчас. Сейчас я сама могу загнать его в угол на его же территории. — Сначала мой младший брат, теперь эта девка. В чём твоя проблема? — я усмехнулась его словам. — Если вы забыли, то вашего брата зовут Лев, а, как вы выразились, девку зовут Ульяна, и она моя сестра. Уж извините, но сегодня она останется здесь, — грубее, чем хотелось бы, ответила я. — А меня спросить не надо? — недовольно спросил он, скрестив руки на груди. — Знаете, что, Алексей Дмитриевич, — я подошла к нему так, чтобы получилось взять его руку в определённый момент своей речи, — если вы привели меня сюда, чтобы напугать замкнутым пространством, своей позой, своим «грозным взглядом», то не получится, пуганная я, а вы не такой уж и грозный, — взяла его за руку с кольцом и подняла вверх, и то же проделала со своей рукой, смотря прямо в глаза, чтобы, наверное, чувствовать контроль над ситуацией, — не знаю, как уж так получилось, но до следующего лета мы с вами связаны. Вам это не нравится, мне — тем более. Я своего согласия, в отличие от вас, не давала, поэтому попрошу… Даже нет, не так, я требую, чтобы вы уважали меня, мой выбор, мои поступки и мою семью! И может быть тогда мы тихо и мирно доживём до следующего года. Не стала дожидаться ответа, отпустила его руку и вышла из кабинета быстрыми и длинными шагами. Я думала, что в очередной раз придётся встретиться с родственниками и выслушать всякую чушь, но оказалось, что Ульяна была одна в кухне. — Поругались? — первое, что я услышала, когда вошла в помещение. — Чтобы ругаться нужно сначала помириться, а мы уже шесть лет в ссоре. — Можно я с ним поговорю? — невинно спросила она у меня. — Что? — Там кабинет? — показывая в сторону коридора, проговорила она. — Прекрасно, а то я так и не познакомилась с женишком, — она встала и быстро скрылась в направлении, откуда пришла я. — Боже, за что мне это? — запрокидывая голову назад, спросила я у пустоты. Я не хотела находиться в этом доме, поэтому вышла из него и села на ступеньки, по которым все ходили, чтобы попасть в дом. Мне было как-то плевать, хотелось посидеть на свежем воздухе, чтобы хотя бы пять минут никто не трогал и не дёргал. День был сложным, длинным и слишком тяжёлым для меня. Хорошо, что он наконец подошёл к концу.