Tell me another beautiful lie Tell me everything I want to hear Won’t you lay here by my side? I want to fuck away all my fear (Bear's Den, When You Break)
Река, которая по словам Беллами, была совсем близко, оказалась всё-таки далеко, и потому я уже давно потеряла счёт времени нашего бесконечного пути в неприветливом лесу. Идти становилось с каждым шагом всё тяжелее. Несмотря на излишне частые привалы, которые с каждым разом становились только длиннее, мои силы совершенно не восстанавливались. Вот и сейчас, я шла по грязи, едва передвигая ноги от усталости и озноба, и толком не обращала внимания на ветви деревьев, которые то и дело лезли в лицо. От голода нестерпимо сосало под ложечкой. Я отчаялась, утратила последние крохи бодрости. Эта ночь принесла слишком много движений для моего страждущего тела и слишком много событий для одного человека. Нервный, гложущий страх пульсировал в моей голове, заставляя сердце в груди тревожно сжиматься. Я запуталась в своих чувствах, не в силах понять, что же я испытывала сильнее: ужас, облегчение или тоску. У меня не получалось выбросить из своей памяти душераздирающие крики и сбросить с себя оцепенение. Мне казалось, что это ещё не конец; что пройдет секунда-другая, и вязкую тишину разорвёт очередной вопль. Или появится целый отряд выживших землян, вновь пленит нас и накажет за побег и череду убийств. Однако секунды шли и лес сохранял равнодушное безмолвие. Всё было спокойно. Только я, Беллами и незримая преграда между нами. Беллами ступал впереди меня, на расстоянии вытянутой руки, но был столь далёк, что я не знала, как разрушить отчуждение, которое скрутилось ядовитой змеей где-то внутри. Кровь Редгрейва на его ладонях и одежде притягивала к себе взгляд своим ярким цветом и у меня не выходило переключиться на что-то другое. Я старалась смотреть на землю, на деревья, но глаза неизменно обращались в сторону крепко сцепленных кулаков человека, который всего пару раз на меня обернулся с момента убийства командира войска Ледяной нации. Наверное, стоило смыть кровь, когда мы ещё находились у ручья, но тогда я была потрясена, а Беллами словно в трансе, и только теперь я подумала о том, как жутко он выглядел. Сейчас же рядом не было ни одной мало-мальски приличной лужи, одна лишь слякоть. А на реку и вовсе отсутствовали намеки. Возможно, мы давно заблудились и ходили кругами по чаще, потому что местность вокруг совсем не менялась. Не было никаких следов, указывающих, что наши люди здесь проходили. Но я молчала, Беллами молчал, и мы продолжали идти дальше. Я бы и хотела что-то сказать ему, но слова не шли на ум. Каждый раз, когда я порывалась, я наталкивалась взглядом на его напряженную спину и беззвучно закрывала рот. Я испытывала непреодолимое желание кинуть в него что-нибудь, чтобы он посмотрел на меня, или даже накричал и обругал — лишь бы тишина исчезла. Я не могла справиться со своими мыслями одна. Мне нужно было чувствовать, что Беллами со мной, а не где-то там. Беллами сказал, что, отомстив таким образом, он станет свободным, но я не была уверена, что он действительно понимал значение этих слов. Просто потому что его поступок наоборот толкал его в бездну, из которой выбраться совсем непросто. Ну а что двигало мной, когда я могла одним движением тела прекратить те пытки? Стоило мне обернуться, и Беллами бы остановился — я была практически уверена в этом. А если же нет, то мне не составило бы труда оборвать жизнь Редгрейва. Но я не сделала ничего. Я предпочла позволить Беллами закончить начатое. Дала совершить то, чего в глубине души хотела сама, и для чего никогда бы не нашла в себе сил. Беллами не один замучил и убил его. Своим бездействием я помогла ему. И самое страшное во всем этом было то, что я не ощущала насчет этого никаких сожалений. Впрочем, радости тоже не было. Одна сплошная пустота. Так что пути обратного нет, остается идти лишь вперёд. Произошедшее за эту ночь никогда меня не покинет. И его не покинет. Может быть, не сегодня, не завтра, но однажды мы сможем действительно стать свободными от происходящего кошмара, сможем принять тот факт, что наш друг погиб, чтобы мы смогли жить. Именно так я думала, буравя Беллами взглядом. Такие рассуждения приносили мне необходимое успокоение. И я разрешила себе уцепиться за все оправдания — плен, насилие, смерть Брайана, потому что иначе было бы проще только сойти с ума, чем признать, что мы перешли черту, которую нельзя пересекать. Черту, которая отделяла человека от чудовища. Вот такая она, жизнь на Земле — чтобы убить монстра, ты должен сам стать монстром.***
Река задорно несла свои воды по каменистому дну, окруженному по обоим сторонам пологими берегами. Она была полна мглистыми омутами и скалистыми порогами. Неподалеку виднелся водопад, из-за которого воздух вокруг меня мелко вибрировал. Находиться посреди галечного пляжа оказалось намного проще, чем в унылом и молчаливом лесу. Я подумала, что тут даже дышалось легче. Свирепое журчание реки, пенистые брызги, серебристые отблески рыбы в воде — буквально всё кричало о том, что мы покинули царство смерти и пришли туда, где ликовала жизнь. Однако сколько я не оглядывалась, я не могла приметить нигде ни причала, ни следов ребят. Когда войско только двигалось к Элмайре, никакого водопада и в помине не было. И сейчас это сильно смущало. Я сказала Рейвен направляться к причалу, а теперь сама не могла предположить, куда следует продолжать идти. Может быть, он вообще затерялся где-то вниз по течению. И вновь вставал роковой выбор: налево или направо? Я покосилась на Беллами, который сидел в метре от меня на корточках и смывал со своих рук кровь. Он уже довольно долго нервно скреб ногтями свою кожу, пытаясь избавить её от жуткой запекшейся корки бордового цвета. Многочасовая прогулка по лесу не прошла для него бесследно, и я видела, что Беллами ужасно себя чувствовал. Если раньше он бодрился и всячески показывал, что морфин никаких последствий не вызвал, то сейчас вместе с чужой кровью Беллами словно счищал и свою браваду. Его лицо приобрело землисто-серый оттенок, губы стали синими и сухими. Он постоянно кашлял и тяжело дышал, заставляя меня волноваться из-за хрипов, что вырывались из его горла. Конечно, и недавнее убийство сыграло не последнюю роль, сделав каждое движение рваным и суетливым. Беллами сказал, что получил удовольствие от убийства. Но это неправда. Редгрейв заслужил такую смерть, кто бы спорил, вот только то, что Беллами сделал, выворачивало его наизнанку. Это было видно по тому, как он сложил губы в одну плотную линию, по глубоким морщинам между его бровей, и, естественно, по рукам, которые теперь были ярко-алыми уже не из-за крови, а ледяной воды, что не могла смыть груз с его души. Не выдержав этого зрелища, я подошла к нему, опустилась рядом и накрыла его ладони своими, мягко сжимая дрожащие, холодные пальцы. Беллами замер, впившись в них взглядом. — Ты не боишься меня? — спросил он, помедлив. Бесконечно долгое мгновение я смотрела на наши ладони, вспоминая, как когда-то давно он так же держал меня за руки, перед тем, как заковать в наручники в «Аркадии». Тот и этот моменты слились в моей голове, перенося в прошлое, когда я так сильно нуждалась в его прощении, а затем я снова нашла себя в настоящем на продуваемом со всех сторон берегу реки. — Нет, я не боюсь тебя, — сказала я честно. — Я боюсь за тебя. Он содрогнулся, как будто я ударила его. — Не стоит. Со мной всё хорошо. Я в порядке, — неожиданно ответил Беллами, поспешно вставая. — Пошли. — Беллами! Он обошёл меня и двинулся направо — вверх по течению. — Я понимаю, — произнесла я, уставившись на мокрые разводы на своих ладонях. — Слышишь? Я понимаю! Беллами остановился. Я тяжело встала на ноги и посмотрела на его спину. — Я понимаю, что ты… Ты не мог иначе. И я понимаю, что сейчас творится у тебя внутри, — я запнулась, подумав о бесчисленном количестве своих жертв и той вине, что постоянно напоминала мне о себе, а потом продолжила: — После всего, через что мы прошли, разваливаться на части — это нормально. Прошу тебя, не… — Что я должен сделать, Кларк? — он обернулся и пожал плечами. — Ты хочешь, чтобы мы держались за руки, и я плакался тебе? Я ощутила, как из груди словно исчез весь воздух. У меня не получалось даже обижаться и злиться на него. Я слишком устала от этих чувств, которые давно стали частью меня. — Я вижу, что тебе плохо, — воскликнула я. — И не нужно передо мной притворяться, что это не так. Ты действительно получил удовольствие, замучив до смерти Редгрейва? Серьёзно?! А мне кажется, что ты обманываешь и меня, и себя. — Обманываю? Притворяюсь? А что насчёт тебя? — ощетинился Беллами. — Что бы с тобой не происходило, ты всегда ведёшь себя словно ничего не случилось. А Брайан? Ты спокойно отдала ему гранату! Ты даже не колебалась! Мне показалось, что он вонзил кинжал между моих лопаток. Я почувствовала тошнотворный, кислый привкус на губах. Я не могла поверить, что Беллами сказал такие жестокие слова. — Он умирал, — прошептала я. — Он бы не смог выжить с такой дырой в боку, даже если бы мы успели сбежать. Не отдай я гранату, то вас бы сожгли в этот же день. И ты бы умер, Беллами, а меня… Беллами приблизился ко мне, нависая надо мной, подобно грозовой туче. — Я не хуже тебя понимаю, что ты спасла нас обоих. Но скажи мне, вот здесь, — он легко ткнул мне в грудь указательным пальцем, туда, где находилось сердце, — больно? Страшно? Может быть, стыдно? Ты говоришь, что я делаю вид, что я в порядке, но, Кларк, это же делаешь и ты. Когда бы я не посмотрел на тебя, на твоём лице ничего не отражается кроме чёртового спокойствия! Я зажмурилась. — Конечно, мне больно! Мне всё время страшно! — взорвалась я. — Если я внешне беспристрастна, то я ничего не чувствую? Я робот? Я думаю о том, как буду рассказывать Миллеру, что помогла Брайану совершить самоубийство. Как он будет смотреть на меня? А как я смогу смотреть на него? Сможет ли он понять? Если я сама до конца не понимаю? Вот граната в моей ладони, а через секунду она уже у Брайана. И тот факт, что я спасала нас, нисколько не помогает мне простить себя. Беллами устало вздохнул и покачал головой. — Боже, Кларк!.. Брайан… — он поморщился, словно слова причиняли ему боль. — Может быть ты и отдала ему гранату, но убил его я. Его слова удивили меня. Во рту пересохло. — О чём ты? — Это же я использовал свою гранату, чтобы отвлечь Редгрейва с его людьми. Это я взорвал газгольдер. Из-за меня в боку Брайана оказалась та палка. — Ты не знал, что произойдёт из-за взрыва. Беллами провёл рукой по волосам. — Я должен был подумать, что дом слишком ветхий. Но я самонадеянно решил, что он выстоит и против второго взрыва. Я ошибся, и за этот промах заплатил Брайан. Чёрт побери, я… Оборвавшись на полуслове, он повернулся ко мне спиной, не желая, чтобы я видела его лицо. Он как-то резко ссутулился и сник, словно был игрушкой, в которой сели батарейки. Тусклое полуденное солнце светило на его опущенную голову, позволяя мне разглядеть потемневшие ожоги и порезы среди выжженных прядей на затылке. Внутренне сжавшись, я вонзила ногти в ладони. Дыра в груди разрасталась, подобно червоточине. Зачем я начала этот разговор? Почему я решила, что после него нам обоим станет легче? Какое-то время мы продолжали так молча стоять, пока я не решилась озвучить свои мысли. — Ты не виноват, Беллами. Просто так случилось, — я сделала шаг вперёд. — Пожалуйста, не… Развернувшись ко мне, он перебил меня: — Я не ищу прощения, Кларк, — его глаза холодно сверкнули. — Я его не заслужил. У меня перехватило дыхание от сказанного им. Равнодушие в его голосе убивало. Неужели теперь так будет всегда? Я бы желала обратить время вспять, когда нам было легко и просто общаться, и разбить ту стену, что разъединяла нас. Одиночество пустило корни в моём сердце, пронзая его насквозь и отравляя всё светлое, что во мне ещё теплилось. Оно сводило с ума. Оно подавляло. Беллами стоял напротив, но он словно стал ещё дальше от меня, чем был до этого. Мне казалось, что я потеряла его. Беллами, которого я знала, остался в плену. Как и прежняя Кларк. Уже ничего не будет как прежде. Солнце в небе заволокло сизыми облаками. Свистящий ветер всколыхнул мои волосы, забираясь под воротник. Беллами повернулся и подошел к реке, всем своим видом демонстрируя, что разговор окончен. Он снова сел на корточки и принялся мыть свои руки. Нечто спрятанное глубоко внутри моей души начало подниматься на поверхность. Нечто сложное и непонятное. Болезненное. Если бы я могла обличить чувства в слова, какими бы они были?***
Беллами считал, что идти по открытому берегу опасно, и потому мы снова вернулись в лес, чтобы двигаться по нему вдоль реки вверх по течению. Сквозь ветви деревьев я могла видеть и реку, и водопад, который с каждым шагом становился всё мельче и тише. Я начала серьёзно беспокоиться о том, что мы рисковали никого не найти и остаться вдвоём против остатков войска землян, которые наверняка нас искали. Моя вера в успех наших поисков почти иссякла, когда за невысокой пышной елью неожиданно раздался шорох. Я отшатнулась в сторону, натолкнувшись на обернувшегося на шум Беллами. Если бы из-за дерева выбрался воин с мечом наперевес, я бы не удивилась. Возможно, я даже вздохнула бы с облегчением, потому что ожидание неминуемой беды наконец бы пропало. Однако ветви ели раздвинулись, и я увидела Монти, голос которого разорвал напряжение в воздухе. — Кларк. Беллами. Монти как будто постарел на пятьдесят лет. Его лицо осунулось, очертив острый контур скул. Щёки словно ввалились внутрь, глаза смотрели испуганно. Я не видела больше той энергии, что всегда била в нём через край. Кем бы ни был этот человек, это не мой старый друг Монти. Я не успела никак отреагировать, когда слабые руки Монти обняли меня за плечи, прижимая к худощавой груди. Спина отозвалась тупой болью. Действуя совершенно машинально, я ответила ему и обхватила его за талию, тем самым разрушая ложное впечатление. Это на самом деле Монти. — Монти… — я захрипела. — Монти… — Слава Богу, вы выбрались! — Монти… У меня не выходило произнести что-то другое. Страх перед чем-то невыразимым сжал моё горло, и я замолчала, ощущая, как слёзы подкатывают к глазам. Рука Монти легла на мой затылок, и он что-то прошелестел, но я не поняла ни слова, глядя, как из-за кустов выходит прихрамывающий Джаспер. — А вот Брайан не выбрался. Джаспер проговорил это сухо, без эмоций. Просто констатировал факт. Он смотрел на меня жёстко, словно лично видел, что именно я передала гранату Брайану. «Он знает!» — подумала я растерянно. Я в любом случае собиралась открыть ребятам правду о смерти Брайана, но почему-то только сейчас поняла, как двусмысленно выглядел мой поступок. — Не выбрался, — вдруг согласился Беллами, напоминая мне, что он стоит за моей спиной. Судя по интонации, он намеревался что-то ещё добавить, но так и не решился. Я отстранилась от Монти и оглянулась на Беллами, который, не обратив на меня внимания, обошёл нас с Монти и направился в ту сторону, откуда вышли ребята. — Это его кровь? — спросил Джаспер, внимательно рассматривая Беллами, поравнявшегося с ним. Беллами остановился и посмотрел на него. — Нет, — ответил он. — Это кровь Редгрейва. — Ты убил его? Я вздрогнула, когда в моей голове ураганом вновь пронёсся чужой крик ужаса. Я никогда его не забуду, стало ясно мне, он въелся в мою память, как паразитирующий грибок, пожирающий здоровые клетки. — Да, — глухо бросил Беллами. — Хорошо, — кивнул Джаспер. От безразличного тона Джаспера я почувствовала, как что-то во мне надломилось. Мне стало дурно. Усталость, боль в спине, голод — всё разом навалилось, и мне пришлось ухватиться за Монти, чтобы удержаться на ногах. Я наклонилась, прогоняя головокружение, а выпрямившись, поймала на себе обеспокоенный взгляд Беллами. С того момента, как мы покинули берег реки прошло не больше часа, и если тогда Беллами выглядел плохо, то сейчас казался совсем еле живым. Я задержала дыхание, не разрывая зрительный контакт. — Кларк, ты в порядке? — Монти взял меня под руку, вынуждая перевести взгляд на него. Он казался перепуганным. Ещё бы — Кларк Гриффин всегда была в его представлении кем-то в духе Терминатора. И теперь видеть меня такой слабой и побитой ему было странно и непривычно. Как, впрочем, и мне самой. — Да, конечно, — сказала я, поворачиваясь туда, где пару секунд назад стоял Беллами. Теперь же на его месте просто раскачивались ветви ели. Он исчез словно его и не было. Внезапно мне стало не по себе из-за поведения Беллами. Я закусила нижнюю губу, чтобы не рявкнуть ему в спину нечто плохое. Просто потому что я действительно хотела в этот раз справиться со всем вместе. — Пойдем, — мягко проговорил Монти, похлопывая меня по ладони. — Да, — мрачно отозвалась я и недоуменно нахмурилась, заметив, что Джаспер улыбался, глядя на меня. Эта улыбка сильно смущала своей беспочвенностью. Она раздражала. Почему он, чёрт возьми, улыбался? Что его так развеселило? Я собиралась озвучить свой вопрос вслух, но прежде чем мне удалось это сделать, Джаспер развернулся и скрылся за деревьями.***
Смерть и сюда пришла. Она пропитала собою всё. Небольшая рыбацкая деревушка — не больше десяти обветшалых домов, где ребята нашли убежище, была неестественно тихой и гнетущей. Я не приметила ни одного живого человека или животного. Только их трупы. Некоторые из них лежали у порогов домов, некоторые просто посреди дороги. Ни возни скота, ни стука разделывающего улов ножа, ни суетливого говора рыбаков. Лишь скрипящие на ветру оконные ставни, шум от которых разносился на всю застывшую улицу. Когда я находилась в Элмайре, то всё за её пределами меня мало волновало. Я не думала, что в других местах чёрный дождь тоже оставил свой зловещий отпечаток, унеся с собой невинные жизни. И теперь по моей коже пробегали мурашки, когда я смотрела на мертвецов, которых ливень застал за самыми обыденными делами. Вот как будто спящая девушка с сетью в руках, а тут старуха, прижимающая к груди линялую шаль и развалившаяся в некоем подобии кресла-качалки. Казалось, что стоит что-то крикнуть или хлопнуть в ладоши, как все эти люди очнутся, словно от долгого сна. Однако ни кашель Беллами, ни мямлящий голос Монти не смогли этого сделать. Мертвые оставались мертвыми. Скольких погубил чёрный дождь? А скольких ещё умертвит? Что с моей мамой? Со всем Небесным кланом? А с Полисом и его армией? — Кто-то выжил? — поинтересовался Беллами, кивая на покосившуюся хибару. — Вы проверили эти лачуги? — Проверили, — кивнул Джаспер. — Мы с Монти обежали всё в округе, прежде чем занять один из домов. Мы не нашли никого живого. — А что там? — я указала рукой в сторону извилистой дорожки, ведущей вниз к реке, скрытой за плотными рядами елей. Я шла, держась за Монти, без помощи которого наверняка бы давно распласталась по земле безвольной массой. — Там? — хмыкнул Джаспер. — Причал. Лодки. Весь берег усеян телами и рыбой. Выходит, мы с Беллами не дошли до места встречи всего ничего. Видимо, река в этом месте шла под уклон, и потому мы не видели издалека причал. — Телами? — растерянно переспросила я. — Чёрный дождь начался ночью. Что эти люди делали на берегу ночью? Джаспер пожал плечами. — Мне почем знать? Может быть, у них была ночная рыбалка. Я вздохнула. Мы с Джаспером провели бок о бок минут пятнадцать и обменялись всего только несколькими фразами, но мне чудилось, что мы вовсю ругаемся. Пребывание в плену и новость о Брайане словно усилили сквозящую в голосе неприязнь ко мне. Я это чувствовала по его прищуренному взгляду и пренебрежительному тону. Что же, он был прав в своей злости, и я не могла его в этом винить. Впереди показался маленький бревенчатый домик, выглядящий самым крепким из всех остальных. Он стоял в обрамлении высоких сосен, скрывавших его от посторонних глаз. В тёмном окне я увидела мимолетное движение. Измученная в край, я не смогла даже испугаться. Во мне пропал страх. Я не испытывала ничего кроме усталости и апатии, рассеянно подумав, что несмотря на солнце в пасмурном небе, события этой ночи не желали заканчиваться. — Там кто-то есть, — Беллами остановился, словно прочитав мои мысли. — Конечно есть, — фыркнул Джаспер. — Рейвен, Миллер, Харпер. Что-то похожее на восторг шевельнулось внутри меня. Конечно же, Монти сразу сказал нам, что они все без проблем добрались сюда, но знать, что тебя отделяет лишь десяток метров от твоих друзей — освобожденных друзей — настоящее облегчение. Крик радости был готов сорваться с моих губ, когда я неожиданно остолбенела, парализованная жутким осознанием, что не все из нас спаслись и сбежали из плена. Брайана больше нет. И ни что в мире не исправит этого и избавит от боли потери. Я не знала, как сказать Миллеру, что Брайан умер. И как именно он умер. Миллер даже не попрощался с ним, и теперь уже никогда не сможет, потому что от Брайана не осталось даже тела. Я покосилась на Беллами и прочитала на его лице отголоски собственных размышлений. Он думал о том же о чем и я. Он не хотел заходить в дом так же, как и я. Но нам и не пришлось этого делать. Дверь распахнулась и оттуда вышла Рейвен, которая отчаянно захромала к нам по трем ступенькам вниз. Я отпустила руку Монти и, преодолев на негнущихся ногах расстояние до крыльца, обняла девушку, чувствуя, как её руки смыкаются вокруг меня. Я уткнулась носом в её шею, вдыхая запах дыма. Вдруг я ощутила, как кто-то ещё меня обхватил за талию, заставляя невольно зашипеть от боли в спине. — Прости, — всхлипнула Харпер, убирая руки со спины мне на плечи. — Я просто боялась, что вы не придёте. — Харпер… — прошептала я, прижимая ее и Рейвен к себе ближе. — Я рада, что ты в порядке. Это было действительно правдой. Нас было сложно назвать близкими друзьями, но всё же между нами существовала связь, испытанная суровой жизнью на Земле, которая объединяла преданностью друг другу и противостоянием всему остальному миру. Не было ничего, что бы я не совершила ради этих людей, окружающих и обнимающих меня. И я знала, чувствовала нутром, что это всё взаимно. Неожиданно Харпер заплакала, и я ощутила на своих щеках её слёзы, которые вызвали во мне какую-то светлую грусть. Я похлопала её по лопатке, успокаивая нежным тоном, каким разговаривают с маленькими детьми взрослые. Так же моя мама говорила со мной, когда мне было плохо и больно. Слёзы Харпер немного смущали, но она нуждалась в том, чтобы выплакать накопившееся, и я позволила ей это сделать, обнимая меня и всхлипывающую Рейвен. Заскрипели половицы, и тёмная фигура появилась в дверном проёме. Миллер ухватился за деревянные кособокие перила. — Брайан! Где Брайан? — взволнованно спросил он, беспокойно переводя взгляд с меня на Беллами. — Где Брайан? Растерянно на него уставившись, я ощутила, как кровь отливает от лица. Образ Миллера смазался, а его голос показался невообразимо раскатистым, как будто он говорил через громкоговоритель. Как жаль, что я не могла лечь и заснуть, а, проснувшись, очутиться в «Аркадии», где моей единственной проблемой была корректная расстановка флажков на карте, и мысли о радиации, которая, несмотря на недавний дождь, представлялась мне совсем маленьким затруднением по сравнения с Миллером, единственный глаз которого был наполнен надеждой. — Беллами, где Брайан? — пробормотал Миллер. — Ты дал слово, что приведёшь его ко мне. Так где же он? Где Брайан? — Он умер, — произнесла я, удивившись твердости и безучастности в своём тоне. — Брайан умер. Харпер отпрянула в сторону. Рейвен содрогнулась и опустила руки. Я почувствовала буквально физическую боль, от разрыва контакта с девушками. Словно они боялись меня. Словно я была заразной. Миллер ошеломлённо на меня посмотрел, не веря своим ушам. Я увидела, как задрожали его ладони, а губы затряслись. Он сильно побледнел, взгляд стал безвольным. — Ты же пошутила, Кларк? — умоляюще сказал Миллер. У меня загудела голова. Я подумала, что она лопнет от повисшего в воздухе напряжения. Я больше не могла ровно стоять на ногах, и потому устало начала подниматься по ступенькам вверх, держась за перила. Мне хотелось взять передышку, поставить всё на паузу. У меня не было сил для этого разговора. — Он умер, — коротко и отрывисто повторила я. — Мне жаль. Оказавшись рядом с Миллером, я потянулась к нему, желая обнять. Однако он тут же налетел на меня, впечатывая в стену дома. Миллер пережал мне горло своим предплечьем, не давая сделать вздоха. Я захрипела; в ушах зазвенело, а от удивления глаза полезли на лоб. По спине прошёл ток. Миллер никогда не выходил из себя. Рядом с взрывным Брайаном он всегда казался мне робким и спокойным. Но сейчас я углядела в нем то, что прежде не замечала — готовность убить. — Повтори! — закричал он. — Повтори, Кларк! Я бы рассмеялась, если бы он отпустил меня. Рука Миллера так крепко зажала мое горло, что при всем желании что-либо сказать было нелегко. — Ми… Ми… — Жаль?! Тебе точно жаль?! — он вдавил предплечье ещё больнее. — Скажи мне! Я вцепилась в его рукав куртки, стараясь отпихнуть от себя молодого человека. Бесполезно. Он был намного сильнее меня. — Миллер! — негодующе прошипела Рейвен за его спиной. — Прекрати! — Довольно! — рявкнул Беллами, поднимаясь на крыльцо следом за Рейвен. — Довольно? — тихо переспросил Миллер, глядя мне в глаза. — Если Брайан умер, то почему жива Кларк? Почему она не умерла? Почему не умер ты, Беллами? Почему умер только он? — Потому что Брайан спас нас, — Беллами положил ладонь на его плечо. — Он пожертвовал собой, чтобы мы с Кларк сбежали. Миллер всхлипнул. Его лицо исказилось в некрасивой гримасе. Давление на шею усилилось. От нехватки воздуха я начала сипеть, беззвучно открывая и закрывая рот. — Пожалуйста, Миллер, отпусти Кларк, — напряженно попросил Беллами. Костяшки его пальцев на плече Миллера побелели. — Она ни в чем не виновата. Если бы только это было так, Беллами. — Ты делаешь ей больно, — взволнованно произнесла Рейвен. — Посмотри на Кларк, Миллер. Посмотри на её щёку, — вдруг сказал Беллами. — С Кларк действительно уже довольно. Хватка Миллера ослабла, и он свободной рукой повернул мне голову, желая лучше разглядеть клеймо. Я почувствовала, как кожу закололо под его внимательным взглядом. Мне стало неловко и неприятно. Миллер тяжело задышал, а затем порывисто вдохнул воздух и резко отстранился. Закашлявшись, я быстро отошла к Рейвен, держась за горло обеими руками. Словно в замедленной съёмке, я увидела, как Миллер взревел, подскочил к стене и принялся наносить по ней удары кулаками, оставляя красные следы. Из его рта вырвался дикий крик, который сразу же сменился протяжным воем и плачем. Меня передёрнуло при мысли, что на месте этой стены могла быть я. Мне не верилось, что всё это происходило на самом деле. Беллами сделал несколько шагов к Миллеру и начал оттаскивать того от стены. Миллер забрыкался, а потом упал на колени и зарыдал, пряча лицо в разбитых ладонях. Беллами сел рядом с ним на корточки и обнял его за плечи, что-то невнятно заговорив утешающим тоном. — Ты мне пообещал… — расслышала я сквозь всхлипывания. — Ты пообещал, что вытащишь его… — Прости меня… — пробормотал Беллами. Я тщетно старалась разобраться в хаосе своих чувств и мыслей. Моё горло как будто вновь сжала ледяная рука. Безграничное сожаление накатило на меня волной, пронзая сердце молнией. — Я не хотела, — пролепетала я, глядя, как Миллер рыдает на груди Беллами. — Я не хотела… — Я знаю, — Беллами кивнул, не глядя на меня, а потом громко сказал, обращаясь ко всем ребятам: — Оставьте нас вдвоём. Боковым зрением я заметила, как Монти повёл плачущую Харпер в дом, тихо переговариваясь с Джаспером. Рейвен потянула меня за подол куртки, намереваясь увести внутрь. Я отмахнулась от неё. — Нет, — я облизала губы. — Беллами… — Иди в дом, Кларк, — сказал он. — Отдохни. Я вдруг увидела всё со стороны: низкое серое небо, готовое обрушиться на наши головы; избитые голодные люди, дрожащие на ветру от холода и горя; рыдающий Миллер и те, кто оставил Брайана умирать. — Как я могу отдыхать, когда… Беллами наконец посмотрел на меня. — Что тебе непонятно в моих словах? — прикрикнул Беллами, не позволяя мне договорить. — Быстро! Он был раздражён. Недавнее беспокойство пропало, оставив после себя ничем не прикрытое недовольство. Мне хотелось спросить его, почему он так злился, потому что я совсем ничего не понимала. Что я сделала не так? Но слова застряли в глотке, и я ничего не могла сказать. Я продолжала на него молча глядеть, пытаясь найти в его потемневших глазах ответ. — Кларк, — позвала Рейвен, — пойдём, приведём тебя в порядок. Она снова потянула меня за куртку, и в этот раз я послушалась и последовала за ней. Я вступила в полумрак домика, оказавшегося внутри не таким уж и маленьким, хотя весьма аскетично обставленным: небольшая продавленная кровать, стол, два стула, комод и тумба. На стенах висели странные рисунки в духе хранителей пламени. В углу я заметила груду сетей и маленький бочонок. Так же имелся дверной проём, ведущий в другую комнату, поменьше. Именно туда повела меня Рейвен мимо сидящих на кровати ребят. Она мягко подтолкнула меня к узкой кушетке и тихо закрыла за нами дверь. Я кинула сумку на пол и уселась на кушетку, вытягивая ноющие ноги. — Ты как? — поинтересовалась она, вытирая со своего лица слёзы тыльной стороной ладони. — Нормально, — сухо откликнулась я. Рейвен прищурилась, но ничего не сказала. Она быстро подтащила ко мне стоящее у окна ведро с водой, оторвала от простыни кусок ткани и намочила его. Привычным движением девушка прикоснулась тряпкой к моему лицу и начала аккуратно смывать с меня грязь и кровь. — Я бы и сама могла. Она покачала головой. — Лучше я. Удивительно, что ты вообще ещё способна двигаться, памятуя о твоей спине… Кстати, как спина? — Болит, — буркнула я. Рейвен провела тряпкой по моей щеке. Меня словно обожгло. Я сдавленно вскрикнула, отстраняясь от её руки. — Не будь ребенком. Нужно всё промыть. Ты словно лицом на угли упала, а затем повалялась в земле. — Почти так все и было, — насупилась я. Я чувствовала, что Рейвен жаждет узнать подробности о сегодняшнем побеге и Брайане, но отчего-то медлила и молчала. Её прикосновения стали мягче и нежнее, и поэтому, когда она опять задела саднящую ранку на губе, я лишь стиснула зубы, давя в себе негодующее шипение. — Где-то я недавно видела ножницы, — вдруг произнесла она, разглядывая мои волосы. — Нужно будет подровнять. — Всё плохо? Девушка не стала лгать. — Да, — она вздохнула, а потом добавила: — Ну, будет теперь у тебя каре. Я неопределенно пожала плечами. Да хоть полностью лысая. Какая разница? Плевать. Ладонь Рейвен переместилась на мою шею. Ледяная вода затекла мне под куртку, и я задрожала ещё сильнее. Девушка с сомнением окинула меня взглядом. — Придётся раздеться. У тебя за воротом всё в черной крови. К тому же, ты насквозь мокрая. — Я не думаю, что… Рейвен отложила тряпку и поднялась на ноги. — Вот именно — не думай. Просто сделай, — она направилась к двери. — Тебе повезло, что у хозяев этого сарая есть одежда. Она вышла, а я поглядела вокруг. Это всё нереально: маленькая комнатка, заваленная дурно пахнущим хламом; продуваемое окно, в котором стекло заменяла рваная пророщенная ткань, испачканная известью; ведро с бурой водой; мои багровые пальцы со сломанными ногтями с частичками черной грязи под ними. Это всё не по-настоящему: я всё-таки сплю, и когда я очнусь от своего кошмара, то сразу же направлюсь к маме в лазарет, в который потом, после обеда, заглянет Брайан или Миллер, чтобы позвать меня на очередной мозговой штурм с ребятами. Вдруг я увидела себя свернувшейся в позу эмбриона, на кушетке, над которой склонилась Рейвен, расстегивающая тугие застежки на моей куртке. Закрыв глаза, я ощущала, как тёплые руки Рейвен осторожно стаскивают с меня всё подряд: куртку, обе водолазки, обувь, штаны, трусики. Когда она стала омывать мне спину, я не сдержалась и сдавленно заплакала. Девушка поспешно вытащила из сумки блистер и заставила меня принять несколько таблеток, а затем что-то ласково, успокаивающе зашептала. На краткий миг я подумала, что вернулась домой, к маме. Я сосредоточилась на бормотании Рейвен и позволила неведомой силе унести меня куда-то очень далеко. Туда, где не было больно и можно было не испытывать никаких эмоций. А потом я открыла глаза и поняла, что Рейвен исчезла. В комнате стало темнее, и, кажется, снаружи снова пошёл дождь. Надо мной стоял Беллами. Его волосы спутались; он до сих был весь в запекшейся крови. Он держал в руках сумку, из которой осторожно доставал таблетки. Видимо, он не хотел шуметь, но шорох упаковки разбудил меня. Встретившись с ним взглядом, я удивилась застывшему в его глазах странному выражению. Моя голова отказывалась работать. У меня не получалось сообразить, что именно оно означало. Он аккуратно положил на пол сумку и сделал шаг назад, сжимая в ладони блистер. — Спи, Кларк, — тихо сказал он. У меня перехватило горло. Я не могла, да и не желала ничего говорить, и потому просто слабо кивнула. Я отвела от Беллами взгляд, мимолетно отметив, что Рейвен переодела меня во что-то коричневое и накрыла тонким покрывалом. Мне захотелось, чтобы Беллами остался со мной, но он явно не собирался этого делать, и поэтому я крепко зажмурилась не в силах видеть, как он покидает комнату. Я не позволяла себе расслабиться, пока дверь за ним мягко не затворилась. Беллами всё-таки ушёл. Глубокий вздох сорвался с моих губ. Я не буду об этом думать. Не сейчас. Я представила, как теплый белый туман обволакивает и охватывает моё тело. И затем всё пропало.***
— Просыпайтесь! Я резко села, ошалело оглядываясь по сторонам. Что такое? Где я? В комнате было темно и совершенно ничего не видно. Почему-то мне резко стало холодно. Я толком не знала, во что переодела меня Рейвен. Судя по ткани, вроде бы в какую-то тонкую кофту и штаны — что-то в духе пижамы. Я опустила босые ноги на дощатый пол и медленно поднялась, ощущая, как моментально заломило кости. Меня зашатало. Перед глазами возникло белое марево и разболелась голова. — Кларк! — дверь распахнулась. — Вставай! Быстрее! Мне не удавалось разглядеть лица, только силуэт. — Монти, — неуверенно спросила я, — в чем дело? Молодой человек подскочил ко мне и ухватился за мою руку. — Земляне, — кротко бросил он и потащил меня вперёд. — Видимо, поисковый отряд. Одной секунды было достаточно, чтобы я вспомнила всё. Удивительно, как я умудрилась забыть о плене и землянах. Сердце учащенно забилось, и я начала на ходу суетливо вглядываться во тьму в поисках оружия. — Живо! Ну же! — как будто из ниоткуда возник Джаспер и подтолкнул нас с Монти вглубь большой комнаты. — Спускайтесь! Кажется, тут было ещё темнее. Одна сплошная чернота. — Потом нужно переместить стол. И ковер! Не забудь про ковер! — обратился к другу Монти. — Ты пойдешь последним? Сделаешь? — Сделаю, — согласился нетерпеливо Джаспер, а потом дернул за край кофты меня. — Кларк, что застыла? Спускайся! — Что? — я совершенно ничего не понимала. Рейвен дала мне таблетки, из-за которых мой мозг словно окутало плотным слоем ваты. Мне было тяжело сосредоточиться. — Да в подпол! — прошипел Джаспер! — Поторапливайся! — Какой подпол? — спросила я. — Я ничего не вижу. — Боже, Кларк… — опешил Джаспер. — Ты просто… — Заткнись, — грубо оборвал его Монти. — Давай, Кларк, следуй за мной. В двух шагах от тебя открыт люк. Спускайся по ступенькам вниз. Монти аккуратно потянул меня за собой, помогая определить нужное направление. Первым начал спуск он. Когда я услышала его слова, что он уже внизу, то опустилась на корточки и нащупала деревянный край дыры и прилегающий к ней узкий порожек. Затем принялась спускаться на коленях ногами вниз, отчаянно цепляясь руками за ступеньки, молясь, чтобы не сорваться и не сломать себе шею. Я не знала, насколько длинная эта лестница. Возможно, мне нужно преодолеть всего метр. Я абсолютно ничего не могла разглядеть, и потому темнота меня очень сильно пугала. Наверху раздался шум. Наверное, это Джаспер двигал стол. На шестой ступеньке я невольно ахнула, когда ладонью потеряла под собой опору и ухватилась за сгусток воздуха вместо дощечки. — Аккуратнее, — неожиданно ладонь Беллами легла на мою поясницу. — Осталось немного. И на самом деле, через восемь ступеней мои стопы коснулись твердой земли, и Беллами помог мне выпрямиться. — Иди сюда, — Харпер отвела меня куда-то в сторону. Как они все что-то могли видеть в этих потёмках? Я мысленно рассердилась, ощущая себя полностью беспомощной. Чёртовы таблетки сделали меня слабой и вялой. Как бы я не пыталась включить голову, мне никак не удавалось мыслить ясно. Голос Рейвен у моего уха заставил меня вздрогнуть: — Садись на плед. Сделав ещё пару шагов, я почувствовала, как голая земля под ногами сменилась пушистым ворсом. Я протянула вперёд руку и, опираясь о внезапно возникшую стену, с подлинным удовольствием осела на плед. Мне было тяжело стоять и вообще шевелиться. Рядом с собой я заметила движение. Наверняка это Миллер, потому что, судя по тихому шёпоту, остальные стояли. Я придвинулась к нему ближе. — Прости меня, — произнесла я еле слышно. — Я знаю, тебе не нужны мои извинения, но… Фраза «но это нужно мне» так и осталась невысказанной. Я не ждала никакого ответа, потому что — ну что тут скажешь? — но Миллер удивил меня. — Это ты прости, — прошептал он, чуть погодя. — Я был не прав. Беллами мне всё объяснил. Я напряглась. О чем ему рассказал Беллами? Я вот не могла принять тот факт, что самолично отдала Брайану гранату, тогда, как удалось принять Миллеру? — Что именно сказал Беллами? — Брайан спас вас. Он задержал землян. Ведь так всё и было? — Да, — я растерялась. — Именно так. Похоже, Миллер на самом деле всё воспринял лучше меня. Миллер всхлипнул. — Никогда не прощу Ледяной нации… — его голос задрожал. — Надеюсь, что он не сильно мучился, когда… Когда… Когда… — Когда?.. — я затаила дыхание, готовясь услышать про гранату. — Когда ему перерезали горло после того, как он бросился на воинов, — с трудом проговорил он. — Господи, почему Брайан так поступил? Миллер заплакал. Моё тело превратилось в камень. Я похолодела, понимая, что Беллами солгал ему. Он изменил события и вычеркнул мой финт с гранатой из истории. Зачем? Не хотел, чтобы Миллер ненавидел нас за то, что я отдала Брайану гранату, а затем мы оставили его прикрывать наш побег? Но я не боялась правды. Внезапно я почувствовала себя совсем гадко. Наверху хлопнула дверца подпола. Я расслышала торопливую поступь Джаспера. Голова разболелась ещё сильнее. Мысли путались. Я не знала, как мне реагировать. Радоваться, что наша дружба с ребятами не будет омрачена смертью Брайана? Негодовать из-за того, что Беллами сам всё решил, не спросив моего мнения? И сделал это уже не в первый раз за последние сутки? Всхлипывания Миллера пополам с напряжением из-за вновь возникшей угрозы в виде землян подействовали на меня сродни ударной дозы алкоголя. В груди затеплился едкий огонёк. Злость на Беллами, которая возникла ещё с начала нашего побега и которую я старательно игнорировала, приобрела внутри меня форму и стала практически физически ощутимой. Дрожащими пальцами я нащупала ладонь Миллера и чуть сжала её. Несмотря на испытываемые мною гневные эмоции, я старалась успокоиться и поддержать молодого человека. С трудом совладав с голосом, я зашептала Миллеру слова сочувствия и успокоения. Я искренне хотела, чтобы ему стало легче. Однако мои слова только больше расстроили его, и я замолчала. Он высвободил руку из моей хватки, и я почувствовала, что Миллер спрятал лицо в ладонях. — Спасибо за то, что пыталась помочь ему, — глухо всхлипнул Миллер. — Спасибо, что не бросила его умирать. Это было уже слишком. Я не могла слушать, как Миллер благодарит меня за то, чего я не делала. У меня не получалось оставаться спокойной и невозмутимой. Моя совесть буквально душила моё горло, выворачивая душу наизнанку. Темнота вокруг меня начала сжиматься. У меня возникло ощущение, что в ней таится неведомая опасность. Я притянула колени к животу и обхватила ладонями голову, стараясь не дать ей взорваться от боли. Воспоминания об огне в Элмайре, умирающем Брайане, криках Редгрейва и окровавленных руках Беллами словно вспышки возникли перед глазами, поражая своей яркостью. На мгновение я снова очутилась там, пропуская через себя всё то зло, к которому так или иначе приложила руку. Снова почувствовала себя беспомощной и беззащитной. Я не могла контролировать образы, которые мой разум словно специально смаковал, вынуждая меня испытывать смесь из ярости и сожаления. Миллер рядом со мной тихо заскулил и тяжело задышал, пытаясь сдерживать рыдания. Его боль как будто бы тоже стала моей, усиливая мои переживания. Я не выдерживала её давления. И не знала, как мне справиться с ней. Чем сильнее я старалась отвлечься от неё, тем глубже она проникала в меня. Мне стало нечем дышать. Мои руки так сильно сжимали голову, что заломило суставы в пальцах. — Я скучаю по нему, Кларк, — запинаясь, сипло сказал Миллер. Брайан пожертвовал собой ради нас, но разве я достойна жить? Может быть, это мне стоило умереть, а не Брайану. Возможно, я заслужила всё, что произошло со мной на Земле. Я порывисто вздохнула, трясясь всем телом от бессилия и чувства несправедливости. Мне вдруг захотелось поменяться с Брайаном местами — тогда бы мне не было так больно и одиноко сейчас. Он бы жил, и они с Миллером были бы счастливы. Я всхлипнула, глядя во тьму. Ладонь Миллера коснулась моего колена. — Кларк? — неожиданно громко спросил Миллер. — Тебе нехорошо? Ребята, которые всё это время стояли неподалеку и вполголоса разговаривали, замолчали. — Что такое? — прошептала Рейвен. — Кларк? Я крепко вцепилась пальцами в свои волосы, причиняя себе боль. Я надеялась, что она отрезвит меня. — Эй, что с тобой? — Миллер мягко похлопал меня по колену. Миллер не вёл бы себя столь участливо, если бы знал правду. Он бы презирал и ненавидел меня до конца жизни. Я медленно поднялась — мне необходимо было отойти от молодого человека, чтобы не слышать сочувствия и доброты в его голосе. Мне казалось, что я сорвусь и во всем ему признаюсь — просто чтобы наказать саму себя. Я сделала несколько резких шагов вперёд и на кого-то наткнулась — мои глаза так и не привыкли к окружающей темноте. — Эй! — обиженно протянула Рейвен. — Да что там происходит? Я попыталась пройти мимо ребят — не знаю куда, может быть к другой стене? — но Рейвен схватила меня за край кофты, останавливая. — Кларк? — шёпотом спросила она, ощупывая ткань. — Вернись назад, к Миллеру. Нет, только не к Миллеру. — Да тихо ты! — прошипел Джаспер совсем рядом. — Земляне совсем рядом! Если нас услышат, то мы все покойники. Отшатнувшись от Рейвен и Джаспера, я снова на кого-то налетела. Сильная рука сжала моё запястье. — В чём дело? — еле слышно проговорил Беллами. — Отпусти! — мой голос дрогнул. — Беллами! Я попробовала сбросить с себя его ладонь, но он не дал мне сделать это. — Замолчите уже все! — взмолилась Харпер. — Беллами! — затравленно воскликнула я. Вдруг Беллами резко и быстро потянул меня к себе — подальше от ребят. Я хотела что-то ещё сказать, но Беллами тут же зажал мне рот второй рукой, оттаскивая куда-то в сторону. — Тихо, — его горячее дыхание обожгло мне щёку. Я попыталась вырваться из его хватки, и даже сумела развернуться, но он сразу же прижал меня спиной к своей груди, по-прежнему зажимая мой рот и не давая мне говорить. По глухому удару и шипению Беллами я поняла, что мы уперлись в стену. Внезапно Беллами стремительно начал опускаться по стене вниз, утягивая меня за собой. Я было задергалась, сидя между его коленей и пытаясь смахнуть шершавую ладонь со своего лица, но грохот над головой заставил меня испуганно замереть. Управляемая своими эмоциями, я совершенно не восприняла слова Джаспера всерьёз. Я ведь могла своим поведением всех нас выдать. Нас бы поймали и предали смерти, сделав жертву Брайана, из-за чьей памяти я злилась и страдала, напрасной. Заскрипели половицы. Раздалось нечеткое бормотание. Я непроизвольно вжалась ноющей спиной в Беллами, вцепившись пальцами в его предплечье. Наверное, Беллами подумал, что я всё ещё собиралась бороться с ним, потому что нажим усилился. Моим губам стало больно. — Здесь никого нет! — произнёс знакомый голос. Хорошо, что я сидела. Иначе бы я точно упала, не выдержав того, что Скаур выжил. Я задрожала, вспоминая, как Скаур издевался надо мной. На моём теле всё ещё были синяки, оставленные этим человеком. Он никогда не упускал возможности треснуть меня, когда я не желала подчиняться его приказам или внимать злым словам о будущей смерти моих друзей. Последний раз я видела Скаура у храма в Элмайре, незадолго до чёрного дождя. Смерть несправедлива. Она должна была забрать его жизнь, а не Брайана. — Но здесь явно кто-то был, — добавила какая-то женщина. — Тут полно окровавленных тряпок. — Значит, они уже ушли, — сказал кто-то третий. — Привели себя в порядок и свалили. — Они не могли далеко уйти, — фыркнул Скаур. — Ванхеда еле ходит. — Чушь. Я лично видела, как она шустро бегает. — Без своих таблеток Ванхеда — ничто. Просто калека. — Как и все её люди, — флегматично заявил четвертый голос. — Мы должны найти их всех, но прежде всего — девчонку и Беллами Блейка! — воскликнул вдруг зло Скаур. — Иначе нас сожгут вместо них! Командующий… Да черт бы его побрал!.. Зазвенела сталь, а затем я услышала, как что-то разбилось об пол. Дикий шум подсказал мне, что Скаур начал крушить всё вокруг. Противный, липкий страх заволок моё сознание. Я отпустила предплечье Беллами и приложила руки к своему животу, ощущая, как внутренности сводит судорогой. Это ведь никогда не закончится? Мне теперь всегда будет страшно и больно? Я до конца этого гребаного мира буду ждать, что меня поймают и убьют? Потому что это сложно. Сложно оставаться отрешенной и уверенной, когда над тобой висит дамоклов меч, готовый разрубить шею на две половины. Это чудо, что нас ещё не нашли. Но найдут! Наверняка найдут! Как только Скаур перестанет разносить комнату, то моментально уловит моё прерывистое дыхание и сумасшедшее сердцебиение. И тогда он всех убьёт. Убьёт! Убьёт! Слепо пялясь в темноту, я представила, как дверца подпола распахивается, и нас вытаскивают наружу, где потом швыряют в огромный костер, достигающий небес. А затем моя кожа начинает сжиматься и чернеть, как тонкий лист бумаги в огне. И я умираю. Умираю за все грехи, что натворила за последний год своей жизни. Меня охватила паника. Я начала задыхаться. Внутренний голос зашептал мне, чтобы я включила голову и не хоронила никого раньше времени. Однако, несмотря на все его увещевания, мне не удавалось преодолеть свои мысли, ставшие невообразимо громкими. Если раньше они были назойливыми, то теперь они буквально сводили меня с ума. Я принялась комкать ткань своей кофты, стараясь абстрагироваться от гама и ругани, которые с каждой секундой всё сильнее лишали меня самообладания. Я не узнавала себя — от моей извечной невозмутимости ничего не осталось. Вдруг я ощутила, что Беллами больше не затыкает меня. Он переместил свои руки на мои ладони и сжал их. Возможно, таким образом он хотел поделиться со мной спокойствием. Я попробовала сбросить их, потому что моя злость на него никуда не делась, и я не хотела его поддержки — раз он отказывался от моей, но Беллами только крепче обхватил мои трясущиеся пальцы, переплетая со своими. Губы Беллами коснулись моего уха. — Дыши вместе со мной, — прошелестел он. Беллами сделал глубокий вдох носом и спустя секунды четыре медленно выдохнул, защекотав мою шею. Затем снова: вдох, пауза, выдох. И опять: вдох, пауза, выдох. Я закрыла глаза и сосредоточилась на дыхании Беллами, которое было до раздражения размеренным. Не отдавая себе отчёта, я последовала его совету. Я начала дышать одновременно с ним, вдыхая и выдыхая холодный затхлый воздух. Спустя несколько таких выдохов я почувствовала, как напряжение отпускает меня. К тому моменту, когда Скаур перестал разносить комнату в щепки, мои мышцы расслабились и сердце больше не стучало набатом в ушах. Туман, который не покидал меня с той минуты, как я проснулась от крика Монти, рассеялся, и разум приобрел ясность. Но вместе со всем этим ко мне вернулась ещё большая усталость. Я утомленно откинулась на Беллами, продолжая дышать с ним в унисон. Несмотря на свою злость на него, я испытывала что-то похожее на радость, из-за того, что сейчас его руки обнимали меня, даря короткую передышку от моих демонов. Я не знала, что бы со мной стало, если бы он не помог мне успокоиться. — Пошли поищем следы Небесных людей, — произнес Скаур, привлекая моё внимание. — Какие следы? — процедил четвёртый. — Дождь всё смыл. — Они были здесь совсем недавно, — возразила женщина. — Если начнем сейчас, то наверняка что-то найдём. Неожиданный звук удара и плеска, заставил меня вздрогнуть. Я ощутила, как по мне забарабанили ледяные капли. Судя по всему, кто-то из землян пнул ведро с водой. И теперь эта вода медленно просачивалась сквозь напольные доски и стекала на нас с Беллами. Вновь заскрипели половицы, и шаги стали удаляться. Что-то затрещало, а потом я услышала протяжную песню несмазанных петель, и входная дверь с рокотом захлопнулась. В оглушающей тишине я поняла, что сбилась с ритма, и больше не дышу вместе с Беллами. Впрочем, он тоже перестал соблюдать неспешный ритм, и теперь опалял мою щёку и шею своим дыханием. Мы продолжали так сидеть, прижавшись друг к другу, пока тепло, исходящее Беллами, не начало пронизывать моё тело вибрирующими волнами. Я беспокойно заёрзала, стараясь высвободиться из объятий Беллами. — Нет, — прошептал Беллами. — Ещё рано. На мгновение я замерла, а потом резко повернула к нему голову, ударяясь носом о его подбородок. — Зачем ты солгал Миллеру? — спросила я еле слышно, подаваясь вперёд, к его уху. Я не была уверена в его ответе. Но какой бы причина ни была, я искренне хотела знать, что он не видит во мне врага. Потому что мне начало казаться, что несмотря на всё сказанное им на берегу реки, он больше не видел во мне своего друга. Возможно, Беллами считал меня предателем и думал, что и другие им же сочтут? Ведь он поэтому не мог лишний раз смотреть на меня? Поэтому игнорировал? И потому скрыл правду? — Потому что никому не нужна эта правда, — тихо сказал он мне прямо в губы, и я затаила дыхание, осознав, как близко сидела к нему. — Пускай он направляет свой гнев на землян, а не на… — Ты тогда сказал, что винишь себя, — перебила я его. — А меня? Ты бы сделал так же, как и я? — Я и сделал так же, как и ты, — прошептал он. — Я сбежал и позволил ему умереть вместо нас. Его волосы защекотали мне нос. — Я не об этом спросила. Беллами долго молчал, а затем промолвил мне на ухо: — Не знаю. Я бы хотел сказать «да», но… Всегда это чёртово «но». Сердце ухнуло куда-то вниз. Что-то в душе словно оборвалось. Я не стала слушать дальше. Я резко отстранилась от Беллами, грубо сбрасывая его руки со своих, и поднялась на ноги, которые совсем озябли и затекли. Сделав в сторону несколько шагов, я нащупала стену и медленно направилась налево, используя её как опору. Дойдя до угла, я тяжело осела по стене вниз и обняла свои колени. Холод напомнил о себе мурашками по коже. Я подумала, что стоило продолжить двигаться и добраться до ребят. До Миллера. Внутренний голос предложил даже вернуться к Беллами. Но я не сделала ничего из этого. Я просто закрыла глаза, надеясь, что скоро наступит утро.