Все дороги ведут в Новый Орлеан

Зима подкралась быстрее и незаметнее, чем ожидалось. Темнело теперь совсем рано, камин разжигался каждый день; машину загнали в амбар, где был когда-то схвачен с поличным Эллис. Ему самому казалось, что с тех пор прошло ужасно много времени, а уж с того дня, когда он покинул Саванну – и вовсе целая вечность. Близилось Рождество. Скупое небо милостиво оделило город и окрестности снегом, но тот едва покрывал землю. Запасы еды ощутимо уменьшились, но Эллис всё же исхитрился приготовить нечто из ничего. – Ты, оказывается, умеешь готовить, – поразилась Рошель, когда он деловито помешивал праздничное рагу. – Э-э-э... немного, – пожал плечами Эллис, орудуя ложкой ещё энергичнее. – Мама научила. Боялась, что с голоду окочурюсь, если уеду в колледж. Тостер в углу стола истошно запищал, и из него выскочили поджаренные ломтики булки. – Давай-ка я помогу, – предложила Рошель. Снаружи послышался шум подъезжающей машины и хлопанье дверей. Эллис, отклонившись назад, бросил взгляд в окно, чтобы убедиться, что это вернулись Ник, Фрэнсис и Луис. Однако, приглядевшись, он едва не выронил ложку. Из багажника торчала пышная верхушка свежесрубленной ели. К ней направлялся Фрэнсис; в плотной куртке, обсыпанный снегом, он смахивал на снежного человека. Выудив ель из багажника, он залихватски закинул её на плечо и зашагал к двери. – О господи, – пробормотала Рошель, кидаясь ему навстречу. По лестнице вниз спешила и Зои. Дверь распахнулась, и ледяной ветер ворвался в комнату вместе со снегом. Фрэнсис снял дерево с плеча, постучал им по земле, стряхивая снег, и, пятясь, внёс в дом. – Получите, распишитесь, – пробасил он, прислоняя ель к стене. – Сейчас Луис ещё побрякушки притащит, а я тачку в амбар загоню. – Побрякушки?.. – непонимающе переспросила Рошель. Дверь распахнулась повторно, и на пороге возникли не менее заснеженные Ник с Луисом; в руках у последнего покачивался небольшой рюкзак. – Держите! – Луис радостно подмигнул девушкам и протянул свою ношу. – Там куча всего, только осторожно, они там стеклянные большей частью. – Немудрено, что их полно в магазинах, – заметил Ник. – Если бы ёлочные игрушки можно было есть, то они исчезли бы с полок ещё в первые недели заражения! Эллис высунулся из кухни с самым недоумевающим видом. – Но с чего... – Я их попросила, – тихо обронила Зои. Все повернулись к ней. Она шагнула вперёд, взяла рюкзак из рук Луиса и робко улыбнулась. – Отметим, как раньше. В кругу семьи. Массивная, почти двухметровая ель расположилась в гостиной, рядом с камином. Украшение Зои взяла на себя и теперь суетилась вокруг дерева, развешивая блестящие шарики из тонкого стекла и наслаждаясь запахом хвои. – Помощь нужна? Девушка обернулась. У кресла стоял Эллис, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. – Не помешала бы, – призналась Зои. – До верхних веток я вряд ли дотянусь. Эллис с готовностью набрал шариков и принялся развешивать их на самых верхних ветвях. Очень скоро коробка с украшениями опустела, и нарядная ель засияла в свете свечей. Зои отступила, любуясь результатом. Эллис тоже. Они и не заметили, как стемнело. – Прямо как у нас дома, – прошептала Зои. Эллис закивал, вспомнив свой дом, детство, такую же праздничную ёлку. Маму, перевешивавшую конфеты повыше и грозившую ему пальцем. Снежные баталии с Китом во дворе. Снова маму, угощавшую его мороженым со взбитыми сливками и потом со смехом вытиравшую эти же сливки с его щёк... Самые обычные моменты из его жизни, возникшие в памяти только сейчас, казались безумно далёкими и даже какими-то нереальными. Эллис почувствовал, что если бы сию секунду кто-нибудь предложил ему пережить их заново, он бы ни за что не упустил такого шанса. Шанса побыть с родными подольше и успеть высказать всё, на что времени не хватило. – Зои, – позвал он, удивившись про себя твёрдости своего голоса. Девушка обернулась, оторвавшись от созерцания ёлки. – А? Встретившись с ней взглядами, Эллис безошибочно догадался, что она думает о том же, о чём и он минуту назад. Он осторожно взял её за руки и начал: – Послушай, я... Мне нужно кое-что сказать. Голос предательски сел, но Эллис справился с собой. – В общем... Я понимаю, что в другое время нужно было бы начинать с цветов, подарков там всяких... Нет, сейчас, конечно, я запросто могу притащить тебе что угодно, хоть десять таких ёлок, только попроси... Зои молча, внимательно слушала его; её глаза заблестели. – Неважно это, короче. Сейчас, когда зомбаки и психи всякие кругом разгуливают, я не знаю, дотяну до завтра или откинусь по милости тех же зомбаков в один прекрасный день. Так вот, на всякий случай... Я хотел бы, чтобы ты знала... Зои прижалась к нему, обнимая руками и избавляя от лишних слов. – Я знаю, – прошептала она. – Я знаю. Рождественский ужин удался на славу. Рошель весело сокрушалась, что такой поздний приём пищи не пройдёт бесследно для фигуры. – Но всё же, – она наливала в бокал рубиново-красное вино, – это лучше, чем охотиться на голубей и ломать зубы о древние сухари. Ник дождался, пока она наполнит бокал, и взял у неё бутылку. – Здесь тоже запасы не вечные, – напомнил он. – Месяц-другой – и снова к голубям, сухарям и просроченным консервам. – Ты умеешь подбодрить, – беззлобно отозвалась девушка. – За что выпьем? Эллис убедился, что у всех бокалы полны, поднял собственный и негромко, но твёрдо произнёс тост: – За Тренера. Через несколько секунд тишины Зои тоже подняла свой бокал и почти прошептала: – За Билла. Все переглянулись, поднимая свои бокалы в молчаливом согласии. – За всех, кого нет с нами, – подытожила Рошель и пригубила вино.