Исход земной цивилизации. Апокалипсис

Шаттл замедлялся, затем замер в небе на пути в Ур, и стал мягко спускаться над пустыней, пока не коснулся взметнувшегося в стороны песка. Двигатель издавал непостоянные посторонние звуки, схожие со стрекотом цикад. — И сколько времени займет ремонт? — спросила Инанна по связи пассажир-экипаж, когда стало ясно, что пилоты приняли решение об аварийной посадке. — В правый двигатель что-то попало, возможно, птица, Ваше Величество, левый барахлил еще на пути в Киш. Система связи нарушена, сбоит энергопитание. Нам лучше не торопиться, — раздалось по громкой связи. — Сколько? — раздраженно повторила она. — Ваше Величество, — вполголоса обратился к ней Агапи, верный евнух, — вы уверены, что вам необходимо покинуть шаттл? — Около пяти часов… Нам нужно разобрать двигатель, чтобы добраться до отсека внутреннего сгорания. — Прекрасно! — зло бросила Инанна, внутренне радуясь подобной отсрочке. — Подготовьте под*, я отправлюсь в Ур на нем. — Ваше Величество! — картинно взмолился Агапи, чтобы услышала вся свита. — Это не средство передвижения для царской особы! Вы будете вся в пыли! — Что ж, тогда отправьте Ахелу в Ур с сообщением о том, что мы задерживаемся, — сказала она, не став спорить. — Отличный повод, чтобы привести мысли в порядок и выспаться. Все вон, в грузовой отсек, — приказала она, и нибируанские девушки, что вечно сопровождали ее, покорно удалились, не задавая лишних вопросов. Евнух, бросив на госпожу последний тревожный взгляд, закрыл шлюз с той стороны. Инанна сняла коммуникатор, по которому ее можно было отследить и положила на сидение, а сама направилась к аварийному люку на крыле шаттла… *** — С позволения Вашего Величества, эта идея не самая мудрая. Вы рискуете жизнью, — осмелился осудить ее побег Ахелу; он сидел за штурвалом пода и бросал на нее задумчивые взгляды. — Ты здесь не для того, чтобы комментировать мои решения, — ледяным голосом сказала она. — Сколько до Содома? — Инанна прокашлялась, и хотя пыль, как обещал евнух, не летела ей в лицо, воздух был чрезмерно сухим и горячим, обжигающим горло. — Не дольше часа на такой скорости, — Ахелу постучал пальцем по спидометру. Они скользили по барханам пустыни, оставляя за собой шлейф песчаной пыли. Именно Ахелу вывел из строя двигатель и электропитание с системой навигации шаттла Инанны, который уже давно нуждался в ремонте. Песок, вечно скапливающийся в машинном отсеке, в деталях двигателя и других систем, никак не способствовал его долголетию. Зато ни у кого не возникло вопросов касательно внезапной поломки. Верный страж, с виду суровый мужчина с тяжелым взглядом, глубокими, совсем не по возрасту, морщинами на лбу и выдающимся носом с горбинкой, долго сопротивлялся чарам своей госпожи. Инанна находила его мужественным, хотя он и не являлся образчиком красоты. Его восхищение ею было спокойным и смиренным. Один из лучших наемников Сина, он не поддавался страсти, но Инанна знала только один способ сделать его полностью лояльным союзником. Все ее сумасшедшие вылазки в другие города в поисках Мардука или же для иных целей сопровождал именно он. Ахелу восхищался ею издалека, а она иногда позволяла ему свое общество. — Через сутки пять городов, включая Содом, превратятся в пыль, Ахелу, там есть верные мне люди и полукровки, — решила завести беседу Инанна; ей наскучило молчание в поездке. — Я слышал. Нам, стражам господ, отдали приказ подготовить отход в космос, если что-то пойдет не по плану. А вы недавно приказали вывести из строя свой единственный шаттл, — он говорил это без тени эмоций, но Инанна понимала, что он был сдержан и не показывал своего беспокойства. — Муж Эрешкигаль обещал прислать за ней шаттл завтра. Возможно, стоит немного задержать его на Земле, — ничуть не обеспокоенно ответила она. — Вы снова рискуете своей жизнью ради призрачных целей. Где вы планируете искать его? Инанна посмотрела на него, вскинув бровь и невозмутимо спросила: — Кого? Ахелу позволил себе отвлечься от дороги и подарить ей скептичный взгляд. — Ваша Светлость, — обратился он к ней, как внучке Энлиля, а не царице Шумерской, — я работаю с вами уже более пятисот лет, неужели вы считаете меня настолько слепым? Инанна сделалась оскорбленной. — Даже если ты что-то знаешь или предполагаешь, то это не значит, что ты можешь озвучивать подобные мысли, — размыто сказала она, снимая царское платье, украшения и расшитые золотом сандалии Страж сглотнул и отвел взгляд, стараясь не глядеть на желанную женщину, беззастенчиво меняющую красивый наряд на одежду простолюдинки в его присутствии. Она только улыбнулась и на секунду ее нахальное лицо скрылось за плотной, невнятного цвета тканью ворота платья. Расправив юбку, Инанна завязала волосы в тугой неопрятный пучок и накинула на голову платок. — Тебе бы тоже сменить нибируанскую униформу на что-то менее приметное, — сказала Инанна и извлекла из мешка, где было и ее платье, мужскую тогу. — Учитывая положение дел в Содоме, лучше не выделяться. Ахелу без вопросов согласился, понимая, что она не передумает в своем стремлении накликать на себя беду. Инанна помогла ему переодеться, в то время как он не отпускал штурвал. Вдалеке показался Содом, а перед ним небольшой оазис вокруг колодца с водой. Там они и оставили транспорт. — Дай мне хотя бы нож для самозащиты, — попросила Инанна, глядя на то, как он прячет кобуру бластера под тканью пояса тоги. Ахелу открыл бардачок пода и извлек оттуда нечто игрушечного размера, похожее на модель бластера для самых маленьких. — Что это еще за насмешка? Этот бластер похож на брелок, — Инанна раздосадованно взяла в руки оружие, умещающееся на ладони. — Дамский сверчок**, — пояснил Ахелу с беззлобной усмешкой. Инанна только фыркнула, но послушно заткнула бластер за пояс платья. Они шли к городу сквозь невыносимую жару, но она, думая о цели путешествия, не замечала ее. Немного голодная, от волнения она практически ничего не съела за завтраком, вызвав невольный интерес у Нинурты, который был уверен, что после бурной ночи она должна быть зверски голодна. Оставалось лишь молить Вселенную, чтобы они случайно не пересеклись в Содоме, куда он направился с миссией спасения потомков. Содом сложно было разглядеть с высоты, город, построенный из известняка, терялся на желтовато-серой поверхности пустыни. С земли же было видно, как он кривым барханом возвышается над песками. Невысокие здания едва виднелись за стеной, окружающей город, но поднимающиеся ввысь столпы дыма было невозможно не заметить. Город казался вымершим, сквозь главные ворота виднелась пустая улица, лишь чья-то одинокая сгорбленная фигура маячила у ворот, но быстро скрылась в глубине, заметив путников. Ни стражи, ни повозок на входе в город. — Кажется, сюда уже добрался апокалипсис, — Инанна хотела было шагнуть в ворота, но Ахелу остановил ее, войдя первым. Внутри на улицах возле стен было тоже немноголюдно, но до слуха доносился шум толпы, далекий гвалт, словно шуршание листьев пальм. Они пошли сквозь опустевший рынок, однако ближе к центру людей становилось больше. В основном, по пути попадались либо немощные старики, либо совсем маленькие дети, они не принимали участия в том, что происходило у изножья дымовых колонн, тянущих ввысь свои черные руки. Инанна, оглядевшись, открыла карту города и «прогулялась» по улицам. Шумная толпа устроила странные пляски вокруг костра, в котором лежало нечто, напоминающее человека — кукла из дерева, возможно, олицетворяющая одного из них, шумерских богов. — Эти звери не заслуживают милосердия, — проскрежетала она, свернув изображение. — Нам туда. Инанна указала в переулок между домами, уверенно идя к цели. — Откуда вы знаете, куда идти, Ваша Светлость? — спросил Ахелу, ведь вчера со слежки за Нингишзиду вернулся ни с чем; тот не покидал своей опочивальни в Кише. — Среди всех мест этого города Мардук мог выбрать лишь два. По одному адресу находится дом старейшин Содома, это удобное место, — пояснила она. — Но мы отправимся сначала по другому, так как дом старейшин — наверняка первое место, которое обыскала стража наследного принца. Если Мардук и был там, то, несомненно, унес ноги. — Может быть… — неопределенно согласился Ахалу. Шестое чувство велело ей следовать в другое место, невзирая на то, что Мардук мог спрятаться в доме старейшин так ловко, что его никогда никто не нашел бы. Он был мастером пряток вот уже более тысячи лет. — В месте, куда мы направляемся, находится обитель отреченных. Стража вряд ли могла туда наведаться, а даже если и наведалась, то более чем уверена, что они быстро унесли ноги от смрада и вида гнойников на лицах и телах несчастных. Мардуку зараза не страшна, как и всем нибируанцам. Однако Нинурта никогда бы до этого не додумался. Моя интуиция редко меня подводит. — Как мы туда попадем? Инанна отодвинула ткань пояса, демонстрируя свой маленький бластер, мысленно коря стража за недогадливость. Однако помимо бластера за пояс был заткнут крошечный пузырек с мутноватой жидкостью. Ахелу едва не зарычал в ответ на ее неблагоразумность. Обычно, делая вылазки в тот или иной город, она всегда придерживалась тщательно продуманного плана. Однако сейчас, не имея на стратегию времени, Инанна сошла с ума, не понимая, что бластеры могут не спасти их от расправы, учитывая настроение этого региона. — Я рекомендую вам сейчас же передумать! — рявкнул он неожиданно строго. — Даже если я и прикрываю все ваши авантюры, это не значит, что я не думаю о вашей безопасности. Я именно для этого и приставлен к вам! Это глупо, Ваша Светлость! Это невероятно самонадеянно и глупо! — У меня нет времени препираться с тобой! — парировала она, злобно шипя. Тотчас Инанна ускорила шаг, оставив Ахелу в замешательстве. Он смотрел в ее удаляющуюся спину недолго, всего секунду или две, прежде чем, выругавшись, поспешить следом. Инанна вела себя глупо, и Ахелу не понимал, как можно так легкомысленно рисковать жизнью ради предателя. Она была могущественной царицей Шумера, ответственной за весь этот регион, слишком важной персоной, чтобы совершать подобные поступки. Мардук постоянно вставлял ей палки в колеса, настраивая народ против своих богов, Инанна неоднократно подвергалась осуждению Энлиля, не способная остановить людские волнения, и теперь, невзирая на то, что именно из-за Мардука она рисковала благосклонностью деда, Инанна вновь совершала необдуманное, дабы спасти его… Сам Ахелу вот уже пару раз уничтожал его преследователей, становясь невольным участником ее безумия. Как глубоки и неразумны были чувства к предателю? Насколько давней была эта история? Он слышал лишь, что его госпожа предназначалась в жены младшему брату Мардука, и, конечно же, он знал, какой расправе подвергся несчастный Думузи, и что с тех пор сознание Инанны переменилось, она стала совершенно другой — злобной, властной, развращенной обманщицей. Ахелу слышал, какой жизнерадостной Инанна была до смерти Думузи, она несла в себе исцеляющий свет, была одинаково добра к людям и к нибируанцам. Тогда ее называли прекрасной Хатор, изображая с рогами, удерживающими солнечный диск — знак Амон Ра, его знак… Из символа женственности, продолжения рода прекрасная Хатор превратилась в Сехмет, богиню войны и палящего солнца. Воистину Мардук был злом, он извратил ее разум, и, невзирая на все его злодеяния, Инанна оставалась верна своим чувствам. Ее ненасытность в мужжчинах была следствием невозможности дотянуться до одного-единственного, дорогого сердцу… Ахелу не имел права на подобные мысли, он был лишь сыном банковского служащего без особых средств и без титулов. Она остановилась за углом, выглядывая на грязную площадь, полную нечистот, странной консистенции луж. Находясь в низине, это место даже посреди иссушеной пустыни разило сыростью. Настоящая свалка, мусором здесь были и люди. Даже бравый Ахелу ужаснулся, увидев труп, лежащий в позе эмбриона в луже возле здания, куда направлялась Инанна. — Вы все еще думаете, что эта хорошая идея? Она прижала к носу край платка, не в силах выдержать смрад и глухо ответила:  — Я очень хорошо знаю Мардука, Ахелу, это отличное место, чтобы укрыться. Она не сочла нужным сообщить ему о том, что именно об этом месте рассказали ей шпионы, которым пришлось унести ноги, так как люди распознали в них нибируанцев. Люди распознали нибируанцев… Это казалось по меньшей мере странным, и Инанна была уверена, что на них использовали идентификатор. Она открыла дверь приюта прокаженных, но позволила войти Ахелу первым. Здание казалось заброшенным, с поваленной колонны вспорхнула птица, вылетев наружу сквозь дыру в крыше, проливающую достаточно солнечного света, чтобы разглядеть обстановку. С потолка свисали лохмотья ткани, быть может, некогда служившей заграждением, делившим большой зал на несколько частей. Пауки сплели узор между стеной и покосившейся обезглавленной статуей, судя по грифону в руке, изображавшей Нинурту. — Кто почтил своим присутствием дом отреченных? — раздался голос не то за спиной, не то спереди; отражаясь от стен, любой звук терялся в пространстве, и сложно было установить, откуда он шел. Инанна обернулась в нужную сторону интуитивно, обнаружив человека, что, опираясь на трость, смотрел на них с подозрением. Его впалые щеки, худоба и желтизна белков глаз наводили на мысль о некоторых болезнях. Почему же, интересно, Мардук, столь любящий свой народ бог, не может вылечить этого мужчину? Возможно, у него скоро откажет печень… — Я — целитель из Шуруппака, а это мой подмастерье, — не растерялась Инанна, мгновенно придумав ложь. — Я слышала, что вам нужна помощь. Он сощурился оглядывая пришельцев. Инанна только сейчас задумалась о том, что выглядит слишком ухоженно для простолюдинки. — И где же лекарства, которые вы наверняка должны были принести с собой? — он пытливо поднял бровь, которую пересекал розовый след свежего шрама. — Нас обокрали еще в Гоморре, — она сделала скорбное лицо. — Нам пришлось разделиться с еще одним подмастерьем, он отправился обратно в Шуруппак, чтобы просить моего отца, главного целителя Хёнсы, выслать еще лекарств, — на ходу сочиняла она, заодно и наводя несчастного на мысль о том, что ее красивая и ровная кожа — следствие достатка. Помолчав еще с десять секунд, оглядывая пришедших, старик шумно выдохнул и скомандовал: — Ждите здесь, — сказал он и заковылял к длинному коридору, оканчивающемуся высокой дверью. — Ваша Светлость, вы уверены, что нам стоит ввязываться в эту авантюру? — спросил Ахелу и тотчас получил презрительный колкий взгляд. — Просто выполняй, что я говорю, если нам придется помогать больным. Через десять минут томительного ожидания к ним вышел на вид здоровый юноша, но спустя секунду стало ясно, что он прячет обрубок руки. Непригодный для работы на каменоломне или в шахте, он нашел пристанище в доме отреченных. — Мы ждали вас, госпожа целитель, спасибо что прибыли так скоро! — неожиданно радостно сказал он. Инанна и Ахелу переглянулись в непонимании. Возможно, эти люди и впрямь кого-то ждали, но сейчас это было не важно, это был их входной билет в место, где наверняка скрывается Мардук. Они проследовали за юношей по коридору. Инанна была максимально бдительна, уверенная, что охрана из калек, выставленная у входа в обитель, была не спроста. Ее шпионов распознали, а значит, у них, вероятно, могли быть некие детекторы. «Случайно» задев плечом спутника, она кивнула на прибор припрятанный за поясом одного из них. Ахелу понял все сразу — это был сканер уробороса — самый простой способ вычислить нибируанца. Сканер распознавал невидимую татуировку и чип, вшитый в плечо. Подходя ближе, Инанна все больше волновалась, она была почти уверена, что сейчас их раскроют. — Небольшая формальность, чтобы войти в дом отреченных, — сказал юноша. — Вам нужно пройти одну процедуру… — затем, внимательно посмотрев на нее, произнес незнакомую фразу: — Рала’ах усхери. Повисло молчание, Инанна сначала не понимала, что от них требуется, вероятно, нужно было что-то ответить. Ее предчувствие говорило, что ответ на эту кодовую фразу должен быть крайне простым. Звучание и произношение напоминало один из древнейших нибируанских диалектов — на таком все еще говорила община, отвергающая блага технологий. Ахелу потянулся к бластеру, осознавая, что они провалились уже на первом этапе проверки. Теперь и он понимал, что подобная охрана и каверзная фраза явно таили за собой сокрытие неких тайн. — Ресухи хала’ар, — неожиданно уверенно сказала его спутница, улыбаясь. Ахелу слабо понимал наречие общины с Нибиру, но когда до него дошло, что это именно оно, он повторил ее фразу. Невзирая на бесконечно неразумные поступки, Инанна была умнее многих. По крайней мере, она с легкостью разгадала анаграмму: «Рала`ах усхери» означало — «бессмертно сердце бога», «ресухи хала`ар» — «незабвенна душа человека». Удивительно, что для пароля и отзыва людей Мардук использовал подобную анаграмму. Ответ не был прост, о нем можно было догадаться, если крепко задуматься, но Ахелу также понимал, что Инанна попросту могла знать ответ изначально. Их с Мардуком объединяло общее прошлое. Казалось бы, они нашли ответ на фразу, но на этом проверка не закончилась. Когда перед ними возник сканер уробороса, Инанна задержала дыхание, понимая, что лучше уносить ноги, однако тут из глубины помещения раздался крик, полный боли. — О, боги, что вы делаете! Вы убьете его! — рявкнула она и кинулась было к очевидно умирающему человеку, над ногой которого зависло лезвие. Он кричал и сопротивлялся ампутации. Инанну остановили охранники, но юноша, помедлив всего секунду, кивнул, чтобы ее отпустили. Моментально растолкав извергов, Инанна увидела жуткую гангрену стопы, больного била лихорадка. Заражение пошло выше. Но еще больше ее возмутило ржавое лезвие пилы. — Этим нельзя! Он умрет от заражения и боли! А если вы не перевяжете артерию, то точно от потери крови! — она кричала на явно далёких от медицины людей, как на несмышленых детей. Инанна стала командовать и подозвала своего «подмастерье», наказав ему найти самый чистый клинок и принести кипяченой воды. Всего через десять минут возле несчастного уже кипела работа. Она использовала жидкость из принесённой с собой бутылочки, капнула пару капель на кусок ткани и заставила пациента вдыхать через эту ткань, ожидая, пока его сбивчивое дыхание не выровняется. Одолжив пояс одного из присутствующих, Инанна умело наложила жгут и, обмыв кипяченой водой область ампутации, приказала Ахелу действовать, опасаясь, что у нее самой не хватит сил распилить кость. Инанне в целом было плевать на бедолагу, она развела бурную деятельность в надежде, что новые знакомые забудут о сканере. Бедолага вероятно умрет от нового заражения, уже ослабленный организм вряд ли справится. Об антисептиках не было и речи, людям их не давали. Ахелу и Инанна были в крови несчастного, и пока Инанна давала указания касательно ухода за пациентом, на нее смотрели десятки глаз. — Есть ли у вас во что переодеться? — она посмотрела на свое одеяние. — Или же можно продолжить с тяжелобольными в этом наряде? — Когда прибудут лекарства, госпожа лекарь? — Не более пяти дней, — ответила она. — Если мой подмастерье не потеряется в пути и не будет снова ограблен… Люди забыли о том, что их нужно просканировать на предмет уробороса. Возможно, они не придавали этому особенного значения, ведь для них технологии оставались закрыты и несущественны. К вечеру Инанна выбилась из сил, но кто-то из женщин одолжил ей тогу, а для Алеху нашлось схенти. — Завтра вечером от этого места не останется и горстки пепла, нам нужно уходить, Ваша Светлость, — полушепотом сказал он, присаживаясь на выделенную им лежанку — набитый сеном матрас. — Мы еще не нашли, что искали. Инанна устала, ее наверняка хватились и подняли тревогу. Но они не могли уйти, им пришлось помогать еще многим больным. Они глядели в оба, надеясь найти намек на присутствие Мардука. Угол, отгороженный тканью наподобие шатра, позволял наблюдать за входящими в обитель отреченных. Отсутствие приличий в этом месте играло им на руку, и Инанна с Ахелу могли находиться вместе. Во время пребывания здесь, невзирая на очевидность некоего стратегического объекта из-за проверок, да и вообще наличия у простых смертных сканера, Инанна обнаружила еще одну дверь, однако в течение дня никто туда не заходил и никто оттуда не появлялся. Возле двери все время сидел человек, безучастно взирающий перед собой. В этом огромном помещении было более пятидесяти прокаженных и калек. Практически никому из них, кроме первого бедолаги, который продолжал стонать после ампутации, ей не удалось существенно помочь. У них не было даже успокоительных трав. Настоящая дыра — вот что собою являло это место. Инанна едва не уснула на подобии жёсткого матраса, как взгляд ее выловил входящих в обитель людей в надвинутых на глаза капюшонах. Один из них прихрамывал, опираясь на палку, второй держался прямо. У них были на месте все конечности, возможно, их лица покрывали струпья, но об этом оставалось только догадываться. Среди тихого разговора удалось различить только кодовую фразу и ответ на нее. Инанна практически возликовала, когда двое скрылись за таинственной дверью, где свет масляной лампы одного из них выловил ещё один коридор. Человек, сидящий на входе, вскочил с места и глубоко поклонился. — Это он? — глядя на первого, скрывшегося за дверью, спросил Ахелу совсем тихо. — Тише, Ахелу, я не знаю, — немного нервно проговорила она, однако сердце ее, исполненное надеждой, застучало сильнее. Как только последние шорохи стихли, Инанна, протянув смоченный в усыпляющем экстракте комок ткани Ахелу, указала на человека со сканером возле двери. Он, как и тот, что охранял таинственную дверь, кемарил буквально стоя, привалившись к двери. Ахелу, выбравшись из шатра приблизился и приложил ткань к его рту и носу. Охранник проснулся и задергался, вырываясь, пока не обмяк, надышавшись эфирного наркоза. Инанна, не издавая ни единого звука, подкралась к сидячему и проделала ту же операцию, Ахелу только удивился ее ловкости и силе. Он подошел к двери первым и, отворив ее, вгляделся в темноту. Там никого не было и он позволил Инанне пройти вперед. Где-то послышался шорох и удаляющийся писк, наверняка то была удирающая, почувствовав присутствие посторонних, крыса. Все стихло. В конце недлинного коридора, освещаемого светом звезд из маленьких окон у самого потолка, как и ожидалось, обнаружилась еще одна дверь. Ни единого звука не раздавалось с той стороны. И когда Инанна, коснувшись деревянной ручки, осмелилась отворить ее, Ахелу уже достал и снял с предохранителя бластер, не представляя, что ждет внутри. Ночная комната встретила их сумраком, и лишь только индикатор бластера мог давать хоть какое-то представление об очертаниях предметов внутри. На кровати, обнаружившейся у дальней стены, кто-то спал. Инанна вытащила из-за пояса бластер, напряжённо вглядываясь в умиротворённое лицо спящего. Оно было незнакомым, и внутренности ее болезненно сжались, надежда предупредить Мардука о надвигающейся смерти казалась все более призрачной. Не раздумывая, она достала небольшой кусочек ткани, проделала ту же операцию, что и с охранником на входе. Действуя жестко и умело, не позволяя вмиг проснувшемуся человеку извернуться и ударить себя, Инанна вызывала восхищение. Ахелу указал на занавесь, которая, видимо, делила комнату на две части. Аккуратно отодвинув ее, Инанна подошла ближе, сдерживая волнение. Хрупкая надежда рассыпалась в прах, перед ней предстал вовсе не Мардук. Его сын Набу, сухой старик со впалыми щеками, безмятежно спал, еще не зная, что следующий день станет для него последним. — Уходим, — тихо сказал Ахелу, понимая, что рискованный план Инанны провалился. — Что вы делаете, Ваша Светлость? — Набу, проснись, — Инанна тронула его за плечо, призывая к пробуждению. Он дернулся и открыл глаза, первое, что привлекло его внимание — два бластера, направленных на него. — Кто вы? — только и сумел прокряхтеть он. Инанна не видела его более тысячи лет, но даже в такой темноте различала глубокие морщины на лице некогда прекрасного юноши — принца Египта, нашедшего пристанище в этом грязном доме покинутых и больных людей. Неужели именно здесь, в этой постели завтра он встретит свою погибель? Инанна сожалела о его старости, сожалела о том, на каком дне он оказался по вине отца, она не осознавала, что Набу считал, что делает правое дело, что он счастлив посреди этого сброда. Для нее этот старик все еще был несмышленым мальчишкой, смотревшим на нее влюбленными глазами. — Мне нужен твой отец, — отчего-то мягко сказала она. Старик встрепенулся и теперь смотрел на нее пристально, с узнаванием, невзирая на наверняка ухудшившееся зрение. — Только ваш голос похож на пение птиц, — проговорил он тоскливо, безошибочно узнавая ее. — Как же вы сюда попали? — Набу, где Мардук? — уже с нажимом повторила она, чувствуя, что теряет драгоценное время. — Зачем вы снова бередите старые раны, Инанна? — вновь уклонился он от ответа, и тогда Ахелу пришлось прижать дуло бластера аккурат к его лбу. — А ты все еще его верный пес, Набу. Посмотри, какую жизнь он уготовил для тебя, — не сдержала Инанна своих мыслей. — Встречаешь погибель в приюте бездомных калек. — Да, я, быть может, уже почти в могиле, но моя жизнь не так уж плоха, — стал рассуждать он, словно действительно хотел поговорить с ней по душам. — Мой отец дал мне истинный смысл этой самой жизни, он научил меня любить людей, чему вы, нибируанцы, никогда не научитесь. Я обрел долгую и счастливую судьбу, и хотя путь мой был тернист и полон лишений, но я ни на секунду не сомневался в своем счастье, в закладывании камней нового мира, где люди станут свободны от оков рабства, где боги примут их за равных себе. — Этого никогда не произойдет! — рявкнула она, устав от чуши, что плел обезумевший от веры в несбыточное старик. — Но у тебя еще есть шанс продолжить свое жалкое существование, а не умереть завтра на закате! Набу, завтра пять городов превратятся в пепелище, и вы с Мардуком тоже, если останетесь здесь. — О, какой грубой и зловещей вы стали, где же та милая добрая душой девушка, что так любил мой отец? — он не слышал ее слов, словно впал в маразм, и Ахелу пришлось новым тычком лазером привести его в чувства. — Вы мучаете беспомощного старика, как некрасиво. Вам не найти моего отца, даже если он будет перед самым вашим носом, — Набу усмехнулся, по-видимому устав заговаривать им зубы. В его руке блеснул нож, и из запястья Ахелу хлынула кровь, он выронил бластер, потеряв бдительность и недооценив ловкости и лукавости старика. — Ах ты, ублюдок! — Ахелу без труда отобрал нож и наотмашь ударил его по лицу. Набу будто не ощутил боли, только улыбнулся кривой улыбкой. Невзирая на темень, Инанна была уверена, его некогда прекрасные зеленые глаза, точно такие же, как и у его матери, смотрят на нее без ненависти, но с сожалением. О чем сожалел Набу, если не о той жизни, которую даровал ему отец? Если, как он говорит, был счастлив все эти годы в своей судьбе, то он мог сожалеть только о метаморфозах той, кого видит перед собой — изменившейся, озлобленной Сехмет — богини, сломленной ошибками его отца, и в этой сломленности нашедшую силу, зиждящуюся на всепоглощающей ярости. — Уходите, здесь вам не найти его, — Набу вздохнул. — Он с миссией в другом городе. Но вы можете попробовать вернуться завтра к вечеру. — Набу, ты слышал меня? Вам нужно уносить ноги, завтра Содом, Гоморра, Адма, Севоим и Сигор будут стерты с лица Земли! — игнорируя его сарказм, попыталась враумить его Инанна. — Вы сгинете оба! В коридоре послышались шаги и тихий разговор. — Ваша Светлость, нам нужно уходить, — Ахелу моментально встал, загораживая ее от двери, в которую вот-вот должны были войти. — К чему ваше беспокойство? Разве вы, нибируанцы, не мечтаете поквитаться со мной и моим отцом? — Набу усмехнулся, и тут Инанне стало ясно, что он попросту тянет время. — На тебя мне плевать, старик, — ядовито выплюнула она. — Энлиль приказал уничтожить пять городов, чтобы достать Мардука. Он устал за ним гоняться. Если ты расслышал меня, то, повторяю, завтра вы погибнете вместе со всем этим сбродом, сжигающим статуи божеств. — И вы, стало быть, нарушая приказ царя, пришли спасти нас?.. — Нам нужно идти, — только и успел сказать Ахелу, когда дверь в помещение открылась. — Кто вы такие? — свет лампы в руках вошедших выловил из темени две фигуры, которые явно были здесь лишними. Ахелу выстрелил без предупреждения, но человек, отбросив лампу, выхватил нож, ловко метнув его в незнакомцев. Второй замахнулся топором. Ахелу оттолкнул Инанну и лезвие прочертило ему по боку. В следующий момент оба нападающих были повержены: одного Инанна уложила выстрелом в грудь, второго достал Ахелу, набросившись на него, повалив на пол и сломав шею, словно сухую ветку. — Прекрасно! — Инанна фыркнула, но внутренне порадовалась, не признав в свете упавшей, но не разбившейся лампы, в убитых того, кого отчаянно искала. — Набу, передай Мардуку мои слова, если не хочешь… Она застыла в ужасе, глядя на открытые глаза старика в постели. Набу был мертв, рукоять ножа торчала из самого его горла, он умер мгновенно, скорее всего, лезвие не просто разрезало сонную артерию, оно вошло дальше, разрубив позвоночник в шейном отделе. Единственной мыслью было бежать, и Ахелу, схватив за руку, потянул её прочь. Что встретит их снаружи — спящая или бодрствующая охрана? Пришедшие в спальню к Набу ночью явно не ожидали гостей, они, вероятно, по глупости своей дали возможность охранникам поспать, не заметив, что сон их чрезмерно глубок. На этот раз удача благоволила Инанне — главный холл обители отреченных был тих и умиротворен, лишь в дальнем шатре горела лампа. Набу был мертв. Инанна не понимала, как могло произойти подобное. В его лице она потеряла связного и сожалела о его гибели только в этом ключе. Она шла по ночной улице Содома, не боясь, что на них могут напасть. В это неспокойное время здесь наверняка царствовал разбой. — Выход из города в той стороне, Ваша Светлость, — остановил Ахелу, когда Инанна повернула в неправильную сторону. — Нам нужно проверить дом старейшин. Он наверняка там. Набу сказал, что мы не поймаем Мардука, даже если он будет перед самым нашим носом. Мардук в городе, Ахелу. — Набу сказал, что он с миссией в другом городе… — Очевидно, он солгал. Ахелу только открыл рот, чтобы возразить, однако понимал, что она не захочет слушать его предупреждений об опасности. И он сделал выбор: ему пришлось отречься от своего обещания следовать ее приказам и, догнав на повороте, грубо, без предупреждения, напасть на нее, оглушив прикладом бластера… Ахелу, конечно же, поплатится за столь варварский метод, однако выполнит свой первоочередной долг и приказ Сина — вмешаться, если легкомыслие Инанны заведет ее слишком далеко… Он легко взвалил её безвольное тело на плечо и понес обратно к выходу из города, словно мешок с крупой. Добравшись до темного оазиса, где они оставили транспорт, он усадил ее в под. Инанна погрузилась в глубокий и долгий сон без сновидений… И ей не суждено было увидеть того ужаса, что свершился не только над пятью городами, но и надо всей Землей… *** Словно огромный лопнувший фурункул, на коже Земли зиял кратер взрыва Великой Бомбы Алау, его было видно даже сквозь пелену дыма, гуляющего надо всем Шумером. Нергал просчитался, и, хотя взрыв не задел соседние города, радиоактивное облако стало распространяться во все стороны, доходя до Инды и даже до земель за Великим морем и Западным океаном, делая планету непригодной для жизни. Лучевая болезнь непременно убьет все население, и потому у нибируанцев оставался только один выход — бежать. Энлиль едва не казнил не только Нергала, но и Нинурту, принимавшего участие в зачистке. Отныне нибируанцы потеряли источник моноатомного золота, и хотя атмосфера Нибиру не была восстановлена до конца, им пришлось забыть об этой проблеме на долгие тысячи лет, а затем снова вернуться на Землю… *** Инанна сидела в кресле, зафиксированная креплением безопасности. Это был салон ее шаттла. Сообразив, что случилось, она воспламенилась, словно ветошь, брошенная в огонь. Прежде чем потерять сознание, она вспомнила мгновенную боль, которую ей принес удар по затылку. А дальше — темнота. Ахелу предал ее. Ее страж, клявшийся всегда быть верным своей госпоже, посмел вырубить ее. Неслыханная дерзость! Отстегивая крепление безопасности, Инанна с удивлением обнаружила, что облачена не в одно из своих платьев, и не в одеяние простолюдинки. На ней был летный костюм для космических путешествий. Поначалу она решила, что глаза обманывают ее, но, вмиг сообразив, что именно не так, она бросилась к иллюминатору, чтобы в ужасе обнаружить приближающийся золотой шар планеты Нибиру… *** *Под — Гоночный под (англ. Podracer) или кар — репульсорное транспортное средство, использовавшееся во время гонок на подах по всей галактике, но чаще всего на территориях Внешнего кольца, где царило беззаконие. (отсылка к Звездным Войнам) **Дамский сверчок — не нужно объяснять тем, кто смотрел Men in black: D https://cs.pikabu.ru/images/big_size_comm/2013-04_5/13666298914847.jpg