Замок из стекла

'Cause I'm only a crack in this castle of glass Hardly anything else I need to be 'Cause I'm only a crack in this castle of glass. Hardly anything left for you to see For you to see (Linkin Park, Castle Of Glass)

Я поёжилась, когда порыв ветра из приоткрытого окна обдал меня своим дыханием — слишком холодным для ранней осени. Уже было довольно поздно, и я с трудом заставляла себя фокусировать взгляд на точках с экрана планшета, которые отмечала красными маленькими флажками на лежащей передо мной карте. Мы с ребятами каждый день собирались в небольшом помещении, служившим раньше инженерным отделом, который временно не функционировал из-за событий с Айли. Среди ковчеговцев и раньше было не так много специалистов, способных реанимировать технику и отрегулировать работу линии электропередач, а теперь и подавно: урон, нанесенный землянами и Айли, значительно сократил численность Небесного народа. Теперь бы мне с лихвой хватило пальцев на обеих руках, чтобы перечислить тех, кто мог настроить рацию. Поддерживать работу целого лагеря оказалось достаточно нелегко, и потому левое крыло со всеми прилегающими к нему комнатами, включая эту, было обесточено и закрыто на неопределённый срок. Впрочем, это не помешало Рейвен каким-то образом запустить аварийный генератор, чтобы осветить это помещение, которое мы, остатки Сотни, выбрали для своих нужд. Безусловно, наше вторжение не осталось незамеченным, но никто с нами не спорил — не мешаемся под ногами и ладно. «Аркадия» переживала тяжелые времена, сосредотачивая людские резервы на поддержании жизни лагеря. Я никогда не задумывалась, как тяжело обеспечить бесперебойное электричество, водопровод и отопление. Как сложно отлаживать работу пищеблока, когда запасы продовольствия не пополняются, потому что земля вокруг лагеря не пригодна для сельскохозяйственных работ, а вся дичь в близлежащем лесу мигрировала подальше от оружейных выстрелов. Теперь считалось большой удачей, если кто-то возвращался с куропатками в руках. Конечно, у нас ещё оставались сублимированные продукты, которые мы ели, живя на Ковчеге, но провизия была на исходе, и это означало, что лагерь ждал голод. Подперев голову руками и глядя на расплывающиеся перед глазами буквы и линии на карте, я думала о том, что не заметила, когда всё стало таким сложным. Наша жизнь всегда была выживанием — что на Ковчеге, что на Земле. Но миг, когда все оказались в тупике, пролетел мимо меня. Раньше любая проблема имела решение. Зачастую безумное и непростое. Почти всегда трудновыполнимое. Но всё-таки решение. Тогда, в Городе Света, слушая Айли, я была уверена, что мы справимся, что найдем выход. Все вместе. И моя уверенность не исчезла, даже когда Беллами, выслушав удручающие новости, невидяще прошел на балкон, не обронив ни слова. Не исчезла она и когда в Полисе Кейн мягко, но решительно попросил меня больше не лезть в дела кланов, пояснив, что я и так сделала слишком много и заслужила отдых. Мне казалось, что всё это — последствия шока. Что, когда мы вернемся в лагерь, разрешение проблемы не заставит себя ждать. Сейчас, вспоминая о моих оптимистичных надеждах, я еле сдерживала себя, чтобы не вскочить и не смахнуть со стола карту Западного полушария и разбросанные в беспорядке бумаги. Каждый день представлялся мне измеряющими наши жизни часами. Тик-так. Прошел ещё один день, а ты не приблизилась к разгадке. Тик-так. Закончилась очередная неделя, а ты не знаешь, что делать. Тик-так. Выхода нет, Кларк. Уставившись на флажки, с помощью которых следовало выбрать, к какой станции можно было отправиться, чтобы Монти или Рейвен могли хотя бы оценить шансы, как разобраться с неминуемым взрывом, я думала, что, возможно, мы были неправы, когда хотели решить нерешаемое. Ведь «Аркадия» находилась практически посередине трех действующих АЭС! Как можно что-то придумать, если в лагере нет ни одного физика-ядерщика? — Давайте сыграем, — неожиданно предложила Харпер, звонкий голос которой заставил меня вздрогнуть. Я неохотно отняла взгляд от флажков и посмотрела на девушку. Она уже давно находилась в комнате, но всё это время молчала, не вмешиваясь в наш «мозговой штурм». — Конечно, сейчас самое время играть, — проворчала Рейвен, поднимаясь с соседнего стула, чтобы закрыть окно. — А почему нет? Мы постоянно торчим здесь и уже набили оскомину с этими станциями, — произнесла Харпер, откидываясь на спинку небольшого дивана. — Нам давно пора расслабиться. — И во что же ты предлагаешь играть? — усмехнулся Миллер. — В «Монополию» или нарды? — В карты? — подал голос Монти, который уже битый час пытался настроить навигатор. — Что за ерунду вы предлагаете, — возмущённо передернула плечами девушка. — Разумеется, в «Правду или действие». Джаспер, ползающий по полу в попытке отметить маркером более практичный путь к АЭС на большой карте Северной Америки, засмеялся: — Спасибо, я пас, — затем он перевел взгляд на Рейвен: — Ты не могла распечатать карту с масштабом, что ли? Как ты предлагаешь мне составить маршрут, если я элементарно не могу просчитать координаты? Харпер резко выпрямилась, не давая Рейвен ответить. — Вот об этом я и говорю! Мы слишком устали! Нам необходимо отдохнуть, чтобы двигаться дальше. — Может быть, тогда нам всем стоит пойти поспать, не считаешь? — иронично спросил Беллами. Я перевела на него взгляд, заметив, каким он выглядел изнеможённым. После того, как Октавия, на свой страх и риск, не согласовав с Кейном, которого снова признали канцлером, и наперекор Беллами, отправилась к Луне, не без моей помощи незаметно улизнув из лагеря, он разговаривал со мной исключительно по делу, стараясь лишний раз не обращаться ко мне. Я понимала, почему он злился на меня, но я просто должна была помочь ей — ведь это могло спасти невинные жизни. К тому же есть шанс, что Луне известна другая заброшенная нефтяная платформа или даже баржа, способная перевезти нас подальше от небезопасных земель. — Нет, — протянула Харпер. — Время еще детское: начало одиннадцатого вечера. И наверняка завтра вы все опять начнете весь день изучать карты и книги, а потом снова завалитесь спать. Мы живем в чертовом дне сурка. Давайте потратим хотя бы один вечер на себя? Потом у нас может и не быть возможности повеселиться. Когда нам жить, если не сейчас? Повисла гнетущая тишина, и я почувствовала, как время словно замедлилось, давая в полной мере осознать смысл сказанных ею слов. Мне на самом деле давно не удавалось провести даже час наедине с собой, не скатываясь в болезненные воспоминания и мысли о новом конце света. Каждое мгновение своей жизни я посвящала поиску альтернативного пути, способного вывести нас из тупика. Я изматывала себя книгами, в которых не понимала ни строчки, а когда на них не хватало сил, старалась внести свой вклад и помочь, чем могла в лазарете. Ежедневно возвращаясь в комнату, я буквально падала от усталости на кровать, чтобы уже во сне посмотреть на свои кошмары. — А вот я, — весело проговорил Брайан, прерывая молчание и плюхаясь рядом с Харпер на диван, — совершенно не против поиграть. Плюс у меня с собой есть бутылочка кое-чего вкусного, которая, правда, принадлежит нашему злобному повару… Но неважно. На самом деле, ребят, мне уже тошно глядеть на ваши кислые лица. — «Кое-что вкусное» — это небось брага из яблок? — ехидно поинтересовался Джаспер, крутя в руке маркер. — Прошу заметь, мистер Джордан, — сухо произнес Брайан, — что в наше время, сей великолепный напиток приравнивается к благородной амброзии. И мне помнится, вы раньше им совсем не брезговали. — Какая у тебя хорошая память, — огрызнулся Джаспер. — Так вместе же пили, — миролюбиво улыбнулся юноша. — Знаете, а я тоже «за». Если я увижу ещё хоть одну формулу, то просто взорвусь, — неожиданно подала голос Рейвен. Я изумленно на неё посмотрела. Все эти недели она провела, не расставаясь с компьютером, выделяя себе лишь пару часов на сон. Рейвен одержимо старалась понять принцип действия системы управления поршнями, обеспечивающими стабильность работы ядерного реактора. Но чем усерднее она корпела над данными, тем дальше была в своих начинаниях. Неудачи и постоянный недосып сделали её постоянно раздражительной и всем недовольной, поэтому услышать от неё согласие отвлечься на такую чепуху, было странным для каждого из нас. — Что вы все на меня так уставились? — девушка фыркнула и, отойдя от окна, начала копаться в коробках, нагроможденных друг на друга в углу комнаты.  — Как же карта? — удивленно воскликнул Джаспер. — Ты ведь сама требовала проложить маршрут. — А я и сейчас требую, но думаю, что этим можно заняться и завтра, — произнесла Рейвен, не оборачиваясь. — Монти? Миллер? — спросила Харпер, поворачиваясь к парням. — Позволь спросить, «Правда или действие» — это та игра, в которой я смогу задать любой вопрос, и человек не сможет отказаться отвечать или солгать? — осведомился Миллер, глядя на Брайана. — Да, — засмеялась Харпер. — Или же ты сможешь загадать ему сделать что-то, что давно хотел, но стеснялся попросить. — Эй, — Брайан шутливо ткнул девушку локтем, — ты тут на что намекаешь? — Я просто поясняю правила игры. Наконец найдя то, что она искала в одной из коробок, Рейвен удовлетворительно хмыкнула и повернулась к нам, держа в руках стопку одеял. — Я так и знала, что эти ленивые инженеры поленятся разобрать коробки, — она развернулась к Монти. — Что сидишь? Помоги девушке разложить одеяла на полу. — Из-за больной ноги, когда дело доходило до излишних физических движений, она становилась весьма резкой, стесняясь своей слабости. Я наблюдала, как ребята суетятся, отодвигая диван, чтобы освободить пространство для игры. Джаспер, который в начале разговора категорически отказался играть, тоже принимал активное участие, устилая одеяла, чтобы было удобнее сидеть. Только я и Беллами не сдвинулись с места. Какие бы жуткие вещи с ними не происходили, они оставались сущими детьми, детство которых было изувечено вечными запретами и ограничениями Ковчега. Детьми, которые попали в Сотню из-за мелких проступков. Детьми, которым пришлось рано повзрослеть, чтобы выжить. Взрослыми, которые стремились хоть на миг вернуть беззаботность и безмятежность. В глубине души я завидовала их легкой ребячливости и оптимизму, который не пропадал, натыкаясь на извечные препятствия, которые были теперь нашими постоянными спутниками. Тот же Джаспер, казалось, смог отпустить смерть Майи и теперь, невзирая на новую угрозу, сохранял спокойствие. Радиация представлялась им некой абстрактной ерундой, от которой наверняка нашлось бы лекарство. Болезнью, которая бы их не коснулась. — Кларк, ау! — Рейвен хлопнула в ладоши, привлекая моё внимание. — Оторви уже свою задницу от этого стула. Иди к нам. — Я не… — Слушать ничего не желаю, — перебила она меня, уперев в бока руки. — Ты вполне можешь позволить себе отвлечься от этой грешной карты и выпить с нами. Я уже набрала в легкие побольше воздуха, желая непреклонно отказать, как Рейвен в сердцах воскликнула: — Боже, Кларк, да брось ты эти флажки! Пожалуйста! Что-то в тоне Рейвен было такое, что заставило меня с шумом выдохнуть, не сказав ни слова. Я смотрела на неё во все глаза, прикидывая во что может вылиться эта игра. Конечно, я постоянно общалась с ребятами, и мы совместно искали ответы среди бесконечных вопросов. Но между нами установились довольно прохладные взаимоотношения, которые я не знала, как можно улучшить. Неприятнее всего оказалось осознание того, что я сама была виновата в воздвигнутых между нами стенах, которые могло разрушить лишь время. Когда я сбежала из лагеря, желая зализать раны, я испытывала стыд за веру в союз с Лексой и не думала о том, что необходимую мне поддержку стоит искать среди своих друзей. Теперь же мы все дружно делали вид, что ничего плохого никогда не происходило между нами. Возможно, если притворяться, что ничего не было, то это на самом деле станет так. Мы были командой, а вот будем ли вновь друзьями? Иногда мне казалось, что мы находимся рядом лишь потому, что Беллами — клей, который нас объединяет. Если бы не он, то какова вероятность, пересекись мы случайно с Монти или Рейвен в коридоре, что разговор мог не ограничиться равнодушными «привет» и «пока»? Не найдя достойной причины для отказа, кроме как своего паршивого настроения, я подумала, что эта игра именно то, что могло помочь мне, если не сломать, так хоть сделать эти стены тоньше, и не случится ничего страшного, если мне придется ответить на пару нелепых вопросов и совершить несколько дурацких действий. — Ладно, сыграю с вами, — я поднялась и погрозила пальцем уже успевшим усесться на покрывалах Миллеру и Брайану, славившимися своими приколами. — Но только мы будем играть нормально. Без всякого там «покажи нам грудь» или «засунь в нос тампон». Они засмеялись, а Монти прыснул: — Кларк, мне искренне интересно, с кем ты играла раньше. — Это уже не столь важно, — отмахнулась я, обходя стол, чтобы подойти к ребятам, которые уселись кругом. — Ну, а ты? — спросила Рейвен за моей спиной. — Составишь нам компанию? — Нет уж, увольте, — насмешливо ответил Беллами. — Правильно, — согласилась Рейвен. — Должен же кто-то быть нянькой и следить за нашим поведением, пока мы распиваем незаконно добытый алкоголь. — Не то что бы незаконно, — медленно произнес Брайан. — Но повар тебе её не дарил? — Нет. — Значит незаконно, — флегматично заявила девушка. Я оглянулась назад, намереваясь уговорить Беллами поиграть, но увидела лишь его спину. Он стоял у доски и что-то писал маркером, показывая всем своим видом, что ему не до глупых игр. Уже давно с Беллами явно что-то происходило, и в последние дни особенно заметно. С нами всеми что-то было морально не так, но он всегда казался мне сильнее других. Более психически гибким, более приспосабливаемым к обстоятельствам. Он старался не показывать этой несвойственной ему усталости, и вёл себя будто он в порядке, но периодически она проскальзывала в его словах и жестах. Беллами наверняка беспокоился из-за отъезда Октавии, да и работал не меньше нас, но это изнеможение было вызвано чем-то ещё. Мне не нужно слышать от него ни слова, чтобы понять, что он переживал тяжёлые времена. Я чувствовала, что корни его меланхолии уходят в историю с Пайком, последствиями которой стала смерть Линкольна и отчуждение сестры. И я честно не единожды старалась поговорить с ним, намереваясь облегчить его ношу, но он не желал помощи, и просто однажды я перестала пытаться — есть демоны, которых человек должен преодолеть сам. Ему тоже стоило бы на сегодняшний вечер отвлечься, но его рука столь решительно выводила символы на доске, что я поняла, что он вряд ли согласится. Пожав плечами, я уселась по-турецки напротив Джаспера и потрясенно уставилась на «бутылочку», о которой говорил Брайан. Я ожидала увидеть тару из-под виски или водки, но никак не стеклянную пятилитровую банку, в которой маринуют огурцы. — «Бутылочка»? — Да полно тебе, Кларк, — усмехнулась Харпер. — Нас много, а эта брага наверняка слабоалкогольная. — Пока не попробуем, не узнаем, — сказал Миллер, протягивая мне наполненную прозрачной жидкостью алюминиевую кружку. — Рейвен? — Да иду я, иду, — проворчала девушка, усаживаясь рядом со мной. Когда все уселись, Харпер подняла кружку и, улыбаясь, произнесла: — За нас! — За нас! — повторила я со всеми, чокаясь кружками. Вдохнув неприятный аромат непонятного пойла, которое по словам Брайана было вкусным, а судя по запаху тошнотворным, я сделала большой глоток и почувствовала, как алкоголь горящим потоком обжёг мне горло. Я закашлялась, стараясь подавить рвотные позывы и смахнула рукой выступившие слёзы. — Брайан, что за дрянь ты нам подсунул? Какая ещё брага? — сипло спросил Монти, которому напиток тоже не понравился. — На вкус хуже самогона, — поморщившись, заметил Миллер. — А я и не говорил, что это брага, — отозвался Брайан, спокойно допивая свою порцию. — Это сказал Джаспер, а я не стал отрицать. Это, так, использовали рецепт травяной настойки от землян. — Никогда такого не пробовала, — буркнула Рейвен, отставляя в сторону свою кружку. — Где были мои мозги, когда я это пил? — мрачно произнес Джаспер. — Надо будет повторить, — Харпер довольно хмыкнула. Мы все удивленно на неё уставились, а девушка пояснила: — А вы попробуйте постоянно стоять в карауле в ночную смену, и не такое выпьете, чтобы согреться, — она окинула нас взглядом. — Пора играть! Поскольку это была моя идея, то первой ходить буду я. Все же знают правила? Человек спрашивает другого: «Правда или действие»? Тот что-то выбирает и ведущий должен задать вопрос или сказать, что нужно сделать. После того, как игрок исполнит требуемое, он сам становится ведущим. И, конечно, каждый из нас должен сделать глоток после хода каждого игрока. — Нет такого прави… — растерянно сказал Монти, но девушка быстро его перебила: — Милый, пора повеселиться, — сладко пропела Харпер и повернулась ко мне: — Кларк, правда или действие? Вопрос застал меня врасплох. Совсем не ожидала, что буду первой. Я растерянно молчала, не зная, что выбрать. Наконец я решилась и твердо произнесла: — Действие. — Отлично, — она улыбнулась. — Ты слишком напряжена. И это нужно исправить. Я хочу, чтобы ты выпила залпом полную кружку этой непонятной бурды. Миллер засвистел, выражая своё одобрение, а Рейвен похлопала меня по плечу. Я быстро покачала головой и пробормотала: — Я не буду пить… — Кларк, ты сама выбрала действие. Ты должна выпить, — развела руками Харпер. — Она права, — согласилась Рейвен. — Да это такой пустяк, — произнес Брайан, подливая мне настойку. — Не хуже, чем облизать рацию. Недовольно глядя на Харпер, я взяла кружку, ощущая, как сама мысль отпить, вызывает по всему телу дрожь и тошноту. Мне казалось, что стоит просто даже попытаться отхлебнуть, как дело закончится совсем не радужно. Помедлив, я задержала дыхание и сделала глоток, желая быстро закончить со столь неприятным делом. Горло снова обожгло, но я продолжала пить, игнорируя огонь, заструившийся по пищеводу. Когда кружка опустела, я раздраженно отодвинула её от себя, мысленно уговаривая себя перетерпеть и не извергать содержимое наружу. Опустив голову и закрыв глаза, я ждала пока меня отпустит, и я смогу вздохнуть во все легкие, не рискуя захлебнуться собственным кашлем. — Запей, Кларк, — тихо предложила Рейвен и протянула мне бутылку с водой. Я выхватила из её ладони бутылку и жадно припала к горлышку, ощущая, как становится легче и блеклые пятна перед глазами отступают. — По правилам ты должна сделать ещё глоток, — начало было Харпер, но я гневно посмотрела в её сторону, и она осеклась. — Впрочем, ты уже и так выпила. Ладно уж. Остальные чего ждут? Пейте. — Твоя очередь. Спрашивай уже, — нетерпеливо обратился ко мне Миллер. Всё еще тяжело дыша, я выпрямилась и посмотрела на Брайана: — Правда или действие? — Действие, — засмеялся Брайан. — Оближи рацию. — Туше, Кларк, — он вытащил из-за пазухи рацию и облизал её, демонстративно проведя по антенне языком. — Будешь знать, как ёрничать над ней, — усмехнулась Рейвен. — Это была лишь невинная шутка, — сквозь смех произнес Брайан, не забыв отпить настойку, а затем обратился к Монти: — Правда или действие? — Правда. Мне нечего скрывать, — совершенно серьезно откликнулся Монти. — С кем бы из присутствующих ты переспал? — быстро выпалил Брайан и поспешно добавил: — Конечно, за исключением Харпер. — Какой интересный вопрос, — невинно протянула Харпер, разворачиваясь к своему парню. — Мне тоже любопытно. Я впервые наблюдала, как Монти Грин стремительно краснел, становясь похожим на огнетушитель. — Ни с кем. — А вот лгать нельзя, — прокомментировал Миллер. — Говорить нужно правду и только правду. — А ведь я всегда считал, что между нами особая связь, а оно вон как, — обиженным тоном сказал Джаспер и все ребята громко загоготали. Я тоже смеялась вместе с ними, чувствуя, как по венам разливается тепло, вызванное излишней дозой алкоголя. В теле появилась приятная невесомость, боль в горле ещё была, но уже не вызывала сильного дискомфорта, и я легкомысленно подумала, что, возможно, игра ещё сможет повеселить меня. — Хорошо, — смущенно фыркнул Монти. — Пускай будет Рейвен. — Что значит «пускай»? А так ты совсем обо мне не думал, что ли? — возмущенно спросила Рейвен. — Наплюй на него, я о тебе думал. И поверь, ни один раз, — заверил её Джаспер. — Ага, небось в душе, — согласился Брайан, и они с Миллером дали друг другу «пять». — «Небось в душе», — недовольно передразнил его Джаспер и показал ему язык. — Ладно. Раз думал, то хорошо, — с трудом скрывая улыбку, ответила Рейвен. — Джаспер, — заговорил Монти, — правда или… Его перебила Харпер: — Ты пить-то не забывай. — Да-да, я помню, — он сделал глоток. — Правда или… — Действие, — теперь уже сам Джаспер оборвал друга. — В таком случае, — невозмутимо проговорил Монти, — я хочу, чтобы ты поцеловал Рейвен. — Поцеловал Рейвен? — переспросил Джаспер, не решаясь посмотреть на девушку. — Раз уж ты о ней думаешь, то я выступлю в роли купидона. — Ты давай не мешкай. Когда ещё доведется? — поторопила его Харпер. Неуклюже приподнявшись на четвереньки, Джаспер потянулся к Рейвен и коснулся её губ легким поцелуем, почти сразу отстранившись. — Эй, — разочарованно вздохнул Миллер, — вы же не на детском утреннике. — Ты не бойся. Я не кусаюсь, — подмигнула Джасперу девушка, которая потихоньку тоже начала расслабляться под влиянием настойки. — Во всяком случае, не сегодня. — Я и не боюсь, — сказал Джаспер. Он подполз почти вплотную к Рейвен, выпрямился и, ухватив за край кофты, притянул девушку к себе. Чуть помедлив, он подался вперед и накрыл её губы своими. Рейвен обхватила его за шею, прижимаясь к нему всем телом, и ответила на поцелуй. — Снимите себе номер, — пошутила я. — Я не просил вас целоваться с языком! — нет, Монти неподражаем. — Иди к черту! — Джаспер отстранился от Рейвен, и, вынув из кармана ветровки маркер, бросил его в Монти, от которого тот успел увернуться. Со всех сторон раздался смех, и я была уверена, что за моей спиной Беллами смеется вместе с нами и уже давно ничего не пишет. Не удержавшись, я обернулась, чтобы проверить свою догадку. Беллами стоял у доски, скрестив руки на груди и с кривой усмешкой смотрел на нас. Я улыбнулась ему, встретившись с ним взглядом, и поманила его рукой, приглашая присоединиться к нам. Он отрицательно помотал головой, и, подавив невольную улыбку, кивнул на ребят, дескать, продолжай веселиться. — Правда или действие, Миллер? — голос Джаспера заставил меня снова вернуться к игре. Он уже успел усесться на своё место и теперь с видом победителя взирал на свою «жертву». — Правда. — У тебя был секс с девушками? — Балбес, — проворчал Миллер. — Конечно, был. — И как оно? — поинтересовалась Харпер. — Если хочешь знать, то довольно неплохо, — язвительно произнес парень, — но не сравнить с парнями. — В этом я с тобой согласна — с парнями классно, — кивнула Харпер под всеобщий хохот. — Рейвен, а что выберешь ты: правду или действие? — хитро сощурившись, склонил голову набок Миллер. — Действие, — сообщила девушка, отпивая из кружки. — Поцелуй Кларк. Ребята заулюлюкали, заставив меня зардеться. Рейвен тоже выглядела озадаченной. Всё-таки нас по-своему связывал Финн и многие другие события, которые никак не располагали даже к шутливому поцелую. С другой стороны, хорошо, что это была Рейвен, а не Джаспер, который обычно предпочитал делать вид, что меня нет в комнате, продолжая винить за гору Везер. Да ну и пусть. Это всего лишь поцелуй. Я кивнула ей, и она быстро нагнулась ко мне, лукаво бросив взгляд на Миллера. Рейвен мягко коснулась моих губ, и я робко ответила, углубляя поцелуй. Возможно в другой ситуации я бы смогла полностью забыться и получить от процесса удовольствие, при том, что Рейвен определенно хорошо целовалась, но слыша одобрительные возгласы вокруг, я не могла расслабиться и про себя считала секунды, когда можно будет прекратить это занятие. За спиной что-то глухо упало. Вздрогнув, я прервала поцелуй и посмотрела назад. Беллами, чертыхаясь, быстро опустился на колени и торопливо начал собирать книги, которые непонятно каким образом уронил со стола на пол. Кончики его ушей покраснели, и он показался мне очень смущённым. — Беллами, — скорбным голосом произнес Миллер, — если ты видишь двух целующихся девчонок, то в этот момент их нельзя прерывать. Нужно просто смотреть и наслаждаться зрелищем. — Я случайно, — пояснил Беллами, складывая книги в стопку. — Случайно он, — фыркнул Брайан. — Засмотрелся небось. Харпер засмеялась: — Ну, тут совсем не грех засмотреться-то. Я ощутила, как краска прилила к щекам. Меня особо не беспокоило то, что ребята смотрят на нас с Рейвен, но мысль, что Беллами «засмотрелся» почему-то смутила. Беллами никогда не был обделен женским вниманием. Я сама являлась свидетельницей того, как на него смотрели многие девушки. Даже теперь некоторые не оставляли попыток пофлиртовать с ним. Однако он не подпускал к себе никого близко, предпочитая вариться в котле своих эмоций в одиночку. Эта чертова война закалила, но, как ни парадоксально, и сломала его. Я знала, что за время моего отсутствия в лагере у него появилась девушка по имени Джина, которая трагично погибла из-за козней Ледяной Нации. До меня долетали разные слухи о том, что её смерть стала катализатором, вынудившим Беллами перейти на сторону Пайка, что она была очень хорошей и сильно любила его. Но любил ли её сам Беллами? Кто-то говорил, что он просто с ней встречался, другие утверждали, что это наверняка была любовь, раз уж он с автоматом пошел за неё мстить. — Кларк, — между тем игра продолжалась, — правда или действие? — Действие, — необдуманно ляпнула я и моментально пожалела об этом. Не дай Бог, Рейвен попросит, чтобы я выпила ещё раз ту гадость. Меня тогда точно стошнит. — Сними лифчик, — Рейвен кивнула на Харпер, — с неё. Я уставилась на девушку, как громом пораженная: от Рейвен я такого не ожидала. — Мы же договаривались играть без раздевания! — Кларк, снять бюстгальтер — не значит раздеть. Ты должна стащить его сквозь одежду. — А почему именно с меня? — возмутилась Харпер. — А что, тут кто-то ещё носит лифчик? — усмехнулась Рейвен. — Не с себя же мне просить его снять. — Зачем вообще такое просить? — я отчаянно стеснялась, но не собиралась это выказывать. — Почему нельзя попросить что-то нормальное? — Игра становится всё интереснее. Я думал, что будет весьма уныло, — заметил Джаспер. Миллер пододвинул ко мне заново наполненную кружку. — Выпей для храбрости. С некоторым удивлением я поняла, что начинаю сердиться на Рейвен. Это было глупо, конечно, но я не могла подавить эмоции. — Не нужно, — сердито произнесла я и поднялась, направившись к Харпер, сидевшей дальше всех от меня. Всё-таки не стоило мне пить. Я и раньше-то не пила, а после сегодняшнего и подавно не буду. Перед глазами заплясали разноцветные огоньки и меня резко бросило в жар. В ногах появилась вялость, и я с большим трудом преодолела, пошатываясь, разделявшие нас метры. — Будь нежной, ладно? — Харпер смотрела на меня снизу вверх, закусывая губу, чтобы не рассмеяться. — Не нужно рвать на мне свитер. — Я постараюсь сдержаться, — пробормотала я, опускаясь на колени. Следующие несколько минут под разносящийся со всех сторон смех я старалась снять с неё этот дурацкий бюстгальтер. Притом, что расстегнула я застежку легко, а вот вынуть его лямки через длинные рукава было сложно.  — Кларк, ну ты что, как в первый раз, — громко сказала Рейвен. Не выдержав, я сильно потянула его и наконец лифчик оказался у меня в руках. — Ты порвала лямку, — обиженно констатировала Харпер. — Рейвен тебе свой отдаст, — небрежно откликнулась я. Теперь была моя очередь загадывать, и я знала, что Рейвен наверняка выберет действие, и потому внимательно оглядела комнату, стараясь придумать, что бы ей загадать. Первой моей идеей было отправить её к Беллами, но я мгновенно отмела эту мысль — Беллами вряд ли бы это понравилось. Второй — заставить снова целоваться с кем-нибудь, но это, скорее всего, лишь больше развеселит девушку. Потом я посмотрела в окно и «месть» была придумана. — Рейвен, правда или действие? — мой голос был мягок и ласков. И она не подвела моих ожиданий. Наверное, ей тоже было интересно, что же я загадаю. — Действие. Усевшись между Харпер и Брайаном, я указала рукой на окно. — Видишь эту прекрасную полную луну? — Вижу, — девушка осторожно кивнула, не понимая к чему я клоню. — Я хочу, чтобы ты высунулась в окно и стала волком, — ради этой затеи не жаль было и снова снять с Харпер бюстгальтер. — Ты должна выть на луну в течение одной минуты. Ребята счастливо захохотали. Я же смотрела на Рейвен, чувствуя, как улыбка растягивается на лице. Боковым зрением я заметила, как в другой стороне комнаты Беллами сидит на краю стола и смеется, глядя на нас. — Полминуты, — холодно сказала Рейвен, принимая задание. — Сорок пять секунд, — не сдалась я. — Договорились. Опершись рукой о стоящую рядом тумбочку, она тяжело поднялась — всё-таки нога стесняла её движения, и подошла к окну. Открыв его, она чуть высунулась, а потом оглянулась на нас. — Я же перебужу весь лагерь. Сюда сбегутся караульные. — А ты потише вой, — подал голос Беллами. Гневно блеснув глазами, Рейвен высунула голову в окно. — АААААУУУУУУУУУ! Мне показалось, что от нашего хохота сотряслись стены. Слушая, как Рейвен изображает волка, я думала, что уже и не помню, когда мы собирались все вместе, чтобы повеселиться. Да и было ли такое вообще? Извечные бои с землянами, а потом с горцами и Айли, не оставляли никакой возможности для этого. За сегодняшний вечер улыбок и смеха было больше, чем за всё время нашего пребывания на Земле. Мы смогли отвлечься и снова стать детьми, будто бы не с нами случились все те страшные вещи, словно нам не грозила смерть через четыре с половиной месяца. — Время! — Монти крикнул, вытирая с лица слезы. — Ну, Кларк, я тебе ещё загадаю, — пригрозила Рейвен. Она затворила оконную раму и, поморщившись, нагнулась, чтобы растереть больное место на ноге. — Сильно болит? — сочувственно спросил Джаспер. — Да нет, просто спазм. Но иногда она так болит, что появляется желание отрезать эту чертову ногу, чтобы не мучиться. А потом я думаю: как я буду ходить с каким-то протезом вместо своей изящной ножки? — Ну, — предложил Беллами, — ты могла бы распечатать такую же на 3Д-принтере. Рейвен всплеснула руками. — Нет, Беллами Блейк, ты меня убиваешь. Играть с нами ты не играешь, но оставлять ехидные комментарии не ленишься. — Мешаешь девушкам целоваться, — вставил Брайан. — Вот-вот, — подхватила Рейвен. — Мне помнится, ты вообще спать хотел? Так вот: либо иди спать и ехидничай со своей подушкой, либо садись с нами играть. — Да, Беллами, — согласилась Харпер, — так будет честно. — Давай уже садись, — нетерпеливо сказал Миллер. — Обещаем тебе выпивку и поцелуи. — Я тебе даже предоставлю возможность поцеловать кого сам захочешь, — засмеялся Монти, — когда будет мой ход. Рейвен выпрямилась и прямо на него посмотрела. — Решай, Беллами: правда или действие? Он молчал. Безусловно он не хотел играть, но и не хотел уходить. Я догадывалась, что внутри него шла борьба, потому что он считал эту игру полной ерундой, но ему всё же было любопытно узнать, чем она закончится. А памятуя наши вопросы и задания, небось ещё и остерегался подвоха. — Беллами, пожалуйста, — тихо попросила я. Склонив голову на бок, он перевел на меня взгляд. — Правда. — Вот так бы сразу, а то ломался тут, — буркнула Рейвен и махнула Беллами рукой, чтобы он подсел к нам вместе с ней. Когда они в конце концов устроились поудобнее на одеялах, Рейвен внимательно на него посмотрела, формулируя про себя вопрос. — Твоя тайная сексуальная фантазия? — Рейвен, — вздохнула Харпер, — у всех парней одна и та же фантазия. — Да ладно? — она приподняла бровь. — Секс втроём, — прищелкнул пальцами Джаспер. — Секс втроём, — согласился Брайан. — Секс втроём, — Харпер подняла руку. — Уже было, — ответил Беллами и сделал глоток. — Больше неинтересно. Рейвен подавила смешок и, триумфально улыбнувшись, произнесла: — Не все парни мечтают о девочках, — она перевела взгляд на Брайана, — или о мальчиках. — Ты не ответил, Беллами, — напомнил Монти. — Не знаю, возможно, мне бы понравилась игра с наручниками, — произнес Беллами, и я вспомнила, как он, казалось, давным-давно приковал меня наручниками к стулу, не желая, чтобы я покинула «Аркадию». Невольно я сконфузилась из-за этой глупой, неуместной аналогии. А когда Беллами посмотрел на меня, то поняла, что он тоже не забыл тот случай. В его глазах заплясали веселые искорки, и он улыбнулся мне впервые за долгое время. Может быть, теперь лед тронется между нами? В горле пересохло, и я облизнула губы, на автомате схватив стоящую у моих колен кружку. Я отпила из неё и замерла — несомненно, ко вкусу настойки мне никогда не привыкнуть. Негодуя на себя за невнимательность, я буквально всучила кружку Харпер, попросив убрать эту дрянь от меня подальше. Последующие задания прошли для меня, как в тумане. Нет, я помнила каждый вопрос и каждое действие. Но в голове поселилась приятная пустота, наполненная одним лишь смехом. Моё тело было легким и словно бы не моим, потому что Кларк Гриффин никогда не пила и веселилась только в какой-то другой жизни. Девушка, сидящая здесь, просто не могла быть мной. Не быть собой оказалось облегчением. Это было передышкой и радостью. Я готова была расцеловать Харпер за игру, собственно говоря, что я и сделала, когда Монти, а может Миллер или Рейвен, загадали мне это действие. И в тот момент, когда я думала, что вечер просто не может быть лучше, грянул гром. Алкоголь не только на меня оказал мега пьянящее действие, но и на всех остальных тоже. Стоило мне впервые за всю игру выбрать правду, как Джаспер спросил меня: — Что было у тебя с Лексой, Кларк? Смысл его вопроса не сразу дошел до меня. Я никогда и ни с кем не делилась мыслями и чувствами о произошедшем в Полисе. Никто бы не понял. Я и сама толком не понимала. Мне не нравилось анализировать свои эмоции на предмет, почему и как я могла это сделать. Сделала то, что хотела. Сделала то, что мне было нужно. Нам было хорошо вместе с Лексой, и она помогла мне прийти в себя. И я не собиралась порочить её память, как бы другие не ненавидели девушку. — Лекса и я, — слова давались мне с трудом. — Мы пытались построить новый мир. Мир, где не было бы больше войны между нашими народами. Мир, в котором мы могли бы учиться друг у друга. Мы сблизились с ней. Она была… Она была особенной. Несмотря на провокационный вопрос, хорошее настроение ещё не успело оставить меня. Я думала, что игра продолжится. Я не осознавала, что своим ответом раскрыла ящик Пандоры, выпуская наружу чужие обиды. — Особенной? Так ты что, влюбилась в неё? — с отвращением прошипел Джаспер. — Она предала нас. Она же… Майя… Майя умерла из-за неё. Умерла, потому что твоя подружка получила своих людей из плена и свалила, даже не оглянувшись на тебя. — Ты не знаешь, о чем говоришь, — я сжала руки в кулаки, стараясь сохранить спокойствие. — Когда дело касается своих людей, ты делаешь всё, чтобы спасти их, какова бы не была цена. Так сделала я на горе Везер, чтобы спасти всех вас. И так сделала Лекса. — Хочешь, чтобы я сказал тебе спасибо? Спасибо за то, что моя жизнь похожа на ад? — голос Джаспера был полон яда. — Спасибо тебе, Кларк, большое. Он вскочил на ноги и быстро покинул комнату, со всей силы хлопнув дверью. Напряжение повисло в воздухе. Оно буквально давило мне на плечи. Я смотрела в пол, не понимая, как так вышло, что минуту назад я была счастлива, а теперь мне хотелось провалиться под землю. Коллаж из воспоминаний замелькал перед глазами — предательство Лексы и поле, усеянное трупами её воинов. Обеденный зал в горе Везер, похожий на скотобойню, и горящий Тондиси. Полис, окрашенный в алую краску, и кресты с умирающими на них людьми. Мои руки, замаранные в крови. И презрение. Презрение в глазах моих людей. Презрение в глазах землян. Что-то тёмное из недр души поднималось наружу, заставляя меня дрожать от негодования. Костяшки на руках побелели, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы разжать затекшие пальцы. — Ты полюбила её, — сощурила глаза Рейвен. — Полюбила после того, как она вынудила тебя убить Финна? Быстро же ты его забыла. — А ты, Рейвен, — не смогла промолчать я, — быстро забыла Вика? Ты же бросила его сразу, как стало сложно… Вот так просто? Девушка молчала, пораженно смотря на меня, словно я дала ей пощечину. — Кларк, — начал Беллами, но я не дала ему договорить, чувствуя, как в груди нарастает волна гнева: — Беллами, ты любил Джину? Это вопрос давно интересовал меня, но мне было неловко его спрашивать, зная, что его раны ещё не зажили и боясь, что он может задать такой же вопрос, на который я не готова была дать ответ. — Ты не спросила, что я выберу, — напряженно сказал Беллами. — А я хочу знать правду, Беллами, — алкоголь и ярость смешались во мне и выскочили наружу. — Ты вообще любил хоть кого-нибудь? Любил так, что тебе было больно и плохо из-за невозможности быть вместе с этой девушкой? Любил, несмотря на её предательство и вопреки здравому смыслу? Или ты просто трахался? Стоило мне выпалить эти строки, как я моментально пожалела об этом. Между мной и Беллами всегда была незримая связь на каком-то другом от дружбы уровне. Я всегда знала, что могу положиться на него, и он не подведет меня. Он неустанно находился рядом, когда я чувствовала себя одинокой, и давал мне возможность побыть одной, когда мне это было необходимо. Беллами разделил со мной бремя горы Везер в тот момент, когда мог просто смотреть на мою руку, опускающую рычаг. Оказался единственным, кто поддерживал все мои начинания, даже когда не был согласен. Он понимал меня. А сейчас я перешагнула ту грань, которую нельзя было пересекать в отношениях с ним. Ему бы не пришло в голову лезть ко мне в душу, чтобы высмеять или осудить мои чувства. Он не такой глупый, как я. — Да, я любил одну девушку, — медленно произнес он. — И кто она? — я растерялась. Беллами пристально посмотрел мне в глаза, и я невольно задержала дыхание в ожидании ответа. — По правилам можно задать только один вопрос. Он не повышал на меня голос, но каждое его слово было словно нож в сердце. И осознание того, что именно я направила его руку к своей груди, делало сожаление внутри практически невыносимым. Его глаза потемнели, и мне стало ясно, если раньше преграда между нами была вполне преодолимой, то теперь она возросла до небес. Я искренне хотела бы забрать всё сказанное назад, но это было невозможно. Мир будто перевернулся с ног на голову, оставив после себя руины. — Слишком много правды для одного вечера, — Беллами поднялся и, переведя взгляд на ребят, добавил: — Спокойной ночи. Он вышел, а я осталась сидеть, глядя на его опустевшее место и чувствуя каждой клеточкой осуждающие взгляды окружающих меня людей. Сможем ли мы теперь стать друзьями?